Cold

В воскресенье вечером Донхёк выезжает из дома на велосипеде. Он наматывает круги по пустым тротуарам и крепко держится руками за руль, слушая музыку в эирподсах. Парень удивлён, что сегодня на улице не столь многолюдно как в другие дни, когда он проезжает мимо бесчисленного количества парочек, гуляющих со своими домашними любимцами, носящимися вокруг, или когда до него доносятся отрывки диалогов, заглушаемых битами в наушниках. Тем не менее, с заходом солнца Донхёк жмёт на педали, останавливаясь и выравнивая сбившееся дыхание, чтобы полюбоваться океаном, и позволяет улыбке растянуть свои губы. Рыжеволосый хотел бы притвориться, что не поскальзывался полчаса назад, пытаясь забраться на велосипед, и сейчас царапины на коленях совсем не болят, когда он снова перекидывает ногу через железного друга, намереваясь продолжить свой путь по широкому тротуару, но забыть о подобном довольно сложно. Морской бриз ласково обдувает щёки, и на мгновение в памяти всплывают тёплые воспоминания об их велосипедных прогулках с мамой. В ту пору он помогал ей завязывать длинные волосы вплоть до дня, когда женщина не отстригла их дома. Донхёк тогда громко закричал, войдя в ванную и увидев её отражение в зеркале. Он замечает, как сильно ушёл в себя, когда почти врезается в пожилого мужчину. Рыжеволосый резко поворачивает руль в сторону, выкрикивая извинения. - Чёрт, - он кладёт руку на грудь, чувствуя быстрое биение сердца, и со стороны раздаётся ругательство. В пробегающем рядом Донхёк узнаёт своего друга. Откидывая голову назад, Марк посылает ему ухмылку и кивает, вставляя наушник обратно и снова ускоряясь. Донхёк смотрит на него. Да, он смотрит. И, конечно же, парень выглядит иначе. Но в этот раз намного иначе. На нём шорты, а майка с глубокими вырезами под руками свободно болтается у бёдер и демонстрирует его талию. Сгорая от любопытства, он не может отвести взгляд. Кажется, Марк вспотел так сильно, что младший может почувствовать это на расстоянии… двадцати футов. Донхёк сглатывает, сильно зажмуриваясь, и жмёт на педали, направляясь вдогонку. - Ну и чего ты смеешься надо мной, Марк Ли? – парень вырывает наушник из уха юного спортсмена, заставляя сбавить скорость до бега трусцой и остановиться. Старший окидывает его хмурым взглядом и приподнимает бровь, тыча указательным пальцем в чужую грудь. - Не стоит отбирать мои наушники, Ли Донхёк, - Марк закатывает глаза. Он хватает парня за руку, поднося к своему уху, чтобы потереть, и усмехается, наблюдая, как рыжеволосый резко отдёргивает конечность. – Это больно. - Иу, - шмыгает носом младший. – Не заставляй меня трогать твои уши. - Это было неприятно! – старший оглаживает мочку уха, выпячивая нижнюю губу. – Кстати, где твой шлем? Он наклоняется, чтобы постучать по голове рыжеволосого, жмурящегося от подобных действий. - У меня его нет. - А следовало бы заиметь. Вот что будет, если упадешь? Донхёк сглатывает и смотрит на колени. Спустя несколько мгновений Марк прослеживает за чужим взглядом и видит недавние царапины на гладкой коже. - Если бы у тебя был шлем, этого, возможно, не случилось бы. Младший толкает друга, замечая, что тот всё ещё пытается отдышаться. Дыхание старшего сбито, он стоит с выснутым языком и щурится. Наверняка тот бегал довольно долго, из-за чего лицо приобрело розоватый оттенок, тот отчаянно хватается за руль велосипеда, который служит опорой пытающемуся удержаться в вертикальном положении другу. - Можно? – старший закрывает глаза и вслепую указывает на чужую бутылку с водой. - О, - сердце Донхёка сжимается от осознания того, что он всё еще не предложил что-нибудь выпить. – Да, конечно. Рыжеволосый протягивает металлическую ёмкость Марку, наблюдая, как тот наклоняет её в разные стороны, проверяя количество воды внутри. Парень тщательно раздумывает, отвинчивая крышку, а затем прикусывает язык, губами припадая к горлышку, и жадно втягивает воду ровно до момента, как спотыкается обо что-то позади и проливает пару капель на бетон. - Долго ещё собираешься кататься? – спрашивает Марк, заглядывая внутрь бутылки. Донхёк раздумывает. - Наверное, нет. Тебе бы отдохнуть, а то выглядишь разгорячëнным. Старший выливает половину содержимого на лицо и позже протягивает ёмкость пребывающему в замешательстве другу. Он проводит ладонями по щекам, усмехаясь, и облизывает губы. Донхёк уверен, у того на языке привкус соли. Марк смотрит на него и подмигивает, стряхивая капли воды с волос. - Спасибо, я знаю. Рыжеволосый хлопает глазами, чувствуя, как холод подбирается к сжимающим бутылку пальцам. Старший наконец встречается с взглядом напротив, и ухмылка на лице становится шире. - Не будь таким самоуверенным, - Донхёку почти удаётся толкнуть друга, но в последнюю минуту его хватают за запястье, отчего он спотыкается о велосипед. Парень смеется, падая на землю, но затем чувствует острую боль в лодыжке и вскрикивает, прикрывая рот ладонью, чтобы никто не услышал. Неприятное ощущение усиливается, и он думает, что нога просто застряла между педалью или же на ней появилась пара царапин. Однако, когда рыжеволосый рефлекторно подтягивает её к груди, чтобы подняться, и встаёт, перенося вес на лодыжку, спину Донхёка простреливает жуткая боль. нога немеет, он тяжело сглатывает и сильно прикусывает губу, из которой начинает идти кровь. В голове эхом раздаётся голос Марка, но парень не обращает внимания. Мама заполняет все его мысли. - Донхёк, не плачь, у тебя всего лишь небольшая царапина у глазика. – женщина целует щёки сына, пытаясь успокоить, и берёт маленькие ладошки, притягивая ребёнка себе на колени. Ему всего лишь семь лет, но всё, что он знает, это то, что прикосновения мамы – лучшее ощущение на свете, заставляющее чувствовать себя уютно. Он может смело сказать, что самый родной человек способен исцелить его от всего в этом мире. Ребёнок старается расслабиться в объятиях и не обращать внимания на жжение у глаза. Это была просто случайность. Маленький Донхёк поскользнулся, и тогда пластик царапнул лицо, резанув над щекой. Малыш прибежал домой в нарукавниках. - Хочешь, пойдём в бассейн, Донхёк-и? Мальчик молча кивает и надувается, когда мама легонько проводит по его волосам, качая головой вместе с ним, и берёт за руку, уводя в нужном направлении. - Донхёк, пожалуйста, - Марк вытирает чужие слёзы, вырывая парня из воспоминаний. Пока старший касается его щёк, он внезапно осознает, что всё это время уязвимо лежал в чужих руках, пока мимо них проходили люди, и пытается убежать. - Хэй-хэй, - Марк сильнее друга, он крепко сжимает его, придерживая за запястья, когда тот наклоняется, пробуя дотронуться до лодыжки. – Погоди, не трогай, хорошо? Младший не знает, что сказать. Он никогда не испытывал такой сильной боли. Донхёк выгибает спину, приподнимаясь на поросшем травой холме, и сильно прикусывает кончик языка, откидывая голову на плечо за собой и прислоняясь спиной к груди старшего. Тепло руки Марка распространяется по животу от мягких утешающих поглаживаний. Рыжеволосый хочет, чтобы тот прекратил, потому что он не его мама. Он хочет быть слабым, почувствовать именно её руки, ведь только они способны по-настоящему успокоить. - Мой приятель недалеко отсюда, он подъедет на машине, окей? – пальцы старшего скользят к груди, удерживая в неподвижном состоянии. Донхёк тихо стонет от боли и лишь спустя время понимает, что Марк оттащил их от тротуара, подальше от людей. - Возможно, ты сломал лодыжку. – парень пытается успокоить, но слова сами вырываются из него. - А я думаю, что это ты мне её сломал, придурок! – закипает рыжеволосый, впиваясь ногтями в чужое бедро. В глазах напротив он замечает вспышки боли и отчаяния, но Марк не расслабляется и держит так сильно, как только может. Парень пытается не злиться на старшего из-за того, что тот дёрнул его за запястье и повалил на землю, травмируя его ногу. Хотя, по правде говоря, он и не злится. Младший просто мучается от неприятного ощущения и хочет к маме, к которой никогда не сможет попасть, как бы сильно ни желал. Лодыжка, спина и даже копчик занемели. Сейчас он может сделать только две вещи – либо обидеться на друга, либо обвить чужую шею и уткнуться носом в тепло кожи – Донхёк выбирает второе. Он тянется к старшему, царапая из-за скользящих от пота рук, и забирается тому на колени. Марк пытается понять, чего хочет друг, и даже что-то шепчет, касаясь чужого уха губами, в то время как рыжеволосый утыкается в ключицы. Тепло. Младший хочет сказать, как сильно от того пахнет потом и насколько ему необходимо пойти в душ, а потом выйти с запахом зелёных яблок или алых роз, или с любым другим, в зависимости от того, какой гель для душа предпочитает – он хочет, чтобы парень уже просто сделал это. Однако конкретно сейчас Марк немного занят тем, что обвивает руками талию Донхёка так, будто они сидящая под деревом парочка, устроившая пикник и намеревающаяся проводить закат, обнимаясь. Несмотря на это, ни одна живая душа не обращает на них внимания, потому что в округе прогуливается несколько других влюбленных, да и в целом людей на улице не так много. В скором времени кончик носа рыжеволосого намокает от пота друга или же от воды, которую тот совсем недавно вылил на себя. Он хотел бы быть хотя бы сухим, чтобы чувствовать спокойствие, находясь рядом с Марком. - Я с тобой, Донхёк, - Руки тянутся к чужой спине и нежно поглаживают. Парень крепко жмурит глаза. Но ты – не она. - Кто? – рыжеволосый слышит тихое мурлыкание старшего под ухом, и внезапно жар заполняет грудь, ещё сильнее отдаваясь в лодыжке. Он проклинает себя, когда осознаёт, что произнёс вслух то, чего не следовало. Младший делится слишком многим с человеком, которого практически не знает. Пока что Донхёк не доверяет Марку настолько, чтобы открыть ему эту часть себя. Тот только вступает на первые ступени лестницы, ведущей к этой тайне, находящейся на просторном балконе на самом верху. Рыжеволосый хочет забыть свои мысли, сегодняшнюю поездку и просто завернуться в одеяло. - Я не слабый, - губы парня касаются мочки старшего, пока он пытается сказать. – Просто боль адская. Марк усмехается, раздвигая ноги, чтобы парень смог удобнее сесть на траве. Соприкасаясь с зеленью, Донхёк чувствует прохладу, но привыкает, а затем наклоняет голову, чтобы взглянуть на лодыжку, в которой сосредоточилось сильное напряжение. - Я не говорил, что ты слабый, - отвечает друг, растирая тепло по чужой спине, предварительно растопырив пальцы в форме морской звезды. Рыжеволосый пытается расслабиться, прижимаясь к плечу рядом, но это сложно, ведь, по правде говоря, Марк пахнет ужасно. Однако тепло его тела манит, предлагая спокойствие и защиту, так что парень придвигается ближе, думая, что всё-таки рад, что встретил того сегодня. - Знаю, но ты думал об этом. – Донхёк задерживает дыхание, когда тянется рукой к лодыжке. - Не трогай, - Марк отдёргивает чужую руку, на мгновение соприкасаясь с ней пальцами, и смотрит, нахмурив брови. - У меня распухла лодыжка, да вообще вся ступня распухла, Марк. Мне нужно снять обувь. Старший разъединяет их пальцы, когда слышит, что его зовут, и видит, как его знакомый подбегает, усаживаясь на корточки рядом. Марк вкратце объясняет, что случилось, в то время как Донхёк посмеивается, отчего его снова притягивают к себе, прижимая щекой к плечу. Рыжеволосый сосредотачивается на исходящем тепле, потирается, подавляя рвущийся наружу зевок, и размышляет о том, смог бы он уснуть прямо сейчас или нет – в итоге думает, что всё-таки очень даже смог бы, если бы не запах пота. - Окей, давай снимем с него обувь. Стопа, похоже, действительно распухла. Донхёк приподнимается и смотрит на друга, облегчённо вздыхая. Ему не очень удобно, но Марк смотрит в ответ и качает головой, пробуя снова прижать к своему плечу. Однако друг не даётся. - Вообще, это может быть плохая идея, верно? – старший обращается к знакомому. – Что, если здесь перелом и мы проебёмся и сломаем ещё одну кость? Рыжеволосый морщится, снова прилипая к чужой шее, а Марк, в свою очередь, размещает подбородок рядом с лицом Донхёка и на мгновение обнимает, прикасаясь губами прямо к уху. - Прости. Поцелуй меня там. Младший тут же отбрасывает эту мысль, и отодвигается от парня, тяжело дыша. Он сглатывает, задаваясь вопросом, почему к нему вообще пришла мысль пожелать подобного утешения от Марка, особенно после недавних жалоб на то, что друг находится далеко от вершины лестницы и что ему предстоит долгий путь, только после преодоления которого тот сможет узнать тайны Донхёка и получить кусочки пазлов, не достающие для полной картины – и что произошло с… с. - Думаю, всё будет нормально. – доносится громкий голос, вырывающий шмыгающего носом парня из мыслей. – Не хочу, чтобы ему что-то давило на ногу ещё сильнее, так что думаю, нам всё же следует снять с него обувь. - Джэхён, а если мы сделаем только хуже? – спрашивает Марк, волнуясь. - Тогда мы будем беспокоиться об этом уже в больнице, а сейчас давай уже сделаем то, что планировали. Донхёк кивает головой и легонько пихает друга в бок. - Пусть он уже снимет ботинок, Марк Ли, - рыжеволосый вздыхает, - Мне бы не помешала свобода, знаешь, да? Парень жмурит глаза, принимаясь развязывать шнурки, ослабляя их настолько, чтобы безболезненно стянуть кроссовок. Они слушают шипение Донхёка, в то время как Джэхён старается держать его ногу неподвижно. - Думаешь, это перелом? – слышится вопрос Марка, адресованный знакомому. Рыжеволосый хмурит брови, задумываясь, не изучает ли парень медицину или не работает ли врачом. Он правда не знает, лишь наблюдает за тем, как тот то поднимает, то опускает голову, рассматривая ногу так, словно… ничего важнее неё на свете не существует. - Нет, - произносит Джэхён, случайно брызгая слюной. – То есть, ну, не советую доверять мне в этом вопросе, потому что я не квалифицированный врач, а просто студент колледжа, увлекающийся медициной. Судя по тому, что я вижу, это либо растяжение, либо небольшая трещина, не знаю. - Почему мы всё ещё здесь, а не в больнице. – Голос Марка дрожит. Донхёк переводит взгляд, широко раскрывая глаза и рот при виде бледного, как смерть, друга. Внезапно донимающая боль исчезает, и он сосредотачивается на прикрытых глазах и прерывистом дыхании рядом, с трудом сглатывая и поворачиваясь, чтобы накрыть ладонью чужую щёку. - Хэй-хэй, - рыжеволосый улыбается, смягчая взгляд. Глаза Марка выглядят темнее, когда парень смотрит на полученную другом травму, и он судорожно сглатывает, сжимая бёдра так сильно, что рискует порвать ткань шорт. Ему трудно понять, сколько потребуется усилий, чтобы вывести старшего из транса, но Донхёк должен попытаться. Он резко втягивает воздух в лёгкие и щёлкает языком, пробуя заговорить, несмотря на состояние. - Хэй, Марк, - рыжеволосый похлопывает по его щекам. Тот коротко выдыхает. – Я так виноват, прости. - Со мной всё в порядке. - Твоя блядская нога сломана. Младший закатывает глаза, соскальзывая рукой со щеки. Разъединяя их пальцы, парень опирается о дерево позади и о плечо друга, помогая себе встать. - Собираешься помочь мне сесть в машину? – Донхёк отряхивает руки, потирая о рубашку, и случайно переносит вес на пальцы ноги, пытаясь удержаться ровно. Большая ошибка. Марк подаётся вперёд, позволяя другу обхватить шею, чтобы была точка опоры. - Не делай так! – доносится фырканье старшего. – Ты сейчас не в том состоянии, чтобы ходить. - Хорошо, - младший хватается крепче, прижимаясь вплотную. – Тогда донеси меня. Марк, конечно же, не в силах отказать.

***

Донхёк не может сдержать слёз, когда видит бабушку, входящую в отделение травмпункта, спотыкаясь. Когда женщина видит водяные дорожки на щеках и траву на локтях внука, с её губ срывается вздох. Она всхлипывает, собираясь прикрыть дверь, но парень поднимает свободную руку вверх, стискивает зубы и морщит нос. Рыжеволосый кивает в сторону Марка, который крепко спит на стуле рядом с больничной койкой, скрестив руки на груди и изящно положив подбородок на плечо. Брови друга нахмурены, губы приоткрыты, он выдыхает так, будто бы сосредоточен на чем-то важном, будто бы в своем сне парень убивает огромное количество роботов, при этом плавая вокруг них в костюме пчелы. Он даже периодически вздрагивает, подёргивая коленями. - Солнышко, что с тобой случилось? – шепчет женщина в то время, как придвигает стул и усаживается, чуть позже вытирая чужие слёзы и ласково беря руку внука. Он не может перестать плакать, ведь бабушка сейчас так похожа на мать, даже несмотря на то, что женщина не способна успокоить его так же хорошо, как та. Тем не менее, рыжеволосый безмерно благодарен, что у него есть человек, который поддержит и соберёт скапливающиеся в глазах слёзы. Горло Донхёка сжимается, и из губ вырывается всхлип. Парень держит маленькие и холодные руки бабушки и улыбается, оглядываясь на спящего друга. - Кто он? – вслух интересуется женщина, слыша фырканье внука. - Это тот парень, который хочет постирать у нас нижнее бельё. – шепчет в ответ, пока трёт нос о плечо. Бабушка посмеивается вместе с ним, позже издавая неодобрительное мычание, когда смотрит на чужую лодыжку. - А теперь расскажи, что случилось, Ли Донхёк. - Я катался на велике, мы как раз тогда встретились с Марком, и зацепился ногой, поэтому упал. Упал, а велик упал на меня. Женщина качает головой и кладёт руки на перемотанную ногу. Прямо в этот момент в палату входит врач, пробуждая парня так неожиданно, что тот сильно ударяет ногой пол. Никто, кроме младшего, не замечает, насколько громко это было, так что только Донхёк сейчас пытается не смеяться, глядя на то, как тот вытирает скопившуюся в уголке рта слюну. Господи, Марк милашка. Всякий раз, как рыжеволосый видит его, тот выглядит иначе. Даже после дневного сна. Волосы растрёпаны, глаза всё ещё немного сонные, а рот раскрыт, когда парень выпрямляется, усаживаясь ровно. - Рентген показал, что все кости целы. Похоже, у тебя просто сильное растяжение с небольшим разрывом связок, малыш. – Марк ругается себе под нос, слушая слова доктора. Донхёку приходится толкнуть друга локтем, потому что бабушка сидит рядом, так что парню следует проявить достаточно уважения и не выражаться прямо перед- - Обычно время восстановления занимает примерно от трёх до шести недель, но я бы сказал, что ты, Донхёк, поправишься раньше. Думаю, лодыжка так распухла от разрыва связок, растяжения и от того, что ты много дёргал ногой, когда застрял между педалью и другой частью велосипеда. - Что ему теперь следует делать? Пропускать университет? – сердце внука начинает биться чаще из-за взволнованного голоса женщины. - Нет, бабуль, всё в порядке. Я всё ещё могу ходить на пары. – заверяет её парень мягкой улыбкой и быстрым кивком, а затем смотрит на Марка, губы которого впервые за долгое время растягиваются так же, как у младшего. Бабушка хмурится и прислоняется к спинке стула, подтягивая сумку чуть ближе к груди. - Он действительно может посещать занятия. Это не повредит. Предполагаю, ему нужно будет отсидеться дома день-два или же по возможности меньше ходить. Думаю, следует попросить кого-нибудь помочь ему, когда будет свободное время. – говорит доктор, после указывая на Марка. – Это… парень? Брат? Донхёк вертит головой, сглатывая, и уже собирается заговорить, но не может ничего сказать. Марк его друг, ведь так? Думает ли тот так же? Они уже прошли те чёртовы неловкие шаги знакомства, правда? Тем не менее, он задумывается, считает ли тот его своим другом или же собирается ходить вокруг да около, говоря, что он друг Юкхэя или просто знакомый. От этих мыслей горло пересыхает, и рыжеволосый не может ответить чёртовому врачу. - Мы просто друзья, - старший расплывается в улыбке. – Не в отношениях и не родственники. Донхёк благодарен, что тот всё же ответил, потому что он сам точно не смог бы сделать этого ещё в течение долгой минуты или около того. - Может, ты сможешь помочь ему добираться до кабинетов, если у тебя не очень загруженное расписание? Ты учишься? Ему отвечают кивком. - Конечно. Мне будет только в радость. - Ты не обязан. – Донхёк встречается с ним взглядом, пытаясь увидеть хоть немного вины в чужих глазах. Незнакомое чувство зарождается в груди, когда младший думает, что тот хочет помочь ему только потому, что считает себя ответственным за случившееся. Парень совсем не хочет допускать такой мысли. Марк приподнимает бровь, делая вид, что не слышал последних слов. - Используй костыли, если понадобятся, но фиксатор нужно носить всегда. Если больно, переставай ходить. Я попрошу медсестру предоставить вам план лечения. Ты живешь в кампусе? Донхёк покачивает головой. - Я там живу. – подхватывает Марк. – Он может переехать ко мне, если нужно. - Это как раз в его интересах, хотя бы пока он не сможет ходить без дискомфорта, как раньше. Доктор прочищает горло. – Хорошее предложение. Парень смотрит на младшего, пожимая плечами. – Осталась неделя до финальных тестов. Вероятно, будет лучше, если ты поживёшь у нас, чтобы быстрее добираться до универа. Не придётся ездить. К тому же, я смогу помочь, когда тебе это понадобится. Или Юкхэй. Как хочешь. Донхёк трёт переносицу. Он задаётся вопросом, давали ли ему обезболивающие, потому что сейчас парень чувствует себя хуже, у него сильная усталость и лёгкое волнение, а ещё заложен нос из-за недавних слёз – ему хочется спать. - Бабуль? – рыжеволосый поворачивается, слыша, как доктор удаляется. Женщина кивает. - Думаю, это будет очень любезно со стороны Марка. – голос затихает, в то время как она смотрит на парня, будто выжидая, когда тот представится. Возможно, другу Донхёка тоже нравится это предложение, потому что тот почти держит руку младшего, он пробыл здесь уже несколько часов, даже донёс его от машины до больницы и отказывался уходить, когда того забирали на рентген. - Ой, - юноша встаёт и наклоняется над рыжеволосым, вежливо вытягивая руку. – Я Марк. Марк Ли. Мы учимся в одном университете. Женщина отвечает широкой улыбкой, на некоторое время сосредотачиваясь на том, как аккуратно тот пожимает её ладонь. Кожа руки немного грубая, Донхёк наклоняется ниже, чтобы не препятствовать происходящему над ним знакомству. - Ты позволишь пожить моему внуку у вас в общежитии? – слышится вопрос, и Марк отодвигается, слегка касаясь кожи младшего. Донхёк нервничает, слушая их диалог, у него даже начинает болеть голова от слишком сильного освещения в палате. Парень волнуется, уже представляя, как придётся защищаться, если они будут говорить невежливо друг с другом. Но вместо громких дебатов юноша наблюдает на лице обоих усмешку и расслабляется, видя, что друг кивает несколько раз. - Экзамены на носу, так что надеюсь, он не будет возражать и останется со мной, чтобы учиться. – Марк выдыхает, растягивая спину. - Где ты будешь спать? – спрашивает Донхёк, сильно сводя брови. Старший принимает задумчивое выражение лица, и рыжеволосый почти наклоняется, чтобы ткнуть в место складки и стереть эту хмурость. Он не любит, когда друзья попадают в стрессовые ситуации, а вид озадаченного Марка пробуждает желание помочь – младший не знает, что сделает, когда тот будет нервничать из-за сессии. Хотя, когда парень задумывается об этом, он не уверен, будет ли тот вообще переживать по такому поводу. Рыжеволосый вспоминает слова Юкхэя в их первую встречу о том, что Марк не тот тип людей, который сильно сосредотачивается на учёбе. Однако, он уверен, что друг возьмёт себя в руки хотя бы потому, что ему нужно всё успешно сдать. - Лягу на полу. - Юноша пожимает плечами. – Это вообще не проблема. Бабушка Донхёка кивает на услышанную фразу. - Я могу вставать пораньше, чтобы привозить, а после увозить его, если тебе будет сложно- Марк вежливо перебивает её, сразу же прося за это прощения. - Я Вас уверяю, даже Юкхэй будет рад, если Ваш внук поживёт с нами до конца учебного года. Обещаю проследить за тем, чтобы он принимал лекарства, и помочь с универом. Он не будет ходить на вечеринки, а сосредоточится на подготовке к экзаменам. Готов стать для него няней. Щёки младшего заливаются румянцем, и внезапно у него появляется ощущение, будто друг окутал его заботой, подобно нагретому в сушилке одеялу. - Я тебе доверяю. – шепчет женщина. – До тех пор, пока Донхёку комфортно, я не буду возражать. Рыжеволосый смотрит на друга, одаривая долгим взглядом, наполненным глубоким смыслом и несущим искреннюю благодарность. Парень ни о чём не думает, чувствуя, как тот приближается, чтобы смахнуть несколько слёз с глаз. Марк улыбается. Донхёк будто сокрушён. - Не плачь, - говорит старший, находясь невероятно близко, и приподнимает уголок губ. - Думаю, боль сильнее, чем я ожидал. – шепчет в ответ, наблюдая за тем, как меняется чужой взгляд. Это не так очевидно, но улыбка старшего настолько заразительная, что рыжеволосый повторяет её, обвивая руками грудь друга. - Или он просто думает о матери, - говорит бабушка. – Иногда даже плачет из-за этого. Горло младшего сжимает колючая глыба льда, которая стекает вниз, сильно царапая нежные стенки гортани. Он прикрывает глаза, позволяя мыслям блуждать в голове. Сейчас парень безумно хотел бы, чтобы бабушка никогда не произносила эти слова, потому что всё заходит слишком далеко. Донхёк судорожно ловит губами воздух, чувствуя теплоту руки Марка на своей, и тут же выдёргивает ладонь, стоит доктору войти в палату. - Ладно, малыш, давай дадим тебе обезболивающие и отправим домой. – говорит мужчина с усмешкой.

***

Избегать Марка в общежитии подобно попытке не промокнуть, стоя под проливным дождём. Он повис на краю обрыва, у подножия которого притаился сон, и ему отчаянно хочется полететь вниз, прямо на кровать друга, но в том, чтобы упасть в объятия одеяла и уснуть, есть что-то странное. Сейчас определённо поздний час. Около одиннадцати, почти полночь, но Юкхэй ещё не вернулся. Марк не удосужился отправить сообщение, потому что утром парень пробормотал что-то о том, что его можно не ждать, ведь он собирается провести время с друзьями. Донхёк так же не писал тому с момента последней вечеринки, а юноша особо ничего не рассказывал. - Хочешь принять душ или что-нибудь ещё? – старший чешет затылок, и несколько капель воды стекают по подбородку, пока он пьёт. Видя это, рыжеволосый не может сдержать смех, ведь друг довольно неуклюжий. Тем не менее, он вертит головой и мгновением позже встряхивает плечами, а Марк укладывается на кровать Юкхэя. - Нет, - звучит тихий голос младшего. – А вот тебе следует. Раньше ты был липким, а теперь всё высохло. Парень напротив усмехается, прищуриваясь, а затем сильно закатывает глаза, двигаясь в сторону шкафа за полотенцем. Некоторое время он неподвижно стоит и смотрит на одежду, наклоняя голову набок. - Мы даже не подумали захватить твои вещи, Донхёк. Рыжеволосый отрывается от стены, открывая рот. Он в прострации, потому что расслабился, сидя в удобном положении. Тело полно напряжения, боль никуда не ушла, однако сейчас спокойствие обволакивает сильнее, чем за последнее время. Слова старшего вызывают тихие смешки. Будучи робкими, прикрытыми ладонями, они перерастают в громкий смех будто бы из-за того, что в голове что-то щёлкает… что-то чертовски хорошее щёлкает как раз в тот момент, когда Марк прислоняется к стене, качая головой. - Почему мы не подумали об этом? – парень передёргивает плечами. Донхёк повторяет за ним. Дверь распахивается, являя выдохшегося Юкхэя, который выглядит так, будто только что тренировался или делал ещё что-то, о чём рыжеволосый предпочитает не думать. Он лишь начинает смеяться ещё громче, падая на кровать Марка. У двери Юкхэй бросает сумку, не сводя глаз с Донхёка, развалившегося на постели друга. Когда младший всё же собирается с мыслями, он замечает, что парень выглядит немного иначе, словно сердится. Тем не менее, рыжеволосый не в силах угомонить смех. - Что это с ним? – доносится бормотание. - Он под кайфом. – Марк облизывает губы. – Упал с велика и довольно сильно растянул связки, так что теперь будет жить здесь до окончания сессии, чтобы ему не пришлось много ходить от парковки и всякое такое. Круто, да? Юкхэй переводит взгляд с ноги младшего на глаза, позже - на Марка, а затем хватает полотенце, направляясь к выходу. - Ага, класс. Парень уходит, больше не сказав ничего. Звук хлопающей двери приводит Донхёка в чувства, и он сводит брови, утыкаясь в пол на порванный кусок ковра. Рыжеволосый думает о том, как тот раздражающе покинул комнату, не потрудившись спросить, всё ли с ним в порядке. Младший кусает губу и качает головой, даже не желая показывать свою обеспокоенность тем, насколько лицемерен его друг, чтобы- - Донхёк? – зовёт Марк, роясь в шкафу. - М-м? - Спишь в рубашке или футболке? Парень тяжело вздыхает, прежде чем оторвать взгляд от ковра и перевести его на друга, смотрящего так, словно ожидает ответа с нетерпением. Он закатывает глаза, являя ухмылку на лице. - Дай мне футболку, пожалуйста. Марк бросает тому шорты, боксеры и футболку, наклоняется и пальцами обхватывает чужую шею, целуя в макушку. - Не переживай, - слышится шёпот. – Сегодня он ведёт себя как придурок. Донхёк прикрывает глаза, чувствуя порхание бабочек в животе. Ощущение исчезает, стоит другу отойти и направиться к двери. - Марк? – зовёт рыжеволосый, выжидая, когда тот обернётся и приподнимет бровь, показывая, что готов слушать. На секунду парень смотрит на него, позже опуская веки и облизывая губы. – Я не ребёнок. На лице друга появляется нежная улыбка, такая искренняя и ласковая, отливающая эмоциями, похожими на те, что дарит взгляд на цветы, залитые тёплым солнцем. Донхёк сказал бы, что она слегка смущённая. - Знаю, - успокаивает тот, пару раз кивая, и поджимает губы, перекидывая полотенце через шею. – Но тебе больно, так что я буду вести себя с тобой, как с малышом. Младшему прилетает подмигивание, отчего юноша раздражённо морщит нос, проскальзывая под чужое одеяло. - Хэй, не ребёночек? – зовёт Марк, хватаясь за дверную ручку. Донхёк перекатывается на бок, слушая прозвище, которое будто бы всю жизнь принадлежало ему. - Устраивайся поудобнее, можешь свернуться калачиком и заснуть. Переоденешься сам или подождёшь, пока я- - Я сказал, что я не ребёнок! - Знаю. А я сказал, что всё равно буду нянчить тебя. Рыжеволосый надувает губы. - Однако ты только что назвал меня не ребёнком, так что- - А это не важно, ага. Малыш, хочешь подождать- - А-а! Иди уже! Марк посмеивается, покидая комнату.

***

Донхёк предполагает, что Юкхэй принял быстрый душ, ведь тот вернулся меньше, чем через пять минут. Когда парень роется в шкафу в поисках тёплой одежды, выгребая другие вещи и бросая их на пол, неловкость обволакивает друзей. Слыша звук захлопывающейся дверцы шкафа, рыжеволосый предполагает, что тот всё же переоделся. Юкхэй тащится к кровати, усаживаясь и глядя на постель Марка – на Донхёка. Младший чувствует прожигающий взгляд на себе, но старается игнорировать. Он поджимает губы и пытается сосредоточиться на статье, случайно попавшейся в интернете. Однако демонстративный кашель, слышащийся рядом с экраном, умоляет обратить на себя внимание, так что юноша бросает на друга короткий взгляд, встречаясь с любопытными глазами напротив. - Прости, - доносится шёпот. – Мне нужен был горячий душ, чтобы остыть к чёртовой матери. Донхёк прищуривается, усаживаясь на кровать. - Тебе не кажется, что звучит, как оксюморон? Юкхэй растекается в улыбке, пожимая плечами. - Вроде того. - Всё нормально. - Нет, - продолжает парень. – Я вёл себя отвратительно на тусе, и мне нужно было приложить больше усилий, чтобы связаться с тобой после. Честно говоря, Донхёк даже не задумывался о том, что произошло настолько давно, поэтому сейчас он просто пожимает плечами. Возможно, из-за обезболивающих рыжеволосый чувствует себя менее уверенным, отчего облизывает губы и кусает край рубашки Марка, натягивая повыше, чтобы спрятаться. - Я сказал, что всё в порядке. Мне всё равно. Не хочу, чтобы вы постоянно извинялись передо мной, потому что знаю, что иногда вы можете вести себя как идиоты. Всё хорошо. Просто не делай так больше или загладь свою вину передо мной, поинтересовавшись, нормально ли я себя чувствую, ведь недавно я порвал связки в чёртовой ноге, понимаешь? Купи мою любимую еду и притащи как-нибудь в общагу или сделай что-то в этом духе, не знаю. Просто что угодно. Слушая друга, юноша приподнимает бровь и кивает, стараясь запомнить всё, что тот говорит. В этот же момент в комнату входит одетый в худи и шорты Марк, чьи мокрые волосы прилипли ко лбу. Уголок брови взлетает, когда он смотрит на парней, которые выглядят так, словно прямо сейчас ведут сложный разговор. Однако спустя несколько мгновений Юкхэй заматывается в простыню и шепчет «спокойной ночи», выключая лампу и отворачиваясь к стене. Старший выпячивает нижнюю губу и смотрит на рыжеволосого, вешая полотенце на крючок у двери. Он показывает на друга большим пальцем и опускает, только когда видит кивок и попытки Донхёка сказать, что ничего не случилось. Потому что, по правде говоря, ему всё равно и не хочется углубляться в ситуацию – нет причин делать это. - Спокойной ночи, - шепчет Марк, выключая главный источник света в комнате. Он аккуратно берёт лишнее одеяло и подушку и бросает их на пол, ближе к младшему – ну, ближе к своей стороне. Уютно устроившись, парень просит рыжеволосого передать шнур зарядки, воткнутой в розетку. Когда Донхёк ловко справляется с заданием, он подползает к краю матраца, открывая рот, чтобы заговорить. Ему почти удаётся лечь, но во время перемещения ногу простреливает сильная боль, отчего он шипит, закусывая губу, а на лице появляется румянец от мысли, какие странные звуки, перерастающие в скулёж, только что вылетели из него. Марк быстро садится и кладёт руки на повреждённую лодыжку, уже собираясь что-то громко сказать. - Т-с-с. – Донхёк тоже приподнимается и бросает быстрый взгляд на Юкхэя. – Он не сможет уснуть, если будет так- Речь парня прерывается разрывающимся храпом. Старший посмеивается. - Ага, он вырубился. Дай-ка взглянуть, Хёк. Бо- - Он будет храпеть так всю ночь? Потому что, если так, то мне придётся- - Нет. Он храпит первые минут десять, прежде чем впасть в глубокий сон. Я уже хорошо знаю, как у него это работает, а теперь давай я взгляну. Рыжеволосый вздыхает, позволяя стянуть с себя одеяло и показывая перетянутую лодыжку. Марк щурится, сосредотачиваясь на том, чтобы понять, как обстоят дела. Он наклоняется за документами, являя тонкую полоску кожи из-под толстовки, а затем усаживается обратно, внимательно читая и постукивая по голеностопу. - Малыш, думаю, у тебя слишком перетянута нога. – Говорит старший, продолжая сканировать рекомендации. - Марк, - слышится шёпот. – Не называй меня так. Я не ребёнок. Парень напротив морщит нос, пожимая плечами. - У тебя слишком перетянута нога, не ребёнок. Донхёк усмехается, расстёгивая липучки и вежливо прося друга сделать, как надо. И Марк, конечно же, делает это без колебаний, потому что пообещал. Как только друг заканчивает, Донхёк одаривает его незнакомым взглядом. Взглядом, кричащим о чувствах и заставляющим ощутить мурашки. Рыжеволосый смотрит с любопытством, будто хочет что-то сказать, но почему-то боится. Или пытается о чем-то спросить – что бы это ни было, он не уверен, сможет ли сдержать дрожь в губах, глядя на старшего, который смотрит в ответ так же, как мама. Ему слишком тяжело справиться с этим. Марк понимает, подползая немного ближе, но останавливается, видя покачивание головы. Донхёк хочет накричать на себя, потому что мысль о том, что Марк, скорее всего, воспринял этот жест как то, что он не хочет, чтобы к нему приближались, а не по какой-либо другой причине, заставляет его всхлипнуть. - Я не ребёнок, - произносит дрожащим голосом. – Не ребёнок. Марк осознаёт, что чувствует друг, когда тот начинает дрожать, будто все события прошедшего дня навалились на него, подобно водопаду. Он сводит брови и поджимает губы, в то время как рыжеволосый тянет к нему руки, словно хочет быть ближе, прижаться. - Можно? – спрашивает старший, прежде чем сделать что-либо. – Можно лечь к тебе? Быстрый кивок Донхёка служит ответом. Он смаргивает текущие по лицу слёзы. Спустя мгновение Марк оказывается на кровати, перелезая через рыжеволосого, чтобы лечь на противоположную сторону. Младший придвигается вплотную, будто желая оказаться лицом к лицу. Друг не возражает, ну, по крайней мере парень надеется, что это так. Он дёргает завязки худи и наклоняется, утыкаясь носом в грудь перед собой. Марк опускает руки на рыжий затылок, проводит пальцами по волосам, цепляясь за кончики, успокаивает и слышит пару тихих всхлипов, некоторые из которых звучат громче. Донхёк прикусывает губу, глубоко вбирая в лёгкие запах друга. Юноша задумывается о том, как бы пах старший, если бы одежда пропиталась порошком, который он сам использует. - Знаю, что ты не ребёнок. – бормочет в чужую макушку, проводя губами по волосам. - Хотя плачу, как маленький. Марк дёргает его за ушко, вырывая стон. - Да кому какое дело, Донхёк? Это не делает тебя ребёнком. У тебя был долгий день, сейчас ещё и сильная боль. Думаю, то, что ты плачешь, очень даже в порядке вещей. И ты- Он замолкает, сглатывая, и рыжеволосый догадывается, почему. Юноша отстраняется, чтобы заглянуть в глаза напротив и увидеть чёртовы сведённые брови. Младший думает, что, если бы руки не пригрелись под тёплым одеялом, он бы обязательно ткнул пальцем между ними, чтобы стереть напряжение. - И я что? - И ты… - Марк смачивает губы. – Ты думаешь о ком-то, кого потерял, да? Мурашки пробегаются по груди. Не просто распространяются, а болезненно отдаются под кожей, оставляя липкое чувство. Донхёк накрывает сердце ладонью, и холод подбирается, когда он пытается отыскать самое светлое воспоминание о матери. Мальчик оказывается на пляже с куском арбуза в левой руке, который начинает стекать по пальцам, когда ребёнок сжимает его, засовывая в рот, и бежит к воде. Он хлопает по волнам, чтобы смыть сладостную ягоду с ладоней, а затем поворачивается на зов мамы сходить ещё за фруктами и видит развевающиеся на ветру волосы женщины и мягкую улыбку. Донхёк тотчас направляется к ней. Моргнув, парень замечает, что его притянули настолько близко, что чужие губы зарылись в волосы. На самом деле, он нисколько не против, даже хочет прижаться вплотную, поэтому просовывает колено между ног друга и утыкается в грудь так сильно, как только может. Старший бормочет несколько слов, которые Донхёк не может разобрать до тех пор, пока не откинет шею и не посмотрит в глаза напротив. - Да. – шепчет. – Мама. О ней я думаю. Марк кивает и накрывает чужую голову ладонью, чтобы притянуть обратно к груди, нежно проводит пальцами по волосам, успокаивая тихий плач. Рыжеволосый льёт слёзы. Друг прав, у него был тяжелый день, поэтому стоит выплеснуть эмоции. Сейчас он понимает важную вещь – старший по-настоящему заботится о нём; от этой мысли парню становится легче. - Она всегда будет тебя любить и окутывать заботой, знаешь? – доносится шепот в макушку. Донхёк кивает. Знает. - Знаешь, что она раньше делала? - звучит вопрос. – Всякий раз, как я царапался или мне было больно… Знаешь, что она делала, чтобы мне стало лучше? Когда младший говорит, в его глазах блестит огонёк, будто он возвращается в те прекрасные воспоминания. Он уверен, что Марк понимает его, ведь в глазах напротив тоже вспыхивает свет. Спокойствие обволакивает, когда рыжеволосый встречает чужой взгляд и ощущает на коже нежные поглаживания ласкающих пальцев, дарящих умиротворение и чувство защищённости. - Что же? Широкая усмешка, подобно лесному пожару, расползается по губам рыжеволосого, и внезапно парень тихо посмеивается. Он располагается немного выше на подушке, чтобы быть ближе к другу. - Она целовала всё моё лицо много раз, пока я не начинал хихикать. Мне это так нравилось. Это выглядело так – можно показать? – Донхёк опирается локтем, приподнимаясь. Марк отстраняется, смачивая губы языком, а затем шмыгает и почёсывает кончик носа тыльной стороной ладони, прежде чем кивнуть. - Конечно. Младший обхватывает чужую шею, наклоняется и нежно чмокает в лоб старшего. Он посмеивается и продолжает покрывать поцелуями лицо перед собой, в конце концов вызывая хихиканье. Парень кладёт руку на плечо Марка, когда оказывается под ним, чувствуя бродящие по телу мурашки, возникающие от такой ласки. Старший отталкивает его, но Донхёк не отлипает, прикасаясь губами к вискам, а позже спускаясь к щекам. Тем не менее, плечи друга поднимаются, как будто тот пытается спрятаться от новых поцелуев рыжеволосого. - Окей! Окей! – Марк смеется, двумя руками укладывая парня обратно в постель. Тот плюхается на кровать, заливаясь тихим смехом, и смотрит на старшего, чьё лицо находится в нескольких сантиметрах от его собственного. Юноша смотрит сверху вниз, возвращая на место выбившуюся прядь Донхёка, и ныряет в глаза напротив, будто что-то ищет. Тем не менее, момент не длится долго, потому что Марк решает вытереть лицо рукавом худи. - Ужасно. – лицо друга искажается от отвращения, а младший сталкивает их колени, вырывая пару смешков из парня. Между ними повисает тишина, разбавляемая храпом Юкхэя, который со временем так и не смолк, как обещал Марк. - Хочешь, сделаю так же? – юноша проводит большим пальцем по щеке Донхёка, заранее растягивая губы в сочувствующей улыбке. Рыжеволосый задумывается, прикрывает глаза, вздыхая, и качает головой в стороны. - Почему нет? – спрашивает Марк так, будто расстроился. - Хочу, чтобы ты делал это по своему желанию, а не потому, что мне это нравится. Большой палец старшего продолжает оглаживать чужую щёку, заставляя улыбнуться. - Я хочу. – он наклоняется и нежно прижимается ко лбу, двигаясь к уголку глаза. – Хорошо? Донхёк прикусывает губу, погружается в объятия друга, изучая, как это – находиться в чужих руках, и определённо наслаждается, улыбаясь и посмеиваясь, чувствуя удовольствие от прикосновений к влажным волосам Марка. - Ты уже смеешься, а я даже не начал. - Потому что весело. Младший притягивает того к своему лбу, куда его тут же целуют настолько громко, что он почти уверен, они точно разбудят Юкхэя. Позже рыжеволосый откидывает голову, открывая шею, и поворачивается, подставляя каждое место, к которому он хочет, чтобы прижались мягкие губы. Марк одаривает все открытые и такие тёплые участки кожи, отчего Донхёк поджимает пальцы на ногах, хихикая и ощущая, как поцелуи вдавливаются в него. Новое ощущение накрывает его, ведь прикосновения старшего очень нежные, из-за чего парень не может насытиться. - Окей! – шепчет он, когда Марк толкает на кровать, нависая и одаривая громкими поцелуями, а затем пытается обхватить ладонями лицо младшего, чтобы позже поймать чужие руки и заставить лежать неподвижно ещё какое-то время. Рыжеволосый продолжает смеяться, начиная краснеть. Он не в силах скрыться от прикосновений друга, да и не хочет этого. Донхёк широко улыбается, сильно жмурит глаза и хочет поиздеваться над другом, просунув колено между его ног, но отбрасывает эту идею, не желая сильнее травмировать лодыжку. Он глубоко вдыхает, умудряется выдернуть руку и оттолкнуть Марка, когда тот целует в основание шеи. - Марк! – рыжеволосый восклицает шепотом, чувствуя, как бабочки запорхали внутри от последнего прикосновения. – Окей! Старший едва успевает прикоснуться в последний раз к чужой челюсти, прежде чем его отстраняют, одаривая взглядом. Тело Донхёка становится ватным. Глаза напротив блестят, и парень усмехается красивыми влажными губами, ставшими довольно красными и пухлыми. Внезапно рыжеволосый смущается. - Я хорош, правда? – Марк морщит нос, искренне улыбаясь. – Признай. - Охотно. – отвечает Донхёк, притягивая друга, чтобы вновь уложить на кровать. – А теперь, не против ли ты остаться у меня на всю ночь, потому что ты очень тёплый. Марк тяжело сглатывает и кивает, находя руками вслепую младшего под одеялом. - Я говорил, что буду заботиться о тебе всю эту неделю, верно? Так вот, следующую тоже. Вплоть до конца учебного года. Рыжеволосый закатывает глаза, соглашаясь. Бабочек становится больше, когда парень думает о том, что ещё он бы хотел сказать другу. - Тебе понадобится помощь с подготовкой к сессии? - М-м-м, - Марк прищуривается, в то время как младший задирает подбородок, чтобы прочитать эмоции на чужом лице, а затем посмотреть на кровать Юкхэя. – Не уверен, а что? - Ну, я подумал, раз мы всё равно будем проводить много времени вместе… Я мог бы помочь. – он прикусывает губу, возвращая прежнее положение головы. – Если тебе это нужно. Тогда бы мы успешно сдали все экзамены и чиллили летом. Старший поглаживает кудряшки парня на затылке. - Звучит круто. – бормочет он. – Только есть одна проблема. - М? - Летом я буду в Канаде.