Cold

На белоснежных простынях расположился наслаждающийся закусками Донхёк, нечаянно роняющий крошки на мягкую постель и думающий, что чуть позже обязательно попросит за это прощения у Марка. Проведя достаточно долгое время в кровати, он посмотрел довольно много серий криминального шоу, которое ему посоветовал старший утром, прежде чем сбежать на пары, и сейчас, примерно в полдень Донхёка разбирает любопытство сильнее, чем когда-либо в жизни. Внезапно в него вселяется дух детектива, и он хочет узнать, к чему ведут розетки за кроватью Марка и как сильно заправлена простынь в матрац, хорошо ли были закреплены рамы окон и сколько царапин на них появилось – возможно, они остались из-за того, что каждый раз, когда парни садились за письменный стол, сильно ударяли им стену, кроша многолетнюю краску. После долгих раздумий Донхёк откидывается на кровать позади себя и скулит, роняя ещё несколько крошек на импровизированную постель на полу. За это он тоже извинится. Однако сейчас голова полна другими мыслями и, прежде всего, тем, что ему не нравится сидеть взаперти. Совсем не нравится, когда заставляют оставаться дома и ничего не делать, а так хочется ввязаться в удивительные приключения, заняться сёрфингом, спуститься к буйной воде, даже если это запрещено, или вскарабкаться на самые высокие в окрестностях скалы, куда посторонним вход воспрещён. Конечно, приятно проводить время дома, ничего не делая и расслабляясь, однако когда много накопившихся забот - ведь на носу конец учебного года - совсем не прельщает мысль о том, чтобы лежать плашмя и целыми днями смотреть на белоснежный потолок, хоть он довольно красив. Донхёк достаёт телефон и пялится в экран, раздумывая о том, закончились ли пары у Марка. Он всё ещё не знает его расписания, поэтому решает не отвлекать. А вот время, в которое проходят занятия Юкхэя, он запомнил хорошо, так что сейчас тот, вероятно, досиживает одну из своих пар. Донхёк: йоу Юкхэй: хм? всё в порядке? что-нибудь нужно? Донхёк: ты Юкхэй: чувак… чего? я? ха? Донхёк: ах, да. мне скучно. приходи поиграть Юкхэй: омг. ты же сейчас не заменил «потусить» на… «поиграть» Донхёк: ну, блин. приходи потусить, Юкхэй :( я знаю твоё расписание. у тебя следующая пара только через несколько часов. пожалуйста? Юкхэй: я сейчас немного занят, Хёк, прости Донхёк: занят???? так занят, что даже не можешь прийти ко мне???? невозможно. неВОЗМОЖНО Юкхэй: давай я потом всё возмещу тебеееее? Донхёк: не-а. сейчас и только сейчас. сейчас или никогда Юкхэй: чуваааак. я сейчас с бывшим Донхёк: оу. прости Донхёк бросает телефон на противоположную сторону кровати и проводит руками по лицу, ругаясь себе под нос и сводя брови вместе. Он откидывается назад, стонет и надувает губы, бормоча что-то о том, не превратил ли он их диалог в нечто невероятно неловкое. Когда рыжеволосый слышит вибрацию, его спина покрывается липким холодом, голова начинает кружиться, а сердце бьётся быстрее. Не задумываясь, он принимает звонок, прижимая гаджет к уху. - Извини, я не знал, - выдыхает, наматывая прядь на палец. - Не знал чего? – слышится вопрос на том конце. Голос точно не принадлежит Юкхэю. Потому что это Марк. - О, Марк, - младший вздыхает, - Я думал, это Юкхэй звонит. - Понял, что-то случилось? - Не-а. В их разговоре наступает пауза, потому что, видимо, Марк отчаянно борется с ветром, пробегая сквозь сильные порывы. Возможно, у него уже закончились занятия или пару отменили, или он просто решил прогулять – рыжеволосый путается в догадках. - Что ты мне не договариваешь, Донхёк? На мгновение младшему кажется, что его поймали с поличным. Он чувствует себя побеждённым в ловушке и хочет надуть губы, проскулить и рассказать обо всём другу, потому что ему важно позаботиться о Юкхэе, ведь то, что тот зависает с бывшим, не очень хорошо – но кто такой Донхёк, чтобы запрещать что-то делать? Юкхэй способен принимать решения самостоятельно, ведь так? - Не договариваю о том, что… - на секунду он замолкает. – О том, что я как всегда голоден, так что скорее приходи домой, потому что мне скучно и хочется потусить с кем-нибудь. Он слышит смех Марка, а затем тихие извинения перед кем-то. - Пока мы тут с тобой разговариваем, я почти врезался в человека, чувак. – выпаливает парень. – Не говори такие вещи. Донхёк широко раскрывает рот. - Какие «такие»? – фыркает. – Я почти ничего не сказал. - Ты сказал: «приходи домой», и это было самое милое, что я когда-либо слышал. Младший прикусывает губу, чувствуя проступающий на щеках румянец. - Ну, я имел в виду, - рыжеволосый вздрагивает, а затем легонько чешет руку, поправляя фиксатор. – Так и есть. Мне скучно и хочется, чтобы ты пришёл домой и- - Ты же не трогаешь фиксатор, да? Донхёк замирает, прижимает щёку к плечу, чтобы удержать телефон, и обхватывает лодыжку. - Ну, - он замолкает и улыбается, пытаясь придумать оправдание, ведь секундой назад действительно расшатывал фиксатор, хотя ему не следовало этого делать. - Донхёк! – разочарованно выкрикивает Марк, а затем посмеивается. На несколько мгновений тишина обволакивает их, принося нечто изящное и мягкое, и Донхёк дорожит воцарившимся спокойствием. Он говорит с Марком, который заботился о нём в течение нескольких часов, наблюдал, подобно ястребу, присылал несметное количество сообщений, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке, что он ест все любезно предоставленные закуски и не тревожит фиксатор, и последнее оказывается единственным не сдержанным обещанием младшего. - Я притащу что-нибудь вкусное и мы проведём остаток дня в кровати, как тебе? – предлагает Марк, прерывая поток мыслей. Донхёк плавится от его задорного голоса, свидетельствующего о хорошем настроении. - Отличная идея, только вот что там у тебя с парами? – спрашивает из любопытства. - Отменили, - прилетает ему в ответ. - Обманщик. - У меня ребёнок, о котором нужно заботиться. - Ха-ха, очень смешно, да? – рыжеволосый замечает что-то под кроватью Юкхэя. Это оказывается коробкой в форме сердца, вроде той, что получают на день Святого Валентина, наполненной множеством вкусностей, шоколадными конфетами, которые на вкус как дерьмо и тают раньше, чем успеваешь откусить. Она интригует его, но Донхёк знает, что любопытство приводит к тому, что ты узнаешь что-то, что не должен был, так что мотает головой, говоря себе не смотреть. - Донхёк? – Марк обращает на себя внимание, внезапно звуча чётче, и младший снова ругается себе под нос. - Ой, - бормочет рыжеволосый. – Что ты сказал? - Я спросил о твоих предпочтениях. - О, в чём? - В еде, - в голосе старшего слышится беспокойство, будто он не понимает, что творится в голове друга. – Всё окей? Донхёк кивает и тут же приоткрывает рот, чтобы ответить, когда осознаёт, что тот не видит его. - Всё хорошо, Марк, - слышится зевок. – Просто хочу спать, есть и мне скучно, болит нога, а перед тем, как принимать лекарства, нужно поесть, понимаешь? Так что поторопи свою задницу. На той стороне раздаётся смешок, как будто парня всё ещё не до конца убедили. - Оставайся в постели, хорошо? - Ммм. Сбрасывая, рыжеволосый скользит к сердцевидной коробке и крутит в руках, осматривая оболочку, потому что, возможно, внутри завалялись шоколадные конфеты, и тогда он, недолго думая, положил бы себе на язык парочку, чувствуя, как те сразу же начнут таять – особенно с учётом жары в комнате. На крышке красуется стик, на котором большими буквами выведено: «РЕНДЖУН». Донхёк хмурит брови, размышляя, может ли обладатель имени оказаться бывшим парнем Юкхэя. Должно быть, может, потому что вряд ли друг получил такой подарок от незнакомца. Наверное, этот парень много значит для него. Однако то, что подарок валяется под кроватью, ничем не прикрытый, заставляет чувствовать некую неловкость. Он не хотел бы, чтобы кто-то, кто ранил его – ну, рыжеволосый не способен строго судить, потому что не знает полную историю, - и у кого осталась эта коробка, выставлял её на всеобщее обозрение. Поэтому он аккуратно кладёт сердечко в прикроватную тумбу Юкхэя, подмечая идеальный порядок. Донхёк приподнимает бровь, из любопытства открывает тумбу Марка и посмеивается, наблюдая месиво из вещей. Он действительно не может не улыбаться, видя всё, что там лежит - от usb проводов и мелочи до спортивных шнурков, - и оттого пытается просто запечатлеть момент в памяти, чтобы позже поиздеваться над другом. Рыжеволосый возвращается на кровать и зависает в телефоне: его затягивает игра, социальные сети, а позже – галерея, из которой он удаляет большое количество фотографий, а затем чистит корзину – он уверен, что устройство поблагодарит его позже, когда Донхёк будет скачивать новое тяжёлое приложение. Марк вбегает в комнату полностью промокшим, но, видимо, его это мало беспокоит, ведь на лице красуется глупая улыбка. - О, боже. – слетает с губ младшего, когда он садится и морщится. Сейчас ему необходимо обезболивающее, он не должен ёрзать и вставать, но Донхёк ничего не может поделать с желанием помочь другу стянуть мокрую одежду. Когда Марк видит, как тот скачет на одной ноге к пакетам с продуктами, ничего не говорит. То же делает и Донхёк, когда старший снимает рубашку прямо перед ним, ища в шкафу большой пуловер, способный согреть продрогшее тело. Слава богу, тот не снимает штаны, потому что он не уверен, как отреагировал бы, увидев, что подобное могут делать без стеснения. - Дождик намочил? - шутит рыжеволосый, прыгая обратно к кровати. - Не-а, - бормочет друг, прыскаясь одеколоном. – Решил пробежаться рядом с разбрызгивателями. Донхёк пялится на него. Моргает. Марк моргает в ответ. - Какого, блять, ты сделал это? – хочется засмеяться, но сдерживается. - Шучу, Хёк. – руки парня ныряют в пакет. В этот момент юноша заливается смехом, ударяясь головой о стену, и чуть позже удовлетворённо хмыкает, указывая на Марка. - Ты смешной. - Спасибо, я в курсе. – рыжеволосому прилетает подмигивание. – Тут много чего. Примерно четыре вида соусов, потому что я не знал, любишь ли ты томатные или сливочные, так что взял все, а ещё мне захотелось гриссини. Живот начинает урчать от обилия вариантов и трепетать от мысли, что он будет есть рядом со старшим, который к этому времени откидывается на спину подле него и передаёт лекарства. - Прими одну сейчас, чтобы, пока ты ел, она полностью подействовала и было не так больно. Парень берёт протянутую упаковку, и, повинуясь указанию, с трудом проглатывает, запивая лимонадом. - Скажи, сколько ты потратил, чтобы я мог перевести тебе половину. – он берёт вилку и откусывает. Глаза распахиваются, а рыжеволосый напевает от удовольствия, чувствуя высшее блаженство. Марк посмеивается, видя мазки томатного соуса на чужих щеках. Он вытирает их тыльной стороной ладони, продолжая заливаться смехом каждый раз, когда видит выражение лица друга в момент откусывания. - Вкусно, да? Донхёк стонет так громко, что Марку приходится стукнуть того по бедру. Они с удовольствием обедают, поворачиваясь в сторону ноутбука старшего, на котором проигрывается какое-то шоу, ровно до момента, как один из эпизодов оказывается неинтересным и они решают прерваться на разговоры обо всём на свете. Через некоторое время рыжеволосый наконец чувствует себя комфортно, боль потихоньку слабеет, а тело наполняется теплом благодаря лекарству. Он усмехается, желая, чтобы ему не пришлось больше ничего принимать, чтобы чувствовать облегчение без жжения в лодыжке. Он действительно жалеет, что отправился тогда на чёртову велосипедную прогулку. Марк затихает, занимаясь учёбой за столом. По-хорошему, Донхёк тоже должен засесть за задания, но ему вообще ничего не хочется, кроме как валяться в постели, обнимать одеяло и наблюдать за тем, как тот, слово сумасшедший, работает в ноутбуке. Этим младший, собственно, и занимается. Он несколько раз хлопает глазами, слушая, как чужие пальцы пробегаются по клавиатуре, как Марк из раза в раз прикусывает губу и что-то шепчет, стараясь полностью погрузиться в процесс. Рыжеволосый задумывается, нужна ли ему помощь, ведь, может, тот ни о чём не просит, потому что Донхёк немного сонный и ему нездоровится. - Хэй, Марк? - А? – парень не оборачивается и продолжает переводить взгляд от бумаг к ноутбуку, будто переписывает что-то или проверяет, всё ли совпадает – слово в слово. Донхёк делает глубокий вдох, подоткнув одеяло под подбородок. - Кто такой Ренджун? Марк перестаёт печатать. Он втягивает нижнюю губу и слегка наклоняется набок, выпуская воздух из лёгких. - Ты с ним говорил или что? – голос звучит монотонно. Донхёк сводит брови от подобного вопроса и ожидает, что тот обернётся и посмотрит в ответ или хотя бы поймёт, что ему интересно. Он тихо напевает, размышляя, имеет ли старший право спрашивать о таком. Ему же просто любопытно. - Бывший парень Юкхэя. – Марк хлопает крышкой ноутбука, поворачиваясь к рыжеволосому так, что они становятся ближе друг к другу. Младший распахивает глаза и отворачивается, кивая. Он больше ничего не спрашивает, лишь плотнее обнимает одеяло, наблюдая за потирающим верхнюю часть бедра другом. Похоже, что тот расстроен или нервничает, и Донхёку очень не нравится видеть его в подобном состоянии, поэтому он выпячивает губы, издавая грустный всхлип, и ловит чужой смешок. - Тебе интересно, не так ли? – спрашивает парень, протягивая руку, чтобы поправить выбившуюся прядь за ухо. Рыжеволосый кивает и добавляет: - Тем не менее, это не моё дело. Ты не обязан рассказывать, мне просто любопытно. Марк разворачивает стул так, чтобы они сидели друг напротив друга. - Я первый влюбился в Ренджуна. – признаётся. Слова бьют под дых. Они звучат в голове, а затем отдаются в груди, и внезапно Донхёку становится больно. Он думает, что, должно быть, Юкхэй забрал Ренджуна у него, оставив в одиночестве и страданиях из-за безответной влюбленности. Парень не знает, как реагировать. Он хочет что-то сказать, извиниться или утешить, обняв, но абсолютно без понятия, с чего стоит начать. - В любом случае, всё в порядке. – Возможно, Марк видит его переживания из-за напряжения в теле или из-за выражения лица. Какой бы ни была причина, он может сказать, что Донхёк сильно беспокоится. - Не в порядке. – шепчет рыжеволосый, чувствуя покалывание в груди. – Выглядит так, будто ты не смог сойтись с тем, кто тебе нравился. Тот грустно улыбается, пожимая плечами. - Иногда так бывает. Донхёк вытягивает руку ладонью вверх. Тихо кашлянув, Марк хватается за неё и переплетает их пальцы. Это выглядит почти нереально - нежно, осторожно, подобно виноградной лозе, вьющейся в тайном саду на заборе, который простоял там долгое время. Донхёку нравится это ощущение, но сейчас не время признаваться в этом, не тогда, когда он хочет разделить чувства друга, напомнить о его ценности и о том, что тот обязательно будет счастлив. - Однажды ты обретёшь любовь, Марк Ли, очень крепкую. – заверяет, посылая лёгкую улыбку. Взгляд друга меняется так сильно, что его становится сложно прочитать. Младший смотрит и хочет нахмуриться, ведь, судя по тому, что он успел понять, обычно тот светится позитивом и кажется уверенным. Однако сейчас, сидя в компьютерном кресле, юноша выглядит слабым, уязвимым и сжимает его ладонь, будто хочет сделать что-то большее. Может, ему, как и всем порой, нужно объятие и утешение. В его взгляде Донхёк видит, что тот всё-таки нуждается в поддержке, ведь он смотрит именно так, как парень сам делает в моменты, когда хочет, чтобы его успокоили. Рыжеволосый тянет друга на себя и шепчет на ухо. - Я позабочусь о тебе в течение нескольких минут, если захочешь. С губ старшего слетает мягкий вздох, нежный, немного с шипением, а грудь юноши наполняется жаром. - Что ты имеешь в виду? – тихо спрашивает Марк, с ногами забираясь на кровать. Донхёк лежит на краю постели, так что перебираться не очень удобно, но тот привык перелезать через него, поэтому он с лёгкостью проделывает это и прижимается к чужой шее. - Я буду называть тебя ребёночком, в то время как ты будешь расслабляться рядом со мной. – Донхёк поглаживает его по спине. – Ты слишком сильно заботишься обо мне и выглядишь уставшим, так что теперь я буду заботиться о тебе. Тишина окутывает их, когда Марк осмеливается прикоснуться к тёплой коже младшего губами. Ощущения приятные, настолько приятные, что Донхёк улыбается и сосредотачивается на жаре, наполняющем тело. Он притягивает друга ближе, заключая в объятия, прямо как накануне. И всё это выглядит так чертовски естественно. Донхёк не знает, понравится ли ему такое. Или разобьёт сердце. - Я не устаю от заботы о тебе, Хёк. – Рука парня ищет талию под одеялом, а затем он поворачивается, соприкасаясь пахом с чужим. Рыжеволосому приходится отстраниться, потому что в нижней части живота растекается тепло и румянец покрывает щёки. - Со мной первый день будет просто, но потом я стану занозой в заднице, потому что буду доставать тебя и просить всё больше внимания. – отвечает полушепотом младший. Пальцы Марка проходятся по бедру. Но в этот раз Донхёк не отстраняется, не отталкивает, а просто льнёт к прикосновениям и приподнимает подбородок, открывая шею и что-то шепча, когда старший снова примыкает губами. Ему хочется поцеловаться. Очень жарко, хочется обхватить щёки напротив и прижаться к губам, усаживаясь на бедра, до момента, как они не начнут невероятно погружаться в удовольствие. В нём закипает желание узнать чужой вкус, пройтись языком по нёбу и засмеяться от ногтей, царапающих талию – потому что он думает, что Марк похож на того, кто сделал бы так, верно? Старший один из тех, кто во время поцелуя прикасается везде. - Задумался? – Марк прерывает чужие мысли. Донхёк широко раскрывает глаза, чувствуя тело плавится от всеохватывающего жар. Он приоткрывает губы и с трудом сглатывает, слегка отодвигая Марка, чтобы заглянуть в глаза. - Ты не слышал меня? – Тот усмехается. - А? – рыжеволосый пищит, высвобождая ноги из плена, и понимает, что слишком ушёл в мысли, потому что вернулся на землю в момент, когда старший неосознанно поглаживал нижнюю часть живота, делая ситуацию ещё хуже. - Вау, - парень приподнимается, моргая. – Ты в порядке? Донхёк вертит головой. - У меня резко заболела нога. Друг подползает к краю кровати и хмурится, задирая нижнюю часть штанов, чтобы осмотреть лодыжку. - Где именно? Но рыжеволосому не нужно, чтобы тот смотрел. Ему нужен воздух, несколько минут наедине с собой, без Марка и его заботы, без парня, чьё присутствие отравляет его мысли. - Мне нужно подышать, Марк. – говорит Донхёк и свешивает ноги, застонав от боли, пронзившей всё тело. Ему не сильно больно, просто неприятно поворачиваться и ступать пальцами по полу. Он не хотел показывать, что ощущение слишком острое, но случайно издал тихое шипение, сразу же прикрыв рот ладонью. Старший хмурится, протягивая руку и глубоко вздыхая. - Чем я тебя расстроил? – он ищет глаза рыжеволосого. Донхёк возбуждён, но боится потерять нового друга, с которым всё ещё сближается. Ему просто нужно на свежий воздух. - Ты не сделал ничего плохого, Марк. – он убирает чужую руку с запястья, приподнимается и смотрит сверху вниз на юношу, который сидит на кровати, ссутулив плечи. У него такой вид, словно он прячется в пуловере, а матрац притягивает его, будто он умоляет, чтобы тот остался и просто вздремнул вместе с ним. Донхёк хочет присоединиться, правда хочет, ведь тот тёплый и приятный, рядом с ним так уютно, но глубоко внутри сидит жалящее чувство, которое говорит, что он может отпугнуть. Рыжеволосый смотрит в окно и грустит, наблюдая, как усиливается дождь. Именно под ним он хочет оказаться. Может быть, на пляже или же во внутреннем дворике в саду, где он сможет сделать несколько глубоких вдохов и напомнить себе, что Марк – просто друг, не больше и не меньше. Марк не оставит его. Но он уходит. - Я вспотел, прости, если было противно. – глаза друга затуманены, и, блять, он выглядит так, словно вот-вот заплачет. – Ты говорил, что тебе нравилось, когда мама утешала тебя, вот я и подумал- Донхёк бросается к нему, чтобы накрыть ладонями щёки и притянуть, крепко обнимая. Старший сразу же обвивает его талию, прижимаясь щекой к животу. В чужих руках теплее, чем рыжеволосый думал. Это ощущение дарит покой Марку и становится чем-то нужным для Донхёка, который, глубоко вздохнув, напевает. - Спасибо, Марк. Ты прав. Я всегда так. Понимаю всё иначе, надумываю слишком многое или наоборот не воспринимаю, не знаю, но… Всё хорошо. Мне нравится твоё тепло, с тобой я чувствую себя защищённым. Марк смотрит вверх и улыбается, проводя большим пальцем под глазом младшего, будто стирая невидимую слезу. - Только не плачь. – шепчет. Донхёк расплывается в улыбке, дотрагиваясь до лица, и вздыхает через приоткрытые губы. Он смущён, поэтому пожимает плечами и смеётся, чтобы избавиться от окутавшей тело неловкости, потому что не хочет, чтобы друг видел, как он плачет без причины. Не хочет, чтобы тот видел, как рыжеволосый плачет из-за вероятности потерять его. - Не плачу, - заверяет, в то время как его притягивают обратно на кровать. На мгновение комната снова погружается в тишину до того, как Марк тянется за напитком, отпивает немного и помешивает кубики льда на дне. - Всё ещё хочешь на свежий воздух? – спрашивает с любопытством в глазах Марк. – Могу уйти, если ты хочешь, или можем вместе пойти на улицу. Решать тебе. Несколько долгих секунд младший тщательно обдумывает предложение. Он сходил бы к воде, но дождь всё ещё очень сильный, и не похоже, что прекратится в скором времени. - О, - Донхёк приподнимается. – Как насчёт сходить ко мне? Взять одежду и другие вещи? Ты сможешь воспользоваться возможностью постирать бельё и заодно поможешь мне собраться. Марк смотрит в ответ, моргая. Долго моргая, потому что прикрывает глаза на добрых две секунды, прежде чем кивнуть. - То есть ты мне говоришь, чтобы я снова бежал к своей машине и промок? – он шепчет, зарываясь носом в подушку. - Нет, Марк, - рыжеволосый семенит к двери. – На этот раз ты возьмёшь зонтик, большой ребёночек.

***

Донхёк нежится в объятиях одеяла с тарелкой солёных крекеров, политых мёдом, в то время как Марк роется в его шкафу, выбирая любимую одежду друга. - Господи, твои вещи так приятно пахнут, я не могу. – Старший подносит к носу случайно взятую футболку и глубоко вдыхает аромат, закатывая глаза в блаженстве. Жертвуя крекером, выпавшим изо рта, рыжеволосый заливается смехом, когда в комнату входит бабушка. - Марк! – из него вырывается очередная порция смеха. – Прекрати! Скоро ты получишь назад свою одежду, которая тоже будет с райским запахом. Бабушка тоже посмеивается, поглаживая внука по голове и забирая тарелку, чтобы поставить на прикроватную тумбу, и спрашивает о его самочувствии. В то время как женщина выясняет его состояние, Марк продолжает стоять у шкафа, довольно поскуливая от предвкушения своей собственной божественной стирки. Дождь перестаёт идти, а солнце клонится к закату. Вечер очаровывает красками: апельсиновый и розовый преобладают, а фиолетовый разбавляет созданную гамму, - цвета напоминают Донхёку о матери, так что он думает взять ещё несколько вещей, которые будут напоминать о ней. Бабушка считывает эмоции на его лице и достаёт маленького кролика, бережно засунутого под подушку, протягивая. - А, - парень приподнимает игрушку и направляется к чемодану, чтобы положить под рубашки. Женщина напевает и играет бровями, смотря на Марка. - Это его набитый кро- - Эй! Эй! Ба, достаточно. Тс-с-с. – Донхёк сглатывает, прикусывая губу, и краснеет, когда друг достаёт игрушку. Старший вытягивает руки вверх и поглаживает макушку кролика. В другой ситуации Донхёк бы отобрал зверя у друга, несмотря на боль в ноге и на то, что мог бы травмировать лодыжку сильнее. Но в руках Марка плюшевому нравится, тот обращается с ним с заботой, и делает так явно не для того, чтобы посмеяться, поэтому парень в смущении сползает с кровати. Бабушка целует его в лоб и говорит Марку, что повесит его одежду на сушилку. Юноша пытается предложить помощь, однако она настаивает на том, что справится сама, пока он будет паковать вещи Донхёка. - Вот хоть убей, но мне интересно, Донхёк. – старший прижимает кролика к груди, направляясь к кровати. Он стаскивает крекер, запихивая целиком в рот. Рыжеволосый ненавидит возникшее в животе ощущение, когда видит стекающий по чужим губам мёд, поэтому надавливает большим пальцем в районе пупка, пытаясь избавиться от этого чувства, и снова берёт мягкую игрушку. - Не делай так! – шепчет Донхёк. – Она ж вся будет липкая! Марк вытирает сладкие пальцы о джинсы и снова держит кролика, стараясь не запачкать. - Она? Младший прикусывает нижнюю губу, забирая плюшевую, и кладёт обратно в чемодан, не обращая внимания на хихикание друга – возможно, потому что тот сейчас очень нежен, в то время как Донхёк швыряется вещами через всю комнату. - Да, - бормочет парень, приподнимаясь на кровати. – её назвали в честь мамы, но у неё нет имени. Такая вот особенность. Дело в том, что, если у неё нет имени, мне легче. Мы с бабушкой это придумали, потому что, назови мы её именем мамы, это было бы слишком. Марк кивает, глядя ему прямо в глаза. Он смотрит с любопытством, и рыжеволосый знает этот взгляд, ведь видел его сотни раз у одноклассников, близких друзей и даже у Джено, когда тот не знал, что случилось. - Можно спросить, что с ней случилось? - Старший тянет руку, чтобы накрыть чужую ладонь, но в последний момент отдёргивает, не зная, стоит ли ему сейчас нарушать личные границы. Донхёк благодарен. Он кивает и улыбается. - У неё был рак. – пожимает плечами. – Редкая форма Неходжкинских лимфом. Никаких симптомов, просто небольшое скопление на шее, которое быстро распространилось. Так быстро, что… в один день она хорошо себя чувствовала, на следующий – ей было плохо и она лечилась, а ещё через один её не стало. Марк хмурится, продолжает смотреть в глаза напротив и видит в них неподдельную искренность; он сильно любил маму. Нет сомнений, что та была его лучшим другом. - Блять, - шепчет парень. – Сожалею. - Я тоже. – улыбается рыжеволосый и тянется к чужой руке, чтобы получить капельку тепла. Он впитывает её, подобно подсолнуху, плывущему по поверхности тёплой реки, даже прикрывает глаза и позволяет нескольким любимым воспоминаниям, связанным с прекрасной улыбкой матери, промелькнуть. Над щекой он чувствует пальцы и приподнимает веки, шмыгая носом и держась за запястье Марка у своего лица. Он благодарно кивает, но тот ничего не говорит в ответ. - Думаю, скоро мы поедим в столовке с Юкхэем. – Старший наклоняется, целуя рыжую макушку, прежде чем отстраниться и вернуться к шкафу. Донхёк готов кричать от поцелуя. Он хочет выкрикнуть «спасибо», «спасибо, чёрт возьми» за то, что тот заботится о нём, несмотря на то, что они едва знакомы, и после того, как узнал о том, какое дерьмо происходит в его жизни, о том, что у него нет матери, и о том, что ему нужен плюшевый кролик, чтобы спокойно спать. Парень хочет привязаться к нему и стать друзьями на всю жизнь. - Юкхэй не против? – младший щурится. - С чего бы должен быть? – спрашивает Марк, бросая толстовку в груду одежды. – Может похолодать, а я не дам тебе забрать всё моё теплое дерьмо, без обид. - И не собирался обижаться. - Но да, у него нет занятий, и он может взять перерыв от домашки. Отправлю ему сообщение, он не может быть чем-то занят, потому что всегда предупреждает меня о своих планах. Донхёк тяжело сглатывает. - Марк, - начинает младший. Если Юкхэй убьёт его за то, что он собирается сказать, то ему абсолютно без блядской разницы. Донхёк ловит взгляд друга, который зажимает телефон в руке, прислоняясь к дверце шкафа, а после наклоняет голову к плечу, ожидая продолжения реплики. - Юкхэй зависает с Ренджуном. – Рыжеволосый втягивает нижнюю губу. Марк утыкается взглядом в пол перед собой, а с его губ срывает такой вздох, будто его предали. Донхёку больно смотреть на него. - Выходит, это то, о чём ты не хотел мне тогда говорить. – Он медленно кивает, обрабатывая услышанное. - Ну, предполагаю, что это был Ренджун. Юкхэя написал мне о том, что он со своим бывшим, и позже я узнал, что его бывший – Ренджун… Думаю, это он? Марк кивает ещё раз, улыбаясь. - Ага, - парень щёлкает языком. – Давай что-нибудь купим по пути. Донхёк сводит брови. Напряжение наполняет комнату, повисает между ними, остаётся среди простыней, чувствуется… везде. Стараясь не замечать неуютную атмосферу, Донхёк встаёт с постели, чтобы положить вещи в чемодан, начиная с того, что легче упаковать, но вскоре просто запихивает одежду, пытаясь закрыть чемодан. - Хэй, - Марк закатывает глаза и усаживается на корточки. – Всё помнётся, если продолжишь в том же духе. Он открывает чемодан, вываливая одежду обратно, и пробует сложить заново. Донхёк вдыхает густой, влажный воздух, отчего появляется неприятное ощущение в груди. Ему это не нравится. Интересно, подмечает ли это старший или тот просто складывает вещи, думая о том, что захватить на ужин. Если бы всё было так просто. - Я больше не влюблен в Ренджуна, Донхёк. Из ванной выходит удивлённый рыжеволосый с умывающим средством для лица и зубной пастой, зажатой между локтем и рёбрами. Он приоткрывает рот, цепляясь зубами за нижнюю губу, и смотрит в упор на друга, который закончил застёгивать чемодан и теперь сидит на краю кровати, открывая спортивную сумку, предназначенную для менее громоздких вещей. Донхёк аккуратно помещает тюбики в сумку, надеясь, что ничего не разольётся, пока они будут добираться до общежития на машине старшего. - Что ты имеешь в виду? – спрашивает, совершая ошибку. Он думает, что ему вообще не стоило ничего говорить. - Ты кажешься очень напряженным, когда мы об этом говорим, поэтому просто хочу сказать… ну, знаешь, раз уж мы друзья. Я не влюблён в него уже долгое время. – Марк почёсывает затылок. - Ты не обязан уверять меня в этом, Марк. – Честно сообщает ему Донхёк главным образом потому, что это правда. Не нужно доказывать, что в его голове больше нет того парня. - Нет, ты не понимаешь. – Марк хмурится. – Я говорю тебе об этом, потому что тебе явно не по себе. - Не по себе? – Парню некомфортно от того, как жар сжимает горло. – Почему мне должно быть не по себе от такого? Старший передёргивает плечами и заканчивает паковать одеяло, которое рыжеволосый пожелал забрать с собой. Он вздёргивает голову и саркастически посмеивается, бормоча под нос: - Блять, чувак, забей. Донхёк прищуривается, слыша раздражённый и самоуверенный голос. Ему совершенно не нравится тон, с которым тот говорит, и выражение чужого лица, поэтому он закатывает глаза и скалит зубы. - Я готов идти, когда ты, кстати, тоже будешь готов. – Младший моргает. – Если только ты не собираешься заставить меня продолжать разговор, с которым я не справляюсь. Марк раздувает ноздри, хватается за ручку чемодана, застегивая спортивную сумку, и тащит всё к машине.

***

Когда Донхёк и Марк возвращаются, их волосы влажные, а рубашки сняты, Юкхэй валяется на кровати и клацает по клавиатуре ноутбука на своих коленях. Младший догадывается, что тот сейчас погружён в учебу, потому что в последнее время он проводил время с Ренджуном и не выполнял большую часть заданий. - Хэй, - парень посылает улыбку. – Как твоя нога? Марк протискивается мимо рыжеволосого к раковине, где ставит косметику младшего и хватает пару своих вещей, извиняясь и направляясь в душ. Слишком очевидно, что он всё ещё злится, но Донхёк каменеет, заставляя каждый раз обходить себя – и даже Юкхэй посмеивается, чувствуя повисшее между ними напряжение. Как только старший уходит, Донхёк, пошатываясь, добирается до кровати и усаживается. - Чёрт, - Юкхэй в секунду закрывает ноутбук и пялится на друга. – Из-за чего ваши задницы разгорелись? Младший закатывает глаза, щёлкает языком и раздражающе громко скулит, падая на подушку Марка и делая глубокий вдох, вспоминая чужой запах. Ему совсем не нравится возникающее от подобного чувство, особенно когда он бесится. - Просто мы, - рыжеволосый поджимает губы. – Не знаю. Мы не ругались. Думаю, мы неправильно поняли друг друга. Я почему-то разозлился, да и он, очевидно, тоже. Парень указывает на дверь, говоря это. Губы Юкхэя растягиваются в ухмылке. - Похоже на Марка. – Юноша пожимает плечами. – Давно не пил и не трахался, так что ему, вероятно, этого не хватает. Донхёк не знает, почему надувает губы от услышанного. - Ну, а почему? – Спрашивает серьёзно. – Если хочется, то пусть идёт. То, что у него новый сосед, не означает, что он должен себя ограничивать. Рыжеволосый прикусывает нижнюю губу и думает о том, что сказал. К счастью, Юкхэй, кажется, понимает всё правильно, так что это хороший знак, и парень бесконечно благодарен, что он не такая задница, как Марк. Однако Юкхэй зевает и тихо посмеивается, отчего по венам младшего растекается поток свежей энергии, чувство, которое он не испытывал никогда ранее. - Не думаю, что дело в том, что у него новый сосед. Скорее, в том, кто именно этот сосед. Теперь Донхёк точно знает, каково это – чувствовать бабочек в животе. Жар растекается по горлу, как если бы он съел ложку супа – не слишком горячего, любая другая температура противоречила бы результату – тёплого, приятно согревающего стенки пищевода и оседающего на дне желудка. Он накрывает ладонью живот и пытается утихомирить бабочек, но это только усиливает ощущение, и они начинают распространяться по всему телу. Что он, чёрт возьми, имел в виду? - Кстати, тебе нужно в душ? – Интересуется Юкхэй. – Марк был таким придурком и, вероятно, не подумал, что тебе может понадобиться помощь – так что могу помочь я, если хочешь? Донхёк раздумывает. Ему точно нужно в душ, да. Он хочет выйти с копной мокрых волос на голове, с запахом зелёных яблок, одетым в красную худи, которую привёз из дома, лечь калачиком на полу в обнимку с плюшевым кроликом и покончить с этим чёртовым днём. Они обязательно поссорятся из-за того, что он решил лечь на полу, но ему всё равно. Возможно, Марк подумает, что он не занял кровать из-за недавних разногласий, но Донхёк может просто игнорировать его и прекрасно заснуть, приняв обезболивающее. - Я буду очень благодарен, Юкхэй. - Имею в виду, что, очевидно… Я не буду забираться прям к тебе в ванную. – Он поднимает руки вверх, защищаясь, пока шутит. – Но я буду стоять снаружи, чтобы помочь, если это понадобится. Донхёк закатывает глаза, показывая другу средний палец, и заливается смехом, когда они начинают говорить о ерунде. Совсем скоро возвращается молчаливый Марк. Он удивляется, видя, что друг устроил маленькое гнёздышко на полу, и приоткрывает губы, чтобы заговорить, но Донхёк обрывает его. - Думаю, будет справедливо, если сегодня мы махнёмся. – Он подтверждает свои слова кивком и улыбается, пытаясь показать, что больше не злится. Марк тоже кивает и падает на кровать. И всё? Донхёк округляет глаза и приподнимает бровь, переводя взгляд на Юкхэя, и они оба стараются не улыбаться. - Мы с Донхёком собираемся идти в душ. – Подаёт голос Юкхэй. - Вы собираетесь сделать что? Юкхэй встает, надевая рубашку с настолько короткими рукавами, что рыжеволосый думает, что её вряд ли вообще можно назвать рубашкой. - Ты ушёл, не потрудившись спросить, нужна ли ему помощь, так что в этот раз именно я помогу ему. – Юноша надевает сланцы и протягивает руку младшему, поднимая на ноги. Он держит того за запястье, прижимая к себе, и хватает костыль, высматривая чужую обувь. Марк виновато смотрит на них, наблюдая, как Юкхэй ходит вокруг в поисках шампуня Донхёка и парочки других вещей, которые понадобятся в душе. - Он в синей сумке вон там. – Старший пялится в экран телефона, указывая в нужном направлении. Рыжеволосый гипнотизирует пол. Боже, ему кажется, что парни соревнуются между собой. Зачем? У него начинает кружиться голова. Юкхэй вытаскивает тюбик и кладёт в коробку, улыбаясь Марку, и хватает одно из своих полотенец. В то же время Донхёк берёт одежду, и они наконец уходят, оставляя друга, падающего на кровать с глубоким стоном. Сначала принятие душа не вызывает никаких сложностей. Рыжеволосый отлично справляется – моет тело, а закончив, поднимает ногу и осторожно бросает сланец на пол. Однако намыливать волосы намного труднее, потому что приходится сохранять равновесие. - Блять, - он хватается рукой, чтобы удержаться в вертикальном положении. Всё это время Юкхэй ждал снаружи, говоря обо всём подряд и заставляя улыбаться. Донхёк правда рад, что тот с ним, но сейчас ему нужно большее, чем просто шутка. - Всё в порядке? – Интересуется парень мягким голосом, более приятным и тихим, нежели минутами ранее. - Сложно не упасть, пытаясь не встать на ногу. – Шепчет в ответ рыжеволосый. – Пытаюсь намылить голову, но едва получается, потому что мне нужны две руки, но одной я держусь, чтобы не упасть, - блять, короче, я почти навернулся. - Донхёк? – Спрашивает Юкхэй серьёзно. – Что мне сделать? Донхёк раздумывает. - Честно говоря, было бы классно, если бы ты подержал меня или намылил мне голову, но не хочу, чтобы ты чувствовал себя некомфортно, обнажая задницу со мной в душе. – Усмехается юноша под конец фразы. Юкхэй издаёт глупый звук, прежде чем прищёлкнуть языком. - Приятель, могу намочить свои шорты. А ты можешь напялить боксеры и потом переодеться. Донхёк кивает и произносит «да». Вскоре ему протягивают нижнее бельё, Юкхэй присоединяется к нему, и парни хихикают, словно дети. - Окей, ты, - говорит старший. – Развернись. - Знаешь, как ужасно это звучало бы, если бы кто-нибудь прямо сейчас зашёл и услышал, как ты говоришь мне развернуться? Юкхэй накрывает свои губы, пытаясь сдерживать смех, а позже прижимается ногой к небольшому углублению в стене. - Хэй, - слышится мягкий голос. – Можешь положить колено мне на бедро? Юкхэй похлопывает по чужой ноге, чтобы друг расслабил мышцы. Сделав это, рыжеволосый охает, даже не осознавая, что задержал дыхание. На мгновение он прислоняется спиной к груди позади и драматично выпускает воздух из лёгких. - Даже не думал, что так сильно напрягаюсь, чтобы держать блядскую ногу, чёрт! – Парень снова наклоняется вперед до того, как чувствует, что вода стекает с головы, и начинает агрессивно смывать шампунь с волос. - Представь, что ты на сёрфинге. – юноша похлопывает друга по спине. Донхёк закатывает глаза. - Не так-то просто. Спустя некоторое время, когда рыжеволосый больше не нуждается в помощи, старший вылезает из душа и вытирается чужим полотенцем. - Итак, - ухмыляется Юкхэй. – Марк, да? - Марк Ли? Донхёк вырывает полотенце из рук парня и оборачивает вокруг тела, встряхивая волосами, чтобы высушить, и сжимая предплечье друга, пытаясь оставаться как можно неподвижнее. - Да, Донхёк, – юноша улыбается. - Марк Ли. Наш сосед. Младший затягивает полотенце на поясе и надевает худи. Он придерживает ткань на талии, зная, что ему нужно будет надеть что-нибудь ещё, когда они вернутся. - Вообще, - рыжеволосый указывает на парня. – Твой сосед. Мой друг. - А-а, ага, - усмешка мелькает на губах юноши. – И что за напряжение? У Донхёка нет объяснений, совсем нет, ни тогда, когда всё возникло из ниоткуда, ни сейчас, когда это не имеет смысла. - Друзья всегда такие, думаю. – Юноша собирает вещи, направляясь к двери. – Готов? Юкхэй закатывает глаза и следует за ним. - Ах, ага, просто друзья, хорошо. Донхёк отпихивает парня, прежде чем тот ловит его руку, чтобы помочь дойти, и пытается не обращать внимания на сердце, трепещущее от мысли, что друг интересуется ими. В целом, между ними ничего особенного нет, просто Марк тот, с кем рыжеволосый хочет остаться рядом, а также тот, на кого он сейчас злится. Спустя час свет в общежитии гаснет. Спустя час лёгкие похрапывания Юкхэя эхом разносятся по комнате, в то время как экран телефона Марка освещает потолок и довольно яркие стены комнаты. Тем временем, Донхёк мечется, постоянно переворачиваясь, на полу, чувствуя сильную боль в лодыжке. Воздух в помещении стал гуще с момента, как они вернулись из душа, так что сейчас ему жутко некомфортно. Благодаря своему положению, Донхёк может свободно смотреть на старшего, лицо которого залито светом, при этом не беспокоясь о том, что его поймают с поличным, поэтому, воспользовавшись возможностью, он осматривает юношу перед собой, замирая на мгновение, чтобы лучше рассмотреть линию челюсти. У него гладкая, нежная кожа, милый носик и розовые красивые губы. У Марка действительно красивое лицо. В комнате стоит сильный запах океанского бриза, так как Юкхэй перед сном подключил специальный диффузор, и, боже, аромат очень сильный, но никто не жалуется, потому что он расслабляет, да и вообще хорошо подходит комнате, где живут трое парней. Не задумываясь, Донхёк тянется к другу и похлопывает по предплечью. Тот поворачивает экран к полу, чтобы видеть младшего. - М-м? - Можешь спуститься ко мне? – Веки рыжеволосого стали тяжелее. Не теряя времени, Марк ложится на тёплые простыни. Донхёк приподнимает одеяло, чтобы тот мог укрыться и согреться. - Что случилось? – Друг выглядит взволнованным, беспокойство звучит и в голосе, но младший боится, что всё это – фальшь. Лунный свет проникает в комнату, ложась на лицо Марка прекрасным сиянием – на щёки, кончик подбородка, и это выглядит так чертовски привлекательно, что Донхёк хочет поцеловать его. Блять. - Мне не нравится. – Бубнит рыжеволосый. - Тогда можешь лечь на кровать, - сразу же прилетает от старшего. – Я не против снова поспать на полу, мне нормально. - Нет, Марк. – Донхёк прикрывает глаза. – Напряжение. Или чем бы мы его не назвали. Я не тот человек, который любит разгребать обиды друзей из-за незначительных вещей и разбираться с проблемами, связанными с тем, кто сядет за руль или что мы будем есть на ужин. Ненавижу такое. А именно этим мы сейчас и занимаемся. Ненавижу. На лице друга появляется лёгкая улыбка. - Мне тоже не нравится. – Признаётся Марк. – Особенно с тобой. Донхёк медленно кивает. - Давай перестанем. - Хорошо. Несмотря на то, что они пришли к согласию, напряжение не покинуло их, по крайней мере, рыжеволосого. Марк выглядит более расслабленным, но, моргнув, приподнимается на локте и смотрит на младшего так, будто хочет что-то сказать. - Кстати, было грубо с твоей стороны не поинтересоваться, нужна ли мне помощь с принятием душа. – Добавляет Донхёк, ухмыляясь, будто поддразнивая. Друг откидывает голову назад, издавая низкий стон. - Я как раз подумал об этом, когда вошёл в ванную. Думал, что, если бы я что-то тогда сказал, ты бы ответил в духе «о, ты думаешь, я не способен справиться самостоятельно?» или что-то подобное. Ты ж упрямый, а мы тогда ещё и поссорились или типа того. Рыжеволосый посмеивается, потому что тот прав, он бы обязательно ответил именно так. - Потому что ты, вероятно, сказал бы это со злостью, и я бы ответил тем же, потому что мне похуй, я бы не церемонился. Если ты грубишь мне, я буду делать то же самое. Марк ухмыляется. - Это мне в тебе и нравится, Донхёк. – Нашёптывает юноша. – Ты не терпишь чужое дерьмо. Младший игриво подмигивает, на что получает руку на грудь, толкающую его обратно на постель. Он посмеивается, а затем зевает, чувствуя, как веки слипаются. - То, что ты уезжаешь летом, полнейший отстой. – Дуется рыжеволосый. – Расскажи о Канаде? - Что хочешь узнать? – Марк тянется за своей подушкой и подкладывает под голову, устраиваясь поудобнее. Сначала он думает, что тот может сказать пару фактов, но, похоже, рассказ будет длинным. - Клади сюда голову. – Старший похлопывает себя по груди, притягивая Донхёка, обнимая так, будто это уже стало традицией. Он чувствует знакомое тепло. - Просто что-нибудь. – рыжеволосый помещает ладонь на чужой живот – главный образом потому, что в любой другой позиции ему будет неудобно. Он следит за тем, как губы складываются в звуки, которые слетают с них, и в какой-то момент, слушая истории из детства, младший проваливается в сон.