Дружба, похожая на любовь.

Оливия проснулась. Она почти сразу открыла глаза. Сзади, по привычке, нигде не было парня, но стоял приятный запах по всей квартире. Оливия крикнула его имя, и не услышав ответа, хотела встать. Но увидев неполный порядок на полу, после вчерашней истерики она принялась убираться довольно быстро. Максим бы разбудил её наверно, и предупредил. Но спустившись на кухню, она подошла к столу. Там стоял завтрак и лежал зелёный стикер. Лив его аккуратно оторвала, и прочитала: Поехал за твоими вещами в квартиру, а пока можешь насладится завтраком:) Она улыбнулась, и села за стол. Стояла даже немного горячая яичница с беконом. Как она не остыла за такое время, но девушка уже принялась есть. Она была очень вкусной и тёплой, как будто только что пожаренная и положенная сразу в тарелку, как делал Максим. На половине яичницы раздался звук ключей, и зашёл Максим с сумкой.  — Вижу, ты уже проснулась — он поднял взгляд на девушку, и улыбнулся.  — И тебе доброе утро. Спасибо большое — она встала, но Максим её посадил.  — Сначала поешь, а потом и поблагодаришь. Он сел, и начал всматриватся в её лицо. Он изучал снова и снова её сантиметр уголка губ, носика, красных, но сияющих глаз после слёз. Оливия доела, и посмотрела на него вопросительно. Он покачал головой, всё также улыбаясь.  — Ты не обижаешься за вчерашнее? — Максим прервал молчание. Оливия помыла тарелку, и Сев поудобнее, она поправила слегка волосы.  — Почему ты не хочешь мне ничего рассказывать? — она смотрела на него уверенно, но внутри бушевали эмоции: гнев, обида, доброта, интерес. Она его уже сразу простила, но ей это было интересно. Максим начал что то придумывать, оправдываться, но Лив его прервала.  — Зачем ты мне врёшь? — она выдохнула, и набрав лёгкие новым кислородом, продолжила — скажи просто причину, и я отстану, клянусь. Это так сложно? Или ты не хочешь мне рассказывать правду?  — Понимаешь, у тебя было. Сложное прошлое. Плохие отношения, проблемы в семье, много депрессии, из которой я тебя кое как вытаскивал и слёз. И к сожалению, я не смог исправить это и не хочу, чтобы ты страдала из-за этого, понимаешь? — Максим облизнул подсохшие губы, а Лив сдерживала слёзы. Оказывается, Максим просто не хотел, чтобы она чувствовала себя виновной перед ним, перед всеми. Видимо, всё настолько ужасно, что лучше было и вправду всё забыть, что у неё и удалось.  — Спасибо — девушка сухо ответила, и улыбнулась. Она сама не поняла, как у неё выдавилась улыбка.  — У тебя всё нормально? — Максим поджал губы, снова их облизывая. Лив покачала головой, и Максим подошёл к ней. Он её обнял сзади, и обжигающие слёзы потекли по щекам. Нет, она не была плаксой, как вы читали, но была слабой. Её ранило многое в этом мире, что не ранит других, она все чувствовала так сильно, как удар на землю с высоты. Она всё же думала, мечтала понять, что всё было хорошо, но потому, что Макс всё рассказал, этого стоит только избегать и отрицать. А другой выбор был? Нет. Максим также стоял, обнимая её сзади. Лив поцеловала его руки, что то шепча. Её слёзы, упали на его руку, и она их быстро вытерла квраем кофты. Она отклонилась назад, и посмотрев в лицо Максима, она наконец улыбнулась. Слабо, очень слабо, но так искренне. Максим поцеловал её в губы, и слегка отошёл. Лив вытирала слёзы, пытаясь унять дрожь в руках. Она и не замечала, что дрожит, когда плачет, или может это впервые? Максим взял её сумку, и понёс к шкафу на второй этаж. Лив устало поплелась за ним, даже ни о чём не думая. Её глаза бегали по сторонам, что то пытались высмотрить, но это не удавалось. Глаза не хотели фокусироваться, и было всё размыто, но она села к сумке, и начала рассматривать вещи. У неё было много кофт, футболок, худи, джинс, даже обувь и нижнее бельё. Вероятно, Максим прошарился по её вещам, но понимала, что не ради интереса, а ради того, чтобы ей собрать одежду, и она могла переодеваться. Она одевалась довольно модно, но оверсайз. Видимо она страдала от её эудого тела, или просто любила длинную одежду. Одну вязанную, фиолетовую кофту она оставила, чтобы одеть сейчас. Она была довольно тёплой, и подняла даже настроение ей. Она улыбнулась, рассматривая её.  — Смотри какая кофта милая — она повернула ему вещь, и тот улыбнулся, убирая телефон.  — Я тебе её дарил, а ты даже не носила её раньше — он поджал губы, чтобе не продолжать свои слова. Лив даже не заметил его слова, и быстро надела кофту. Она действительно была тёплой, и очень красивой. Она прыгнула к Максиму, обнимая его за руку. Он молча перебрал её прядки волос, иногда трепая их. Ему кто то позвонил, и посмотрев на контакт, он принял звонок.  — Привет мам — он улыбнулся, и взглянул на Ливи. Она улыбнулась, и вышла из комнаты, чтобы не тревожить их. Максим прошептал ей что то такое, как «ты не мешаешь», но та покачала головой, и закрыла дверь. Она закрыла глаза, сидя на лестнице. Она решила задуматься — почему ей никто не звонит, она этого даже не замечала. Ни мама, ни друзья, даже мошенники не тревожили её. Максим её позвал, и она пошла к нему. Она снова легла.  — Мама? — она улыбнулась. Он кивнул.  — Она зовёт меня кое какие дела поделать, поедешь со мной? Она задумалась.  — Нет наверно. Поболтаете обо всём, я не буду мешать вам. А дома со мной побудешь. Не всё время тебе терпеть же психопатку, которая тебя мучает и всё — всё забыла. Она поцеловала его, заглушая его возгласы. Она оторвалась от него, когда закончился кислород.  — Едь уже — Оливия улыбнулась, и взяв пульт в руку, включила телевизор. Максим взял телефон, и последний раз взглянул на неё.  — Если заскучаешь, то звони — он вышел, и Оливия осталась одна. Она листала каналы, сидела в телефоне, но было очень скучно. Она пошла к ящикам вниз и нашла пачку чипсов. Она её взяла, и уже с улыбкой пошла наверх.

***

Спустя полтора часа Ливи стало очень скучно, голова болела, и она решила походить по новогоднему Питеру. Она могла подумать о своём, обдумать дальнейшие решения, и нет, новый год был несколько недель назад, но до сих пор висели всякие лампочки, пожелания и многое новогоднее веселье. Ливи оделась, взяла перчатки и шапку, и набрала Максима, как хотела выходить. Как раз на её этаже приехал лифт, и оттуда вышел Максим. Он поднял бровь, и слабо улыбнулся.  — Ты куда такая нарядная? — он вышел доконца из лифта.  — Я не думала, что ты так скоро приедешь — она улыбнулась. Максим стоял, и ждал ответа на совй вопрос.  — Ну смотри, как на улице хорошо.  — Хорошо, это когда потеплее, а не минус двадцать восемь градусов. Пошли домой.  — Максим, отдыхай, лежи, а я погуляю. Ну мне скучно очень, я подумаю о своём, поговорю с мыслями. Максим покачал головой.  — Тарасенко, дай проход — улыбка пропала, но и гнев не появлялся.  — Оливия, очень холодно. Ты никуда не пойдёшь. Потрогай мои щёки, они ледяные, а я был на улице пару минут. Оливия грустно кивнула, и развернулась к квартире обратно, снимая уже шапку. Максим открыл дверь, и начал раздеваться.  — Как у твоей мамы дела? — Ливия сказала это хриплым голосом.  — Ты обидилась? Она покачала головой.  — Как дела у твоей мамы? — Оливия переспросила.  — Всё нормально, по ремонту нужна была помощь, покрасил потолки и помог с диваном. А ты? Оливия хмыкнула, и ушла в спальню, быстро одевая кофту и домашние штаны, пока Максим был на кухне.  — Ты голодная? — Максим кричал с кухни, ожидая ответа девушки, который так и не поступил. Оливия ничего не ответила, стоя у окна. Во дворе играло очень много детей, хотя был мороз. Кто то лепил снеговика, кто то кидался снежками, кто то просто качался на качелке. Максим подошёл сзади и приобнял её. Вздрогнул, Ливи отошла.  — Ты из-за прогулки обижаешься? — Максим сложил брови, распахивая объятья.  — Нет, что ты — она улыбнулась, но не искренне — вон какой мороз, аж дети выбежал помёрзнуть. Макс закатил глаза, а Лив ушла на кухню. Раньше бы она сказал ему «Спасибо», или «Я рада, что ты заботишься обо мне». Но одно он знал, это как поднять девушке настроение.