История без названия.

Начало учебного года всегда вызывает некие смешанные чувства. Это одновременно безумная радость увидеть всех тех, с кем не было возможности или желания пересечься за два с половиной месяца лета, но это также огромное неведенье. Эмоций, несомненно, добавляет предвкушение нового семестра (и, конечно, все студенты от старших курсов уже наслушались мнения про новых преподавателей и их предметы, однако где гарантия, что оно так и будет?). А как-никак, четвертый курс, окончание бакалавриата тянут за собой осознание ответственности за последующие шаги в жизни. Даже те, кто особо не задумывался об этом, в начале сентября приходят к мыслям о будущем. Особенно, нелегко откидывать их, когда часть твоих одногруппников и однокурсников – супер проактивные люди. Лично я не имею ничего против, бранить свою тучку под солнцем очень даже правильный подход. Но иногда все просто не так. Есть какая-то несостыковка. Неопределенность. Вот к каким не позитивным мыслям могут привести потерянные наушники на днях и пробки в центре города с утра. Да, однозначно был сентябрь. Начало нового учебного года. И я студент четвертого курса. Насколько можно было понять: не очень проактивный. Иногда мне кажется, что я не на своем месте, и моя специальность вовсе мне ни к чему. Однако такие громкие заявления не стоит озвучивать родителям. Все мы знаем, что к добру такие разговоры не приводят, правильно? Ведь в двадцать-то лет стоило бы определиться, что именно будет греть не только душу, но и твой кошелек. К сожалению, пока что похвастаться такой осознанностью я не могу. На часах уже вырисовывалась явная картина. Я стою в чертовой тянучке больше получаса, и пешком было бы намного продуктивнее. Хотя в рамках этого города сложно определять продуктивность ходьбы и общественного транспорта. Тем не менее с фактом опоздания мне пришлось это сделать. Единственное, что я мог сказать точно: кофе возле факультета отменяется. И хоть первая пара – лекция, я думаю, все знают про пункт значимости посещения первой лекции, дабы определить адекватность преподавателя и важность его предмета (что не очень корректно, но у всех же присутствует приоритизация, верно?) на как минимум последующий семестр, а там гляди и год. Радовало одно, я точно знал, что меня подстрахует мой один очень хороший друг. Мы дружили с первых дней учебы. И, возможно, я поведаю эту историю когда-то, но чуть позже точно… Через еще полчаса я понял, что все было не так уж и плохо. Возле аудитории Х я оказался за пятнадцать минут десять, что и само собой означало, что опоздал я всего на четверть часа. За дверью было слышно чей-то очень уверенный, строгий голос и неловкое, но редкое перелистывание листов тетрадей. Наш поток не есть очень старательный, поэтому у меня сложилось впечатление маленькой посещаемости. Каким глупым заблуждением это оказалось, ведь открыв дверь после стука, я смог увидеть кучу народа, что толпился кучками именно так, как они и дружили. Ребят было так много, что мне бы хотелось заявить про такую крепкую, сильную дружбу и связь с Димой, что даже это не составило труда отыскать его среди всех нарядных да красиво вдетых студентов. Но. Составило. И тишина, которая образовалась после моего вторжения, не сделала ситуацию легче. Теперь около ста пар глаз смотрели на меня с неким осуждением. Мне показалось это смешным, пока ко мне не обратился молодой человек с центра аудитории. - Извините, что вызывает у Вас такую трудность в выборе места? Я оторвал взгляд от мальчишки из пятого-шестого ряда амфитеатра, который выглядел как второй курс, но никак не четвертый, и даже был очень рад, что меня отвлекли, потому что весь его вид вызывал у меня только отвращение. До блеска зализанные блондинистые волосы на левый бок, какие-то очень хитрые глаза и темные нахмуренные брови, чей цвет совсем не соответствовал его натуральному. - Нет… я, - наконец мой взгляд сфокусировался на преподавателе, который очень внимательно смотрел на меня с легкой тенью улыбки. Только теперь можно было сформулировать объективное да аргументированное мнение относительно такой посещаемости. - Шаст, - раздалось с левой части аудитории, куда уставился взгляд этого нового предмета для обожания всех дам нашего курса. Я глянул на источник звука всего на секунду. А после вернув свое внимание на преподавателя, успел немного пожалеть о своем решение. Ведь он приподнял одну бровь, и мне досталась честь услышал легкий воодушевленный вздох от какой-то моей однокурсницы, а после – шепот их компании, что сидели как раз возле входа-выхода в аудиторию. Ждать нового развития событий у меня не было желания, поэтому я сразу направился к Диме, который еле сдерживал себя, чтобы не начать шутить с ходу. - Я рад, что Вам удалось все-таки определиться с местом, - пальцами он слегка поправил волосы, которые спадали на его лоб. – Мое имя вы можете узнать у своего друга, а я, пожалуй, продолжу… Дима наклонился ко мне не скрывая улыбки, после того как я плюхнулся на место возле него. - Его все прогуглили перед лекцией или что? – начал я, не давая возможности сказать что-либо Диме по поводу сложившейся ситуации. - А ты беседу вообще читаешь? Вчера его фотографии гуляли по всему потоку. - Не помню, чтобы даже на первом курсе было столько народу на лекциях. - Тут часть вообще не наш курс, - Дима кивнул в сторону того отвратительного светловолосого мальчишки, который сидел в компании девушек и еще одного уже более приятного мелкого. - Все настолько серьезно? – я ухмыльнулся и достал тетрадь с ручкой. - И это еще ты не слышал томных вздохов, когда он только зашел. - Черт, я упустил столько всего, - в усмешку сказал я, пока переписывал название предмета и инициалы. – Арсений Сергеевич Попов? По-моему, очень попсово. - А ты с чего такая язва сегодня? - Мальчики, - обратился к нам Попов, - еще пол тона и вас будут слышать все. - Извините. – Кинули мы ему синхронно в ответ. Попов кивнул и продолжил: - Социальная психология – дитя двадцатого века, если так можно выражаться. И это создает гору трудностей, в которых нам предстоит разобраться. Социальная психология – это также наука пограничная, что еще больше усложняет задачу, ведь когда наука возникает на границах двух других наук, становиться трудно определить предмет. А любое изучение начинается с определения предмета и объекта изучения… К концу лекции, на мое удивление, мне даже очень понравилось. То есть, объективно, он был не глуп и рассказывал вполне интересно. - Всем спасибо за внимание, с некоторыми из вас мы увидимся еще на практике на этой неделе, а с некоторыми уже на следующей неделе на второй лекции. Поэтому хорошего дня, а кому-то сразу и выходных. До свидания. – Арсений Сергеевич кинул свой взгляд в нашу с Димой сторону и пошел к выходу. - Теперь-то рассказывай, почему ты опоздал, - Дима встал и начал складывать свои вещи. И я, забыв об этом новом преподавателе, начал рассказ про свое утро, пробки и кучу мыслей, которые вы уже удосужились послушать. И Дима, как хороший друг, конечно же, все внимательно выслушал, местами даже похихикал, пока мы пробирались коридорами нашей альма-матер. Совет вам на будущее: когда встретите человека, который будет выслушивать все, что вы говорите, никуда его не отпускайте. Как потом окажется, таких не много. - А вообще, знаешь, нам стоило бы устроить вечеринку… Я удивленно посмотрел на Диму. - Это с каких пор ты у нас тусовщиком стал? - Ну, — он начал мяться, и быстро глянул в сторону Кати, которая была нашей однокурсницей. – Мы просто давно не зависали вместе после лета. Намек был уловлен, поэтому следующие слова вылетели с меня без раздумий. - Я, кстати, слышал, что она с парнем рассталась, а ты делай с этой информацией, что хочешь, Позов, — широко улыбнувшись, я пошел вперед, заходя в аудиторию, в которой у нас должна была быть следующая пара.