Purple happiness

17:00. Обычно в это время семья Кян организовывает полдник. И этот раз не стал исключением. Аромат свежеиспечённых блинчиков манил, соблазнял до крохотной слюнки в уголке рта. Парни, только что играющие в мобильную версию игры, резко отбросили свои гаджеты и ринулись на кухню, а-ля кто быстрее. Естественно, раньше за столом оказался Кян, поскольку знал каждый угол в этом доме. Хасегаве просто не повезло, но тем не менее, он сидел рядом. – Ой, мальчики, вы уже здесь? – Масае повернулась на звук возни и увидела, как Рэки трёт затылок Ланги, попутно обхватив рукой шею, – Рэки! Не издевайся над Лангой. – Чего? Ой, подумаете... – парень не стал продолжать, всё же послушав мать, и убрал свои руки, сложив те на груди и обиженно отвернувшись. Ланга лишь посмеялся, мысленно всё же благодаря свою заступницу, иначе бы на затылке наверняка образовалась лысина. – Ланга, ты ешь блины со сгущенкой, джемом, шоколадом? – Я никогда не пробовал сгущёнку... – в голубых глазах вспыхнуло неподдельное любопытство, что явно позабавило Кяна. – Да ладно? Попробуй, это обалдеть как вкусно! – Вот, возьми блинчик и обмакни в сгущёнку, – мама Рэки придвинула к чашке небольшую тарелочку с бежевой растекающейся густой консистенцией. Казалось, все были заинтригованы тем, понравится ли Хасегаве сгущёнка. Сноу сделал так, как велела Масае-сан, и откусил маленький кусочек блинчика. Глаза парня немного расширились, пока он усердно старался понять, нравится ли ему данный продукт. Это определённо необычное сочетание, но для вкусовых рецепторов Ланги сгущёнка – слишком приторна. После того, как кусочек блинчика отправился в желудок, Ланга отпил пару-тройку глотков несладкого чая. Тёплая жидкость блаженно обволакивала горло, смывая с того сладость. – Ну как? Обафденно фе, скафы? – Рэки весь елозил на месте, набив щёки блинами, так что разобрать сказанные им слова оказалось сложновато. – Ну... – Хасегаву немного напрягали столь перевозбуждённые и выжидающие взгляды Масае и Рэки, – ...слишком сладко. Я не привык есть такое. – Хорошо, тогда я принесу джем. Ягодный или яблочный? – Давайте лучше ягодный. – Ты просто ничего не понимаешь. Сгущёнка это отпад! – не унимался красноволосый, настаивая на своем. – Рэки! О вкусах не спорят, – в ответ лишь закатывание янтарных глаз. Но Кян отбросил мысли о сгущёнке, размышляя сейчас над тем, на какую ягоду больше всего похож Ланга? Скорее всего – на чернику. Она часто сливается с общим фоном, её трудно разглядеть и сложно найти, но когда находишь – то ничуть не жалеешь. На вкус она так же хороша, как и на вид. Семья дружно болтала за чаепитием совершенно на разные темы. Вдруг Масае затронула весьма интересную и щипитильную из них. – Рэки, а тебе кто-то нравится? – задала вопрос мать, обращаясь к уже покрасневшему сыну. Кян пару секунд молчал, думая, говорить правду или нет. Ведь если скажет, посыпятся вопросы по типу «Кто?», «Когда?», «Она симпатичная?». Она... Рэки предположить не мог, как отнесётся его мама к тому, что ему нравятся вовсе не девушки... Вернее, к тому, что ему нравится один парень. Один. Единственный. Безусловно, он рассчитывал, что мама поддержит его, поймет и не станет презирать, ведь она так счастлива, что её сын неразлучен с другом. Но неизвестность и уверенность не на все сто процентов пугала. – Да, – Рэки и сам не понял, когда успел сказать это. Ланга напрягся, однако, не подавая виду. «Отлично...», – саркастично сказал про себя Хасегава, уже настраиваясь на худшее. Всё. Приплыли. У него уже есть человек, который ему симпатизирует. Это конец... – Ой, правда? – матушка явно приободрилась, отставляя чашку чая, – А кто она? Рэки гулко сглотнул, уставившись на собственные колени. Ланга заметил напряжение друга, но не понимал того. – Это... Не она, – Кян мысленно собирал вещи и обдумывал, как будет проситься жить к Хасегаве. Ведь после такого его определённо... – А, это парень? Хорошо, извини, – Масае-сан виновато улыбнулась, но теплота её улыбки никуда не улетучилась. Она была так же спокойна. Сын опешил от того, что его мать никак не отреагировала на симпатию к парню. Неужели он спит? – В смысле? Ты не удивлена? – Рэки даже немного привстал со стула, его счастью и шоку не было предела. В сердце Ланги даже промелькнула надежда... Такая слепая, неуверенная надежда, царапающая душу. – Нет, не удивлена. Ты ведь никогда ничего не рассказывал мне о девушках, разве что то, что пытался познакомиться с какой-то красавицей на пароходе, но и это не задалось. У тебя сразу не клеились отношения с девушками, ты всё время без умолку говоришь о Ланге. Тут сердце Кяна отказало. Он выпал в осадок. Из реальности. Мама сказала всё так, будто ему нравится Ланга! Нет, по сути, так и было, но ничего, что он сидит прямо здесь?! Он это никак не воспримет? Сомневаюсь. Мир совершил переворот, в голове неприятно зазвенело, а ладони стремительно потели. Парень не решался, да даже не пытался смотреть в сторону Ланги, боясь столкнуться с его взглядом и увидеть там разочарование. Больше всего на свете Рэки не хотел разочаровывать своего единственного друга, близкого человека, терять его и отрывать с ним общение. Рэки не представляет свою жизнь без этого голубоглазого принца. – Правда? – подал голос Хасегава, нарушая неловкое молчание. Он явно хотел выудить как можно больше информации о том, кто же всё-таки нравится его другу. Нет, это не может быть он... Нет... – Н-ну... Есть, такое, – Ланга безразлично отвернулся к своей чашке, чтобы испить из той уже порядком остывший напиток. Рэки боковым зрением заметил душевные метания друга, и от этого стало ни чуть не лучше. Зачем мама вообще затеяла этот разговор? Почему именно сейчас, когда Ланга рядом? – Ланга, а что на счёт тебя? – Масае перевела взгляд. – Не поймите меня неправильно, но... Я не хочу пока поднимать эту тему, – парень сделал глоток холодного чая, стараясь скрыться за краем чашки. Сердце Рэки пропустило удар. – Нет-нет, всё в порядке. Это ты прости меня, если мне не стоило затрагивать эту тему. – Мама! – красноволосый резко встал из-за стола, ударив обеими руками по поверхности. Значит... Как у Ланги спрашивать, так «всё в порядке», а про сына нужно всё узнать здесь и сейчас. Значит Рэки она спросить не хотела, можно ли не затрагивать эту тему? Что за панибратство?! Обида и злость охватывали своими тёмными когтистыми лапами здравый рассудок Кяна, что выдавало его по сжатым до белых костяшек кулакам. Парень вышел из кухни, отдаляясь в направление своей комнаты громкими тяжёлыми шагами. – Я что-то не то сказала? – Кян старшая неловко потеребила кончик носа и вправду не понимая, что так разгневало её сына. Она посмотрела на Хасегаву, желая найти ответ в его бездонных лазурных глазах. – Я поговорю с ним, – Ланга следом покинул кухню, да сорвался с места так, что стул не выдержал порыва и с грохотом повалился на пол. Ланга не хотел, чтобы Рэки снова убежал, ведь вполне способен на такое. Неприятные воспоминания минувших дней вновь дали о себе знать, отзываясь горьким привкусом на гортани. Хасегава остановился перед закрытой дверью, чуть не вписываясь в ту лбом. Он не решался постучаться, робко переступая с ноги на ногу. – Рэки... В ответ тишина. Как и ожидалось. – ...Рэки, ты здесь? – слова вновь вре́зались в тишину. Ланга коснулся рукой дверной ручки, и дверь после лёгкого касания медленно начала отходить от косяка. «Не заперся, и то хорошо». Сноу посмотрел в щель, стараясь обнаружить алую макушку. И встретил такову. Кян сидел на кровати спиной к двери. В груди Хасегавы расплылось неимоверное облегчение, что на сей раз друг не покинул дом. – Рэки, можно я зайду? Парень по-прежнему молча сверлил взглядом окно. Ланга и не стал дожидаться ответа, поэтому просто переступил порог комнаты, аккуратно закрывая дверь. Рэки дрогнул, от чего красные локоны еле заметно пошевелились. Было ясно – он плутал далеко в своих мыслях. Хасегава, недолго думая, присел рядом на край кровати, однако Кян тут же отвернулся от него, сильнее сжав руки на согнутых коленях. – Рэки... – Ланга был готов сколько угодно произносить это имя. Шептать бессонными ночами, прокричать на весь мир, нежно протянуть в желанные губы... Послышался лёгкий вздох. Кажется Кян собирался что-то сказать, и судя по всему – собирался с мыслями. Слова комом застряли в горле, а язык окаменел. – Почему она расспрашивала только меня? – глаза неприятно щипало, а обида царапала изнутри. – Мне кажется, это материнское любопытство. Ты же её сын, ей интересно что происходит с тобой, – осмелился предположить Ланга. Но ему казалось, что бы он сейчас не сказал – всё может выйти боком, любые слова заденут ранимое сердце. Кян порывисто вытер кулаком непрошеную слезу, что не укрылось от чуткого внимания Хасегавы. – Я наверное выгляжу полным дураком... Да, Ланга? – янтарные глаза плакали, а тонкие губы растянулись в лёгкой дрожащей улыбке, за которой скрывалось душевное страдание. Кян улыбался со слезами на глазах, он не сдержал и не скрывал больше свои эмоции от Хасегавы. – Рэки, – парень развёл руки в стороны, приглашая в свои объятия. И Рэки поддался порыву, утыкаясь лбом в плечо друга. Ланга обвил своими руками тело Кяна, желая отнять все терзания, что тот испытывал на данный момент. Он привык видеть его широко улыбающимся, беззаботно смеющимся, счастливым от совершения нового элемента на скейте... Но к такому подавленному состоянию Хасегава не привыкал. Он не хотел привыкать. Оба хотели что-то сказать, оба хотели разрушить это хрупкое стекло невыносимого молчания. Но не решались, слушая лишь дыхание друг друга в унисон. В какой-то момент Рэки почувствовал резкий укол. Сейчас. Вздохи парня стали тяжелее и глубже. Ланга это заметил и сильнее сжал в своих руках футболку друга. – Л-ланга... – Да? – Сноу ответил гораздо быстрее, чем хотелось бы, отчего красноволосый опешил. – Пообещай мне кое-что, – Кян чувствовал, как гадко и эгоистично это прозвучало, но ничего не мог с собой поделать. Сейчас он боялся потерять своего близкого человека навсегда, и это был его инстинкт самосохранения. – Что именно? – Пообещай, – Рэки поднял голову и начал всматриваться в аквамариновую бездну, – что будешь всегда кататься на скейте со мной. Всегда. Ланга удивлённо распахнул глаза. Он шутливо задал себе вопрос «И это... Всё?» – Обещаю, что всегда буду кататься с тобой, Рэки, – тёплая улыбка коснулась бледных губ, от которой Кяну стало спокойнее, и он старался расслабиться. – Ланга, – парень буквально на выдохе произнёс имя друга, наполняя свои щёки румянцем всё больше и больше с каждой секундой, – ты... Мне нравишься.