Её имя

— Ой, ну точно, весь в отца, — любимый перелив смеха, и я, не удержавшись от порыва, прильнул щекой к уже заметному животику. — Чувствуешь? Судя по всему, в нашей семье гурманов и умов будет расти или боксер, или футболист. Эй! Бени, они же липкие! — накрыв рефлекторно горячую и пульсирующую округлость ладонями, я совершенно забыл что они у меня в мёде. — Или мой шеф-повар решил десерт готовить прямо на мне? — знакомая игривая нотка в голосе, и прощай выдержка. — Ты и есть мой десерт! К черту что-то еще?! — Слизнув сладкий след с горячей кожи, я под довольный визг Нэи, подхватил ее на руки. — Предложил бы выбор между ванной и спальней, но сейчас безопасность превыше всего. — Поймав губами девичьи уста, я, не разрывая поцелуя, завернул в комнату и, крепче прижимая тело супруги, завалился спиной на кровать. — Все хорошо? — обводя влажной дорожкой скулы, я под музыку стонов моей девочки скинул с нее ночную сорочку. — Не совсем, — оседлав мои бедра, Нэя едва различимо выдохнула, заставив прервать ласки. — Где-то болит или ноет? — двадцать вторая неделя это уже приличный срок, а потому, я старался избегать слишком напористых движений. — Ноет, — лукаво облизнувшись, плутовка медленно склонилась надо мной и, обхватив ладонь, разместила ее на своей сочной груди. — Ноет все из-за отсутствия твоего члена внутри, — поддев зубками мочку уха, миссис Рид томно выдохнула. — Малыш, я безумно тебя хочу! Думал ли я, что будучи махровым холостяком и казановой, вот так вот просто паду перед чарами девчушки в джинсовой юбке и белой футболке с надписью «Kiss». Один сломанный каблук, и как следствие пролитый на мою рубашку апельсиновый сок, послужили отрывной точкой знакомства аспиранта кафедры «Истории и языковедения» и студентки первого курса факультета «Основ педагогики». Робкая улыбка, смущенный взгляд пронзительно зеленых глаз, и я, еще хмельной от жаркой ночи, мгновенным образом протрезвел. Протрезвел от неожиданно брошенного «Козел» и хлесткой, необоснованной пощечины. Вернее, основания были, но мною двигала не похоть и разврат, а банальный рефлекс и разница в росте. А потому рука, что во время падения незнакомки случайно оказалась на ее ягодице, являла собой удерживающую силу, а не предмет акта домогательства. Но стоит ли говорить о рациональности и логике, когда чрезмерно пылкая и уже заранее чем-то недовольная девушка внезапно падает из-за застрявшего в металлических прутьях каблука в объятия, цитирую: «Напыщенного индюка в обертке от «Том Форд». Словом, наше знакомство навсегда запомнилось обоим и нередко являлось причиной взаимных подтруниваний. — И все же я была права, — подставляя молочную шею под очередную порцию ласки, Нэй протяжно заскулила, стоило моим пальцам раздвинуть упругие половинки и коснуться тугого колечка ануса. — В чем на сей раз? — Поймав губами налитый сосок, я звучно втянул его, срывая вновь вожделенный всхлип рыжули. Еще более чувствительное от беременности тело было словно оголенный нерв, и любое, даже малейшее прикосновение к нему вызывало волну неконтролируемого экстаза, от которого я также напрочь сходил с ума. — В том, что ты, мой дорогой профессор… — контрастно прохладная ладошка легла на член и, приятно огладив его, сжала у основания. Дьявол, и это тебя, малышка, считали самой скромной на потоке? Впрочем, с кем поведешься, — …самый настоящий похотливый самец, — довольно озвучив, Нэй мазнула подушечкой по чувствительной головке, размазывая проступивший предэякулят. — Черт, ты меня раскусила. А всего-то нужно было выйти за меня замуж, чтобы в этом убедиться, — прыснув, я вновь захватил в плен ротик малышки и, бережно уложив ее на спинку, пристроился между длинных ног. — И что теперь ты мне предлагаешь делать? — водя возбужденным органом между влажных складочек, я уткнулся носом в изгиб ее нежной шеи. — Что желает моя беременная и крайне ненасытная девочка? На пояснице скрестились тонкие лодыжки, а податливые бедра начали встречно подмахивать. — Твоя девочка желает, — проведя ноготком по груди, Нэя притянула меня к себе еще ближе, — чтобы ее наказали… Эстетика и грация. Вот уже несколько минут я, прервав изучение очередного научного труда, молча созерцал, как Соф порхала между стеллажами в поисках нужной литературы, и каждое ее действие и шаг вызывали у меня непередаваемые ощущения. Возможно, подобное испытывали Да-Винчи и Боттичелли, когда вдохновлялись своими музами, что совершенно простыми действиями будоражили умы гениев. А возможно, это давно забытое чувство, что однажды испытывал и я. Плавные изгибы гибкого тела, изящные линии правильного профиля, прекрасная в своей задумчивости и сосредоточенности, девушка перемещалась от шкафа к шкафу, выуживая с нужных полок необходимые книги. — Я и не знала, что здесь есть такая библиотека, — накидывая на увесистую стопку очередной томик, София любовно прижала свою ношу к груди. — И зачем я только согласилась переехать к Логану, когда можно было поселиться здесь? Словно обухом по голове. Озвучив мысли, белокурая продолжила свое занятие, тогда, как я замер в осмыслении. Разумеется, у Софии за те годы, что мы не виделись, сложилась целая жизнь. И глупо было отрицать, что в ней был… кто-то рядом. Впрочем, еще рано давать заднюю. Ее безымянный пальчик не окольцован, а значит при прочих равных есть все шансы на создание чего-то общего. — А твой молодой человек оценил бы рвение жить не с ним, а в компании… — подойдя к синеглазой, я перехватил достаточно увесистую стопку книг… — Ремарка, Бальзака, Камю и Леви? Весьма специфическое окружение, не находишь? Не отрицаю, с моей стороны было эгоистичным вот так в открытую интересоваться личной жизнью Соф. И сама формулировка вопроса явно давала понять, что интерес мой отнюдь не профессиональный. Но с другой стороны, жалеть о том, чего не сделал, я больше не хочу, ровно так же, как и выуживать подобную информацию исподтишка. Если жизнь дает тебе возможность выбрать — выбирай, а увязнуть в самобичевании еще успеется. Черт, ну и мысли… Старею, что ли? — Специфическое от того, что состоит из седовласых французских бородачей? Или от того, что никого из них уже нет в живых? Мистер Рид, уточните, пожалуйста. — Одарив особенно уютным взглядом, Престон как бы между делом коснулась пальцами моей щетины и едва ощутимо провела линию вдоль скулы. По позвоночнику тут же побежала волна мурашек. Вновь давно забытое ощущение. Удерживая одной рукой книги, второй я прикоснулся к тонкому запястью, продлевая тактильный контакт. Слишком быстро мысли обретали неверное направление, и слишком быстро я отдавался в плен наваждению. Только пару часов назад я встретил ту, по ком глубоко внутри себя тосковал, и с трудом принял реальность со всей ее неслыханной щедростью, а сейчас, держа знакомую руку у себя на щеке, уже бесстыдно желал лишь одного. — Мисс Престон, Вы уверены, что уточнения уместны? Рид, твою истинную суть ничто и никто не изменит, ее можно лишь только принять. — Оу, мисс Престон, я нашла эту книгу. Она, оказывается, была в другой секции. Кто-то из студентов неправильно ее разместил, — довольный возглас библиотекаря из соседнего зала, и наша телесно-зрительная связь прервалась, оставляя после себя привкус недосказанности. — Миссис Бейкер, спасибо большое, Вы меня выручили, — сделав вид, что изучает содержимое очередного стеллажа, София рефлекторно поправила пояс на юбке, слегка подтягивая его наверх. От этого невинного жеста я вновь невольно ухмыльнулся и для создания видимости работы поставил стопку книг на столешницу, внимательно сканируя корешки изданий. — София? — от моего голоса девушка едва заметно дернулась. Видно, опять с головой ушла в свои мысли. —Да, мис… — Простого «Бенедикта» или «Бена» будет достаточно, — на чувственных губах мелькнула улыбка. — Я предоставлю свои методические пособия, и по ним тебе будет гораздо проще составлять программу обучения. Сначала адаптируйся, а уже после будем выполнять «хотелки» Миллер. — Профессор Рид, и Вы здесь? Рада приветствовать. — Шелестя длинной юбкой и оставляя позади себя шлейф терпких духов, к нам подошла неизменная хранительница древних фолиантов и редких изданий — миссис Долорис Бейкер. — Вам, может, что-нибудь подобрать? Или нужно сделать заказ? — Приподняв на переносице оправу очков, женщина с любопытством взглянула сначала на меня, а после на Софию. В серых глазах пожилой леди мелькнула знакомая искра. Если вы не знаете откуда черпать сплетни, что ж, центральная стойка библиотечного кампуса поможет вам окунуться в мир лжеправды и захватывающих историй. Кто с кем спит, у кого с кем интрижка или почему серая мышка Миллер внезапно стала деканом-диктатором — об этом и многом другом вам поведает главный «оракул» университета — Долорис «Я все про всех знаю» Бейкер. С виду безобидная и доброжелательная сотрудница, готовая помочь разобраться в сложной литературной номенклатуре и располагающая к себе внимание с помощью нехитрой чайной церемонии, но стоит проникнуться к ней доверием, как феноменальная память женщины и ее буйное воображение превратят обычного студента в, скажем, латентного маньяка-фетишиста, или прилежную отличницу- второкурсницу в элитную эскортницу. Надо срочно менять локацию. — Спасибо, миссис Бейкер, все, что нужно я уже нашел. Мисс Престон, думаю, этого материала Вам для начала хватит. — Поймав взгляд белокурой, я едва заметно кивнул на выход. — Да, профессор, конечно. — Поджав губы из-за подступающего смеха, Соф подошла к сотруднице библиотеки. — Миссис Бейкер, Вы сказали, что нашли нужный мне выпуск. Растерявшись от нашей спешки, пожилая особа протянула настольную книгу в ярко-синем переплете: — Да, вот она. Пройдемте, я оформлю Вас в нашей базе данных и… — Мы торопимся, прошу, все записать на меня, — учтиво указав на наручные часы, я выставил перед собой локоть, — мисс Престон необходимо срочно подойти в деканат. Выбранную литературу пусть к обеду занесут в мой кабинет. Всего доброго, миссис Бейкер. — Только «Маленького Принца» я возьму с собой, — трепетно прислонив обложку к груди, Софи подхватила меня за руку. — До свидания. Бодрым шагом разрезая просторный читальный зал, мы под пристальный взгляд из-под роговой оправы покинули помещение. — Я так полагаю, ты только что спас меня от хищных лап опытной сплетницы? — прыснув, Соф лукаво вздернула бровку: — Или мне все равно остерегаться слухов об интимных подробностях сближения известного профессора и молоденькой преподавательницы? Софи, неужели ты решила со мной поиграть? — Думаю, пока что можно спать спокойно, наша хищница только начала приглядываться к жертвам, — подхватив настроение белокурой, я ухмыльнулся: — Впрочем, опыт по отбиванию ненужных слухов у нас уже тоже есть. И как ни странно, только сейчас прошлое вспоминается с теплой улыбкой. Тогда же реальность казалась несколько утопичней. Приятная прохлада водной глади медленно расслабляла одеревеневшие мышцы, а всплеск от активной гребли брасом вводил сознание в транс, позволяя ненужным мыслям улетучиться. Прошло полгода, как я решил освоить поприще школьного педагога, и на сегодняшний день наличие в заведении собственного бассейна и свободного для преподавателей доступа к нему, было единственным, что хоть как-то скрашивало мои будни. Будни глубокого переосмысления и возвращения к жизни, тянущиеся уже сраные два года. Взмах руки, погружение ее в водную толщу, ощутимое сопротивление и снова взмах. Подходил к завершению двенадцатый подход, и скованные спазмом шея и плечи начали теперь гореть от интенсивного заплыва. Завтра будет все болеть, но хотя бы краткосрочный сон наконец-то не заставит себя ждать. Ладно, в понедельник вверят старшеклассников — пару лет, и ты вырвешься из этого заточения. Бостонский, Кембридж, Йель… в конце концов много мест, куда можно будет податься и куда однозначно возьмут. Преодолев земное притяжение и покинув пределы бассейна, я неспешно проследовал в душевую, попутно подпоясавшись махровым полотенцем. За окном уже давно смеркалось, и шанс пересечься с кем-то из коллег примерно был равен нулю. А одиночество, сейчас, мне прельщало больше всего. Выполнив необходимые водные процедуры по отмыванию хлорного амбре, я на стадии застегивания брюк внезапно услышал посторонний звук, чем-то напоминающий всхлип. Показалось? Притаив дыхание и прислушавшись, я понял, что все-таки не обознался, и в женском отсеке кто-то старательно пытался справиться с эмоциями. Мысль, что это не мое дело, экспресс туром проскочила мимо, и, накинув на плечи рубашку, я пошел на звук тихого шмыганья. Миновав перешеек, разделяющий мужскую от женской половины, я шагнул в закономерно розового цвета душевую: — Привет? Не бойтесь, это учитель Рид, — как будто бы эта информация о чем-то говорила. — Я услышал Ваш всхлип, и мне показалось, что Вам нужна моя помощь… — Сырое помещение со множеством кабинок гулким эхом отражало мои слова. — Школа уже закрыта, а душевая, думаю, это не то место где стоит ночевать, поэтому… — Я здесь… вторая кабинка слева, — на мою радость еще один голос пронзил пространство, и я убедился, что не схожу с ума. — Помогите… пожалуйста. Приятный, но надломленный девичий голос доносился буквально в паре метров от меня. Несколько шагов, и я встал напротив запертой на массивную щеколду двери. Запертой снаружи. — Я… откройте, пожалуйста. Блять! Пошел поплавать и заодно наткнулся на форму типичного проявления буллинга. Запирание в замкнутых пространствах, публичное унижение и прессинг. Готов поспорить, у девчушки еще отобрали одежду и спалили ее где-нибудь в мусорном баке. Уже стал забывать, насколько подростки бывают жестокими. — Вы не ранены? — Стянув с себя рубашку, я перекинул ее через дверное полотно. — Вот, наденьте, пожалуйста. Статистика показывает, что в возрасте от тринадцати до семнадцати лет наиболее яркую агрессию в конфликтах проявляют, как ни странно, представительницы женского пола. Особенно в адрес друг-друга на почве приступов ревности или в целях самоутверждения. Гормональный всплеск в купе с дефектной воспитательной базой порождают типичных агрессоров в юбках, которых, к слову в дальнейшем ждет не самое светлое будущее. — Нет, со мной все в порядке, — к двери кто-то бесшумно подошел и с легкого подскока ухватился за край рубашки, стягивая ее с двери. Зачем в душевых сделали такие прочные и высокие дверные полотна? И эта щеколда? Начерта она нужна снаружи? Ее функция закрываться изнутри от посторонних, а не наоборот. — Мисс? — прервав мысленное негодование, я обратился к незнакомке, что крайне подозрительно притихла. — Я могу открывать? — Щелкнув тугим замком и слегка приоткрыв дверь, я отошел в сторону, чтобы лишний раз не пугать бедолагу. Да, полураздетый мужик в женской раздевалке под покровом ночи это далеко не то, что может внушать доверие психологически нестабильной девочке. Рид, пора переходить на пробежку. И желательно на утреннюю. Противный скрип дверных петель и, освещаемая тусклым светом лампочки передо мной встала она. Невысокая, стройная, судорожно оттягивающая край рубашки, что доходил до середины молочных бедер, и пряча лицо в копне слегка вьющихся, потрепанных волос, незнакомка робко переминалась на месте, пытаясь скрыть нервную дрожь. Даже не видя черт лица, я уже мог догадаться, что они были утонченными, и скорее всего внешность юной леди и послужила триггером для столь жестоких действий сверстниц. — Спасибо, — сдавленный шепот, и белокурая едва заметно кивнула, по-прежнему не решаясь поднять на меня своих глаз. — Я сегодня же постираю рубашку и в понедельник Вам ее принесу, — озвучив вполголоса то, о чем вообще не стоило заморачиваться, девушка развернулась и пошла прочь, оставляя позади себя кровавые следы. Двойное «блять» и плевать, что я филолог! — Стой, дуреха! — уточню еще раз, я филолог, а не психолог. — А говорила, что не ранена. Заставив своим возгласом замереть школьницу, я в два шага настиг ее: — Кажется, еще в средних классах вы должны были проходить по биологии тему крови и того, что будет с человеком, если ее заразить, — действуя больше по наитию, я подхватил девушку на руки, осторожно прижимая ее к груди. — В естественных науках я не шибко силен, но в одном могу точно заверить, — ощутив, как холодные пальчики обхватили шею, я посмотрел на мою ношу: — Страдать от какого-нибудь грибка или плесени такая себе перспектива. Глубоко синие, пронзительные и совершенно точно не пугливые. На меня смотрели красивые глаза, с необычайно длинными ресницами и в них плескался коктейль из удивления и… любопытства? — Давай так, мы сейчас обработаем твою стопу антисептиком, ты созвонишься с родственниками и расскажешь мне любую, удобную для тебя версию того, как ты оказалась запертой в душевой кабине, а после того, как оденешься и просушишь голову, мы или дождемся твоих близких, или я отвезу тебя домой, — аккуратно усадив блондинку на лавочку, я и присел возле нее. — Что скажешь? Странно, но вопреки всем моим ожиданиям, рядом с синеглазой я чувствовал себя удивительно спокойно. Даже головная боль, и та прошла. Да и девчушка тоже уже не так напряжена, и на щеках начал проступать румянец. Ей он очень к лицу. Прямо, как… — Хорошо, — облизнув губы, белокурая кивнула. — Но у меня сломан телефон… да и звонить некому, родители в командировке, а брат уехал на сборы… Ай! Слушая белокурую, я накинул ей на голову и на колени запасные полотенца, и пока та внимательно наблюдала за мной, осторожно обхватил ее стопу. — Порез прямо на пятке. Неудачное место. — Пробежав взглядом по помещению, я приметил уголок с красным крестом. — Обработать рану перекисью не составит труда, но мне кажется, лучше будет ее показать врачу. Ты… Замявшись, я вдруг вспомнил, что не знаю имени девчушки. Задал столько вопросов, а главное не уточнил. — София Престон, — Удачно считав мои мысли, София подтянула к себе раненую ногу, обтягивая ее колено рубашкой: — Класс десять эй. Приятно познакомиться, мистер Рид. Десять эй. Мой класс… Моя ученица… Взаимно.