Души напоказ

Октябрь плакал дождями каждый день, словно смывая с мира всю грязь и бросая её под ноги, грозился заморозить все ледяным северным ветром раньше времени и срывал пожелтевшие листья с деревьев, образуя под ними золотистый ковер. Температура редко поднималась выше семи градусов по Цельсию, а солнце стало таким же редким гостем, как снег в тропиках. В такую погоду люди предпочитают сидеть по домам у камина, с чашкой горячего чая, и не высовываться. А если и выходят наружу, то одеваются как можно теплее, чтобы уберечь себя от стужи. Анаган и Думан нашли Огрона там, где он просиживал последнюю неделю: на улице на ступеньках возле чёрного входа. Тонкие джинсы, темно-синяя осенняя куртка и длинный шарф не очень-то защищали от холода, но лидер магов не обращал на это никакого внимания, только изредка подрагивая и поправляя шарф при особо сильных порывах ветра. Понятное дело, что согреть тонкая ветровка не могла, а без шапки у обычного человека давным-давно отмерзли бы уши, но Огрон ведь не был обычным. - Долго ещё будешь тут сидеть? - окликнул друга Анаган и, как и ожидалось, не получил ответа. - Огрон, это уже не смешно, - подключился Думан, приседая на корточки рядом с красноволосым магом. - Мы хоть и не обычные люди, но заболеть тоже можем. Хватит здесь мерзнуть, пошли в дом. - Отстань, - сказал Огрон совершенно бесцветным голосом и плотнее замотался в шарф. - Он вернется, никуда не денется, - сделал вторую попытку Анаган. Он стоял сзади, поэтому не видел, как красноволосый изменился в лице после его слов, и только по укоризненному взгляду метаморфа понял, что сболтнул лишнего. Потому что неделю назад Гантлос ушел. Просто развернулся и исчез в портале, не сказав ни единого слова, но бросив на Огрона один долгий взгляд, полный обиды и разочарования. Вначале они попросту обсуждали план дальнейших действий, обсуждение перешло в ссору, ссора - в очень крупную ссору, и в порыве злости Огрон задел самую неприкосновенную тему - семью Ганта, погибшую два столетия назад, а когда понял, что сказал, было уже поздно. Он пытался искать. Хотел извиниться. Но не было ни единого следа. И теперь он сидел под порывами ледяного ветра, уже отчаявшись придумать хоть что-либо. - Куда ты? - спросил Думан, когда Огрон неожиданно поднялся. - Прогуляюсь, - буркнул красноволосый. Метаморф жестом остановил Анагана, уже собиравшегося что-то сказать. - Пусть идет, - сказал он, глядя вслед удаляющемуся магу. - Раз хочет побыть один, не будем ему мешать. - Как скажешь, - вздохнул Анаган, обнимая метаморфа. - Пойдём в дом, а то ещё ты простудишься. Люди косились на Огрона, смотрели, как на сумасшедшего - ведь кто ещё в такую погоду будет надевать тонкую ветровку? Ветер не изменил ни направления, ни силы, и пробирал до костей, а магу было плевать и на жуткую погоду, и на взгляды прохожих - он шел к тому единственному месту в городе, которое имело для него хоть какое-то значение: к старому мосту рядом с парком, где они с Гантлосом нередко гуляли, когда у них появлялось свободное время. Никаких особых воспоминаний мост не навевал - просто небольшое памятное место, но этого и не требовалось: перед глазами поочередно мелькали то не столь давняя ссора, то одна из многочисленных прогулок; и то, и другое причиняло боль. "Всё бы сейчас отдал, чтобы ты меня простил," - подумал Огрон, облокотившись на поручни. Старый дуб рядом с рекой нещадно скрипел и гнулся под порывами ветра, с веток облетали редкие оставшиеся листья и долго ещё кружили в воздухе, прежде чем опуститься на землю. За множеством звуков вокруг и за собственными мыслями маг не услышал тихих шагов позади, и обернулся скорее инстинктивно, почувствовав на себе чей-то взгляд. Гантлос смотрел на него уже без обиды в глазах, но и ничего другого в них не было - или же Огрон сейчас просто не мог различить ничего, лихорадочно извиняясь и захлебываясь словами. Гант молчал, слушая бесчисленный и неиссякающий поток извинений, а потом прервал его самым неожиданным для красноволосого способом: снял с себя теплое пальто и накинул на плечи Огрона. - С ума сошел? В такую погоду в ветровке ходить... Огрон не сразу нашел, что сказать, ошарашенный и абсолютно потерявший дар речи от того, сколько любви и заботы было в действиях Гантлоса. - Так ты... простил? - наконец-то выдавил он и замер, со страхом ожидая ответа. Его не последовало. Вместо него было объятие, заменившее тысячи слов и стеревшее камень на душе Огрона в прах. Так они и стояли под порывами северного ветра, замерзшие, но счастливые, и плевать им было на странные взгляды людей и начинавшийся дождь; и так и в обнимку они перенеслись домой, как только люди разбежались по домам и магазинчикам, пытаясь скрыться от дождя. - Я же говорил, что вернется, - шепнул Думан Анагану. - От него он никогда не уйдет.