История без названия.

Голос дрожал не на шутку. Осознание того, что было сказано пришло не сразу. Но, наверное, так было даже лучше. Чем дольше б я думал, тем больше меня это мучало б. А так дороги назад нет. Арсений посмотрел на меня и осмотрел мое лицо с каким-то удивлением. После он убрал свою руку с ляжки и очень аккуратно поправил мои волосы. Как бы мне хотелось знать, что у него сейчас твориться в голове. Почему он молчит, почему он не останавливает машину, почему… Яркая вспышка белого света и громкий звуковой сигнал сразу привлекли наше внимание от локальной драмы. Так мог бы называться какой-то попсовый мини-рассказ, если добавить крики да бешеный трах. Драма в машине. Ибо про таких, как я, не пишут рассказы. Кто бы стал писать про человека с высоким уровнем тревоги? Действительно, возьмите любое любовное литературное произведение: авторы мечутся от крайности в крайность объединяя страстную любовь со смелостью, либо безответную со страданиями. В жизни так не бывает. Мы совокупность пережитого прошлого, настоящих эмоций и представления того, какими нам бы хотелось быть в будущем. И только представьте, что куча противоположностей пытаются ужиться в одном месте, в одном человеке. Все мы через это проходим. Становление личности совсем нелегкий процесс. К тому же еще и вечный. Однако кому до этого есть дело? Убрав две руки на руль, Попов увернул его резко в право, дабы избежать столкновения. Машину откинуло к краю трасы, но, к счастью, ни в кого мы не въехали. Нам крупно повезло, что всем, чем мы отделались – это не хилым шоком. Арсений крепко держался за руль и значительно сбросил скорость. Я только мог представить, что творится у него сейчас внутри. И вот почему, как только где-то появляюсь я, там появляются и неприятности? Самое верное решение из всех было бы, вероятно, извинится, но внутри меня сидел маленький ребенок, который боялся сказать что-либо сейчас под руку вообще. Поэтому я молчал. Настраивался что-то сказать и все еще молчал. Это молчание очень давило. И на каком-то из этапов моего внутреннего засера самого себя, Арс включил музыку. Сначала я и не понял, что играет. Просто был благодарен ему за то, что хоть что-то портит мое навязчивое желание начать разговор с оскорблений своей личности. Однако осмотрев где-то уже третью машину, что нас обгоняла, я осознал, что это Нервы. - Нервы? - Извини, я не смог так быстро найти Ференца Листа, пришлось включить что-то эдакое... - Отшутился Попов. - Я думал, он у тебя в быстром наборе где-то рядом с Бахом и Моцартом. Мы вместе рассмеялись, от чего стало теплее. Значительно теплее. Было приятно, что он не злился, а наоборот пытался исправить мое напряжение. Наше напряжение. Было приятно, что не стремился прочитать мне нотацию, либо накричать. Было приятно… До моего дома оставалось еще буквально пятнадцать минут и «Слишком влюблен», которая только-только заиграла, как-то задевала те самые нотки души, что хотелось спрятать глубоко и никогда никому не показывать. Так не вовремя. Или, наоборот, вовремя? В общем, неважно, нервы сыграли очень отвлекающий манёвр. Ведь только сейчас я обратил внимание на то, что мы уверенно едем по ЗСД. Однако, чтобы доехать до моего дома, нужно было свернуть направо минут пять назад. - Арс-Арс, нам нужно было повернуть, - я начал осматриваться, чтобы понять самом, а после объяснить ему, куда нам стоит ехать. – Мы там не выедем на проспект Кузнецова. Арсений широко улыбнулся. - Мы не едим на проспект Кузнецова. Я нахмурился, ведь дом Попова тем более в противоположной стороне. - Я же сказал, что хочу тебе кое-что показать, - попытался избавить меня от озадаченности. - Да, мне казалось, что мы поедем к тебе, а когда ты свернул на Спортивную в сторону Лазаревского моста, то решил, что все-таки ко мне… - Тош, ты хорошо ориентируешься в Питере? - Неплохо… - Нам еще сорок минут. Плюс-минус. Было видно, что в моей голове происходят какие-то математические расчеты. Ведь я значительно напрягся, дабы понять. - Та мы за Питер точно за 40 минут выедем… - Таки выедем, - усмехнулся Попов. - Чт… У Арсения зазвонил телефон, что собственно прервало мою фразу. Он поставил черный смартфон на автодержатель и включил громкую связь. На экране высветилось имя Серж и сверху какая-то дурацкая фотография того самого Сереги, с которым я уже знаком. На секунду в голове пролетела мысль, что после того, как я увидел его в аудитории, то на полном серьезе думал, что друг моего препода пытается меня склеить. А получается склеил меня вовсе не его друг, а Попов собственной персоной. - Привет, — с улыбкой сказал Арс. - Арс, — прошептал я уперто, смотря на него, ожидая объяснений. Но он только приложил указательный палец к своему рту и мимолетно глянул на меня. В глазах Арсения было так много какой-то необъяснимой доброты и заботы, что я замолчал и посмотрел прямо. - Попов, как думаешь, что делают люди, когда их друзья пишут им сообщения в мессенджере? Арсений хихикнул. - Арс, это не смешно. Что такого тяжелого в том, чтобы отписать мне банально: «занят». Было бы достаточно. Это не ок написать, что ты едешь к мелкому в больницу, а после пропасть на весь день. Мелкому? Извините? Я глянул на Арсения возмущенно. И он сразу обратил на это внимание. - Серег, ты на громкой. - И? - Ну… - Ты с ним? - М-угу. - Ну… Антон, привет. - При… - прочистил горло, ибо мой посаженый голос вряд ли вообще был похож на что-то адекватное. – Привет. - Как ты себя чувствуешь? - Сравнительно лучше, спасибо. - А ты с Арсением тоже разговариваешь так, будто ему за сорок пять перевалило? – Он усмехнулся. Это вообще, к чему была претензия? Что я слово «спасибо» сказал? - Ану, не придирайся, что ты хотел услышать от него? – вступаясь сразу за меня сказал Арс. По-дружески, по-добродушному, не с серьезным наездом, однако все равно грело душу, что он принял мою сторону. - Хуек стоит и слава богу. Или яйца целы прям звенели. - Рифмоплет, блять, - смеясь, - люди умеют и нормально коммуницировать. - Ой, да брось, знаешь говорят… Если вы утешаете себя, что ваш парень не такой придурок, как его друзья, то зря это делаете. Они именно поэтому и дружат, ибо все придурки. Видел этот тикток? Ладошки вспотели от слова «парень». - Сеереегааа, извини, конечно, но почему у тебя в тиктоке рекомендации относительно парней? Там, где-то нет рядом видео, как подобрать помаду в тон стринг? - Это ты свои рекомендации сейчас назвал? Арсений засмеялся. - Ай…иди в жопу. - Твоя, блять, занята. Теперь вспотели не только ладошки… - Матвиенко! - Я вообще почему на громкой? Вы в машине? - Да. Хочешь, наберу, когда приедем? - Та забей, завтра уже спишемся. Хорошего вечера. Легкости движений, так сказать. - Дурачело, иди спи, — хихикнул Арсений. - Чао, — оставил за собой последнее слово Сережа и кинул трубку. А я не мог разобраться от чего изначально я должен отходить. Что мы едем куда-то за Питер? От тиктока, где звучало слово «парень», в том самом значении, о котором мне сейчас не хотелось бы думать. Или от шуток Матвиенко про задницу Арсения? Или не шуток? От чего? - Вы с ним встречались? Ты и Сережа? Вы были вместе? - Какие глупости, — улыбнулся Попов. – Знаешь, говорят, все мы по своей природе бисексуальны, просто с разным соотношением чувств к своему полу и противоположному. И чистых натуралов, как и гомосексуалов только один процент со всего населения. Так вот Серега, это тот человек, который попал в тот один процент натуралов. - Серьезно? - Да, шутки у него специфические просто. А так-то он великолепный друг. - Но он знает, что ты… ну… - Гей. - Гей… - как-то смущенно повторил я. - Знает, — улыбнулся Арс. – И знает, что я запал на тебя. - З-запал? - Ммм, чертовски. Не знаю, как он выдержал мое нытье про тебя, — засмеялся. - То есть…как? Давно? Мы свернули с трассы куда-то в сторону и начали ехать по дороге, где по две стороны находились маленькие домики, как в деревушке. - Давно что? - Ну…ты…рассказал Сереже про меня? Арсений усмехнулся. - С первого дня, первой лекции, — он начал сворачивать с дороги во двор. — Мы, кстати, приехали. Добро пожаловать в Лопухинку. Я нахмурил брови, не понимая, какого черта мы тут забыли. А Попов умело припарковался у какого-то очень миловидного двухэтажного деревянного домика. На вид очень аккуратного: темное дерево, треугольная крыша, уютное крыльцо с небольшим диванчиком. Хоть и в темноте было плохо видно, но разобрать, что к чему было несложно. Мы вышли с машины и пошли к входу в дом. В голове вопросов не уменьшалось, но на улице было не больше десяти градусов тепла, и я в одной лишь толстовке до чертиков замерз, поэтому смирно шел за Поповым. - Мы будем грабить чей-то дом? – спросил я сквозь стучащиеся друг об друга зубы. - А ты как-то иначе представлял наше первое свидание? Я уставился в Арсения приоткрыв немного рот, пока он доставал ключи на крыльце дома. В смысле свидание? Что он имеет в виду? - Мне стоит вспомнить про твое «Трахни меня»? Погодите, мы выехали за Питер, чтобы Попов трахнул меня в Лопухинке, а после назвал это нашим первым свиданием? Что вообще происходит? Арсений открыл дверь и махнул головой, чтобы я заходил первым. - Я шучу, входи. Здесь ненамного теплее пока что, но хоть не дует ветер. Внутри пахло ненавязчиво приятным деревом и действительно не дул ветер. Арсений зашел сразу за мной и закрыл дверь. - Сейчас я зажгу камин. И заварю чаю, будешь чай? Я неуверенно кивнул. А сам стоял, как вкопанный. Не мог сдвинуться с места. Пока Арс включал свет, а после – разжигал камин стоя на полу на коленках, я смог осмотреть дом (хотя бы первый этаж). По правую сторону действительно стоял камин, возле него лежали дрова на полу, а напротив располагался диванчик с пледиками и подушками. Практически сразу за диваном стоял стеклянный обеденный стол на четырех, а за ним (как в квартире-студии) находилась кухня – довольно масштабная. За камином слева была лестница на второй этаж, а по левую сторону от лестницы – дверь. Наверное, гостевая или спальня. И я даже успел умильнуться тому, как по-домашнему он выглядит. Когда яркое пламя вспыхнуло из камина, а от огня затрещали дрова, Попов приподнялся с колен и улыбнулся. - Падай на диван. Я медленно пошел к камину и уселся на диване, что был напротив него. Тело правда ломило и мне безумно хотелось лечь, однако в моей голове это расценивалось, как наглость, поэтому я не стал. - Так что это за место? Попов поставил чайник кипятиться, а сам подошел к дивану и сел рядом полуоборотом. - Я здесь вырос, — он улыбнулся. - То есть…ты не из Санкт-Петербурга? - Когда мне исполнилось семнадцать, то я перебрался в университет в Питере, но до того времени я жил за городом. Меня воспитывала бабушка с дедушкой… - …та самая бабушка, что сейчас живет с тобой в одном доме этажом ниже? - Та самая, — улыбнулся Арсений. – Но я привез тебя сюда не, чтобы рассказывать про свою биографию, я прив… - …а я бы послушал… Арсений хихикнул и подвинулся ко мне ближе. - Хорошо, может это я тоже включу в нашу программу... Мы здесь, потому что в Лопухинке есть река, которая называется, барабанная дробь, Лопухинка, — Арсений снова захихикал, что вызвало у меня улыбку. – Так вот, эта река ведет к Лопухинскому радоновому озеру, однако это не так важно. Если мы выйдем сейчас на второй этаж в мою спальню, которая раньше считалась детской, то можно будет увидеть, что практически сразу за этим домом и течет та самая река, и выглянув вправо можно будет увидеть и само озеро. А если мы спустимся за дом, чуть вниз, то можем выйти к берегу реки. И хоть она очень холодная даже летом, там очень тихо и атмосферно. Выпьем чаю, я дам тебе теплую одежду и спустимся туда, окей? - И там не будет местной пьяной школоты? - Ни единой души, — улыбнулся Попов. – Может хочешь пока в душ пойти? Я кивнул, а на заднем фоне начал доноситься звонкий свист чайника с кухни, оповещая, что вода закипела.