Merculica

                  Спустя 4 года.

i love you so — beat

      Ацуши стоял перед зеркалом и застегивал пуговицы на белой легкой блузке. Она обтягивала его тело, придавала визуальной легкости и нежности. За нее у парня была целая война, но он, как и всегда, вышел победителем, забрав вещь прямо с кассы, когда другой человек отвернулся, чтобы подобрать аксессуары. Ну а что? У омеги свадьба вообще-то, он хотел выглядеть сногсшибательно, чтобы Рюноске влюбился в него еще раз и потерял дар речи на церемонии, чтобы уж точно «нет» не сказал. Хотя Накаджима был уверен, что тот не только согласится, но и поторопит ведущего, чтобы тот поскорей заканчивал с речью и позволил надень кольцо на палец.       За Ацуши на кровати сидел Дазай и пил шампанское, потому что ребенка он оставил у своих родителей, а сам всю ночь отрывался с виновником торжества. Они пришли в номер отеля под утро, немного пьяные, но довольные, что проводили холостятскую жизнь Накаджимы. Алкоголь не закончился на этом моменте, поэтому с утра пораньше омеги выпили по бокальчику. Осаму придирчиво рассматривал Ацуши и говорил что нужно исправить в образе, как уложить волосы. Накаджима закатывал глаза, но не переставал улыбаться, потому что он был счастлив.       Омега и до этого не знал, как благодарить судьбу за такой подарок, а когда Рюноске сделал ему предложение, так вообще буквально засветился изнутри. Оригинальности альфе было не занимать, он не мог найти подходящего момента, чтобы надеть на палец помолвочное кольцо, поэтому воспользовался моментом страсти. Пока Ацуши стонал под ним, Рюноске поймал его руку и надел золотую полоску под довольный вскрик. После шокированный Накаджима долго смотрел на свою ладонь, не понимая, что произошло.       — Я не слышу ответа, киса, — Рюноске улыбнулся.       — Ты не оставил мне выбора. Да, всегда буду говорить тебе «да».       Ацуши тоже сделал глоток шампанского и еще раз поправил прическу. По просьбе Акутагавы он начал отращивать волосы. Они доходили до лопаток и были завиты в легкие волны. В шифоновой блузке с рюшами было жарко, хоть и работал кондиционер. Накаджима списывал все на волнение и предвкушение тожества.       — Рюноске точно повезло с тобой, знаешь формулу спирта и пропана. Не пропадете в апокалипсис, — Дазай растянулся на диване и сфотографировал омегу. — Я скину твоему жениху? Он просит фото твоего костюма…       — Осаму, ты пьян… Зачем ему моя фотка? Мы же вместе выбирали. Ты что-то недоговариваешь?       — Как ты относишься к канарейкам вместо голубей? — Дазай протянул Ацуши телефон и прикрыл глаза, чтобы не видеть сотню эмоций на чужом лице.       Накаджима сначала не понял, когда увидел улыбающегося во все тридцать два Акутагаву с птицами в руках и грязным пиджаком. Омега пару секунд тупо смотрел на экран, а после скосил глаза на время отправки: час назад.       — Как давно ты знаешь?       — Только что, — Осаму приоткрыл глаза и все-таки сел. Опьянение сходило с него очень быстро, чем он и пользовался, отходя от веселой ночи. — Они хотят купить Рюноске новый костюм, потому что канарейки его невзлюбили, — он забрал мобильник и набрал номер Чуи, уже чувствуя кожей шок Ацуши.       Голубей для свадьбы они бронировали за три месяца, парные костюмы вообще полгода шили. Потратили столько нервов, чтобы белая птица приняла альфу за переносной туалет и расклевала уложенные волосы. Накаджима внимательно смотрел за Осаму, который ждал ответа и улыбался. Ему было очень смешно с этой ситуации, ведь Ацуши еще не знал, что канарейки поклевали и букет из сирени.       — Привет, милый! Как у вас там дела? Все хорошо? Ой, тут Ацуши телефон отбирает! — Дазай дал омеге мобильник и снова разлегся на диване, чтобы понаблюдать за сценой, которая стремительно близилась.       — Рюноске, солнышко, что это за ободранные птицы с эпилепсией у тебя на фото, которые не прошли стадию даже протобионтов? — Накаджима прикрыл рот рукой, чтобы скрыть легкую улыбку и продолжил, не услышав ответа: — Твоя стадия развития тоже остановилась на морской звезде?       — Киса, ты не поверишь… — альфа ненадолго замолчал, — эти голуби… они выглядели тупыми и летали криво, но мы с Чуей увидели канареек и просто влюбились в эти белые комочки, только мой пиджак немного испачкан.       — Поверю по поводу голубей, но пиджак?! Мы шили эти костюмы на заказ полгода, где ты собираешься сейчас искать такой же? Приходите к нам, может, вместе что-нибудь придумаем, — Накаджима посмотрел на Осаму, который кивнул и прикрыл глаза, потому что усталость после бессонной ночи и двух бутылок шампанского давала о себе знать.       — Киса, у меня и для тебя подарок есть! — Рюноске что-то уронил и тихо выругался себе под нос, — Чуя, а кольца же у тебя? — В ответ последовало многозначительное молчание.       Ацуши медленно перевел взгляд на Дазая и поставил на громкую связь. Осаму смеялся в подушку и морально готовился к тому, что Ацуши взорвется и обрушит гнев на своего жениха, но этого не произошло. Накаджима сбросил вызов и сел около старшего омеги, уткнулся лицом в ладони и разрыдался.       Осаму быстро вернулся в нормальное положение и прижал к себе омегу, гладя по голове максимально аккуратно, чтобы не испортить прическу.       — Так спокойно, — он заставил его посмотреть на себя и стер слезы с розоватых щек. — Сейчас они приедут, Акутагава отдаст тебе подарок, мы пойдем и выберем ему новый пиджак, а после пойдем на церемонию. У нас есть время — почти час.       — Мы не знаем французского, — Накаджима уткнулся в чужое плечо. — Кольца…!       — Да мы пошутили, — раздался голос из-за спины. —Накахара сел около своего супруга, желая, чтобы тот обратил на него внимание. — Там Рюноске зайти боится, вдруг ты в кислоте его растворишь. Иди, ему плачь в плечо, — Чуя оттянул Осаму от омеги. — Иди.       Ацуши вытер слезы и пошел в сторону их с Акутагавой общей спальни. Тот сидел на краю кровати и разглядывал сиреневый букет. Альфа поднял виноватый взгляд и почти успокоился, когда Накаджима сел к нему на колени и крепко обнял.       — Можно и без пиджака, киса. У тебя рюши на блузке и у меня. Очень даже гармонично смотрится…       — Канарейки… Почему не попугаи?       — Мы не нашли, — Чуя заглянул в спальню и захлопнул дверь, чтобы не мешать влюбленным. — Дазай, наше свадьба прошла так спокойно, почему эти не могут без приключений? Нет, ты конечно был гениален в том, чтобы вместо букета кинуть тест на беременность, тем самым говоря мне о Миюки, но он упал на голову Рюноске. Я после этого отпаивал его успокоительным минут десять. Зато это действительно был хороший сюрприз.       — Как Ацуши ему о беременности то своей расскажет? — Осаму рассмеялся и коснулся губами губ Чуи. — Ты бы видел свое лицо. Нет, детей они еще не хотят.       — Киса, ну не злись так! Ну канарейки прикольные, тебе правда понравится. Я тебе красивую отдам, а себе страшненькую возьму. Ну где мы за полтора часа до церемонии найдем мне пиджак? Мы в Париже, а говорим лишь на японском.       — Я верю в тебя, так что собирайся, — Накаджима поправил рукава блузы и нежно улыбнулся.       — Небеса, ты великолепен. Невероятно выглядишь, — Рюноске сложил руки на талии омеги и мягко поцеловал его, — я влюбился еще раз.       — Спасибо. Ты тоже хорошо выглядишь, но сюда нужен пиджак.       — Так. Вам нужно объяснить гостям, что мы прибудем к самому началу церемонии. Едем за пиджаком, — Акутагава жизнерадостно и улыбнулся и кивнул Чуе, когда тот показал коробку с кольцами. — Ах, Франция! Будем объяснять на жестах.       Торговый центр парни нашли довольно быстро по навигатору. Они зашли в первый попавшийся магазин, афигевая от того, что ничего непонятно. Ни единого слова.       — Пиджак, — Ацуши указал на Рюноске, а после сделал соответствующий жест. — Срочно, — изобразил часы на своих руках.       Консультант сразу же побежал к будущим молодоженам с несколькими вешалками белых пиджаков. Рюноске под внимательный взгляд померил все и испугано отстранился от недовольного Ацуши, который смотрел и не мог понять, что не так.       Накаджима понял. Цвет слишком молочный. Он был бы и не против без верхней одежды, но слишком много рюш перебивали образ, казалось, что их блузы одинаковые, но из разного материала. Консультант заметил недовольный взгляд и отшатнулся в сторону, чтобы принести еще несколько вариантов. Он прибежал со снежной одеждой и улыбнулся на довольный кивок.       Акутагава померил удлиненный и прикрыл лицо ладонью. Он был похож на клоуна. Омеге тоже не понравилось.       — Ничего не подходит, а у нас осталось пятьдесят минут.       — Всегда мечтал опоздать на собственную свадьбу, — усмехнулся альфа и поправил рукава рубашки. — Может, попробуем черный? Брюки черные, с пиджаком будет сочетаться.       — Нет! Будем как школьники, — Ацуши задумался и посмотрел на стенд с классической одеждой. — Нужно же было испортить пиджак, который мы подбирали полгода. Снимай рюши, будешь в классике, но добавлю твоему образу горячести.       В примерочной Накаджима расстегнул верхние пуговицы Рюноске и закатил рукава, немного выправил края и чуть не захлебнулся в слюнях от своей же работы.       Красив и сексуален.       И только для Ацуши.       — Ты сейчас затопишь тут все, — Акутагава отвлек омегу от разглядывания самой горячей картины в его жизни и поправил несколько рюш у тонких запястий. — Мы ее берем или нет? Сорок пять минут…       Накаджима кивнул и еще раз окинул взглядом жениха, не понимая, за что ему досталось такое счастье. Ему на секунду показалось, что потоп будет не только из слюней, потому что слишком уж демонстративно Рюноске сложил ладони на чужие бедра и кивнул в сторону зеркала. Парни смотрели очень гармонично.       Идеально подходили друг к другу.

Angels - LP

      Прибыли на собственную церемонию они буквально за пять минут. Дазай яростно впихнул Ацуши в руки пышный букет и подтолкнул к алтарю. Чуя с восхищением посмотрел на Акутагаву, а после отметил, что без рюш ему действительно было лучше. Маленькие белые канарейки сидели в клетке и ждали своего свободного полета.       Омега и альфа держались за руки, стоя друг напротив друга. Слова ведущего совершенно их не волновали. Он говорил на чистом французском, лишь имена давали понять, когда стоит ответить:       — Acceptez-vous d'épouser Atsushi?       — Да, — Рюноске нежно улыбнулся и притянул Накаджиму ближе, еле сдерживаясь, чтобы не оставить на его губах желанный поцелуй.       — Acceptez-vous d'épouser Ryunosuke?       — Абсолютное да.       Обменяйтесь кольцами, а после закрепите этот день в вашей памяти чистым поцелуем!       Ацуши готов был на всю жизнь оставить в памяти этот полный любви взгляд, направленный только на него и только для него. Прикосновения губ казались фантомными, ненастоящими, выдуманными, написанными тонкой кистью талантливого художника. Нежное прикосновение было сравнимо с лепестками роз, до тех пор, пока не послышались аплодисменты, которые привели в чувство из сладкого наваждения, заставляя выйти из неожиданного транса и подарить друг другу нечто более сладкое, чем невесомый поцелуй.       Они очень любили целоваться, обниматься и любить друг друга. Это была их история, написанная совместным почерком, изрисованная цветочными узорами, разлитая нежным великолепием, сладкая, словно пралине, восхитительная и бесконечная, как Вселенная.       Свадебный вальс. Нет ничего прекрасней этого легкого, облачного танца, созданного для влюбленных. Под высокие ноты скрипки они кружились по большому залу, тонули в полумраке вечера, в лучах оранжевого заката, в золотистых солнечных бликах. Мир переставал существовать, когда парни смотрели друг на друга. Абсолютная и чистая любовь, заполняющая сердце и легкие, становящаяся не мечтой, а реальностью.       После Ацуши и Рюноске обязательно посмотрят совместные фотографии, разберут подарки и насладятся видом обручальных колец на пальцах, но сейчас… Парни погружены в мысли друг о друге, сладкие и правильные. Скрипка сменяется на современную мелодию, становится больше ритма, присоединяются другие гости, которые о чем-то переговариваются, смотрят на пару и улыбаются.        — Ацуши, как вы танцевали! — Протянул Дазай и подошел к другу. — Я бы никогда не подумал, что побываю на твоей свадьбе, потому что в день нашего знакомства ты никак не стоял в списке кандидатов на дружбу.       — Сейчас заплачу от трогательности, — Накаджима посмотрел в строну Акутагавы, который отошел к своим родителям. — Мне кажется, я родился под счастливой звездой. Ты просто посмотри на него! Рюноске прекрасен! Я так его люблю.       — А говорил мне, что никогда не замутишь с этим неформалом. До сих пор кончики выбеляет? Или генетика так поигралась?       — Краски у него дома я не видел, так что второй вариант более реален, — омега посмотрел на обручальное кольцо и улыбнулся. — Я серьезно думал, что не влюблюсь в него, нужно переместиться в прошлое и сказать, что я был не прав. Рюноске…       Альфа подошел к ним и притянул к себе Ацуши, положив руки на талию. Он поцеловал супруга в висок и протянул ему цветочный букет.       — Там уже целая очередь за ним собралась. Будешь кидать?       — Моя сестра уже рассказала мне свой план по его получению. Когда они с Хигучи уже разберутся?..       — Похоже, не скоро. Нужен Дазай, который ускорит процесс, — Ацуши усмехнулся и перевел взгляд на лучшего друга, который закусил губу и сделал вид, что он не при чем и сошлись парни вообще случайно. — Я кину ей в руки букет. Все хорошо будет, не волнуйся.       Рюноске благодарно улыбнулся и утянул Накаджиму от Осаму в очередной танец.       Это только их вечер.       Один раз из бесконечности возможных им был дан для встречи, влюбленности и счастья.       Они использовали тот самый шанс, навсегда связав себя красными нитями.

Beast (original remix) - mia martina feat waka flocka flame

      — Давай сбежим? Нам сегодня можно все, — прошептал в губы Рюноске Ацуши во время очередного поцелуя. — Я так счастлив, — он оставил короткий поцелуй и улыбнулся.       — С собственной свадьбы? — Акутагава усмехнулся и отвел омегу подальше от танцующей толпы. — Для чего же?       — Хочу скорее оседлать тебя.       — Киса… Я не против, — Рюноске прикрыл глаза и втянул Накаджиму в поцелуй, чуть более страстный и мокрый, чем все предыдущие.       Номер встретил их прохладой и тишиной. Темнотой звездной ночи и видом на огни сонного Парижа. Город спал, влюбленные не спали. Они тонули в нахлынувшей страсти, отдаваясь друг другу, теряясь в сбитых ощущениях и сгорая в огне нежности.       Рюноске сел на кровать и утянул Ацуши себе на колени, прижимая к себе и мокро целуя. Они касались губами щек, шеи, смазано проводили по лицу и не отрывали взгляда друг от друга, потому что влюблены, потому что готовы отдать и забрать всё без остатка, разбить старые мечты и подарить новые.       Ацуши не стеснялся. Омега невольно вспомнил их первый раз и усмехнулся от неловкости того момента, но мысли сразу же пропали, стоило прохладным пальцам коснуться кожи под блузой. Акутагава обожал так делать, сводить Накаджиму с ума, срывать с губ громкие и томные стоны. Маленький фетиш, который появился совершенно неожиданно.       Омега повторил движение рук и расстегнул пуговице на чужой рубашке, касаясь тела губами, оставляя свои яркие следы, хранящие стойкий цвет и аромат вишни. Он стянул с плеч ненужную ткань и тихо застонал от удовольствия, когда Рюноске сжал его бедра через плотную ткань брюк. Одежда была мокрой от короткой, но действенной ласки, торопить им некуда, поэтому долгие поцелуи продолжились.       Акутагава последовал примеру и снял с Ацуши блузу, открывая себе полный доступ к верхней части тела омеги. Он не стеснялся и не спрашивал разрешения, кусал плечи и оставлял видимые следы, чтобы они долго напоминали о жаркой темной ночи, проведенной в бликах от горящих фонарей и Эйфелевой башни.       Рюноске сжал пальцами талию Накаджимы и провел языком по ключицам, опустил руки ниже и вытянул пояс из узких брюк, а после стянул с Ацуши ненужную в этот момент одежду.       Чулки.       Под плотной тканью были черные чулки и тонкое кружево нижнего белья.       — Великолепен.       — Ты обещал мне подарок, какой же он? — омега приподнялся и слегка поерзал по чужому возбуждению, вызывая волну мурашек и тихий стон от предвкушения высшего наслаждения.       — Ляг и раздвинь ноги, киса.       — Боже…       — Не вспоминай никого, пока я рядом, — Акутагава провел по стройным ногам к самому краю чулок и оттянул резинку, а после отпустил и резко притянул Ацуши к себе.       Альфа оставил поцелуй на коленке и опустился ниже, проводя языком по возбужденной плоти через тонкую ткань. Ацуши вскинул бедра и опустил руки вниз, призывая к дальнейшим действиям, но получил лишь строгий взгляд, а после расслабился и выгнулся в спине, стоило оставить укус на внутренней стороне бедра.       Каждый их раз Рюноске оставлял следы. Видимые только для них двоих. Он пятнал бедра, низ живота и внутреннюю сторону ног омеги, наслаждался его болезненными стонами и кайфовал от вида по утрам — Накаджима разглядывал себя в зеркале и кусал губы от воспоминаний. Кусаться Акутагава любил, любил зализывать свои следы и возбуждать малейшей стимуляцией.       Рюноске вновь провел языком по возбужденному члену и подцепил пальцами край белья, а после стянул его с Ацуши, оставляя его в одних чулках, разнеженного, жаждущего большего. Акутагава дал это самое большее. Он обхватил плоть губами и провел языком по нежной коже, усмехаясь от довольного стона сверху.       Альфа не отстранялся долго, он доводил Накаджиму до точки невозврата и останавливался за секунду до. Ацуши только поднимал бедра и просил дать кончить, он перестал следовать правилу «без рук» и впутал пальцы в темные волосы, прижимая Рюноске ближе, лишая его любой возможности отстраниться. Акутагава и не собирался, он довел омегу до разрядки, сглатывая все, а после сразу поднялся выше, целуя Ацуши, тот простонал от собственного вкуса на языке и зажмурился от новой волны возбуждения.       — Мне нравятся такие подарки.       — Я люблю делать тебе приятно, — улыбнулся и втянул в новый поцелуй, — растяни себя для меня, ну же. Не смей краснеть, ты же знаешь, как это возбуждает.       Рюноске поменялся с Накаджимой местами. Омега вновь сидел на его бедрах, ерзая и тихо постанывая. Ацуши завел руку назад и протолкнул в себя первый палец, Акутагава обхватил его талию и притянул ближе, смотря глаза в глаза. Ему очень нравилось наблюдать за тем, как омега кусает губы и старается доставить себе больше удовольствия. Получалось так себе, но альфа учтиво помог, добавляя второй палец.       — И не смей кончать раньше меня, киса.       — Рюноске…       Ацуши убрал свою руку, он был не в силах, чтобы делать это под внимательным взглядом и отсутствием нужного результата. Акутагава растягивал его медленно, мокро целовал и позволял царапать плечи.       До безумия жарко, возбуждение повисло в воздухе нерешенной проблемой, до невозможности распаленной, горящей ярким огнем.       Рюноске перестал нежничать на третьем пальце, буквально трахая ими омегу, который слабо успевал в темп, изгибаясь и думая только об одном.       — Хватит. Хватит, вставь его уже.       — Как ты заговорил, — альфа оттянул край чулок и шлепнул резинкой по ноге омеги. Черное кружево идеально обтягивало, Акутагава не мог оторвать взгляд. — Так помоги мне и себе. Все в твоих руках.       Ацуши закатил глаза и соскользнул с пальцев. Он дрожащими руками стянул с Рюноске брюки вместе с бельем и немного завис, разглядывая его возбуждение. Накаджима обхватил член ладонью и провел вверх-вниз, усмехаясь от тихого стона и усилившийся хватки на талии.       — Чтобы присесть тебе нужно приглашение?       — Тебе на лицо?       — Если сильно хочется, то я только за, — рассмеялся Акутагава и откинул голову назад, получив слабый укус плеча. — Ну? Я жду.       Омега достал презервативы и натянул контрацепцию на Рюноске, а после мягко опустился на возбужденную плоть. Он медленно задвигался, привыкая к чувству наполненности. Неповторимые ощущения. Акутагава слабо вскидывал бедра, он наслаждался размеренным темпом, который был гораздо ярче рваных и грубых движений. В легкой медлительности было что-то восхитительное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Парни могли идеально почувствовать друг друга, насладиться каждым прикосновением, поцелуем и стоном.       Невероятно.       До звезд перед глазами сладко.       Ведь в идеальных отношениях невинная любовь и страсть дополняют друг друга, а не исключают.       Накаджима стал двигаться чуть быстрей, желая кончить во второй раз, Рюноске его не остановил. Он полностью опустил омегу вниз и грубо толкнулся, вызывая глухой стон. Им нравилась такая игра. Грубость и нежность, смешанные со страстью и мокрыми поцелуями, пронизывающие насквозь ощущения, сводящие с ума.       Ацуши повис в объятьях от волны оргазма, которая охватило его тело, заставляя вздрогнуть и поджать ноги от легкой судороги. Он сжал плечи Акутагавы и в поцелуе укусил его, чувствуя и разрядку альфы.       — Небеса… Как я люблю тебя.       — До бесконечности.       — Вечность.

Принадлежащие только друг другу и никому больше.

***

                  10 лет спустя.

24/7 - Celina Sharma, Harris J.

      — Эйко! — прикрикнул Ацуши. — Поставь енота на место, не нужно закидывать его себе за голову!       — Милый, это не енот, а кот. Мы просто его откормили… — Акутагава подбежал к ребенку и аккуратно забрал у него из рук кота. — Мне нужен был кто-то после Расемона.       — Значит, меня тебе мало? Решил подобрать этого бобра, чтобы он царапал обои и ссал на диван? Я тебе это припомню потом, — омега агрессивно воткнул нож в огурец и разрезал его на две части. — Завел бы снова таксу, нужно же было найти на помойке это?! Ты с ним возишься, больше, чем со мной, а твоя киса тут только я! — он разрезал овощ еще раз напополам и выложил кусочки на тарелку.       Эйко — маленький неусидчивый омега, который появился у них четыре года назад, обиженно посмотрел на родителей, которые не давали отправить енота-кота-бобра в свободный полет, и решил выйти на задний двор поиграть в снегу. Он никак не мог дождаться, когда приедет его самый лучший и любимый друг Миюки. Ребенок Чуи и Дазая был на три года старше Эйко и всегда приносил ему вкусные, но очень вредные конфеты. Альфа ходил за ним хвостиком под тяжелые шипперские вздохи их родителей-омег. Осаму и Ацуши уже расписали их свадьбу, придумали примерные варианты костюмов и начали составлять список гостей. Пока что там были только родители и дедушки со всех сторон.       Малыш сел, надел варежки и взял шапку, а после направился к родителям, которые активно обсуждали будущую судьбу кота-бобра-енота. Омежик протянул им свою одежду и расплылся в улыбке от умиленного Накаджимы. Он обожал ребенка, постоянно фотографировал его, обнимал и тискал, говоря о том, какие у него с Рюноске были хорошие гены. Альфа тоже не чаял души в сыне. Он несколько раз ходил в детский сад разбираться, когда другие дети забирали ведерки и лопатки Эйко, приносил ему с работы пирожные, печенье, булочки и мягкий зефир. Малыш только радостно принимал подарки и бежал угощать папу, который рассказывал про то, как завалил еще одного студента.       Работать преподавателем Ацуши очень нравилось. Он носил много пособий, тетрадей, скачивал различные курсы и с удовольствием рассказывал все это студентам, которые внимательно его слушали в надежде на хорошую оценку во время сессии, но Накаджима их не ставил. Он оценивал самых трудолюбивых, тех, кто носил ему шоколадки, тех, кто послушно выполнял все домашние задания. Прогульщики и ленивцы сразу же шли на пересдачу, даже не приходя на экзамен.       Рюноске продолжал работать в кофейни, но за прошедшее время он открыл еще несколько заведений в разных частях города, поэтому радостно принимал все гениальные идеи Ацуши по поводу организации дизайна. Он даже сделал один зал в химическом стиле, повесил таблицу Менделеева, а пирожные назвал в честь элементов и веществ. Дизайн для второго зала он взял из рисунков Эйко, художники разрисовали стены причудливыми картинками и странными, но милыми животными.       В их жизни всё было замечательно, если не считать кота-бобра-енота, которого (взаимно) сразу невзлюбил Накаджима. Он недовольно фыркал, когда животное приходило в спальню и смело ложиться на постель, где могли быть лишь он и Акутагава, исключение было для ребенка в дождливые и страшные ночи. Рюноске смеялся и выносил кота из комнаты под недовольный взгляд, а после возвращался к своему омеге и долго целовал его, чтобы задобрить и поймать игривый взгляд.       На самом деле, Ацуши и кот-бобер-енот любили друг друга по своему. В моменты, когда они оставались наедине, могли даже понежится. Омега гладил животное и улыбался, когда кот-енот-бобер облизывал его пальцы и громко мурчал. Ко всем можно найти подход.       Рюноске аккуратно одел на ребенка шапку и застегнул куртку, а после за ручку вывел на задний двор, чтобы мое личное милейшее творение, на которое весь мир будет пускать слюни в будущем слепило снеговика и побегало в пушистом снегу.       Акутагава не успел закрыть за собой дверь, как услышал радостный и довольный крик мужа, а после имя его лучшего друга. Когда-нибудь эти омеги заставят его и Чую поседеть или словить сердечный приступ. Они вроде бы давно не студенты, Дазай вообще врач, который должен думать о безопасности, но…       — Дазай беременный во второй раз, он похож на пингвина и привез нам три бутылки детского шампанского! — пронесся как ураган Ацуши и скрылся за стеной кухни. Рюноске только тяжело вздохнул и уже направился в коридор, чтобы поздороваться с Чуей, но его отвлек радостный омега: — я теперь могу его стебать и не чувствовать опасность быть прибитым тапком, он даже ботинок снять наклониться не может, — он пронесся обратно.       — Сделайте тоже второго ребенка, чтобы не так обидно было. Может, у вас альфа получится, сравняем баланс с омегой у Дазая в животе, — Чуя вошел в комнату максимально довольный, потому что на несколько дней он передал двух своих детей Ацуши и Эйко, которые точно не дадут заскучать. — Как хорошо, что в этом году без горнолыжного курорта. Кто такой гений, предложил снять дом на Новогодние праздники?       — Я предложил, — опять пролетел Накаджима за двумя стаканами, — Мияко, иди поиграй с Эйко, я знаю, что ты опять привез моему зайчонку конфеты! Только не давай их ему на улице, потому что он может заболеть. Лучше погрейтесь в доме, отцы сделают вам чай! — пробежал обратно к Осаму, который благополучно уселся на мягкий диван, чувствуя истинное наслаждение.       — Как мы в прошлом году могли забыть твоего омегу в гостинице? Он же такой шумный… — Накахара посмотрел на тарелку с огурцами и усмехнулся. — Опять ваша выдра накосячила перед Ацуши, и он продумал месть для тебя?       — Боже, давай без этого. Мне смотреть больно, — Рюноске взял кота на руки и погладил его за ухом. — Я знаю, что они обожают друг друга, просто работают под прикрытием. Когда это вы с Дазаем успели? Вроде только недавно он без живота был.       — Я купил другую фирму презервативов. Если хочешь пополнения, то покупай subtlety. Но Дазай был очень рад второму ребенку, Мияко тоже хотел братика. Как хорошо, что он не такой шумный, а то я свихнулся бы.       — Понимаю. Эйко четыре раза рисовал в моем паспорте нашу семью. Нет, мне нравятся его рисунки, но на меня косо смотрят, когда я прихожу менять документы. С Ацуши перед сессией вообще катастрофа. Он появляется из-за угла и со злобной улыбкой спрашивает у меня страшные химические вещи, а после говорит, что наставит студентам двойки. Но малиновый чай спасает, он становится добрей и уменьшает количество вопросов в тестах.       Рюноске включил чайник и открыл холодильник, чтобы разобрать пакеты с продуктами, которые он и Чуя привезли на неделю. Точнее, Ацуши и Дазай дали им согласованные списки, а сами пошли готовиться к сессии и заканчивать годовые отчеты по анестезиологии. У альф тоже были дела, но тревожить омег было опасно, поэтому они взяли детей и накупили помимо списка еще и разных неполезностей, потому что внутри них проснулись малыши, которые захотели вновь поесть сладкого под новогодней елкой.       Накахара учтиво начал ему помогать, поглядывая в окно, чтобы Мияко и Эйко не лежали в снегу и не ели конфеты на морозе. Их отцы тоже сводили малышей, но это был скорее спортивный интерес в стиле: когда мой сын спросит совета, как понравиться противоположному полу. Ставки были на пятнадцатилетие омеги и семнадцатилетние альфы, но что-то подсказывало, что сроки сдвинутся на пару лет вниз. Уж слишком малыши дружили и часто обнимались.       Мияко даже подарок омежке сам выбрал. Он нашел милейшего плюшевого зайца, сразу же подбежал к умиленному папе и протянул ему свой выбор. Осаму в этот момент готов был растечься лужей, но вместо этого он скинул Ацуши несколько палитр для предстоящей свадьбы.       — Думаю, что наши дети однозначно будут раз и навсегда вместе. Ты просто посмотри, как они бегают друг за другом, — Накаджима прилип к большому окну, наблюдая за сыном. — Они лепят снеговика! Кстати, пингвин, вы когда успели?       — Еще раз так меня назовешь, и я расскажу Рюноске заранее твой маленький секрет. Он будет однозначно рад, но ты ведь так хотел сказать это под бой курантов, — Осаму тяжело сполз с насиженного места и тоже подошел к окну. — Мы планировали второго ребенка, поэтому я взял иголку и упаковку резинок. Дальше понятно, как?       — Дазай… Как не стыдно? Это же так нечестно. Хотя, Чуя же рад. До сих пор вспоминаю реакцию Рюноске, когда я просто дал ему тест, обвязанный ленточкой и сказал, чтобы он принес мне маринованный арбуз.       — И я ведь реально тогда пошел за арбузом, а это был розыгрыш! Не стыдно тебе? — Акутагава появился в дверном проеме с кружкой чая и тарелкой печенья. За ним вошел довольный Чуя. — Дети в доме, сидят на кухне. Мияко весь в нетерпении подарить зайца, а Эйко только и смотрит под елку. Мой зайка так старался над этим рисунком.       — Зато потом я сделал настоящий тест и было две полоски. Как хорошо, что наш сын Водолей, а не Козерог. Я бы этого не пережил. Такая лапочка, хочу вторую лапочку, — надул губы Ацуши и отпил из кружки Рюноске. — Очень вкусный чай. Спасибо, что заварил.       Он забрал напиток из рук альфы и сел около него, довольно жмурясь от теплых объятий. Рюноске вообще-то был не особо доволен тем, что его чай нагло присвоили себе, но расслабленный и разнеженный супруг того стоил.       — Мы можем устроить вторую лапочку, у меня будет два произведения искусства! — Акутагава забрал чай Накахары и злобно захихикал на его шокированный взгляд. — Ты посмотри, даже Дазай подружился с котом, — животное легло на колени к беременному, начиная засыпать от ласки.       — Твой хорек испортил прекрасный момент! Второй лапочка? — Ацуши задумался. — А давай, я не против, — он притянул Рюноске к себе и оставил на его губах короткий поцелуй. — В этот раз имя буду выбирать я!       — Ребята, дождитесь ночи, не при всех же, — закрыл рукой глаза Накахара и демонстративно отвернулся.       — Им не нужно ждать вечера, — усмехнулся Осаму и сложил ладони на живот.       — Что?!       — Ничего…       Оба омеги рассмеялись и внимательно посмотрели друг на друга. Альфы ничего не понимали, но тоже улыбнулись и прижали к себе супругов. Однозначно что-то скрывали, но не желали раскрывать секреты. Рюноске готов был подождать вечера, чтобы узнать эту важную для него тайну.       С кухни донесся детский плач, а после топот маленьких ножек. Эйко вбежал в комнату и сразу же подошел к Акутагаве, стирая с лица слезы. Он вытянул ручки вперед, чтобы его усадили на коленки, а после грустно выдохнул отцу в плечо и вновь заплакал. Взрослые непонимающе уставились на него, Ацуши погладил его по волосам и попытался выяснить причину слез, но услышал только невнятные слова и еще более громкий плач. Рюноске прижимал к себе ребенка и взволнованно спрашивал, не болит ли у него что-нибудь.       — Мияко… Он подарил мне зайчика, а я ничего ему не приготовил, — омега пересел на колени папы и подставил лицо, чтобы родители вытерли слезы с его лица. — Мне очень стыдно… — он опустил голову вниз и шмыгнул носом.       — Зайчонок мой, — альфа взял сына за руки и сжал его пальцы. — Мы же нарисовали ему рисунок. Ты не забыл?       — Ой… — Эйко удивленно посмотрел на Рюноске и неловко улыбнулся. — Я совсем забыл… Сходишь со мной? Мне теперь стыдно. Мияко думает, что я из-за него плачу, что я обиделся.       — Конечно, солнышко, — Акутагава улыбнулся от умиления и посмотрел на Накаджиму, который расслабленно выдохнул, удостоверившись, что с ребенком все хорошо и никто не посмел его обидеть. — Ты кушать не хочешь?       Ребенок отрицательно замотал головой и улыбнулся довольным родителям. Те только переглянулись. Рюноске ушел с Эйко в кухню, чтобы подарить взволнованному Мияко рисунок и оставить детей смотреть мультики.       — Так понимаю, Рюноске ждет вечером сюрприз от тебя в виде теста? — Чуя положил себе на колени ноги Дазая и начал делать легкий массаж под довольный стон. Ацуши кивнул и отвел взгляд, понимая, что его раскрыли. — Это очень заметно. Особенно разговор про второго ребенка. Он очень хотел кстати.       — Я знаю, — Накаджима посмотрел в сторону кухни, замечая там спину Рюноске, который сидел перед детьми и поил их чаем. — Думаю, Рюноске догадывается. Он стал еще более заботливым со мной. Знаете, когда я носил Эйко, он готов был целовать мне ноги, теперь ситуация вошла в степень. Он все предлагает мне выбрать менее нервную работу, нежели преподавание, но это так интересно.       — Ты уже знаешь пол? — Дазай растянулся на диване и зажмурился от удовольствия. — Желаю вам тройню!       — Чтоб у тебя их было пятеро, — возмутился омега и посмотрел на Чую, который жалобно скосил взгляд на мужа. — Пусть это пока что останется в секрете, Рюноске однозначно понравится новость.       Ацуши не заметил Акутагаву, который вернулся и услышал конец разговора. Ему было очень интересно, что же за новость, но он оставил вопрос при себе, ложась около Накаджимы, который кинул взгляд за стол, где дети рисовали.

Feels Like We Only Go Backwards - Tame Impala

      Предновогодняя идиллия царила в доме. Они неторопливо делали заготовки к праздничной ночи, обсуждая прошедший год, рассказывая смешные истории. Рюноске и Чую отправили на улицу, чтобы те с максимально недовольными лицами начали делать барбекю. Не жарко, снегопада нет, только лопатой нужно было немного поработать, с чем альфы успешно справились.       Детей накормили быстрым ужином и отправили на второй этаж. Зимнее солнце медленно садилось за горизонт. Ацуши зажег все гирлянды, превращая гостиную и кухню в яркий космос, наполненный сотней огоньков, которые мерцали и сменяли друг друга. Дазай слушал все интересные истории про студентов с работы лучшего друга. Парни виделись редко. У обоих были дела, работа, семейные обязанности, но каждую встречу они старались проводить максимально весело. Оба ждали пубертата сыновей, чтобы те вместе гуляли и не было необходимости присматривать за ними. В таком случае омеги могли бы чаще собираться и обсуждать насущные дела.       Осаму не работал в больнице с четвертого месяца. Чуя заботился о нем и боялся любых перегрузок. За три месяца, проведенных дома, он узнал имена всех персонажей мультфильмов, научился строить домики из Лего и лепить животных из пластилина. Мияко ходил на подготовительные, поэтому Дазаю приходилось его отводить и забирать, но это доставляло ему особое удовольствие, когда он готовил ужин, ребенок рисовал что-то для родителей, а Чуя приходил домой с эклерами, персиками или пирожными, одаривая супруга теплым взглядом и хваля сына за успехи в математике.       Накахара собирался открывать собственное издательство, потому что опыта в роли руководителя группы редакторов он набрался достаточно. Чуя вообще жил на легком пофигизме. Веселым и неусидчивым был Осаму, который постоянно придумывал новые занятия семье на выходные. Альфа ходил и в скейт-парк, и на роликах кататься, и на каток, и белок кормить. Он еле отговорил Дазая от того, чтобы завести домашнее животное. Чуя был не против хомяка или морской свинки, но его омега стойко настаивал на попугае или ручной мартышке. Сошлись на улитке. Ну как сошлись, Мияко принес со школы коробку с моллюском, ребенку отказать не смогли. Происхождение Моба — так прозвали животное — оставалось загадкой. Возникло больше вопросов, когда гермафродит начал размножать потомство. Чуя не был готов к таким поворотам судьбы, поэтому отнес Моба к ветеринару на кастрацию, но Дазай мягко намекнул, что кастрировать там нечего, это был не кот.       — Как там Моб поживает? — поинтересовался Ацуши и красиво выложил на тарелку салат. — Эта нутрия прикольная на самом деле, но бесит меня сильно. Шерстью линяет, по утрам будит меня и Рюноске. Но я люблю ее по особому. Даже кормлю, Эйко вообще души не чает!       — Не говори про эту улитку, меня сейчас стошнит. Я шпица хотел, корги там, да крысу на крайний случай, а теперь живет этот кусок слизи. Не понимаю, как он размножается, если один живет, — Дазай посмотрел в окно и улыбнулся: — посмотри, они не могут с ней разобраться! А инструкция…       За окном Рюноске и Чуя пытались установить гриль без помощи производителя. Они не могли понять, почему собрали вроде бы полностью, но осталось еще несколько винтиков и одна ножка.       — Использовали шампур вместо опоры. Люди с высшим образованием, а читать не научились, — Накаджима постучал по стеклу, обращая на себя внимание. Он открыл окно и подозвал к себе супруга. — Сейчас вы насыпите уголь и все развалится.       — Ты обесцениваешь наш труд! — Акутагава обижено посмотрел на супруга и коснулся его лица холодными пальцами, оставляя несколько снежинок. — Поцелуй меня в качестве извинений.       — Рюноске, я ж шучу, — Ацуши положил теплые ладони на холодные щеки и оставил на губах короткий поцелуй, а после нежно улыбнулся и оставил чмок на носу. — Уже начинает темнеть. Начинайте. И инструкцию прочтите, пожалуйста.       — Эй! — Чуя разочарованно посмотрел на развалившийся гриль. — Оно сломалось. Ножка бракованная, я же говорил, что нужно было брать тот складной. Подсунули нам, — Накахара тоже подошел к окну и улыбнулся Дазаю, который дал ему дольку мандарина. — Загугли, как собрать…       — Инструкция! — оба омеги засмеялись, когда сказали это одновременно. — Идите и читайте. Там есть на японском.       Альфы отошли от окна, чтобы разобраться с грилем. Полный беспредел — они, два взрослых человека, не могут собрать мангал. Даже стыдно стало немного от такого. Чуя и развернул бумажку и прифигел от ее размера. У него одеяло дома меньше было, при том, что Осаму очень любил кутаться в ватное покрывало и спать, прижавшись к Накахаре. Рюноске молча принял свою участь и включил фонарики, чтобы было не так темно. На снег падали блики из окна, где переливались гирлянды.       Ацуши и Дазай отправили детей помогать родителям-альфам. Малыши не совсем правильно это поняли, начиная закидывать отцов снежками, громко смеясь. Через двадцать минут гриль был побежден, они разожгли огонь. Дети с удивлением и интересом смотрели на искры, которые поднимались в звездное небо. Эйко даже забыл про холодный снег в ладошках, пока Рюноске не снял с него мокрые перчатки и дал сухие. Он поправил шапку на омежке и усмехнулся, когда тоже самое сделал Мияко, переусердствовав и натянув шапку на лицо Эйко. Акутагава засмеялся в голос и поднял сына на руки под расстроенный взгляд.       Чуя наблюдал за этой картиной, и в голове считал купюры, которые ему проспорил Рюноске. Точнее, проспорит. Прекрасная картина. Он понимал чувства сына, когда его лучшего друга (омегу) нагло уводили из-под носа и насмехались над его детской неуклюжестью. Накахара посмотрел в сторону дома, откуда вышли смеющийся Ацуши и сердитый Дазай с тапком в руках. Накаджима убегал от беременного омеги и кричал громкое: пингвин!       — Недолго тебе бегать осталось, — Осаму взял снег с фонарика и кинул его в спину друга. — Слышь, ты, подошел сюда, мы не договорили!       — Ой, боюсь-боюсь! Рюноске, спаси меня, тут агрессивный пингвин гоняется за мной! Точнее, пытается. Живот тяжелый. Мияко, спаси меня от своего папы, дам тебе после этого благословение на руку и сердце моего зайчика! — Ацуши подбежал к альфам и умилился Акутагаве с малышом на руках. — Не скучали тут без нас?       — Ты!.. — Дазай дошел до остальных и посмотрел в сторону почти готового мяса и колбасок. — О, еда. Кстати, Чуя, я сидел, смотрел на тебя и понял, что хочу крабовых чипсов, — Как быстро отошел от гнева.       — Мы купили их, — Накахара, поправил шарф на омеге и поцеловал его в висок. — Такой добрый, когда еда рядом. Вы все приготовили?       — Обижаешь, — Ацуши обнял Рюноске, когда тот опустил Эйко на землю. — Ждем только вас. Деткам скоро спать нужно будет, а они голодные. Так вкусно пахнет, — Накаджима присел перед ребенком и набрал в руки снег, а после кинул в ничего не подозревающего альфу. — Какой ты невнимательный.       Акутагава стер с лица снег и понял, что еще раз купился на тайный ход супруга. Он постоянно делал вид, что помогает Эйко, а на самом деле лепил снежки и закидывал ими альфу, который вообще-то ловил умиление, когда омега возился с ребенком. Рюноске считал, что роль родителя Ацуши очень шла. Он становился нежным, без гениальных идей и желания наставить двойки, стоило малышу появиться в радиусе двух метров.       — Я припомню тебе это ночью, обещаю, — Акутагава кинул снег в ответ и прижал к себе Ацуши, не выпуская из объятий. Он его очень сильно любил. Даже в моменты, когда терпел поражение в зимнем бою.       Ацуши коротко поцеловал его и усмехнулся. Ему нравилась такая игривость, которая была частью повседневной жизни. Говорят, любовь живет три года. Эта фраза не про них. Она живет бесконечность, в каждой реальности, где они встречаются, тянутся красные нити, связывающие сердца. Во все времена они будут половинами одного целого.       — Люблю тебя.       — Ты нереальный… Я тебя тоже.       Прекрасны их воспоминания друг о друге, такие нежные, теплые и незабываемые. Их воспоминания - пушистый снег, горячие ладони на щеках, тихая музыка, ягоды красной смородины на тарелках, вишневые пирожные, зачет по органической химии, вишневая химозная газировка, закаты на крышах, неловкий первый раз, глупые шутки и безграничная любовь. Память - белые канарейки, ночной Париж, множество фотографий, смешные истории про студентов, фотография с первого узи, белые носочки с маленькими зайцами, ушастые шапки, множество рисунков, полная гармония.       И будет так примерно бесконечность. Ну, или вечность.

А после под бой курантов, Ацуши протянет тест, обвязанный красной ленточкой, и скажет, что у них будет два прекрасных омеги. А Рюноске… А он обрадуется и не перестанет долго говорить слова о любви, потому что его омега немного странный, абсолютно неусидчивый, шумный и самый прекрасный.

Люди встречаются, влюбляются, вступают в брак и проживают личное счастье наедине, рассказывают о нем всем или таят глубоко в себе, оставляя на любимом человеке нежные и долгие взгляды. Самая великая роскошь - в любую минуту обнять любимого человека. В рутинной суматохе, быстроте города и времени иметь того, кто всегда выслушает и поддержит. Погладит по волосам и подарит надежду, даст, возможно, глупый совет, но такой нужный и значимый. Каждый должен полюбить, чтобы понять это прекрасное чувство. Жизнь короче, чем мы думаем, поэтому столь важные события должны происходить. Говорят, есть такая связь на свете, что не важно, сколько раз её разрываешь. Они все равно встретятся. В каждой вселенной, галактике и реальности. Во всех фантазиях, стихах, очерках и мыслях между ними красные неразрывные нити, сотканные из звездной пыли, распавшихся ближних звезд. Кто-то увидит нечто великолепное, кто-то простое и обыденное, а кто-то предназначенность, которая существует, не смотря ни на что. Любовь - причина слез и смеха. И будет так до скончания времен. Они встретились случайно, познакомились по глупой случайности, но Вселенная дала им один раз из бесконечности быть любимыми и счастливыми. Парни этот шанс приняли и будут принимать всегда. До тех пор, пока не взорвутся все звезды.

Люблю тебя.

      Бесконечно.

Конец