Перчатка Лукаса

Дина насаживается на пальцы Юго, обтянутые чёрной кожаной перчаткой. Пальцы, которые до этого с наслаждением облизывала, покусывала и обсасывала, думая, конечно же, о Лукасе. Юго кажется странным её увлечение перчатками (он не знает, что её привлекает только эта), но он рад доставить ей удовольствие. — Если хочешь, я могу надеть и вторую, — предложил он ей перед тем, как они легли в постель. — Нет, мне больше нравится, когда вторая рука без перчатки. Если обе руки будут в перчатках, Дина рискует забыться и назвать его Лукасом, а этого ни в коем случае нельзя допустить. Она и Юго полностью раздеты. Он сидит на кровати, а она на коленях стоит над его бёдрами, вцепившись в его плечи. Рука в перчатке ласкает её промежность, вторая то гладит по бедру, то массирует напряжённую грудь. Длинные волосы прилипают к мокрой спине. Воздуха не хватает, комната предельно раскалена. Дина чувствует, что разрядка близко. Юго смотрит на неё с нежностью и восхищением, и ей хочется провалиться сквозь землю, хотя они и так под землёй. Тогда лучше к самому ядру и сгореть в его пламени. Может, огонь очистит её грязные мысли? Она падшая, испорченная, лживая женщина. Спит с одним, а думает о другом. Дина закрывает глаза, чтобы заглушить это чувство. Последний рывок, и по телу разливается сладкая нега. — Югг-го, — шепчет она, хотя мысли кричат «Лукас, Лукас!» Он убирает ласкающую руку, и Дина обессиленно падает ему на колени. Он целует её в шею и прижимает к себе. Улыбается хитро и облизывает свои пальцы в перчатке, испачканные прозрачным секретом. Смакует, будто это фруктовый сок. Дина задыхается от смущения и ловит новую волну удовольствия. Юго продвигается от края к изголовью и тянет её за собой. Они удобно растягиваются на кровати. Юго пристально наблюдает за Диной. С тех пор, как узнал, что она может испытывать удовольствие несколько раз подряд, старается доставлять его по максимуму. Подгадав момент, он касается её груди, затем выводит линии на плоском животе той самой перчаткой. Дину бьёт сладкая дрожь. Она прикрывает глаза и видит Лукаса. Его добрый взгляд, чистую улыбку, мягкие каштановые волосы. — Люблю, — слышится хрипловатый голос Юго. Впервые он сказал это через год после чудесного побега с Пруда. Дина знала, что должна ответить. «Лукас хотел, чтобы он был счастлив». Вспомнились подростковые посиделки в приюте и шуточный вопрос: «С кем бы ты хотел(а) оказаться последними людьми на земле?» Увы, она слишком поздно поняла, с кем действительно хотела этого. Впрочем, от её желания ничего не зависит. — Люблю, — отвечает она и размыкает объятия. Дина лежит с закрытыми глазами, выравнивая дыхание и приглаживая непослушные мысли, затем встаёт доставлять удовольствие Юго. Чувство вины подталкивает в обнажённую спину, но есть что-то помимо него. Дина собирает волосы в хвост, остывшей кожей ощущая заинтересованный взгляд мужчины. Закончив на этом подготовку, встаёт на колени над его пахом, неспешно облизывает твёрдый член и вдруг резко берёт его в рот. С губ Юго срывается глухой стон. В отличие от неё он не любит долгих прелюдий. Они научились делать друг другу приятное методом проб и ошибок. В процессе она смотрит ему в глаза. Ей нравится наблюдать за ним в такие моменты: как он выгибается, дышит, комкает простыню, ловить его благодарный взгляд. Доставляя удовольствие (почти) любимому человеку, Дина взлетает на пик душевного подъёма. Кончиками пальцев она проводит по его бархатистому животу, касается заострённых сосков. Почувствовав, что член набух и пульсирует, она вынимает его изо рта и дразняще ласкает рукой, не допуская преждевременной разрядки. — Дина… — умоляюще протягивает Юго. Она хитро склоняет голову набок. Он беспомощен и полностью зависим от неё — редкое зрелище. Во время своих приступов тоже, но это горькая часть их реальности. Не время думать о подобном. Ей следует сосредоточиться на Юго. Дина вновь берёт член в рот и плавно доводит Юго до крайней вспышки удовольствия. Он выкрикивает её имя, и во рту разливается горько-сладкое семя. Размякший знак мужественности выскальзывает наружу. Юго приподнимается на локтях, притягивает её к себе и увлекает в страстный поцелуй. — В этот раз вкус лучше, чем обычно, — довольно говорит он, в объятиях с Диной опускаясь на подушку. Дина хорошо помнит, как он скривился, когда в первый раз поцеловал её после этого. — Как ты глотаешь такую гадость? И главное, зачем? — Я боялась тебя обидеть, — честно ответила она. — Вдруг ты подумаешь, что, раз я не глотаю, мне противен ты. — Глупышка, мне это совсем неважно! Ты не должна делать то, что тебе неприятно. Прямо говори, если тебе что-то не нравится. Хорошо? Дина кивнула. — В глотании мне не нравится только вкус. — Возможно, есть способ его улучшить? В одной из книг Юго вычитал, что вкус спермы зависит от употребляемой пищи, и с тех пор за сутки до близости садился на фруктовую диету. В душ по традиции идут вместе. Юго тщательно намыливает перчатку под струями тёплой воды. Дина с грустью отмечает, что из неё полностью выветрился запах Лукаса. Она помнит Лукаса так ярко, будто они виделись только вчера. Лишь когда его не стало, Дина поняла, что он значит для неё. Жгучее осознание ударило снегом посреди ясного лета в первый же вечер после побега с Пруда, на первом же привале их новой одинокой жизни с Юго. Дина вспомнила Лукаса — заботливого старшего брата, благородного великодушного рыцаря, свою единственную любовь — и заплакала горько и безутешно. — Не реви, — грубо сказал ей Юго. От страха она больно прикусила губу. Если Лукас — рыцарь, Юго — пират. Уверенный, смелый, готовый ради своих целей идти по головам, равнодушным к тому, что кажется ему ненужным, умеющий вести за собой. Настоящий лидер. Дина дружила с ним в детстве, но с возрастом он отдалился, ушёл в закрытый мужской мир. Женственная слабость с детства присутствовала в её характере, Дина привыкла к позиции в тылу, но, если Лукас в ответ подставлял ей сильное плечо, Юго окатывал едким презрением. Много позже она поняла, что он не умел по-другому выразить нежные чувства к ней. В то грустное мгновение она пожалела, что оказалась вместе с ним и вообще выжила, но Юго прижал её к себе. Крупные слёзы обожгли руку. В тёмных глазах Дина увидела отражение своего горя и поняла, что неверно истолковала его намерения. Он охранял их ночной покой прямо, с каменным лицом как солдаты в книжках, а она устроилась на земле. Перед её взором плясал костёр, но Дина никак не могла заснуть. — Давай я покараулю, а ты отдохнёшь. — А ты справишься? — нахмурился он. Поседевшая прядь упала на бледный лоб. — Да! — уверенно сказала Дина. — Ты не можешь всю ночь не спать. Я хочу разделить с тобой все тяготы и радости. — Тяготы и радости… — задумчиво протянул он. — Хорошо. Но, если что-то пойдёт не так, обязательно разбуди! Когда он заснул, Дина пристально его разглядывала и заметила на правой руке перчатку Лукаса, ещё хранившую его запах. Она приложилась к ней как к святыне. Всё, связанное с ним, стало для неё свято. Почему же от этого осталась одна пошлость? «Что со мной происходит?» — вопрос последних лет едкой горечью осел на языке. Она — жена Юго и должна любить только его. Страстные картины с Лукасом преследуют её при каждом засыпании. Во снах он тоже является, но по-другому: смотрит на неё грустно и строго и укоризненно качает головой. — Ты ещё не закончила? Дина вздрагивает от голоса Юго. В тишине, что образовалась после выключенного душа, он прозвучал особенно громко. — Закончила. Юго закутывает её в мягкое полотенце. Любовные утехи лишь одна из частей их жизни. Есть много других дел. В Убежище непросто обеспечить даже физическое существование. Иногда они так устают, что обоим или кому-то одному не хочется заниматься этим. Болезни и травмы тоже не обходят стороной их дом. Да и разве это главное в совместной жизни? Справившись с одеванием, Дина провожает Юго на охоту. — Не скучай, любовь моя, — тепло улыбается он и целует её на прощание. Крышка люка с треском захлопывается, и Дина остаётся наедине с мучительно любимым призраком, но не даёт свести себя с ума. «У Юго и так приступы. Я должна быть сильной и сохранять оптимизм! Лукас этого от меня хотел».