Эндрю и я

Стрелка с щелчком передвигается по циферблату - 2 ночи. Интересно, сколько я прошагал по гостиной за последние часы. Вероятно, буду спать завтра на парах и ползать сонной мухой на тренировке. Неважно. Я так сильно беспокоюсь за Эндрю - даже если бы захотел уснуть, ничего бы не вышло. Его все нет. Страх неизвестности расползается под кожей, ядом бежит по венам. Я готов отправиться на поиски куда угодно. Но боюсь с ним разминуться. Я думал - после смерти матери и отца, победы над Воронами, убийством Рико и помилованием Итиро, самое ужасное позади. Но сейчас понимаю, как жестоко ошибался. Пережить боль Эндрю мне оказывается физически невыносимо. Хочется лупить кулаками о стену, разбивая костяшки. Или бежать прочь до тех пор, пока ноги не превратятся в кровавое месиво. Судебный процесс по делу Аарона завершён. Он окончательно оправдан. Я рад за него, но в то же время меня это несильно трогает. Всё заслоняет бледное лицо Эндрю, который давал вчера показания. Эндрю сидел напряжённый, прямой с безразличным видом. Он бесстрастно излагал о том, что с ним делал Дрейк, начиная с 12 лет. Волосы вставали дыбом на затылке, мурашки бежали по спине. Я не мог слушать страшные слова, каждое из которых, казалось, вдавливалось в мозг тяжелым отпечатком. Судья и остальные присутствующие, по-видимому, не понимали, как можно рассказывать о таком настолько равнодушно. Адвокаты задавали кучу вопросов, прокурор уточнял каждую грёбанную деталь. Я готов был придушить их всех. По кирпичику разнести здание суда. Бессилие рвало меня на куски, ломало изнутри, поднималось к горлу. Я хотел защитить Эндрю, закрыть его своим телом, никого к нему не подпускать. Я прекрасно знал - он убил бы меня за эти мысли. Он никогда не хотел, чтобы кто-то вступался за него. Аарон тоже был в шоке от рассказа брата. Он сидел с опущенной головой и поникшими плечами, только изредка поднимая глаза. Он будто не мог поверить - человек, который подвергся такому чудовищному нечеловеческому страданию его близнец. Ники рядом со мной время от времени подносил дрожащие пальцы к щекам и вытирал слёзы. К концу рассказа Эндрю он весь дрожал то ли от безмолвного плача, то ли в истерике. Я не старался его успокоить. Меня занимал только Эндрю. И хотя я ничем не мог помочь, а он и не принял бы мою помощь, я не отводил от него глаз. Пусть он ни разу не взглянет в ответ, я буду говорить ему без слов - всё позади, он не один, я никуда не уйду, сколько он не прогоняй. Неподалеку разместились Кэсс и Ричард Спиры. Оба в чёрном, мрачные, растерянные. Как только Эндрю вышел под присягу, Ричард беспомощно заёрзал на стуле. Он повернулся к жене, но та уставилась в пол. Она так и просидела всё время, внимательно изучая что-то под ногами. Эндрю поглядывал на неё исподлобья, я заметил сразу. «Посмотри на него», - думал я, - «Всего на миг, на секунду. Он так дорожил тобой, был готов пожертвовать всем, терпеть боль и унижения». Но Кэсс не слышала моего мысленного призыва. Как же люто я ненавидел её! Я хотел, чтобы она страдала, чтобы видела тысячу раз, как умирает её сын - монстр. Чтобы, выйдя из суда её сбил автобус или голову размозжил камень. Сука, крутилось в голове. Мне казалось, заседание длилось целую вечность, хотя прошла всего пара часов. После перерыва объявили об оправдании. Ники бросился Аарону на шею. Эндрю сидел рядом со мной, абсолютно отрешенный. Пустыми глазами упёршись прямо перед собой. Бумажная волокита быстро уладилась. Аарон мог уехать с нами. Эндрю отдал мне ключи от Мазерати, а сам сел в машину Бетси. Я очень на неё надеялся. Накануне я втайне её навестил. Мне до сих пор было сложно разговаривать с Добсон, я до конца ей не доверял. Но зная, как важна она для Эндрю, засунул сомнения подальше. - Я хочу, чтобы вы его поддержали, - без предисловий начал я, - Думаю, только вы сможете помочь, - проговорил я, стиснув зубы. - Я обещаю сделать всё от меня зависящее, - кивнула Бетси, её голос звучал мягко и участливо, - Но, Нил, ты ошибаешься, что помочь могу только я, - она наклонила голову, - Не хочу лезть не в свое дело, но ты тоже очень важен для Эндрю. Я сжал кулаки, ногти впились в ладони. Я понятия не имел, обсуждает ли Эндрю нас (которых, по его мнению, нет) с психологом и не знал, как реагировать. - Я ничего не могу. Мы почти не разговариваем с начала суда, - через силу произнес я. И без того колючий, Эндрю не подпускал к себе сейчас никого, включая меня. Бетси спокойно на меня смотрела. - Тебе не нужно ничего делать или говорить, - тихо сказала она, - Просто будь рядом. На том сложный для меня разговор завершился. Конечно, я был рядом. Никуда бы я не делся. Я сопровождал Эндрю на все судебные заседания, тренировки, держал его в поле зрения в общаге. Иногда он шел на крышу один, меня не звал. Я следовал за ним, садился на небольшом расстоянии, и мы молча курили, глядя вниз. Итак немногословный, Эндрю произносил теперь не больше пары фраз в день. Слова будто давались ему с трудом, причиняли дискомфорт. Ваймак и Кевин старались его не трогать, Лисы держали дистанцию - большее, что они могли предложить, зная- другого Эндрю не потерпит. *** Я тревожился все больше и места себе не находил. Я несколько раз писал Бетси, они разошлись несколько часов назад. Она призвала меня дать Эндрю время, а если он до утра не появится, принимать меры. На улице ко всему прочему полил дождь, нехарактерный для лета в Южной Каролине. Я выглядывал в окно все чаще, думал пойти на крышу, но отогнал эту идею. Наконец дверь скрипнула. Я кинулся в коридор. Эндрю возился с замком. Он был мокрый насквозь. Вода стекала по лицу и шее, волосы прилипли к голове. Он развернулся и наткнулся на меня взглядом. Замер на секунду. Затем прошёл мимо молча. Я последовал за ним. Он уселся на стол, открыл окно и закурил. Я хотел спросить, куда он пропадал, где его куртка и много ещё чего. Но не стал. Я просто стоял и смотрел, как маленький огонёк чуть разгорается от затяжки, слабо освещая его лицо. Он был здесь, остальное значения не имело. - Эндрю, - я наконец сделал к нему шаг. Он молниеносно повернул голову. - Нет, - резко сказал он, заставив застыть на месте, - Уйди, - приказал затем. Я отправился в спальню и уселся на кровать. В темноте слышалось только размеренное дыхание Кевина. Я ждал, пока Эндрю придёт и ляжет. Бежали секунды и минуты, его не было. Я всё ждал. Открыв телефон, я понял - минул почти час. Я вернулся в гостиную. Никого не увидев, я поначалу испугался - показалось, что Эндрю там нет. Потом я пригляделся. Свет он выключил, но в углу я заметил сгорбленный силуэт. Эндрю сидел на полу, подтянув колени к груди. Мокрую одежду он так и не снял. Его трясло, то ли от холода, то ли от напряжения. Я не знал, что делать, но бездействовать не мог. Я подошёл и встал напротив, но не очень близко. - Я сказал тебе уйти, - процедил сквозь зубы Эндрю, заметив меня. - Я и ушел, - тупо ответил я, - Тебе нужно переодеться. Я не видел его лица, обращённого ко мне и, честно говоря, был этому рад. - Пошел отсюда, - тускло повторил Эндрю. Но сейчас я его не послушал. - Нет, - я шагнул к нему, все ещё держась на расстоянии, - Можешь мне врезать или послать хоть тысячу раз. Никуда я не уйду, - я уселся перед ним на полу. - Ненавижу, - произнес Эндрю, я молчал. Мне было плевать. Буду с ним и точка. Прошло ещё несколько минут или возможно часов. Эндрю поднялся, его до сих пор била дрожь. Я очень медленно протянул к нему руку, он не отстранился. Я взял его запястье, Эндрю его не вырвал. Я осторожно повел его за собой в ванную, и он не стал противится. Я включил душ, отрегулировал воду, положил рядом чистое полотенце и вышел. Я ждал, что он назло пойдет за мной и обрадовался, когда этого не произошло. Хорошо, ему нужно согреться. Я принёс из спальни его спортивные штаны и футболку. Дождавшись, когда Эндрю выйдет, я показал на одежду и пошел на кухню. Заварил какао и вернулся к Эндрю. Он одетый стоял посреди гостиной, его уже не трясло. Я протянул чашку, вполне допуская, что она прилетит в меня. Но Эндрю залпом проглотил горячий напиток, потом направился к окну и снова закурил. Я вымыл чашку, а после - не обнаружил Эндрю в гостиной. Он был в своей кровати, поэтому я улёгся к себе. На душе было тяжко, но немного спокойнее. Я услышал скрип пружин матраса - Эндрю встал. Он подошёл и лёг рядом, я тут же сдвинулся к самому краю, уступая ему места побольше. Мы не спали в одной постели со времён отдыха с Лисами после Балтимора. Поэтому я не очень понимал, как должен себя вести, но был готов сделать для него, что угодно. Мы не касались друг друга, просто лежали напротив. Через некоторое время Эндрю взял мою руку и положил себе на голову. Я погладил его волосы, меня чуть отпустило. Он закрыл глаза, а я рассматривал его лицо и думал, как человек может быть таким сильным и настолько хрупким одновременно. Я размышлял, как много он для меня значит и что никого к нему не подпущу. Что буду сражаться за него если потребуется со всем миром до последней капли крови. Мы переживем это, думал я, а когда переживем, станем сильнее. Дыхание Эндрю стало ровным, а я ещё долго смотрел на него, будто охранял. От кошмаров, горестей и тяжёлых мыслей.