Flightless Bird

Луи/Настоящее время. Я пробежал через атриум, примыкающий к Королевскому оперному театру, звезды сквозь стеклянный потолок освещали мне путь. В здании, где размещались данная опера и Королевский балет, царили тишина и покой. Можно было бы подумать, что это место пустынно, но я знал лучше. Офисы балетной труппы находились в подвале и резко контрастировали с красным бархатом, золотом и светильниками красного дерева в зале наверху. Внизу ряды одинаковых комнат были заключены в бетон, как катакомбы. Полы из линолеума были только что натерты воском, и я мог видеть в них свое искаженное отражение, когда бежал. Сами офисы были темными и пустыми, все, кроме одного. Внизу, в конце коридора, я слышал слабый стук клавиш помощника режиссера балета Лиама Пейна. Он сидел, склонившись над компьютером, в вельветовой куртке с замшевыми заплатками на локтях, его темные глаза были задумчивы. - Привет, Луи, - сказал парень, не поднимая глаз. - Что все это значит? - спросил я, доставая письмо. Оно было адресовано не мне. Это было от босса Лиама, директора компании Кеннета О'Хары, Зейну Малику, моему лучшему другу. Я был главным танцовщиком Королевского балета, в то время как Зейн был еще просто солистом. Когда другой главный танцор объявил, что уходит в отставку в конце сезона, мы были уверены, что Зейн займет его место, но в тот же день он получил письмо от директора, в котором говорилось, что должность была занята внешним наймом. - Кто может быть более достоин этой должности, чем Зейн! - швырнув газету на заваленный бумагами стол, упал в кресло напротив него. Зейн был слишком скромен, чтобы прийти сюда и постоять за себя, так что мне пришлось это сделать. Осенью труппа исполняла "Лебединое озеро". Меня пригласили сыграть принца Зигфрида, и Зейн был естественным выбором для фон Ротбарта. Больше никого не было. Лиам помассировал виски. - Зейн был сильным соперником, но когда мы с Кеннетом были в Москве в прошлом месяце, у нас была возможность привлечь танцора, и мы не могли от нее отказаться. - Думал, что эта компания стремится развивать свой талант и продвигать его изнутри. С каких это пор мы крадем русских примадонн из Большого театра? - огрызнулся я. - Технически, мы его не крали. Его контракт истекал. И он не русский... Он англичанин. В настоящее время в Большом театре работала только один английский танцор. - О нет. - Луи, он дал представление всей своей жизни. - Мне плевать, даже если он дал тебе гребаное яйцо Фаберже! С Гарри Стайлсом невозможно работать! Мы убьем друг друга! Наверняка Лиам слышал слухи: хореографы увольняются, балерины в слезах, танцоров-мужчин выгоняют, а администраторов увольняют. Репутация Гарри опередила его. Он вздохнул и встал со стула, обошел стол, опустившись на колени рядом со мной. Сильно хромая. Лиам и сам когда-то был танцором. Во время своего первого года работы в компании он сломал лодыжку, совершая тройное турне по воздуху, и вот так его многообещающая танцевальная карьера закончилась. Я был в задней части аудитории, когда это произошло, и услышал треск, похожий на эхо ломающейся ветки дерева. Видеть Лиама каждый день было постоянным напоминанием о том, насколько хрупкими были наши тела и наша карьера. - Полагаю, он собирается сыграть Зигфрида? - уточнил я. - Нет, на самом деле, он очень хочет сыграть фон Ротбарта. - Злодея. Почему я не удивлен? - Мы видели его фон Ротбарта в Москве. Это было гениально. Я откинулся на спинку сиденья и изобразил уверенность: "Он не лучше меня". - Вы двое очень разные танцоры, - заверил меня Лиам. - И идеально подобраны. Твой Зигфрид рядом с фон Ротбартом будет трансцендентен. Я не беспокоился о наших танцах. На сцене нам не нужно было говорить. Это было за кулисами, репетиции, ужины и вечеринки, о которых переживал. - Помню, как он был очень мил, когда мы учились в школе, - задумчиво произнес Лиам. - Ты был его лучшим другом в академии, Луи. Он должен тебе хоть немного нравиться? Я угрюмо засунул руки в карманы толстовки. - Я никогда не знал его настоящего. Ты понятия не имеешь, на что он способен. Он головорез. - Все танцоры такие,- парень улыбнулся и подтолкнул меня локтем. Не Гарри, или, по крайней мере, не тот Гарри, которого я думал, что знаю. Мне было трудно примирить ангельского кудрявого мальчика, которого я встретил на пятом курсе, с шифром, которым он стал на шестом нашей академии. Должен был прийти в себя и забыть о том, что он сделал со мной, но не мог. Для моего юного сердца предательство было шекспировским, усиленным нашей близостью. Лиам ошибался. То, что в прошлом он был лучшим другом Гарри, не облегчало отношения с ним, а только усложняло. До невозможного. - Пожалуйста, скажи мне, что решение не окончательное, - умолял я. - У меня есть время поговорить с Кеннетом? Дружеский тон Лиама сменился властным. - Всё сделано. Гарри уже в Лондоне и завтра вечером будет на ужине у патрона. - Лиам! - Веди себя хорошо, Томлинсон.