***
Зигзаг был рождён с надписью, что, в общем-то, не являлось чем-то странным, ведь в каждой паре есть кто-то старше. Эта надпись располагалась прямо в центре его тогда ещё маленькой и хрупкой груди и гласила: «Кажется, мне нужно голову свою проверить» — О, будущий доктор родился! — воскликнула акушерка, которая принимала роды, а затем под лупой разглядывала красующуюся на груди младенца фразу, написанную прекрасным и аккуратным почерком. «Кажется, это будет изящная и элегантная леди» — подметила про себя медсестра, а затем пожала плечами — делать выводы рановато, конечно, но это самый вероятный из возможных вариантов. И это мнение преследовало Зигзага всю его жизнь. Все вокруг считали, что он должен быть доктором, и на одном из приёмов встретить свою «нежную, изящную и прекрасную» (и откуда только взялись эти представления?) девушку, с которой он затем заведёт детей и будет жить тихую, мирную жизнь… Но Зигзаг МакКряк никогда не уступает мнению окружающим, он поступает так, как считает нужным, и не слушает других, если это противоречит его собственным убеждениям. А это противоречило. Небо, высь, полёты, головокружительные виражи и захватывающие пейзажи с высоты — вот, чем жил Зигзаг вместо скальпелей, каких-то таблеток и рецептиков. Сумасшедшая жизнь, полная взлётов и падений во всех смыслах, полная приключений и опасностей — вот что притягивало Зигзага вместо спокойной и тихой жизни вдали от опасностей. И Зигзаг пошёл по тому пути, который он выбрал сам, вопреки всему, вопреки всем, но в согласии с самим собой. Он летал, он падал, он разбивался и вновь и вновь садился за притягивающий его штурвал самолёта, не отступая, не желая отступать несмотря ни на что. Он просто делал так, как хотел, жил так, как ему нравилось и не заботился ни о чём другом. К тридцати годам его начали осуждать за сделанный выбор, говорили ему, что он упустил своего соулмейта, следуя за своими «опасными глупостями», что он ошибся и теперь, возможно, он никогда больше не встретит своего соулмейта. Зигзаг слышал их, понимал… Но он знал, что ни о чём не пожалеет, следуя за тем, что ему нравится, так что, пожав плечами, он просто продолжал свой путь. Он упрямый, он знает это, он не привык отступать, он будет до последнего держаться за сделанный выбор, даже если решение было ошибочным. Просто таков Зигзаг МакКряк, с этим уже ничего не поделаешь.***
— В одном этом чане достаточно шоколада, чтобы сделать плитку размером с мою сокровищницу, — с гордостью рассказывает Скрудж журналистке, прогуливаясь по своей кондитерской фабрике. — А каково происхождение вашего феноменального богатства, мистер МакДак? — задаёт стандартный вопрос интервьюер, протягивая Скруджу микрофон. — Всё просто. Я нажил его, будучи умнее самых умных и упорнее самых упорных, — привычно с энтузиазмом отвечает богач, а затем с важным видом добавляет, — и я заслужил всё до последнего пенни, потому что всё заработал честно! Видя гордость Скруджа, журналистка слегка усмехнулась и небрежно сказала, чтобы не было в интервью неловких пауз: — Мистер МакДак, ваша семья должна очень гордится вами. — М-моя… Что? — не ожидав подобного вопроса, Скрудж запнулся о собственную ногу, а затем с неловкостью остановился и слегка грустно посмотрел на женщину, сказавшую ему эту фразу. Он точно помнит, что в оговоренном ими плане интервью не было подобных вопросов, так зачем же она затрагивает эту тему? — Семья. Близкие, которых вы любите. — с улыбкой объясняет журналистка, думая о своём муже и детях, которые ждут её дома. Но она также наклоняет микрофон поближе к Скруджу, чуя, что наткнулась на интересную тему, сторону известного богача, о которой мало кто знает — это может стать сенсацией. Скрудж занервничал, с несколько грустным взглядом пожимая плечами и пытаясь подобрать правильный ответ: — Я никогда на самом деле. То есть, я, я, я… — Скрудж пытался придумать ответ, но в итоге не смог выдавить из себя ничего вразумительного и начал мямлить, запинаясь. Затем он поднёс руку к подбородку, немного задумавшись. — Но есть же кто-то, с кем вам приятно провести время? В конце концов, деньги это ещё не всё, — продолжила журналистка, теперь заинтересованная в семье и близких, а также в соулмейте этого известного богача. Скрудж тоже подумал о своём соулмейте, которому, должно быть, сейчас больше тридцати. Он никогда не предпринимал попыток найти его, хотя у него была такая очевидная зацепка: Винт Разболтайло, который может познакомить его с пилотом. Может, стоило хотя бы попробовать?.. Тем не менее Скруджу всё ещё казалось это плохой идеей, поэтому он начал быстро оправдываться перед настойчивой журналисткой: — Аа… Я очень занят, видите ли… — ответил Скрудж с важным видом, даже акцентируя внимание на этой фразе жестом руки. Но потом отвёл взгляд, погрустнев. Даже если бы он нашёл своего соулмейта, они могли не поладить, с его-то, Скруджа, характером. Да и просто, кто захочет быть вместе с ворчащим стариком, который живёт уже очень-очень долго. — Ну и… Ну нет времени для… — МакДак пытался объяснить свою позицию, но слова не складывались в предложение, делая его ещё более опечаленным. Он живёт уже столько лет в одиночестве, так что, возможно, было бы неплохо встретить своего соулмейта, но… Возможно, его пара будет не очень рада такому, как он?.. — По правде говоря, я…одинок. — закончил он свою фразу, печально постукивая тростью по полу. Но затем подумал о чём-то и приободрил себя: — Если бы не мои надоедливые племяннички… — подняв голову, Скрудж улыбнулся, вспоминая о них. Хотя шумные, они хорошие дети.***
И всё же, Скрудж решился, да и судьба ему оставила не слишком уж много вариантов: он хотел полететь в горы, для этого ему нужен был самолёт; Винт построил ему самолёт, но управление им оказалось более сложным, чем представлял МакДак, так что пилот для нового самолёта был просто необходим, а сам Скрудж не знает, к кому можно обратиться. Взглянув на приборную панель, он помолчал несколько секунд, сглатывая и спрашивая себя, точно ли хочет рискнуть и, наконец, встретиться со своей судьбой, и всё же решился: — Боже правый, вы посмотрите на эти приспособления, кто же будет управлять этим чудищем? — пробормотал Скрудж с преувеличенным удивлением, делая явные намёки в своём голосе на то, что ему нужен хороший лётчик, чтобы Винт кого-то посоветовал. — Есть на примете один лётчик! Достаточно глупый, а, вернее, способный, чтобы управлять этим самолётом. — протараторил Винт, покручивая пальцем у виска во время своей фразы. И Скрудж понял, что попал… Если даже Разболтайло назвал его соулмейта глупым, то тот, должно быть, действительно полнейший идиот… — О! — Скрудж вздохнул и сделал несчастный взгляд. И как только его угораздило самому об этом спросить? — Только не-не-не-не — начал паниковать МакДак, уже предчувствуя все свалившиеся на его плечи проблемы с этим самым лётчиком. Он бегал взглядом в разные стороны и заикался, очень сильно раскаиваясь и чувствуя, что именно он — самый большой идиот на свете, вероятно глупость передаётся через связь соулмейтов. —Мистер МакДак! — окликнул его Винт, улыбаясь. Его забавляла реакция Скруджа. Винт привёл чуть ли не сопротивляющегося Скруджа на взлётную полосу к своему знакомому, но в этот момент поблизости начал падать самолёт, и Винт сразу понял, кто за штурвалом. — Винт, этот парень попал в крупную переделку, — обеспокоенно проговорил Скрудж, пристально смотря нападающий самолёт. Столкнувшийся с землёй самолёт взорвался с оглушительным грохотом. Винт снял свою шляпу, делая грустное лицо, желая разыграть МакДака: — Эх, он был неплохим парнем. Плохим лётчиком — да, но не плохим парнем. Скрудж машинально снял шляпу, следуя за Винтом, но он как-то не мог поверить, что его соулмейт погибнет так. К тому же, судя по фразе, написанной на его теле, все с этим идиотом будет в порядке даже после того, как его самолёт разобьётся. И действительно, уже в следующую секунду МакДак, который пристально разглядывал место падения, заметил выходящую из дыма придурковатую фигуру, которая странной походкой приближалась к ним в подгоревшей и оттого дымящейся сзади одежде. «Ох, и за что мне это…» — пронеслось в голове Скруджа, когда он мысленно дал себе подзатыльник. И каким таким образом в его вроде бы здоровую голову ударила подобная идея… — Самолёт разбился, никто не убился. Винт сказал, вам нужен лётчик, — с яркой улыбкой провозгласил Зигзаг, подходя к своему потенциальному работодателю и всем своим видом стараясь показать, что с ним всё в порядке. Скрудж скривился, сделал беспомощное выражение лица и, отчаянно мотая головой, отрицая всеми силами, простонал: — Кажется, мне нужно голову свою проверить. Зигзаг удивлён, Зигзаг обрадован. Он поступил правильно! Всё это время он поступал правильно! Он не упустил своего соулмейта, просто тот говорит странные вещи! Выбор, который он сделал, на самом деле… привёл к его предначертанному… Обрадованный до глубины души Зигзаг вытянул руку и притянул к себе своего соулмейта за плечи, уводя его на обсуждение контракта, приговаривая с сияющей улыбкой: — Не волнуйтесь, были бы крылья, разбиться сумеем, охохо, — он хотел успокоить шутками своего будущего партнёра, который в первую же их встречу увидел, как он разбивается на самолёте. Испугался за него, должно быть, поэтому говорит про голову? Ну, с Зигзагом МакКряком всё в порядке, здесь не о чем беспокоиться! Скрудж тем временем проклинал своё решение на всех известных ему языках, но уже никак не мог выбраться из сложившийся ситуации. Ему оставалось только в отчаянии смириться с происходящем, позволяя себя так небрежно уводить куда-то. — Надеюсь, медицинская страховка у меня выплачена, — пробормотал МакДак, чуть ли не плача.