История Кисэн

~От лица Чонгука~ Наконец мне удалось открыть глаза. Вокруг был приглушенный свет, исходящий от горящих свечей. Я все также лежал на холодном мраморном полу, тело до сих ломило после происходящего, но боль и стыд, раздирающие меня изнутри, выходили на первый план. С трудом перевернувшись на спину, я окинул взглядом баню и заметил, что совсем рядом со мной находится большой чан, настолько, что тут спокойно могло поместиться около двадцати человек. Именно в этом чане, наполненном водой до краёв, меня и пытались утопить часами ранее. Я кисэн уже много лет и всегда считал свою жизнь несчастной. У меня было всё, но мне всегда было этого мало. Я долгое время находился в сильном стрессе, по крайней мере я так думал. Думал до этого момента. Но сейчас, два моих состояния, прошлое и настоящее, даже рядом не стоят. В груди всё сжимается и сердце болит. Болит столь сильно, что запросто перекрывает боли недавних побоев. И вот, меня невольно посетила мысль о том, что лучше бы мне умереть, утонув во всепоглощающей глубине, чем не только проходить через это унижение снова, но и не ощущать эту убивающую изнутри боль вновь. Чан был достаточно глубок, чтобы утонуть. Хоть в высоту от пола он был всего по колено, но уходил под землю довольно глубоко. Собрав все свои оставшиеся силы, я поднялся на ноги и медленными тяжелыми шагами направлялся к воде. При каждом шаге мой живот пронзала боль, похожая на удары ножа. Дойдя до края чана, я схватился за него и взглянул на своё отражение: уставшие и потухшие полностью глаза смотрели на меня в ответ. На лице были синяки, ссадины, царапины. Да чего на нем только не было. Нижняя губа и вовсе была разбита. «Я стал таким жалким…» Убить себя — это выход, чтобы покончить со всем и освободиться от этого человеческого тлена. Да, я — один из великих Кисэн, но я ещё и настоящий человек, который не должен терпеть эти издевательства и насилие над собой. У меня есть чувства, которые прямо сейчас терзают больше, чем физические муки. Ещё больше меня пугало будущее. Что будет дальше со мной и что случится со всеми нами. Я более чем уверен, что с этой черной полосы можно уйти одним способом — своей кончиной. Оперевшись обеими руками о края ванны, я потихоньку стал опускать голову в воду. Руку резала просто невыносимая боль. Казалось, что если я ещё немного обопрусь на нее, то ее разорвёт на две части. Но я не прекращал спускаться в воду. Ведь, какая разница, все равно мне осталось жить всего ничего. Пусть разрывает, пусть болит, пусть уничтожит! Мою душевную боль не перекроет даже это… Просто пару секунд и вот я уже кувыркнулся в воду всем телом. Я во власти воды, и только она сейчас вокруг меня. Больше ничего. На самом деле, я часто задерживал дыхание дабы проверить, сколько протяну. Но тут… Даже не верится, что это конец. Что я больше не увижу неба, солнца, людей. Находясь эти тридцать секунд под водой и размышляя над этим, я никак не мог осознать действительности. Спустя еще секунд 10 я понял, что вот-вот потеряю сознание, но вырываться с водных оков уже не хотелось. Кажется всплеск от моего тела был слишком сильным, и за секунду до того как отключится, я услышал голоса, но вряд ли они успеют… От лица Автора Тем временем, за дверью комнаты, в которой находился Чонгук, его ожидало двое охранников и старая служанка. Они ждали когда парень придёт в себя после побоев, и выйдет из бани сам. — Он очнулся?! — сказал про себя один из охранников, — мы так долго ждем, а от него и не звука. — Может что-то случилось? — А я говорила, что надо было зайти и проверить! — кричала баба, уже направляясь к двери. — Да не волнуйтесь, лицо умоет и выйдет, — сказал второй молодой человек, отталкивая старушку от двери. — Нет, ребятки, так не пойдет! Нам сказано было привести его в покое и дать ему отдых, а мы его до сих пор не забрали! Уже битый час здесь стоим! — не унималась служанка. — А если с ним что-то случится? Беды не миновать! Нас как минимум четвертуют. А вот ещё, если легенды про Кисэн действительны, то не миновать нам проклятья на весь наш род! — Ладно, так уж и быть, проверить его можно, — охранники распахнули двери и шагнули в помещение. За ними и старушка. Но какого было их удивление, когда внимательно окинув комнату взглядом здесь было пусто, и лишь водяная гладь чана шаталась… — Он там? — синхронно развернувшись лицом к лицу, спрашивали охранники друг друга. — Он что, в воде? — шокировано вскрикнула старуха и рванулась вводу. — Помогите мне, срочно! Вытаскивайте его, он там с головой!!! Иначе всем нам конец сегодня настанет вместе с ним!!! — Господин с нас шкуру сдерет если этот засранец Кисэн не выживет! — орал один из охранников, подплывая к Чонгуку. И вот им обоим удалось схватить его обездвиженное тело под руки. Убедившись, что оба охранника хорошо его взяли, те стали вытаскивать его из воды. — Без сознания! — сделал заключение первый. — А вдруг мертв? — в глазах второго, который клал Чона на пол, отразился страх. Служанка же уже прислонилась к груди Чонгука, и очень внимательно слушала — жив или нет? — А разве не нужно надавливать ему на грудь? Я слаб в таком, но много раз видел как лекари оказывали помощь тонувшим людям, — в попыхах, еле дыша от страха и беспокойства говорил один из стражников. — Я не знаю! — испугавшись выкрикнула баба. — Сделайте что-нибудь! — Что мы сделаем? Мы даже не знаем сколько он по времени пролежал в воде. Вдруг он давно мёртв. — Да, — поддержал второй охранник, взглянув на женщину, которая до сих пор ухом была прижата к оголенной груди парня. — Мы не знаем сколько он там. Мала вероятность, что мы забежали туда в момент, как он упал туда. Он мёртв. Он точно мёртв. Теперь умрем и мы, ааа, — схватившись за голову стал кричать стражник. — Не кричи ты! Тогда нам всем точно конец! А ты, Пак Мари, говори скорее, слышишь что-то или нет? — раздраженно полушепотом говорил мужчина средних лет. — Если он мертв, то нет смысла даже лекаря звать. Нас тогда точно убьют! — Нет. Я ничего не слышу… прошептала в ужасе старуха. — Это конец… — Давайте избавимся от тела. — Издеваешься, все равно нас обвинят в этом! Нам велели следить! Это кисен! Не просто парень, а Кисен! — Что-то придумаем. В любом случае есть хоть какой-то шанс избежать наказания. — Просто перевернем все в нашу сторону. — Он весь избит. Давайте скажем что он умер от избиения. — Издеваешься? Мы не лекари, чтобы судить. Мы ничего в этом не понимаем. Нас раскроют. Это первое! А второе — тогда виновен будет сам господин. И как мы это скажем? Даже если бы он и убил его, вину бы повесили на нас! — Нет, это конец, точно конец, — вмешалась в диалог стражей баба, поглядывая на изуродовано-прекрасное тело юнца.