Опоясанные красной нитью

В сонную квартиру украдкой пробирался солнечный свет, стараясь быть не замеченным. Однако старания утреннего гостя были напрасны. За его проникновеньем пристально наблюдал стоящий на кухне Кобаяси. Облокотившись на кухонный гарнитур, юноша неотрывно следил на полосой света, что овладевала всё большим и большим пространством умиротворённой комнаты. -А ты оказывается ранняя пташка – внезапно прозвучавшие в молчаливой квартире слова разбудили спящий разум Хидэо. От неожиданности парень выронил из рук кружку. -Доброе утро, Господин Накахара – с неловкой улыбкой на губах, сказал юноша, поймав кружку – Господин Накахара весь в крови. Надеюсь с ним всё в порядке. -Можешь и мне кофе сварганить? – направляясь на кухню, попросил Чуя, волоча за собой пальто. -Может лучше чай? – нерешительно предложил Хидэо, ставя кружку – Вам бы поспать. Всё же всю ночь работали. -Смотрите-ка, какой заботливый нашёлся – недовольно произнёс мужчина, подойдя к лестнице – Хотя, возможно, ты и прав – потерев переносицу, предположил он – Но я хочу не чай – Чуя посмотрел на вверх – Налей-ка мне бокальчик вина – Накахара начал подниматься по лестнице – Ой, забыл про него – пробубнил Чуя, увидев в руке пальто – Хидэо, положи на диван – мужчина перекинул через перила висячее на пальце пальто. -Да, конечно – сказал юноша, походя к лестнице. Глаза вставшего на против лестницы Кобаяси были на уровне глаз Накахары, который стоял, облокотившись предплечьями на перила. -Впервые вижу глаза Господина Накахары так близко. Пламенный взгляд Хидэо утопал в морских глубинах глаз Чуи. -Какой же он красивый – у парня перехватило дыхание. Неосознанно для себя, он потянул руку к столь притягательному для него лицу. -Долго мне ещё ждать? – голос мужчины вернул юношу к реальности. К счастью или же к сожалению, рука Кобаяси остановилась напротив ладони, что держала пальто. -Да, да, простите – юноша спешно взял пальто – Я маленько подзавис – почёсывая затылок, добавил он. -Да я заметил – начав подниматься, протянул мужчина. Проводив начальника печальным взглядом, Кобаяси направился к дивану. -Блять – тихо протянул юноша, уперевшись локтями в спинку дивана и закрыв лицо ладонями – Что я творю? *** Стоило голове Чуи проникнуть в комнату дочери, и его в то же мгновенье ослепил яркий свет. Протирая глаза, мужчина встал на последнюю ступеньку и, посмотрев влево, увидел, как через стеклянную дверь в комнату проникают лучи восходящего солнца, освещая своим чистым белым сиянием большую часть умиротворённой комнаты. -Надо всё-таки повесить шторы – идя вперёд, говорил Чуя – А то слепит не хуже прожектора. Хотя… - мужчина остановился и, повернув голову, посмотрел на дверь, в глубине которой мерцание голубого океана соприкасалось с чистой синевой небес, покрытых вуалью облаков – Может и не стоит – сказал Накахара, легко улыбнувшись – Должна же Юко хоть где-то видеть красоту – Чуя посмотрел на свои окропленные кровью руки – В моей-то жизни, кроме Юко, нет ничего невинного и прекрасного. Тяжело выдохнув, Накахара опустил руки и пошёл дальше. -А, Рюноске у нас – заметил мужчина, увидев валяющееся на полу пальто – Чего это он так рано, ну, или поздно пришёл? Подняв пальто, Накахара повесил его на шведскую стенку, что стояла у стены, параллельной стене со стеклянной дверью. -Мда, и это игрушки четырёхлетней девочки – тяжело выдохнул Чуя, посмотрев на чёрный шкаф перед собой, полки которого были заполнены игрушечным оружьем: от разного вида огнестрельного до всех типов холодного – Хотя, пусть уж лучше учиться с ними обращаться – взяв игрушечный пистолет, сказал мужчина – Неизвестно же, когда её захотят похитить враги или ещё чего хуже – продолжил он, выстрелив в одну из мишеней, нарисованных возле шведской стенки – Но мне всё-таки хотелось бы, что бы ей эти навыки не пригодились для счастливой жизни – добавил Чуя, тяжело улыбнувшись. Положив пистолет, Накахара направился к проходу, образованному шкафом с оружьем и стеллажом. -Но я рад хотя бы тому, что, заглянув в эту комнату, можно понять, что у меня дочь, а не сын – тихо просмеявшись, заметил Чуя, смотря на белый стеллаж, полки которого были усеяны милыми безделушками, а дверцы нескольких шкафчиков были хоть и не розового, но зато красного цвета. Взяв с полки влажные салфетки, Накахара тщательно стёр с рук кровь, после чего выкинул салфетки в мусорное ведро, истоптанное разноцветными звериными лапками. -Юко, солнышко – тихо произнёс Чуя, наступив на небольшую ступеньку – Ты спишь? Всё пространство за шкафом и стеллажом представляло собой огромную кровать, освещённую тусклыми рассветными лучами. Эти ранние гости мягко падали на пушистую кровать из высокого окна, большой подоконник которого был спрятан под разнообразными подушками. -Ну и как в этих хоромах найти маленькую девочку? – с улыбкой на губах сказал Накахара, начав искать дочь в завалах из подушек и мягких игрушек – Увидел бы такого посреди ночи, перепугался бы – заявил мужчина, взяв в руки игрушку, похожую на злую кляксу – Вот смотрю я на все её плюшевые игрушки и понимаю, что Дазай подарил дочери самую адекватную игрушку, а то у меня она просит всяких чёртиков, да монстриков каких-то. Мда, хоть бы раз куколку какую-нибудь или зайчика с пони попросила, как все обычные девочки – тяжело выдохнув, сказал Чуя – Ладно, в кровати её нет - слезая с кровати, заключил мужчина. Накахара направился к шифоньеру, стоящему за входом в комнату напротив шкафа с оружием. Подойдя к шифоньеру, мужчина поднялся на пару небольших ступенек. -Так вот где вы спрятались – с мягкой улыбкой на губах сказал Чуя, заглянув за шифоньер. В укромном уголке, скрытом от лучей восходящего солнца, стояло кресло-качель. Десятки маленьких звёздочек, что усеивали всё кресло, заставляли его сиять невинным белым светом, который нежно укутывал двух сонь. -Мне кажется, или у Рюноске глаза опухли? – заметил Чуя, подходя к юноше – Неужто он плакал? – предположил мужчина, протягивая к лицу Рюноске руку – Что? – слегка удивился Накахара, когда Юко ещё сильнее прижала голову юноши к своей груди, в ответ на что Акутагава крепче прижал девочку к себе. Из-за этих действий волосы девочки, подобно красному занавесу, скрыли за собой лицо юноши. –Посмотрите-ка, какая идиллия – тихо просмеялся Чуя – Защищаешь своего любимого братика – говорил мужчина, поглаживая дочь по голове – Я лишь раз видел, как Рюноске плачет. Интересно, что же его могло заставить плакать в этот раз? Судя по реакции Юко, случилось что-то из ряда вон выходящее. Хотелось бы узнать, но Рюноске об этом расспрашивать бесполезно, если сам не рассказал, то из него этого и пытками не вытащить – подумал Чуя, аккуратно потянув юношу за щёку – Ладно, спите, а я вниз пойду – сказал Накахара, разворачиваясь – А? Запах лотоса? И, вроде, альфы – заметил мужчина, обернувшись и посмотрев на Акутагаву слегка шокированным и в какой-то мере взволнованным лицом – Да не. Не может быть. Он же нейтрален для альф и омег – возобновив движение, думал Чуя – Да и к тому же, мне походу показалось. Больше я никакого запаха лотосов не ощущаю. Надеюсь, мои предположения и вправду ошибочны – сжав руки в кулаки, подумал Накахара с тревогой на душе. *** Когда Накахара спустился вниз, вся гостиная уже сияла от заполнившего её яркого солнечного света. Разглядывая комнату, Чуя направился к кухонному столу, на котором стоял бокал с рубиновой жидкостью. -Когда Акутагава пришёл? – спросил мужчина, беря бокал с вином. -Господин Акутагава пришёл поздно ночью – резко встав с дивана, отрапортовал Хидэо – Поразительно. Господин Накахара так тихо ходит, подобно каракалу. Я его даже не услышал – восхищался юноша, не отрывая заворожённого взгляда от грациозно идущего в его сторону мужчины. -Что ты такой дёрганый? – сказал Чуя, тихо посмеиваясь, из-за чего парень смутился – Может сядешь? Не думаю, что стоя удобно пить – направляющийся в сторону дивана мужчина указал взглядом на кружку у собеседника в руке. -Да, конечно – согласился Кобаяси, садясь – А вы? – поинтересовался он, посмотрев на начальника – А, вы уже – с досадой в голосе протянул парень, увидев севшего на подлокотник кресла Чую – Господин Накахара, он…прекрасен - Хидэо заворожённо смотрел на начальника. Желанный бокал вина, который с легкостью держали элегантные пальцы, застыл своей кромкой на слегка приоткрытых тонких губах. Задумчивый и в какой-то степени грустный взгляд мужчины был устремлён куда-то вдаль, будто стараясь разглядеть что-то или кого-то вдали. Не теряя своей гордой осанки, Чуя был похож на статую искусного мастера, которой Хидэо мог любоваться целую вечность. -Осаму Дазай – к удивлению юноши, он внезапно подумал, что творцом этого изысканного изваяния является ненавистный ему отступник – Ненавижу! – парень оскалился и, казалось, вот-вот зарычит. -Что тебя так внезапно разозлило? – голос Накахары мгновенно успокоил взбешённого альфу. Подняв взгляд, Кобаяси увидел освещённое солнечными лучами лицо Чую, который смотрел на юношу с мягкой улыбкой на губах, склонив голову на бок. -С чего…вы это…взяли? - парня переполняло счастье от лицезрения столь светлой картины. -Да, твои глаза так и кричали: «Убить! Хочу убить!». Тут бы только слепой не заметил, хотя… - Чуя сделал глоток, а глаза Хидэо застыли на тонкой шее начальника - И он бы почувствовал исходящую от тебя жажду убийства. Но, а не способные и на это люди, ощутили бы твой устрашающий запах глинтвейна. -Я…это… - юноша замялся и опустил взгляд. Накахара пристально наблюдал за взволнованным парнем и, не получив ответа, направился к нему. -Ладно, фиг с тобой – Чуя плюхнулся рядом с юношей, который, сжавшись, посмотрел на него шокированными, даже в какой-то мере испуганными глазами – Не хочешь, не отвечай – сделав глоток, добавил он – Всё же ты не обязан докладывать мне о своей личной жизни. -Господин Накахара, я… - Хидэо замер, почувствовав на плече голову Накахары. -Хидэо, от меня чем-нибудь пахнет? – спросил Чуя, всматриваясь в вино, в багровых глубинах которого играл солнечный свет. -Ну к…конечно. Вы же испускаете феромоны, хоть…и немного – ответил Кобаяси, бросая мимолётные взгляды на начальника, что казался таким хрупким на фоне внушительных габаритов подчинённого – Так вот почему я вспомнил Осаму Дазая – подумал юноша, уловив слабый аромат хвои - Почему эти зловонья на Господине Накахаре?! – парень весь ощетинился, устремив горящие яростью глаза вниз. -Неудивительно, что запах не остался. Всё-таки мы с ним практически не соприкасались. Хех, и почему я надеялся, что, хотя бы немного его запаха, на мне останется? – подумал Чуя, опуская бокал – Ты кого там снова пристрелить хочешь? – спросил он, оттянув щеку юноши. -Пофтите. Я не фпехеално. -Моя миссия была совместно с Дазаем – не отрывая глаз от мерцающего океана за окном, равнодушно сказал Чуя. Заявление Накахары обрушалось на парня как снег посреди знойного лета, пройдясь по телу ледяными мурашками, охладив его гнев. Повернув голову, Кобаяси увидел спокойное лицо начальника, от чего юноша начал успокаиваться. Однако штиль в его душе сменился штормом стоило ему увидеть заполненные грустью голубые глаза мужчины. Каждая секунда наблюдения за этими опечаленными глазами отдавалась ударом гонга в сердце юноши, резонанс от которого всё сильнее и сильнее разжигал пламя ревности. -Не уж-то причиной этого взгляда является тот ублюдок!? – оскалившись, подумал Хидэо, пожирая Накахару пылающим ревностью взглядом – Почему на Господине не мой запах, а зловонье той мрази!? - рычал парень, ощущая в каждом вдохе аромат Чуи, перемешенный с отвратным парню запахом предателя – Хочу перекрыть этот запах своим! Хочу покрыть Господина Накахару своим запахом! Хочу поставить свою метку! Хочу сделать его своим! Своим! – как мантра звучавшие в голове слова вводили юношу в хищнический транс. Казалось, ещё секунда и Хидэо наброситься на ослабевшего бдительность начальника, сожмёт его хрупкое тело своими мощными руками и поглотит аппетитного мужчину без остатка, что бы этому грязному отщепенцу не малейшей крупицы этого соблазнительного человека не осталось. Однако глухой голос разума говорил юноше, что, поддавшись своим желаниям, он навсегда потеряет обожаемого мужчину. Поэтому, сжимая кулаки до крови, Кобаяси пытался сдержать в узде своего взбесившегося зверя. -Знаешь, что я узнал? – ставя бокал на столик, спросил Накахара. Спокойный голос Чуи усмирил озлобленного альфу, вернув мягкие черты лицу и ясность его тёплому взгляду. -Что же, если не секрет? – спросил Хидэо, легко улыбнувшись, смотря на закинувшего ногу на ногу начальника, который, упёршись локтем в колено, подпёр задумчивое лицо. -Дазай однажды чуть не убил Юко – ответил Накахара, облокачиваясь на спинку дивана. -Ч…то? – слова мужчины повергли юношу в сильнейший шок, от которого он чуть не упал на пол, но успел в последний момент упереться рукой в столик – Кккак…как же это могло случиться? – парень пытался взять себя в руки. -Примерно через неделю после ухода Дазая из Портовой мафии мне надо было съездить кое-куда по поручению Босса. Для этого я хотел взять машину. Когда я открыл дверь, машина взорвалась. Я был на сто процентов уверен, что это прощальный подарок грёбанного Дазая – тихо посмеиваясь, заявил Чуя. В комнате воцарилась тишина, которую через несколько секунд нарушил Накахара. –Мы три года проработали вместе, поэтому эта чёртова скумбрия был уверен, что меня даже не поцарапает его взрывной подарочек. Так бы оно и было, но, к сожалению, к тому моменту я ещё не полностью отошёл от последствий смены вторичного пола, о чём он естественно знать не мог – мужчина с печалью во взгляде посмотрел вдаль. У увидевшего этот взгляд Хидэо пропустившее удар сердце сжало стальными когтями. -И причём же тут Юко-чан? – сжав кулаки, выдавил из себя Кобаяси. -А при том. Я, конечно, сражу же отреагировал, но способность у меня активировалась с задержкой, из-за чего я получил серьёзное ранение в живот. В живот, в котором уже зародилась жизнь. Побледневший от ужаса Хидэо, внимательно смотрел на спокойно сидящего рассказчика. -Машина тогда стояла у главного здания, из-за чего меня почти мгновенно доставили в больницу под личным присмотром Босса. Что странно, я никогда не боялся, какими бы серьёзными мои ранения не были, но в тот момент, чувствуя, как болит живот, меня охватил такой страх, какой я никогда в жизни не испытывал. Видимо, я уже тогда подсознательно чувствовал, как Юко растёт внутри меня. Кстати, именно в тот день я и узнал, что беремен. Испытанный мною шок можно было сравнить только с шоком, который я испытал, когда узнал, что мой вторичный пол сменился – с тихим смешком, Чуя добавил - Хотя даже он послабее будет. В комнате нависла напряжённая тишина, которую попытался разрушить Кобаяси, но Накахара его опередил. -Что ж греха таить, в момент, когда узнал, что беремен, я хотел сделать аборт. От этой ужасающей новости у Хидэо перехватило дыхание. -«Мало того, что вторичный пол сменился из-за этого урода, так ещё и залететь от него умудрился! Нафиг мне, вообще, отродье этого ублюдка!» - вот что я в тот момент думал. Ужасно, неправда ли? Меня тогда ни Босс, ни Анэ-сан переубедить не могли. -А кто же тогда вас остановил? – с озадаченностью во взгляде спросил юноша – Неужели в мире есть кто-то способный переубедить Господина Накахару, помимо Босса и Госпожи Озаки? -Ты не поверишь – с легким смешком, заявил мужчина – Акутагава – с нежностью в голосе сказал он. -Господин…Акутагава? - Хидэо не верил своим ушам. -Да, представь. Он умолял не убивать ребёнка внутри меня. Слёзно умолял. Если честно, я был в шоке, но слушать его всё равно не хотел. -И как же он вас переубедил? С еле заметной улыбкой мужчина ответил: -Это случилось в тот момент, когда я стоял у кабинета акушера. Догнав меня, он продолжил повторял всё те же слова, которые я даже не желал слышать, но вот последняя его фраза заставила меня одуматься. -И что Господин Акутагава сказал? -«Прощу, не поступайте так же, как она! Не убивайте частичку себя!». По идее такие простые слова, но они в одно мгновенье разогнали тучи в моём разуме, и я подумал: «Дитя, что растёт внутри меня не только Дазая, но и моё. Оно - моя кровиночка». После этих мыслей, сам не заметил, как по щекам потекли слёзы. Если правильно помню, в тот момент у меня всё как в тумане было, затем, пошатываясь, я направился к плачущему Рюноске и обнял его, после чего мы оба опустились на пол. Я успокаивал Акутагаву, обещая, что не наврежу ребёнку. Кобаяси ничего не говорил. Он просто смотрел ошарашенными глазами на начальника, который через несколько секунд добавил: -Я так и не могу понять, что именно в этих словах так тронуло меня. Может меня, вообще, тронули не слова, а говорящий их юноша, лицо которого искажал страх за того, кого он даже не знал. После недолгого молчания, которое показалось вечностью для Хидэо, Чуя продолжил: -После я ещё пару месяцев проработал, но, когда живот стало трудно скрывать, Босс отправил меня в отдалённую больницу под личное наблюдение. Хидэо хотел что-нибудь сказать, но он не мог и звука из себя выдавить. -Что интересно – Накахара улыбнулся уголком рта - Именно в ночь родов было слишком холодно, даже для зимы. Да и роды были невероятно тяжёлыми, в том числе, по мнению Босса, а он за свою жизнь повидал не мало. Он сам был в шоке, как я их, вообще, выдержал. Не скрою, мне было больно. Я мучился от адской боли чуть больше суток. Мне хотелось всё бросить, наплевать на всё. Я проклинал всё, что только можно и в большей степени, конечно же, Дазая. Но в момент, когда услышал первый крик моей драгоценной малышки, я забыл всю боль, все мучения, и меня переполнило счастье. Мне тогда показалось, что счастлив был не только я, ведь в момент появления на свет моей малютки, её поприветствовали первые лучи восходящего солнца. Через несколько минут её принесли мне. Она была вся сморщенная и красная, что я даже рассмеялся. Однако на руки я её взять побоялся – Чуя усмехнулся – Да, да, я, не страшащийся амбалов с пулемётами, боялся взять младенца на руки. Самому смешно. Но когда я всё же решился и взял её на руки, моё сердце замерло, а из глаз потекли слёзы счастья. Она была такой маленькой, такой крошечной, такой хрупкой. «Именно такие прозвища ты мне давал» - подумал я, смотря на своё маленькое сокровище. С момента, как взял Юко на руки, я хотел лишь одного, что бы Дазай был здесь – в голосе мужчины послышалась дрожь – Я хотел, что бы он видел, какая малютка у нас родилась, что бы взял её на руки, почувствовал, какая она крошечная, лёгкая и беззащитная. Я хотел, что бы он понял, что такому хрупкому созданию нужна отцовская защита. Защита, которую только он способен ей подарить. Что бы он понял наконец, что в любой жизни есть смысл, и даже в его, ведь, если бы не он, то этого лучезарного чертёнка никогда бы не существовало. Что бы он понял, что его жизнь не бессмысленна. Смысл его жизни сейчас спит на втором этаже и успокаивает своими объятиями двадцатидвухлетнего паренька. Хидэо не знал, что ему делать. Сердце невыносимо болело и кровоточило. Казалось, оно вот-вот разорвётся. Из-за этой адской боли хотелось бежать, бежать куда угодно, только бы подальше от человека, разрывающего его душу на части. Но в тоже время, Кобаяси не хотел терять не единой секунды, что он мог провести рядом с любимым, не взирая на, разрывающую его боль. -Но моему желанию не суждено было сбыться – с мокрыми от слёз глазами говорил Накахара - Потому что, Дазай исчез. Исчез из моей жизни – Чуя на несколько минут притих, а Хидэо старался не смотреть на опечаленного начальника, чтобы не потерять последние остатки сил, что позволяли ему выдерживать адскую боль - Вскоре я забыл весь тот бред, что пришёл мне в голову тогда. Погрузившись в заботы о Юко, я перестал вспоминать о Дазае. Надеялся, что так будет всегда. Что больше никогда не вспомню о предателе, бросившем меня. Каким же наивным дураком я был – на губах мужчины промелькнула болезненная улыбка – Не помню с какого именно момента я стал видеть в Юко Дазая. Её повадки, привычки, манера речи – он прикрыл лицо ладонью - В каждом действии Юко я стал замечать её горе папашу. С каждым днём она всё больше походила на него, на того, кто оставил меня, кто бросил меня. Мне становилось страшно, а мысль: «Вдруг и она меня оставит. Исчезнет в один прекрасный день, как и её отец» - вгоняла меня в ужас. «Юко, как и Дазай, своевольна, подобно птицам» - с этими мыслями в голове я наблюдал за тем, как растёт моя драгоценная дочь – обхватив ладонью подбородок и посмотрев вперёд слегка успокоившемся взглядом, Чуя добавил - Что странно, а с какой-то стороны и мило, но Юко при каждом удобном случае говорила, как сильно она меня любит, и ни за что на свете не оставит, и это, несмотря на то, что я ни разу не обмолвился о своих страхах. -Это у неё от вас – решился подать голос Хидэо. Не услышав ничего в ответ на свои слова, юноша рискнул повернуть голову. От увиденного он слегка опешил: Накахара смотрел прямо на него с некой заинтересованностью, надежной во взгляде. -Вы так же способны чувствовать настроение своих подчинённых – нерешительно продолжил парень, не отрывая удивлённых глаз от лица начальника – Как бы ваши подчинённые не старались скрыть свои переживания и проблемы, вы каким-то волшебным образом чувствуете это и стараетесь, если не помочь, то хотя бы поддержать того человека – на лице Чуи промелькнуло облегчение – Именно за эту вашу внимательность и чуткость вас и любят подчинённые. Именно за это вас люблю и я. Чёрт, что я только что сказал! -Спасибо – с облегчением в голосе сказал Чуя. -Слава Богу, Господин Накахара не понял. Хотя, это как-то больно. Вам не за что меня благодарить. Я просто сказал то, что все не решаются сказать. -Понятно, но всё равно, спасибо. Внезапно Накахара уткнулся лбом в широкую и напрягшуюся от действия начальника грудь Кобаяси. -Значит у Юко есть не только черты Дазая, но и мои. Я так рад. -У Юко-чан очень много ваших черт. Вы их просто не замечаете – нежно смотря на рыжие локоны, говорил Хидео, изо всех сил стараясь не дотронуться до них. Вместо ответа на свои слова, парень услышал тихое посапывание, после чего Чуя облокотился на парня всем весом. Губы юноши дрожали, стараясь сдержать улыбку. Парня трясло от счастья. Столь любимый им человек сейчас был невероятно близок к нему. Хидэо надо было лишь сомкнуть руки и вот, Чуя в его объятиях. Вечно величественный и гордый Накахара Чуя сейчас был таким невинным, беззащитным и хрупким. Юноша не верил своему счастью, от чего боялся даже шелохнуться, чтобы ненароком не разрушить эту блаженную атмосферу. Кобаяси резко окаменел, почувствовав, как маленькая ладонь начальника мягко сжалась на плече парня, а сам Чуя стал поудобнее устраиваться. -И эта привычка у Юко-чан тоже от вас – думал юноша, наблюдая за возмущённо подёргивающимся носом мужчины. После этого, потеряв всякую осторожность, Хидэо аккуратно переложил Накахару на диван. -Господин, вы сейчас так аппетитно беззащитны – тихо говорил юноша, смотря на Чуя, портупея которого свисала двумя лентами, а рубашка была расстёгнута до жилета Нависнув над Накахарой, Кобаяси стал медленно приближать свои дрожащие от нетерпения губы к слегка приоткрытым губам начальника. Расстояние между их губами сокращалось с каждой секундой, и вот юноша уже ощущает на своих губах теплой дыхание, что обжигает их. Хидэо закрыл глаза и тяжело выдохнул. -Хотя бы это, надеюсь, мне можно сделать? – подумал парень, поцеловав Чую в лоб – Что же я хотел сделать! Не дай Бог, Господин бы проснулся, и тогда бы он точно выкинул меня из своего жизни. Ещё немного полюбовавшись столь прекрасным и безмятежным лицом любимого, Кобаяси аккуратно взял Накахару на руки и пошёл в комнату мужчины. Парень шёл на столько медленно, на сколько позволяли его внушительные габариты, желая растянуть эти минуты счастья. -Так, а вот дальше уже опасно –понял Кобаяси, начав расстёгивать спящему брюки – Я снял с Господина Накахары пиджак и жилет. Надеюсь, что в рубашке и брюках, ему будет не сильно жарко – подумал он, накрывая мужчину воздушным одеялом. Хидэо казалось, что он бы всю оставшуюся вечность созерцал эту умиротворяющую картину, которую было позволительно видеть лишь не многим, и его переполняло счастье от того, что он входит в этот крошечный список. Юноша, конечно, не мог быть уверен в том, что Осаму Дазай не видел эту же картину. Скорее всего, он её видел, да ещё и не раз. Парень понимал это и злился. -Пусть так – с уверенностью подумал Хидэо - Пусть Осаму Дазай видел спящего Господина Накахару. Пусть он лицезрел эту картину не раз и не два. Но, несмотря на это, сейчас именно я стою рядом с Господином, и именно я вижу, как этот несгибаемый человек умиротворённо посапывает в своей мягкой постели. Хоть юноша и желал любоваться Чуей остаток вечности, внезапный голос обратил его мечты в прах. -Мамочка – сонный голос Юко испугал Хидэо, и он, шагнув назад, резко повернул голову. -Юко-чан, а ты чего так рано встала? – с неловкой улыбкой спросил юноша – А? Она ещё спит. Глаза Юко были приоткрыты, а сама она то и дело соскальзывала при попытках залезть на кровать матери. -Юко-чан, давай помогу – нежно улыбаясь, парень подошёл к усердному ребёнку, но, не успев даже наклониться, опешил. Причиной, по которой девочка никак не могла залезть на кровать, была маленькая собачонка, лапку которой малышка никак не хотела отпускать, невзирая на все неудобства. -Это же подарок того ублюдка – смотря на эту отвратную ему игрушки, Кобаяси постепенного закипал -Хотя то, как он её отдал, это даже подарком назвать нельзя. Так, подачка. И почему Юко-чан в неё так вцепилась? Однако, не взирая на горящее в его глазах пламя ярости, юноша всё же помог малютке взобраться. Не желая и дальше смотреть на бесящую собачонку, парень устремился прочь из комнаты. -Спасибо, братец – промямлила Юко. Сонный голос девочки затушил разгоревшееся в сердце юноши пламя ярости. Удивлённый Кобаяси, медленно развернулся и посмотрел на малышку глазами полными радости и благодарности. Прижав к груди драгоценную игрушку, Юко сидела на кровати и, словно маятник, покачивалась из стороны в сторону, ожидая слов парня. -Юко-чан, ты так похожа на Господина Накахару – думал юноша, идя к дремлющей малютке – Ты, как и он, способна почувствовать, что у человека на душе. Всегда пожалуйста – гладя шелковистые волосы девочки, сказал Кобаяси. Промычав что-то в ответ, Юко упала назад, а через несколько секунд перекатилась на грудь и поползла к матери. Как только, девочка доползла до ног мужчины, Чуя, словно чувствуя дочь, не просыпаясь, приподнял одеяло, впуская малышку к себе. Не смотря на миниатюрность своего тела, Накахара смог полностью скрыть дочку в своих объятиях, вот только одеялом обратно укрыться нормально мужчина забыл. -Вроде взрослый человек, а в постели ведёте себя, как ребёнок – подумал Хидэо, тихо просмеявшись – Спите спокойно – прошептал парень, укрыв их, после чего направился к окну. Не отрывая заворожённого взгляда от умиротворённых мужчины и девочки, Кобаяси опускал плотные жалюзи, которые постепенно преграждали путь солнечным сорванцам, что наравились прервать блаженные сновидения матери и дочери.