Вечный май

Хаширама c усилием толкнул тяжелые двери, ныряя в прохладу школьного холла. Несмотря на то, что на улице было солнечно, в здании муниципальной школы номер одиннадцать царил приятный полумрак. Хаширама глянул на висевшие прямо над головой бессменного пожилого вахтера часы, большая стрелка которых крепко держалась за цифру “2”. Что ж, действительно рановато включать еще свет в холле, хотя это и помогло бы кому-нибудь не споткнуться ненароком о валявшийся после летнего ремонта тут и там строительный мусор. Хаширама ловко обогнул занимавшие добрую половину коридора большие пластмассовые банки с разведенной краской и направился прямиком к столику вахтера. Хирузен поднял на директора веселый прищуренный взгляд: - Хаширама Буцумович! - воскликнул он, точно только что его заметил. Хотя, может, так оно и было - старик занимал свою должность почтенных тридцать с лишним лет, Хаширама сам еще выпускался, а Сарутоби Хирузен уже отчаянно гонял особенно наглых школьников, забывших сменку и норовивших проскочить мимо него в здание школы в грязной обуви. Тридцать с лишним лет - стаж серьезный, а здоровье человека штука все-таки хрупкая... - Добрый день, Хирузен Саскевич, - в такой же манере отозвался Хаширама, кивая вахтеру, - Как у нас дела сегодня? Хирузен Саскевич важно приосанился, поспешно приподнимая со столешницы свою газету, чтобы скрыть под ней затертый журнальчик явно пикантного содержания, легко и быстро пожал плечами: - Да все по-старому, Хаширама Буцумович, помаленьку. К работе готов! - Это я уж вижу, - Хаширама подмигнул старику, потягивая к нему раскрытую ладонь, - Дайте, пожалуйста, от кабинета ключи. Конан Акацуковна вроде уже прийти должна была, но я ее просил мои ключи у вас оставить. - Да-да, - протараторил Хирузен Саскевич, - вот ваши...ключики… Кряхтя, он неловко обернулся на стуле, нащупывая пальцами тоненькую связку ключей, сорвал ее с металлического крючка и поспешно передал в руки директора. - Бывайте, Хирузен Саскевич! И смотрите, чтобы в нашу школу кто лишний не пробрался, мы вам доверяем! - Хаширама широко ему улыбнулся, стреляя напоследок глазами в газету на вахтерском столе и легкой походкой всем довольного человека направляясь в сторону лестниц, ведущих на второй этаж, где рядом с просторным актовым залом и располагался его уютный скромный кабинет. - Есть! - громко отозвался вахтер, роняя широкие ладони на страницу с завершенным кроссвордом, точно опасался, что Хаширама мог сквозь нее увидеть что-нибудь, что ему видеть не следовало. Стены школы, обновленные тонким аккуратным слоем свежей светло-персиковой краски, теперь, казалось, визуально расширились. На массивные бетонные ступени тоже легли легкие розовато-оранжевые полосы, и Хаширама, глядя то себе под ноги, то по сторонам, все не мог налюбоваться результатами произведенного ремонта, а вместе с этим и не задуматься невольно о том, каким чудесным должен быть этот учебный год. Точнее, каким чудесным он обязательно будет. Штат учителей полностью укомплектован, ремонт - пусть и не хватило выделенных школе средств на все запланированное, пусть не заменили всю сантехнику, не загрунтовали и не покрасили полы, как надеялись, - закончился куда раньше самого начала учебного года, так что к возвращению учеников классные комнаты и коридоры, столовая и даже спортивный зал все-таки готовы. Конечно, работы у строительной бригады в его школе было еще предостаточно, чего нельзя было сказать об имевшемся у директора бюджете, но Хаширама не унывал: в этом году родители Хинаты Хьюги все-таки обещали на правах благотворителей школы помочь разрешить оставшиеся трудности. Да и Мито никогда ему в поддержке не отказывала, так что директор Сэнджу мог с уверенностью заявить, глядя членам родительского комитета в глаза: трудности их - временные. Почти вприпрыжку Хаширама двинулся в сторону приемной, через которую ему предстояло пройти, чтобы оказаться у себя в кабинете. В приемной за своим столом уже восседала серьезная и собранная Конан Акацуковна. Вежливо и сдержанно улыбнувшись директору, она пододвинула к кромке своего стола чашечку свежезаваренного кофе: - Корреспонденцию через минутку принесу, - сказала секретарь, принимаясь собирать по столу одну за одной продавленные голубыми тусклыми печатями бумажки. - Спасибо! - кивнул ей Хаширама, ловко снимая со стола сбоку слегка потрескавшуюся, со сколами на ободке чашку и вставляя маленький ключ в замок двери с надписью “Сэнджу Х.Б. ДИРЕКТОР”.

***

Не успела нога Куренай Юхи переступить порог залитой солнцем классной комнаты, источавшей тяжелый и едкий запах свежей краски с такой интенсивностью, что даже в коридоре было тяжело дышать, как взгляды всех присутствующих обратились к ней. - Куренай Шинковна! - расплылся в радостной улыбке Какаши, тут же отложивший на расстеленную под ногами газетку старую жесткую кисточку, облепленную комьями застарелой краски, - Вернулись! Куренай согласно и радостно кивнула, махнула перед носом рукою туда-сюда, безуспешно отгоняя от себя назойливый и удушливый запах краски. Вроде бы и окна в классе распахнуты настежь, но все равно вздохнуть невозможно. Женщина, поборов дискомфорт, радостно улыбнулась коллегам: - В этом году я вас точно не брошу, - заверила она, - Директор вызвал, говорит, нужно красить стулья и парты в тех кабинетах, где ведем занятия. Я пришла в двести восьмой, а там все уже без меня закончили. Вот теперь вам работу срывать собираюсь. Соскучилась по вам, коллеги! - Это я вчера заходил, быстренько покрасил, - оторвался от работы Сасори, смахивая тыльной стороной руки пот со лба. Он сидел на корточках и, запрокинув голову, смотрел на подоспевшую коллегу, - Думал, вы сама не успеете. - Спасибо, - Куренай благодарно кивнула ему, - А вы разве не на первом этаже работаете? Это сколько же я пропустила… - Нет, я все еще там, - Сасори качнул головой, возвращаясь к работе, - это у нас просто Какаши Сакумович один работать ленится, вот и созвал консилиум по покраске мебели. Мы тут втроем с Нагато Пейновичем, он за водой в магазин пошел. - А то вы так заняты были, - добродушно-иронично усмехнулся Какаши, впрочем, хватая с газеты кисточку и принимаясь все же лениво скользить слегка заветрившейся краской по ножке стула, которым занимался уже около двадцати минут. - Ну, кто-то же из нас должен, - хохотнул Сасори, впрочем, тоже возвращаясь к делу, - Вы садитесь, Куренай Шинковна, вот те стулья у доски мы еще в конце июня покрасили, не запачкаетесь. Куренай послушно прошла в указанную сторону, уселась на стул, неотрывно следя за работой коллег и размышляя о том, как ей все-таки их не доставало в декрете. Как бы ни было интересно ей растить ребенка, будучи учителем по призванию и от природы, женщина все-таки тосковала по школе, так что из затянувшегося на три года декрета не просто вышла - буквально выбежала, радостная и готовая к работе. И с легкой досадой Куренай ловила себя на мысли о том, что едва не забыла, как выглядит родная и любимая школа. Хоть коллеги все те же - старые знакомые. - Как ваша маленькая? - добродушно и глухо сквозь маску поинтересовался Какаши, глянув в сторону Куренай, - Нам Асума Хирузенович показывал фотографии, да все не было времени зайти и самим проведать. - Не страшно, - Куренай легко махнула рукой, - все равно самое интересное через год-два начнется. Пока капризничает, но что поделать - дети. Вы как-нибудь на выходных заскакивайте, как раз начало учебного года отметим в привычном кругу. У нас, кстати, новенькие-то есть? Помню, все не хватало физиков на старшее звено… Какаши задумчиво почесал подбородок кончиком ручки кисти в руке, пожимая плечами: - Да вроде нет пока, не знаем. Физиков все еще не хватает, но директор обещал этот вопрос урегулировать. - Да и не только с физиками проблема, - Сасори обмакнул свою кисть в банку с краской, которой оставалось совсем немного. Хмыкнув, он поспешно влил в банку немного уайт-спирита, разбавляя загустевшие остатки, - Индра Хагоромович на пенсию в том году вышел, поэтому историков тоже пока ищем. И химиков. Трудно в этом году придется профильникам, если все так и останется. Куренай с пониманием и печалью вздохнула: - Да уж, мало на нашу работу желающих. - На нашу зарплату, - тихонько поправил Какаши, и троица учителей согласно и не без слабой грусти хохотнула. Стоило только мужчинам отодвинуть одни свежевыкрашенные стулья в сторону и взяться за следующие, как в класс буквально влетел раскрасневшийся и запыхавшийся Нагато, шелестя и размахивая полиэтиленовым пакетом с красной эмблемой супермаркета - на его лице читалась такая оторопь, что все трое преподавателей даже несколько напряглись, завидев коллегу. Мужчина поспешно закрыл за собой дверь классной комнаты, чем вызвал у всех собравшихся в ней острый приступ недовольных и непонимающих вздохов. - И вы здесь, Куренай Шинковна! - выпалил он, стараясь отдышаться и подскакивая к Куренай, чтобы с чувством пожать ей руку, - Как хорошо, что вы вернулись! А то у нас тут беда за бедой… - Это с каких пор? Дверь-то зачем закрывать?.. - флегматично поинтересовался Какаши, едва заметно приподнимая в удивлении бровь, - Вроде от основной проблемы мы все избавились, переживать больше точно не о чем. Сасори, вновь обратившийся к своему занятию, издал какой-то явно согласный крякающий звук, кивая словам старшего коллеги. - У меня просто новости есть кое-какие. В общем, рано мы обрадовались, - Нагато живо распотрошил принесенный пакет, оставляя на полу рядом с Какаши и Сасори бутылки воды. Понизив голос, он заговорщически продолжил, - Только что мне Конан...Акацуковна написала, что Хаширама Буцумович ей на стол принес заявление о принятии на работу. Знаете, чье? У Сасори аж едва кисть из рук не выпала. Он медленно повернул голову к коллеге, и глаза его чуть расширились: - Да ладно? - Погодите, - вмешался Какаши, голос которого тут же утратил все свое привычное расслабленное спокойствие, - это у нашей Конан Акацуковны такие бюрократические шутки? - Если бы, - мрачно отозвался Нагато, - Учиха возвращается. - Да еб твою… - прошипел Какаши, переводя взгляд на Сасори, отчего тот мгновенно пожал плечами, мол, а я-то что, - Это уже точно? - Точнее некуда. Вы же знаете, что у Конан Акацуковны чувство юмора отсутствует как данность, - Нагато печально вздохнул, собираясь было открыть свою бутылку воды, но коротко поразмыслив и затем галантно протянув ее Куренай. - Какого Учихи? - не поняла женщина. Бутылку, впрочем, с благодарностью приняла. - А, - вздохнул Сасори, - вы же не в курсе. Асума Хирузенович вам точно ничего не рассказывал? - Угу, был тут у нас один, - начал Какаши, но его тут же поправил Нагато. - Ну теперь уже не “был”, а снова “есть”. - Ну… говорил что-то, но как-то все без подробностей, - Куренай с сомнением обвела взглядом мужчин, - А что с ним такое? - Его к детям допускать вообще нельзя, - проговорил Какаши. - Да не только к детям, - Сасори тяжело вздохнул, принимаясь водить кисточкой по старому облупившемуся слою краски на корпусе стула, - ему бы в больничке полежать… специальной. А потом уже работать с людьми. - Не в себе, - категорично заключил Нагато, пожевав нижнюю губу в задумчивости. С печальным видом он проплыл мимо Куренай, вооружившись своей кисточкой и принявшись открывать свежую банку краски. - Нагато Пейнович, вы меня уже окончательно смутили, - Куренай как-то нервно усмехнулась, но ответного смеха от коллег почему-то не услышала. Наверное, этот самый Учиха, которого сегодня повторно приняли к ним в штат, и правда был какой-то слишком уж одиозной фигурой, и его пребывание на должности оставило после себя довольно значительный негативный след. Да настолько, что новости о его возвращении незамедлительно сообщила коллегам Конан Акацуковна, которая никогда раньше пламенной любовью к сплетням не отличалась, а обычно внешне вполне спокойные и даже совершенно невозмутимые Какаши, Сасори и Нагато казались раздосадованными и, пожалуй, слегка напуганными. Странно, что Асума толком не рассказал ей ничего. Разве только пугать не хотел… - Ну что он там? - в нетерпении женщина чуть подалась вперед на стуле, надеясь утолить свое вспыхнувшее любопытство. - С какой стати его Хаширама Буцумович принял обратно, интересно? - словно бы и не слыша ее, проговорил Сасори и затем покосился на Какаши, - По мне, так все его заслуги были из ряда тех, за которые нужно в РАЙОНО докладные писать и настоятельно просить человека больше не допускать к работе. - Они, видимо, близко дружат, - отозвался Нагато. - Не слишком ли близко, если директор после такого его принимает обратно за две недели до начала учебного года, когда шансов найти ему замену меньше, - Какаши с задумчивостью оглядел результат своих трудов, снова отложив кисть в сторону и потянувшись к бутылке с водой. - Кто их знает, - Нагато пожал плечами, затем все-таки обратив внимание и взгляд к Куренай, - Куренай Шинковна, мы не секретничаем. Просто, знаете ли...мягко говоря, не слишком рады его возвращению. - Расскажите все, - потребовала окончательно заинтригованная Куренай, поднимаясь на ноги и подходя к коллегам поближе, - хотелось бы сразу знать врага в лицо. - О, такого вы точно узнаете сразу. Ну, в общем, он… - Нагато набрал в грудь побольше воздуха и собирался было продолжить, как в дверь класса требовательно постучали, а затем она резко открылась, впуская в помещение спасительный сквозняк вместе с ослепительно улыбающимся директором. - С возвращением, Куренай Шинковна! - громко сказал Хаширама, с неподдельной радостью глядя в лицо Куренай, - С вами этот год будет еще счастливее!