Flightless Bird

Луи/Настоящее время. Мы репетировали первую сцену, в которой появляется персонаж Гарри - фон Ротбарт. В этой сцене я, принц Зигфрид, пытаюсь убить злого колдуна у заколдованного озера. Так что я полировал свой арбалет, когда он вошел в студию. Гарри был в спортивных штанах и свободной футболке, с резинкой для волос во рту, когда собирал свою каштановую гриву в пучок, пропустив несколько волосков на затылке. Его волосы не были такими вьющимися на этой длине, но эти маленькие детские волоски на шее напомнили, какими кудрявыми и мягкими они были раньше... - Ты слушаешь, Луи? - пропел Морис. - Сказал, что мы готовы принять тебя. Я встал. Морис был яйцевидным мужчиной с крошечными черными глазами и высоким белым помпадуром. Он был великолепен со вспышкой драматизма, но также чувствителен и стремился угодить и обращался с танцорами как с пасынками, которых отчаянно хотел завоевать. Гарри обнимал Джиджи в углу студии, ведя тихую беседу, в которую я не был посвящен. Неважно, мне все равно нужно было размяться. У меня не было времени на легкомысленную болтовню. Вытянул арбалет перед собой, а ногу за спину. Пианист начал играть навязчивую аранжировку Чайковского из восьми нот Фа-диез - трагическую мелодию, которая включалась на шкатулках с драгоценностями маленьких девочек по всему миру. Это означало ужас, гибель и утраченную или украденную невинность. Гарри прыгнул на меня, пролетев через студию на "гранд-джетте", за которым последовала серия пируэтов. Фон Ротбарт принял в этой сцене облик совы, и Гарри мощно взмахнул руками, как крыльями. Он изо всех сил отбивал движения, но граф и выражение его лица были отсутствующими. Морис остановил его и с сильным швейцарским акцентом, из-за которого он говорил так, словно у него был набит рот ватой, велел Гарри следить за своим счетом и придать чертам лица жесткость. - Я не согласен, - решительно сказал Гарри. - О боже, - подумал я, - Вот, блять, и поехали. Джиджи закинула руки за голову и посмотрела на меня взглядом, который говорил: "Ура!" Морис, должно быть, подумал, что это было недопонимание из-за языкового барьера. Победоносно он объяснил: "Он злой, Гарри, и выражение твоего лица должно быть злым, и ты вступаешь на мой счет с музыкой, а не против нее. Да?" Гарри отмечал свои шаги, внимательно наблюдая за собой в зеркале, вместо того чтобы напрямую обращаться к хореографу. - Мы не знаем, что он злой,- я действительно начал смеяться. Морис был ошеломлен. - Он злой колдун! Вот кто он такой! - Этот аргумент был настолько нелеп, что мне пришлось вмешаться. - Гарольд, ты ведь понимаешь, что мы ставим "Лебединое озеро", верно? Твой персонаж буквально накладывает злое заклятие на кучу женщин, превращая их в лебедей. В этом как бы смысл всего балета. Он взял Джиджи на руки и попрактиковался в арабесковом подъеме, с которым у него теперь не было проблем. В его объятиях она была легкой, как кукла. - Конечно, - рассеянно сказал он. - Но мы не знаем, почему он это сделал. Никто не знает, кто написал историю о Лебедином озере и что это значит. Причина, по которой фон Ротбарт наложил проклятие на Одетту, всегда была загадкой. Сочувственно взглянул на Мориса, который развязывал свой щегольской шарф, по-видимому, превращая его в петлю и скрестила руки на груди. - Он злой. Тайна разгадана. - Люди не просто злые. - Он не человек! Он гребаная сова! Гардероб дал Гарри два куска ткани в качестве тренировочных крыльев на репетиции, чтобы он мог привыкнуть к их размеру и форме во время движения. Он надел их. - Сова - символ Афины, богини мудрости. Совы обладают способностью видеть в темноте. Может быть, фон Ротбарт видит что-то, чего не видит Одетта. Может быть, он защищает ее,- я направил на него свой арбалет и повернулся к Морису. - Разрешите стрелять, сэр. - Дай пять. Я вышел в коридор, чтобы наполнить бутылку воды у фонтана, когда столкнулся с Лиамом, который был элегантно одет в темно-синий костюм с веселым желтым галстуком. Он прижимал к груди планшет и направлялся в студию А на встречу с кордебалетом. На улице было сыро, отчего у него болели суставы, поэтому он пользовался тростью. - Как дела? - спросил нерешительно он. - О, ты знаешь, как обычно. Гарри считает, что превращать женщин в лебедей - совершенно разумный поступок, и что фон Ротбарт на самом деле герой-феминист! Лиам почесал бороду. - Интересно. Это может сработать. - Это богохульство! Морис выглядит так, словно собирается уйти. Я его не виню. Лиам обеспокоенно выглянул в окно студии. Я мог понять, почему они все так старались приспособиться к Гарри - они думали, что он английский Барышников. Это было с натяжкой, но опять же мне не нужно было беспокоиться о продаже билетов и каждый вечер просматривать бухгалтерские книги, как это делали Кеннет и Лиам. Чего я не мог понять, так это как они могли поставить на карту репутацию всей компании из-за одного танцора. Неужели он действительно был так хорош? Был ли кто-нибудь настолько хорош? Лиам постучал тростью по моей ноге. - Хочешь пойти поужинать позже? Умираю от желания попробовать это новое гаитянское заведение в Кэмдене,- я намочил руки и откинул волосы назад, прижимая холодную ладонь к затылку. - Не могу. У меня свидание. - Свидание! Ты сто лет не ходил на них. - Эй! Прошло не так уж много времени. Я подумал, что мог бы дать шанс этому парню Джереми из кордебалета. - Ты имеешь в виду Джеффри. - Разве я не это сказал? - Парень сжал губы, чтобы скрыть улыбку. - Этот внезапный интерес к свиданиям не имеет никакого отношения к тому, что Гарри присоединился к компании, не так ли? - Что? Ты сошел с ума. Люди хотят встречаться со мной, Лиам. Ничего не могу с этим поделать. Я - находка. Мы расстались, и я направился обратно в студию. Гарри работал над своим соло, Морис орал на него поверх музыки. - Прекрати играть! - мужчина заказал пианиста. - Продолжай играть! - приказал Гарри в ответ. Он вспотел и стянул рубашку. Я облокотился на стойку рядом с Джиджи, которая наблюдала за разворачивающейся сценой, похожей на автомобильную аварию. - Он либо монстр, либо гений, - выдохнула она. Морис шагнул в пространство Гарри, чтобы физически остановить репетицию. - Двигайся! - брюнет оттолкнул его и продолжал танцевать, прыгая выше и быстрее, чем раньше. - Монстр, - сказал я Джиджи. - Определенно монстр. Я поднял арбалет, свободно держа его за рукоятку. Гарри сделал большие драматические шаги по кругу по комнате - вытянув ноги, расстояние, которое он преодолел с такой грацией и скоростью, захватывало дух, как у птицы, скользящей по поверхности озера. Без усилий подпрыгнул в воздух так быстро и так высоко, что я ахнул и случайно нажал на спусковой крючок, выпустив пластиковую стрелу прямо ему в спину. Он упал на пол с громким шлепком. На мгновение в студии воцарилась тишина, Джиджи была в ужасе, Морис ошеломлен. Гарри потер ушибленное колено, затем встал и подошел ко мне. Я поднял руки вверх. - Это был несчастный случай, клянусь! - Ты сделал это нарочно, Томлинсон! Ты наставляешь эту штуку на меня с тех пор, как я пришел сюда! - Пытался войти в роль! - плюнул я, упираясь руками ему в грудь, которая казалась стеной. - Чушь собачья! - он схватил меня за плечи и сильно ударил о зеркало. Джиджи попыталась встать между нами, но Гарри был слишком силен, обошел ее и повалил меня на землю. Я был так потрясен, что просто лежал там секунду, когда он ударил меня. Трудный. Его кулак был похож на кирпич, держав его за запястья, чтобы тот не раскачивался, но парень не сдавался, вырвался и продолжал бить меня. Я чувствовал, как шок рассеивается, а мой собственный гнев закипает и перевернул его на спину, оседлав его грудь и удерживая его запястья опущенными. - Что, черт возьми, с тобой не так, Гарри? - вдохнул в его покрасневшее лицо. - Ты что, с ума сошел? Он брыкался и дико извивался подо мной. Я крепче обхватил бедрами его потную грудь, и он остановился. Мы уставились друг на друга, тяжело дыша. Затем его запястье выскользнуло из моей хватки, и он снова замахнулся на меня. И схватил его за горло, когда мы кувыркались на земле. Внезапно почувствовал острую царапину у себя под ребром, взвизгивая. Я истекал кровью, и моя рубашка была разорвана. Вид крови придал Морису смелости вмешаться и заставил Гарри понять, что он зашел слишком далеко. - Я не хотел... - Морис обнял меня, защищая. - Как ты посмел поднять руку на другого танцора? Когда кровь просочилась сквозь ткань моей разорванной рубашки, Джиджи достала аптечку первой помощи. - Я не знаю, как... - Гарри посмотрел на свои руки. - Твой браслет, - сказала Джиджи. - Застежка порезала его. Это еще больше возмутило Мориса, который уже преодолел свой критический момент. - Ювелирные изделия в студии запрещены! - Я никогда его не снимаю. Гарри присел на колени и встал. Он осмотрел браслет, чтобы убедиться, что застежка не сломана. Сразу узнал его. Это был кожаный браслет, который я подарил ему, когда мы учились в школе. Он сохранил его после всего этого времени? Когда я был весь перевязан, Морис поцеловал меня в обе щеки, не обращая внимания на Гарри, и в гневе покинул студию. Джиджи последовала за ним, отчаянно пытаясь убедить, что этого больше никогда не повторится. Она бросила на нас угрожающий взгляд. Я знал, что если мы не соберемся с силами, в следующий раз она принесет настоящий арбалет. Гарри застегнул толстовку на голой груди и засунул рубашку в сумку. Сняв свою рубашку, порванную и окровавленную, и выбросил ее в мусорное ведро. - Я заменю ее, - сказал он, не глядя на меня, а я не мог оторвать взгляда от браслета на его запястье, вспоминая, что он сказал Морису: "Я никогда его не снимаю". Он достал свой айпад из сумки и развернул наушники, обернутые вокруг него. Взяв его за запястье, на этот раз нежно, хотя оно все еще было красным от того места, где я грубо схватил раньше. - Гарри... - Его печальные глаза поднялись, чтобы встретиться с моими. - Луи... Потом я услышал мальчишеское напевное подшучивание Джереми, или Джеффри, или как там его звали. - Готов идти, Луи? - Гарри оторвался от меня. - О боже, - сказал светловолосый парень, заметив повязку, натянутую вдоль моей грудной клетки. - Что случилось? - Ничего. Это был несчастный случай,- он положил руку поверх повязки. - Тебе больно? Я знал, что этот американский парень из Небраски или откуда-то еще пытался быть полезным, но у меня не хватало терпения на его попытки проявить рыцарство, особенно когда я пытался нормально поговорить с Гарри. - Не волнуйся, - сказал Джеффри, внезапно положив руку мне на задницу. - Сегодня вечером я поцелую ее получше... Поехали. Гарри быстро надел наушники и начал отрабатывать повороты и прыжки, морщась при каждом приземлении. Ему не нужно было тренироваться. Что ему было нужно - так это отдых. - Гарри, - крикнул я. - Иди домой! Ты был в студии весь день. Это вредно для твоего колена. Твоему телу нужен перерыв. Он прибавил громкость на своем айпаде и тупо уставился на меня в зеркало, продолжая наказывать свое усталое тело. Я ничего не мог сделать, кроме как уйти, оставив Гарри одного и страдающего от боли.