Первый день его жизни

***

      Два месяца пролетели перед глазами быстро, оставив после себя приятное чувство в груди, которым Нокори, впрочем, не позволяла полностью насладиться одна-единственная постоянно маячившая в сознании всевозрастающая тревога за Шисуи. Конечно, она списывала полное молчание с его стороны на детскую обиду, возможно даже более серьезное одиночество и нежелание ей отвечать, но уже и сама опустила руки. Больше месяца ничего не писала, лишь прослушивая каждый вечер отчеты сов, ничем между собой почти не различавшиеся, по сути. Иногда что-то в душе захлестывало ее, и кисть будто сама ложилась в руку, а ладони подрагивали в предвкушении от раздирающего изнутри желания излить все накопившееся на бумагу, но эта волна так же быстро сходила на нет, опустошая до такой степени, что Нокори вполне отчетливо понимала, что ей абсолютно нечего сказать ему в ситуации, в которой они оказались.       Да, она ненавидела себя за внезапную словесную импотенцию, ведь раньше всегда умела подобрать самые верные фразы, чтобы достучаться до Шисуи, но сейчас внутренний голос подсказывал, что словами им уже не помочь. Конечно, иногда Маэда порывалась бросить все и нагло воспользоваться призывом в качестве телепорта, чтобы в несколько коротких минут оказаться рядом с ним, но за все время так и не решилась на это, будто бы боясь встречи после настолько длительной разлуки.       Относительно спокойное существование в Конохе стало долгожданным отдыхом для слишком привыкшего к постоянному стрессу сознания. Со временем, она позволила себе расслабиться, заметив, что, судя по всему, сумела уменьшить подозрения Какаши в собственный адрес. Такими темпами, пожалуй, еще с месяц-другой и можно возвращаться в страну Рек, но была ли она готова к этому?..       Работа в госпитале была непыльной, она успела привязаться к здешним пациентам и даже наладила приятельские отношения с коллегами-джонинами. Если подумать, Нокори никогда нормально и не жила в деревне после ухода из АНБУ в свои двенадцать лет. Да, ей нравилась рабочая рутина, тренировки с Ширануи и Хатаке, посиделки с подругами и гулянки всей большой компанией. Впервые она чувствовала себя самым обычным ниндзя Листа, без постоянных оглядок и страха, без участия в мутных делишках ради получения необходимых материалов и денег, без риска не только для себя, но и человека, которому она всецело посвятила жизнь.       Два года назад Маэда блестяще исполнила последние аккорды долгоиграющего плана по спасению жизни Учихи Шисуи, воспользовавшись лазейкой в устройстве мира и искренно веря в правильность своего эгоистичного поступка. Хотел ли Шисуи быть спасенным? Жить в несвободе долгие годы? На тот момент ее эти вопросы мало волновали, ведь девушка надеялась, что вместе они все преодолеют. А теперь… теперь она ни в чем не была уверена.       Сегодня дел было по горло: из-за проходящих экзаменов на чуунина, в госпитале собралась целая куча побитых генинов, и у нескольких ранения требовали именно ее вмешательства. После того, как разобралась в больнице, Нокори пошла в исследовательский центр, где они пытались разобраться с добром, найденным в прошлый раз в лаборатории Орочимару. Тут уж точно мало приятного: и работенка сложная, и постоянно под колпаком старейшин, вполне оправданно проявляющих особый интерес к результатам опытов змеиного саннина. Единственное, что радовало, так это то, что недавно ей дозволили осмотреть будущего Ямато, а ныне — Киноэ, поручив следить за состоянием его здоровья и изучить возможные пути улучшения способностей. Подобное доверие о многом говорило, и все же являло собой палку о двух концах, ибо слишком уж сильно ввязываться в дела такого рода — себе дороже. Правда, опции отказа не предусматривалось, так что лишь оставалось не прилагать все усилия, чтобы ненароком чересчур не угодить в паутину старейшин.       Из центра вырвалась под самый вечер, ужасно голодная и уставшая. В Ичираку, куда она зашла, чтобы перекусить, она пересеклась с Какаши и Гаем, которым вскоре удалось согнать ее сонливость и поднять настроение непринужденной болтовней. Конечно, Майто не мог не предложить очередное соревнование, чтобы, как он выразился: «быстрее усвоить съеденное», а ей досталось почетное звание судьи в их гонке. По многолюдным улицам они носились около часа, успев выбить из нее весь дух. Нокори едва поспевала за неугомонными бегунами, уступая обоим в скорости, так что устала куда сильнее самих соревнующихся. Победу одержал Гай, а Какаши, как проигравший, вызвался проводить ее до дома.       Шли без спешки, скорее прогуливаясь по тихому жилому кварталу. Хатаке, как обычно, был молчалив, и Маэда тоже не стремилась нарушать тишину, желая лишь добраться до родной постели и рухнуть на нее мертвым грузом. Вот, они добрались до здания, в котором и находилась служебная квартирка, но ее сопровождающий продолжил идти, поднявшись с ней на этаж, должно быть, излишне серьезно воспринимая проводы, на что Нокори, впрочем, едва ли обратила внимание. Зато, когда они остановились прямо у входной двери, и девушка обернулась к нему, собираясь попрощаться, по выражению лица Какаши, как бы то абсурдно ни звучало, сразу стало ясно, что что-то пошло не так, как она могла предположить. — Ну, спасибо, что провел, — выдала Маэда, достав ключи из подсумка и собираясь поскорее скрыться за дверью. — Хорошо повеселились… — добавив это, она уже хотела отвернуться, чтобы вдернуть ключ в замочную скважину, только вот хватка шиноби на ее руке не дала этого сделать. — Да, и вправду, — произнес он, не выпуская руку из своей. — Нокори, есть одна тема, которую я хотел бы с тобой обсудить. — Да? — пробормотала она, максимально растягивая время и чувствуя себя несколько неуютно под пристальным взглядом какого-то совершенного непривычного Какаши — И что это за тема? — Это касается Учихи Шисуи, — сердце, кажется, пропустило удар, а ее фрустрация точно проступила на лице, ибо следующая реплика Копирующего явно носила оправдательный характер. — Знаю, тебе, должно быть, неприятно слышать его имя после всего случившегося. Прости, — мягко сжав ладонь, он успокаивающе погладил костяшки ее пальцев. — Ты ведь знала Саске? Учиха Итачи применил на нем цукуеми в ночь уничтожения клана. Медики, конечно, лечили его, но мне кажется, этого было недостаточно. И вот, я подумал, не могла бы ты взглянуть на него, возможно, просто поговорить или что-то в этом роде…       Замявшись, он умолк, смотря на нее с таким выражением надежды, будто Маэда являлась лучшим мозгоправом Конохи, способным восстановить поломанную детскую психику мелкого Учихи. Нокори не спешила с ответом, переваривая услышанное и пытаясь придти в себя после того, как уже была уверена в том, что Какаши каким-то образом раскрыл их секрет. — Не знала, что ты заботишься о мальчике, — задумчиво проговорила Нокори. — Есть у меня устойчивое подозрение, что его распределят ко мне в команду. Хотелось бы решить хоть одну проблему в зародыше, чтобы позже было поменьше мороки. — Что же, вполне справедливо, — кивнув, протянула девушка. — Хорошо, я постараюсь что-нибудь сделать. Хотя, не думаю, что он будет очень уж рад меня видеть. — Да, пожалуй, — пробормотал он, неловко почесав в затылке. — И все же, спасибо. Что-то мы тут застоялись. Ну, я пойду — не буду больше тебя задерживать, — скомкано попрощавшись, Какаши развернулся, быстро зашагав прочь, а Нокори наконец зашла домой и с выдохом заперла за собой дверь.       Конечно, влипла она знатно, подписавшись на не самую приятную роль. Никакого желания иметь дело с последним Учихой Конохи не имелось, но и отказывать Хатаке, портя отношения с ним, которые с таким трудом выстраивала, тоже не очень претило. Вот и пришлось выбирать меньшее из зол.       Откладывать встречу с мелким Учихой в дальний ящик она не стала, решив как можно скорее разобраться с мальчишкой и отчитаться перед Копирующим, чтобы тот отстал. Малой, увы, точно ее помнил, но ничего хорошего в данном факте не было. Даже наоборот: ему точно куда сложнее давалось общение из-за их знакомства. Если общее обследование шосеном прошло еще нормально, то вот с усыплением и дальнейшими манипуляциями ментального рода уже возникли определенного рода проблемы, говоря о том, что одним сеансом тут не ограничишься, и, что самое худшее, маячила необходимость именно разговорить его, чем Нокори, будь ее воля, никогда бы не занялась. Да, верно. Но она взялась за дело, всерьез намереваясь помочь Саске, чем может.       Вопрос «почему» витал в воздухе, так и оставаясь не озвученным, но у Маэды были мотивы на это. Ей казалось, что она кормит собственную совесть, будто отыгрываясь за полгода мучительной разлуки с Шисуи, словно помощь его кузену как-то оправдывала ее метания и ответное игнорирование Учихи. Возможно, у нее не имелось сил разобраться с Шисуи, но взамен она помогала Саске, что также добавляло пару очков перед Какаши, а это уже было более реальной добродетелью, значительно приближая момент, когда она с чистой душой могла уйти из деревни, куда глаза глядят.       Упрямился и не поддавался ей он, конечно, с завидным упорством, но, зная Саске, да и вообще хорошо разбираясь в аспектах детской психологии, Нокори удалось надавить на определенные струны, после чего она сумела без особого сопротивления использовать ментальные дзюцу, чтобы убрать последние негативные эффекты цукуеми. В общей сложности, понадобилось на это шесть сеансов, которые она проводила в течение трех недель, после окончания которых она поспешила рассказать обо всем Какаши, конечно же, найдя его у мемориального камня. — Знаешь, я и не думал, что ты согласишься, — сказал он, когда Нокори договорила насчет результатов терапии. — Мне казалось, ты специально избегаешь Саске. Точно так же, как я — Наруто. — И ты был прав, — просто призналась Маэда, читая имена на черном камне, зная, что там нет того, по кому она должна скорбеть. — Без прямой просьбы я бы ни за что не решилась. — Не думаю, что смог бы даже с прямым приказом от хокаге. Не сейчас — точно, — мрачно прошептал Хатаке, глянув на нее впервые за весь разговор. — Ты куда лучше меня, — наклонившись к ней, он будто в следующий миг собирался обнять ее, но внезапное уханье, раздавшееся с ближайшего дерева, привлекло их внимание, и оба встрепенулись, вскинув головы. — Сукуна? Что-то случилось? — спросила Маэда, узнав свою призывную сову, и тут же напряглась, прекрасно зная, что та не стала бы беспокоить без весомого повода. — У вашего подопечного вновь приступ. Нам стоит поспешить, — доложила сова, сев на подставленную руку. — Прости, Какаши. Важный пациент с одного задания… — пробормотала она, извиняясь, сразу расшифровав, что имел ввиду Сукуна, но все же пытаясь скрыть волнение. — Ничего, я все понимаю. Удачи.       Перенос прошел, как всегда, быстро, но болезненно. Раскрыв глаза, она обнаружила себя в их доме, в котором так боялась и жаждала оказаться все это время. Едва оглядевшись, она оценила обстановку, заметив слой пыли, покрывающий все вокруг и общую заброшенность. — Как ты и раньше знала, он почти тут не жил, ошиваясь в городе и его окрестностях. Мы вели за ним наблюдение и долгое время он не предпринимал никаких подозрительных действий, но сегодня Учиха вышел за пределы нашего радиуса обзора, сняв с себя все печати слежения, по которым мы его находили. — Ты… хочешь сказать, что Шисуи ушел?.. — спросила Нокори, тупо пялясь в огромные серьезные глаза птицы. — Все указывает именно на это.       Категоричный ответ совы послужил последним гвоздем, забитым в крышку гроба отчаянья, вмиг охватившего ее душу.