All About Us

2 августа 2005 года. Ажиотаж, вызванный переводом новенькой ученицы, стих также резко, как и появился. Ему на смену пришли более актуальные и интересные новости. И это не могло не радовать Арину, которая наконец смогла выдохнуть спокойно. Её школьные будни стали значительно приятнее, по сравнению со старым учебным заведением. Здесь не ходило никаких сплетен, не было предвзятого отношения к каждому слову или действию, не устраивалась травля или бойкот. По крайней мере, пока что. Удивительно, Арину даже не чморили за грубоватый русский акцент, а наоборот людям было забавно, в хорошем смысле слова, с ней общаться. Да даже успеваемость иностранки значительно улучшилась, хоть она сама не начала учиться усерднее. Просто, наконец, полная дискриминация закончилась. Всё это приводило Арину в шок, ведь она уже давно забыла, что можно жить как-то иначе. Спокойнее, нормально что ли, как и… все обычные подростки. — Вы идете на фестиваль? Завтра обещают хорошую погоду! Жду не дождусь! Сто лет не надевала юкату! — развернувшись на стуле к товарищам, Юи активно жестикулировала в такт собственных слов, — поесть сладкого, ммм… Сакура-чан, пошли вместе! За прошедшие дни Арина смогла внимательно изучить свой новый круг общения. Несмотря на первое впечатление «навязчивой шумной девицы», Юи Хару оказалась просто необычайно жизнерадостным, ярким и впечатлительным человеком. Тот редкий случай, когда любая, даже незначительная, мелочь могла привести в восторг, а сам человек старался всегда быть на позитиве. Конечно, энергии из окружающих она высасывала своей активностью крайне много, да и общение с ней быстро выматывало, но она была очень хорошей девушкой. А вот Сакура Мацуо же была наоборот, была крайне скромная, очень тихая и робкая. Боялась даже завести диалог без веской причины. И хоть она пыталась перебороть свой трепетный характер, школьница всё равно оставалась «божьем одуванчиком». Даже одевалась всегда скромнее, а смущенное лицо старательно прятала за челкой. Честное слово, Арина смотрела на этих двух людей и иногда задумывалась, а не попала ли она в какое-то сопливое аниме про школу? Потому что они были идеальными «персонажами» подобной вселенной. По сюжету, Сакура еще должна была бы не взаимно влюбиться, и страдать до конца третьего сезона. — Ты про фестиваль Мусаши? — тихо отозвалась Сакура, всё так же стесняясь любого прямого зрительного контакта, — я не знаю… наверное, нет… — А я бы сходил, — лениво потягиваясь с громким зевком, отозвался хрипловатый парень по имени Рику, — а что, вкусно поесть — это же святое! Так там еще и поиграть можно, пострелять в тире, поймать рыбку! А вечером будут фейерверки, как такое пропустить то? Рику Харуто идеально дополнял дуэт женских «персонажей» в голове Арины. Этот парень не блистал ни внешностью, ни умом, ни харизмой. Самый обычный, но крайне веселый мальчишка со всепоглощающей любовью к видеоиграм. Решено, Сакура должна влюбиться в него, а сам Рику просто обязан под цветущей вишней признаться какой-нибудь местной знаменитости и быть отвергнутым. А после — еще два сезона на их сближение. Классика. — Ну пошли, Сакура-чан, в компании же веселее! Ари-сан, а ты пойдешь? — с лучезарной улыбкой, Юи обратилась к новой знакомой, — Ари-сан?! Но Арина в этот момент была полностью поглощена собственными мыслями. Её смущало, что жизнь так резко наладилась, стоило лишь упустить шанс на поимку маньяка. Будто вселенная подарила ей нежный бриз перед уничтожительной бурей. Заметив полный игнор со стороны одноклассницы, Юи нараспев снова позвала, пытаясь привлечь к себе внимание. По горькому опыту первых дней, девушка уже знала, что новенькая не терпит чужих прикосновений, поэтому трогать её больше не пыталась. — Ари-сан! Арина растерянно перевела взгляд на новоиспеченный круг общения, силясь понять, чего они вообще хотят от неё. — Что? — На фестиваль пойдешь? Ну, Мусаши! — наигранно дула губки Юи, разочарованная таким холодом к своей персоне, — ну, завтра вечером будет фе-с-ти-ва-ль, — она медленно разбила слово на его слога, болтая пальцем в воздухе, будто прописывая его иероглифы. — Нет, — сухо ответила иностранка, оперевшись головой на свою руку, — зачем? — Как зачем? — Рику аж с места подорвался, — это же такой шанс посмотреть на японскую культуру! — И надеть юкату! — поддержала его Юи, похлопав в ладошки, — и прическу сделать! — А еще попробовать выиграть приз в каком-нибудь соревновании и набрать сувениров, — ухмылялся Рику, мечтательно закатывая глаза. — Завтра, говорите? — Арина призадумалась, словно перебирая в голове расписание на неделю вперед, — нет, не хочу. — Да ну ладно тебе, ну пойдём, — с широченной улыбкой клянчила Юи. — Да, пошли-пошли! И Сакуру-чан с собой возьмём! — вклинился Рику, от чего упомянутая скромница залилась багрянцем в смущении. Но изнурительные пытки Арины прервались, когда в кабинет зашел преподаватель. Пришлось взять перемирие на учебу, но Хару уже было не остановить. Она до конца дня придумывала каждый раз новые аргументы в пользу совместной прогулки, пока, наконец, Арина не сдалась со словами: «я подумаю». Попрощавшись с одноклассниками и получив в спину «напиши!» от Юи, Арина сразу по окончанию уроков полетела в кабинет близнецов. Первое её появление взбудоражило их одноклассников, и даже сейчас, спустя несколько дней от первого визита, девушка вызывала небольшое смущение. Ведь не часто японские дамочки приходили за своими «парнями-друзьями» самостоятельно. А вот русской барышне было откровенно плевать, ведь не была воспитана, как цветочек с придыханием. Ну серьезно, Арина явно померла и попала в мир сопливой манги. От собственных мыслей её аж передернуло. — Собрались? — она встала на пороге, сложив руки на груди. — Да, — тут же мимо неё пролетел довольный Улыбашка и Злюка следом, размеренным быстрым шагом. Для близнецов теперь было святым долгом провожать свою подругу до дома. После инцидента с товарищем Пачина и той девушкой, братья переживали за Арину. Конечно, об тех ужасах они не рассказывали ей, чтобы она не переживала. Но с учетом всех отвратительных подробностей о Мёбиусах, братья были даже рады, что Арина теперь учится вместе с ними — они могут о ней позаботиться. — Ари, что-то случилось? — со всей внимательность поинтересовался Соя, подмечая унылый вид подруги. — Устала, до меня полдня «домогались» с предложением пойти на фестиваль, — Арина даже разговорила тише обычного. — Это на какой фестиваль? — тут же навострил уши Нахоя в ожидании подробностей. — Завтра, фестиваль Мусаши, — без особого энтузиазма Арина выдала заученный текст, — мне уже и юкату выбрали, и макияж, и прическу, — она усмехнулась, — вы пойдете? Близнецы замолчали и с разочарованием переглянулись, анализируя информацию. Им хотелось бы сказать «да» и лично прогуляться с подругой, вот только в голове всплыли слова Майки: «3 августа, на фестивале Мусаши будет битва». — Нет, — коротко отозвался Соя, — и ты не ходи. — У нас не получится, — пояснил Нахоя. Подобная «просьба» от Злюки в приказном тоне слегка задела Арину. Она и так была окружена опекой и заботой, что сильно нервировало от перенасыщения, так еще ей и без близнецов сходить никуда нельзя? — Почему? — поинтересовалась она. — Ну… У нас будет крупная драка между бандами, — чуть помявшись ответил Улыбашка. — Поэтому мы не сможем с тобой погулять, — закончил его брат. — Понятно, — к удивлению близнецов, Арина отреагировала очень спокойно, даже отстраненно. Хоть внешне Арина смогла удержать свою обыденную маску спокойствия, внутри неё разразилась буря. Лучше бы не спрашивала, спокойнее бы жила, ведь сейчас на дне её души снова зашевелился страх. Это чувство сидело глубоко, день за днем разъедая ту сладкую розовую вату, что забивала больной разум лживым спокойствием. Всё хорошо? Весело ей было в последнее время? Вот только её страхи и боль никуда не делись, а её отчаяние лишь тлело где-то в груди раскаленным куском железа. Их заглушила мимолетная радость. Но сейчас, Арина каждой частичкой своего тела ощутила страх бессилия. Представьте, только у вас получилось, через все пытки и слезы, стать самостоятельной живой единицей (правда, лишь с одним побочным эффектом — со всепоглощающей жаждой мести). Как в вашу страшную одинокую жизнь, с ноги влетают два суицидника-камикадзе, которые ловят кайф от неравных драк и адреналина. Ей было вполне спокойно не знать об их сражениях, и молча «зализывать» раны. Но сейчас от этой информации, душа снова раскололась. Её «демоны» никуда не исчезали, просто притихли на время, чтобы ударить с новой силой. — Ари, ты чего? — милый заботливый Соя частенько улавливал перепад настроения своей подруги, потому что внимательно слушал её голос, — ты расстроилась? — Нет, всё в порядке, — она выдохнула, стараясь скрыть напряжение, но тщетно, — просто устала. — Ну не переживай ты так, мы компенсируем тебе этот фестиваль, — решил подбодрить Нахоя, — успеешь еще надеть юкату! — А мне… обязательно ходить именно с вами? — неожиданный вопрос Арина задала скорее себе, чем близнецам, но полностью обескуражила обоих. — Да, в принципе, — задумчиво протянул Улыбашка, — нет. — Ты можешь сходить с одноклассниками, — нехотя выдал его брат, — если очень хочешь. — Просто будь осторожна, всё-таки это будет поздний вечер. — А мы будем переживать. — Мы обязательно заедем за тобой, как только освободимся. — Возьми с собой телефон! Братья Кавата договаривали друг за другом, стараясь выглядеть максимально беззаботно. Бедняги даже не догадывались, почему Арина так вспылила. Они подумали, что девушка злиться из-за их ограничений её интересов, но на самом деле Романова переживала за друзей. И внутри вела неравный бой с собственными эмоциями, проигрывая без шансов. Сегодня она снова не будет сидеть до вечера с братьями — Арина заперлась в квартире, без разговоров и объяснений. Почему-то ей снова стало тошно. Её мысли, из простой прогулки на фестивале превратились во не поддельное отчаяние. Арина зависла, буквально физически ощущая, как костлявые пальцы страха и ненависти снова сжимаются на её горле. Кавата идут на драку? Лучше бы она не знала. Мысли метались в беспокойной голове. Сегодня Арина снова переживет все свои похождения по «аду». А в добавок, еще больше утроит самобичевания из-за нелепой случайно с Такемичи Ханагаки. 3 августа 2005 года. Прогнозы Юи оказались ошибочными. Вечером, во время фестиваля, внезапно начался проливной дождь. Не передать те ощущения, что переживала Арина, глядя на «плачущие» небеса. Всё-таки, она была подростком, и как бы упрямо не старалась вести себя по-взрослому, она оставалась импульсивной и временами слабой девочкой. Половину дня ей помог скрасить Крыгин — старик и правда зачастил с визитами. Но сегодня Арина была ему даже рада. И ни на какой фестиваль она не пошла, беспокойство Кавата вынудило остаться дома. Поэтому теперь, под конец дня, она просто упражнялась на скрипке, пытаясь заглушить собственные переживания. — Армия «Мёбиуса» состоит из ста людей, — высокий парень с татуированными кистями рук лыбился, перевозбуждаясь от собственного превосходство, — а «Свастонов» всего четверо! Устроим здесь кровавую баньку! Фонари большого города уже горели, освещая темнеющие улицы. На автомобильной парковке стояла толпа парней, одетых в белые костюмы из байкерских курток и мешковатых штанов, и ликовала в предвкушении расправы. Всё, как и говорил Майки — битва между двумя группировками произойдет сегодня, 3 августа. Но на импровизированном поле битвы стояло всего четверо Свастонов: Майки, Мицуя, помятый в личном сражении Доракен и Такемичи, который официально даже не особо то и состоял в банде. Четверо против сотни — гарантированный трагический исход. Но к их облегчению, шум ливня и мегаполиса, издалека разрывал приближающийся множественный рык моторов. Прибыло подкрепление. — Вовремя, — Мицуя выдохнул с радостью. Токийская Свастика, несмотря на недавние внутренние конфликты и почти полное разделение, всем боевым составом решительно направлялась на грандиозное сражение. Ублюдки из Мёбиусов должны ответить за содеянное. Оставив байки перед стоянкой, на «поле битвы» явились воодушевленные парни в черных байкерских костюмах. — Не люблю семейные ссоры, — спокойный голос и грозный вид, с курткой на распашку, Муто пугал даже соперников. — Бить ебальники «Мёбиусам» всегда готовы! — наверное, Арина бы ужаснулась, увидев счастливого Нахою перед дракой, — ну, и как пожелаете сдохнуть?! — Все так треплются о мордобое, — протянул Баджи, собирая длинные черные волосы в хвостик, — Свастоны в полном сборе, мудозвоны! — «В день фестиваля будет битва», — уже успевший отпиздить двадцать человек до этого, Доракен устало поднялся на ноги, — станцуем в море крови! Согласен, Майки? — Погнали! Стенка на стенку. Полная неразбериха вокруг. В этом человеческом месиве из тел и крови, с глухим шумом ударов и редким треском сломанных костей, отличить друга от врага можно было лишь по цвету формы. Вскрики, стоны… бойня. Но даже среди этой массовой адреналиновой «оргии», разгоралась душещипательная драма. Пеян был в отчаянии. Этого парня полностью захлестнула горькая обида и злость, за то, что Свастоны бросили Пачина. Заместитель третьего отряда не мог смириться с мыслью, что его лучший друг добровольно сдался полиции. И теперь он пришел мстить, пылая от слепой несправедливости. — Почему ты напал на Кенчика? — Манджиро собственными кулаками пробивал себе дорогу сквозь вражескую банду, бросая вопросы к старому товарищу, что в этот вечер стал предателем, — ты же знаешь, что мы нашли компромисс! Ты даже воспользовался Мубиусами! Ты поступил, как крыса! — Не слышал я ни о каком компромиссе! — Пеян стойко ждал своей участи, понимая, что стал главной целью Сано, — я ни с чем не соглашался! — Разговоры о Па — закончены! — Ничего не закончено! Ты называешь «концом» просто сидение на жопе? Ты угараешь?! — Пэян был в отчаянии. Ярость и обида сегодня вынудили его напасть на Доракена, сговориться с врагами и выступить против своих же товарищей. Но такая слепая вера в правильность своих действий, полностью закрывала его глаза на истинную ситуацию. — Это был единственный выбор?! — Пэян со злости ударил кулаком в скулу Мандижро, — Пачин был для меня всем! — и снова удар, с другой стороны, — если Свастоны бросили Пачина, то мы — враги! Давай же Майки! Почему ты не бьешь в ответ?! Я для тебя на один удар?! Горячая мокрая ладонь Сано легка на шею друга, ближе к затылку. Он спокойно притянул Пеяна, утыкаясь своим лбом в его. Он понимал, в каком отчаянии находится человек перед ним и принимал его боль. — Посмотри на меня. Ты видишь на мне улыбку? Пачина схватили и я буду улыбаться? Неприятно. Мне печально от того, что подрался с Кенчиком и Свастоны рассыпались. Как говорил Такемучи, я не подумал, что все будут драться между собой. Можешь бить меня, пока не успокоишься. — Майки… — шокированный Пэян смотрел на печальное лицо Манджиро. — Я не хочу драться с товарищами. Я тебе всё прощаю. Возвращайся назад, Пэян. В этой шумной возне дерущихся школьников, стояло двое. Пэян тихо плакал. От обиды, от горя, от осознания своих поступков — Майки смог вразумить друга, ни разу не применив к нему силы. Но эту семейную идиллию прервал отчаянный крик Такемичи: «Доракен!». Среди дерущейся толпы, он наконец нашел кровоточащее тело Рюгуджи. А ведь Такемичи специально вернулся в прошлое, только ради спасения этого блондина! — Что случилось, Такемучи?! — не отрываясь от драки, пытался дозваться его Майки. — Доракена… пырнули! Увидев эту сцену, где Ханагаки склонился над телом его лучшего друга, Майки остолбенел со сжатым сердцем. Неподдельная ярость захлестнула разум. С остервенением пробиваясь сквозь толпу, Манджиро так и не смог дойти. Его остановил Ханма Шюджи — временный лидер Мёбиусов. — Такемучи! Рассчитываю на тебя! Надрываясь, плаксивый герой с трудом поднял тело Кена и вынес прочь из эпицентра событий. Битва продолжалась дольше, чем кто-либо мог себе представить. Но всё же, победа осталась за Свастонами. Однако, никто и не собирался расходиться по домам, ведь… в этот момент за жизнь Доракена боролись в операционной. Обильная кровопотеря от ножевого ранения, в следствии чего сердце парня остановилось прямо в карете скорой помощи. Детскими разборками тут даже и не пахнет, верно? И лишь когда время перевалило за полночь и наступило 4 августа, весть об успешной проведенной операции заставила выдохнуть каждого. Доракен будет жить. В тот момент, Майки плакал, прячась на крыше госпиталя. От облегчения. 4 августа 2005 года, 02:10. В дверь тарабанили без остановки. Умирающая в собственной постели, Арина еле нашла в себе силы вылезти из-под одеяла и встать на ноги. До ужаса громко, надо бы выключать этот пробивной звон колокольчиков на ночь. Она передвигалась шатко, опираясь на каждую стенку и путаясь в собственных ногах. Тело из ваты, а голова бесконтрольно спадала на плечо — сегодня Арина выпила в три раза больше положенной нормы снотворного, чтобы гарантированно уснуть. Но даже так, её сон оказался поверхностным из-за сильных переживаний. «Что-то Крыгин рано на проверку приехал» — опьяненный лекарствами мозг пытался генерировать логические идеи, но увы, не справлялся. Еле сфокусировавшись на глазке, Арина увидела помятые кудряшки. Даже в таком состоянии, она облегченно выдохнула и, дрожащими руками, открыла дверь. — Приветик, — улыбка на избитой мордашке Нахои, как всегда, безупречно сияла. — Вы время то видели? — еле ворочая языком, Арина и сама не знала который сейчас час. — А ну, мы же обещали «заехать за тобой», — неловкая пауза после шутки от Улыбашки, но подруга даже не улыбнулась. — Ну заходите, — мысли вязко текли по мозговым извилинам, сейчас у девушки всё было как во сне. Она даже не удивится, если и правда проснется в своей кровати, а этот визит братьев обернется очередным ночным кошмаром. — Ари, ты пьяна? — Соя не на шутку удивился, какой шатающейся походкой подруга добралась до дивана. — Снотворное, — коротко отозвалась она, — не могу без него спать. Ванная знаете где, полотенца тоже, — она откинулась на подлокотник, запрокидывая голову назад. Сознание поплыло. — Ари, с тобой всё в порядке? — даже Нахоя распереживался, но в ответ получил лишь вялые махи тонкой девичьей кисти руки. —Конечно! Нет ничего лучше, чем играть с вами в больницу! — сбивчиво донеслось с дивана. Бороться с отказывающей нервной системой у Арины выходило более, чем успешно. Но она всё ровно не воспринимала происходящее за реальность, уж слишком всё было смазано в уставшем рассудке. Как она там обрабатывала, что она им там делала — даже не вспомнит. Зато регулярно ловила себя на том, что упирается лбом в мальчишечью грудь. И этот дурацкий тихий смех Нахои тоже помнит. — Слушай, давай ты в кровать уже пойдешь? — еле сдерживался от ржача Улыбашка, видя, как девушка просто забила на их синяки и мирно устроилась спать. — Арина? — а вот Соя беспокоился, впервые он видел кого-то на столько беспомощным. Но ей было всё ровно. Уснула. Старший Кавата всё-таки рассмеялся, не в силах больше подавлять себя, когда обмякшее женское тело поднял на руки заботливый Злюка. Проследовав за ними в спальню, Нахоя приземлился в ногах кровати, но сил встать больше не нашёл. — Боже, как мягко, — с завистью протянул он, заметив, что даже Злюке тяжело уже передвигаться. — Мы не можем тут остаться, — протестовал младший брат, смущенно укрывая единственным одеялом подругу, — она не разрешала. — Но она нас и не выгоняла, — мышцы заныли от перенапряжения, от чего Улыбашка в голос охнул. Честно, он готов спать даже так: грязный, в уличной одежде, лишь бы на этой мягкой огромной перине. — Улыбашка, — возмущенно протянул братец, но и у него не хватило сил встать с края кровати. — Заткнитесь, — внезапно раздалось от Арины, состояние которой вообще даже и близко не подходило под описание «адекватное», — либо спите, либо валите, — даже сквозь сон она агрессировала на внешние раздражители. — О, ты слышал? — Нахоя тут же угнездился с краю кровати, смяв куртку как подушку. Спать будет в штанах и майке. Абсолютно похуй на всё. — Она же невменяемая… — Соя, заткнись, нахуй, — на русском раздалось три слова, из которых Злюка понял лишь свое имя, — как же заебали эти сны хуевы. Братья остались. Сое плохо спалось всю ночь. Не смотря на усталость, его мучали угрызения совести. Он ютился с одного края постели, сжимаясь комочком, пока Нахоя в полном отрубе спал на другом конце. А еще больше ему было неловко слышать, как Арина сквозь сон изредка хныкала. Наверное плакала, но он не знал как помочь, от чего у Сои еще больше щемило сердце и совесть. Как-то это всё не правильно. Да и постель нужно будет менять после них… Ведь запах крови и грязи едко впитается в простынь.