Формалин

— Денис, стой! Ну, подожди!       Денис же упрямо шёл вперёд, игнорируя оклики Ромы. Игнорирование проблемы эту самую проблему не решит, конечно, но повредничать хотелось ужасно. Ему ведь краснеть перед Максом, верно? Ему ведь огребать по полной программе? Значит, имеет полное право сейчас гнуть пальцы так, как ему заблагорассудится.       Зацепившись кроссовком за какую-то корягу, которую было невидно в высокой пожелтевшей траве, Титов споткнулся, чуть не растянулся на земле и от души выматерился. Он всё ещё сжимал в руке длинную палку, которой несколько минут назад отгонял Рому от теперь уже трупа, и теперь принялся бить этой палкой траву, словно она была в чём-то виновата.       На самом деле, виноват был только Денис, но от этой мысли легче особенно не становилось. Не доглядел, не проследил, хоть ошейник, мать его, покупай с поводком…       Да толку там, перегрызёт же, псина такая! Одичавшую собаку было контролировать легче, чем Рому, когда тот чуял живого человека. Жажда крови у него преобладала над разумом, интеллектом и воспитанием. — Нет, ну вот ты мне скажи, — спросил Титов, когда окончательно выдохся бить траву палкой и развернулся к Абрамову, переводя дыхание. — Ты нахуя её загрыз? Мы тебя плохо кормим или что? Или ты Хозяина бояться вдруг перестал? Ну конечно, секретики у вас там какие-то теперь!..       Не дав Роме и рта раскрыть, Денис снова замахнулся на него палкой, но вместо этого просто размахнулся и кинул её куда-то в сторону. Злости не хватало, а всё потому, что Титов ужасно ревновал — это раз, не хотел огребать за свежий труп — это два, и три — ужасно не любил косячить в принципе.       Денис дёрнул плечами, почувствовав обнявшие его сзади руки. Поцелуй в шею был и вовсе запретным приёмом, и Титов тихо зашипел, но вырываться перестал. Рома перенимал привычки Макса, и это одновременно было приятно и немного пугающе. Вообще, много чего бурлило внутри Дениса, много чего он мог бы высказать на этот счёт, но жаловаться на этих двоих, слишком хорошо спевшихся после Роминой кончины и воскрешения, Денис ходил только к мавкам. Они сохраняли нейтралитет с Хозяином и, несмотря на исключительно женскую природу, сплетничать предпочитали мало и только между друг другом. Иначе Кольцов бы уже обо всём узнал, и Денису пришлось бы несладко…       Думать о том, что Макс уже всё знает и просто ждёт момента, где можно было бы использовать эту информацию, было не особенно приятно. И даже немного страшно. — Ну чего ты бесишься? Макс бы её всё равно убил, правильно? — тихо сказал Рома на ухо Дениса, и от его успокивающего тона побежали мурашки. — Так какая разница, от чьей руки кровь пролилась? — Если бы от руки. Грызть продолжаешь как зверюга, — проворчал Денис и тяжело вздохнул. — Вурдалак ебучий, бля. — Каким уж воскресил! — фыркнул Рома. — Я, знаешь, не просил… — Ой, ну всё, всё, хорош! Месяц назад всё случилось, а ты мне каждый блядский раз припоминаешь! — возмутился Титов.       Он попытался вывернуться из объятий Абрамова, но был ловко схвачен за запястье, и сбежать снова не удалось. Да и палку он выбросил, что явно было не слишком хорошей идеей. Можно было бы ею отмахаться. — Ты слишком забавно на это реагируешь каждый раз, ну, — улыбнулся Рома и снова прижал Дениса к себе. — Пойдём вместе. Макс побесится и отойдёт быстро, ты же его лучше меня знаешь. — Вот тогда сам ему и сообщишь о том, что эта девчонка стала твоим обедом, — твёрдо сказал Титов. — А я лучше подожду снаружи! — Ладно, — на удивление легко согласился Абрамов и просто закинул Дениса на своё плечо, направляясь по едва заметной тропинке к перелеску, который отделял их от деревни.       Возмущения и мат Дениса от такого с собой обращения далеко разносились над полем.

* * *

      За закрытой дверью было подозрительно тихо. Это нервировало Дениса ещё сильнее, потому что он понятия не имел, чего ждать от этой тишины. Может, и нужно было пойти самому к Максу? Самому рассказать о ситуации, покаяться, принять наказание? Вдруг Кольцов только ещё сильнее разозлится, что Денис не пришёл к нему сам, а послал Рому, за которым и должен был следить, чтобы вот таких ситуаций не было?..       Просто никак не получалось объяснить вурдалаку внутри Абрамова, что жертв, которые каждый месяц попадали в Топи, трогать было нельзя. Особенно без спроса и разрешения Хозяина. Они принадлежали ему, и только он решал, кто, как, когда и каким образом умрёт, потому что в этом был особый смысл и особая магия, злая, страшная и жестокая, но владеющая этими землями.       После той злополучной ночи на Ивана Купалу и так приехало всего три человека, что было куда меньше, чем обычно. А теперь живых и вовсе осталось двое — очень мало, это Титов и сам чувствовал.       А за дверью всё ещё было тихо. Только невозможный стрёкот кузнечиков стоял вокруг, смешиваясь с маревом от жары, да стрижи кричали в небе, летая низко за мошкарой. Вроде бы, это к дождю. Дождь был бы очень в тему, столько дней стояла удушающая жара и штиль, от которой раньше времени пожелтели деревья и трава, будто бы уже осень…       От мыслей о приближении осени Дениса отвлекла открывшаяся дверь. Первым вышел Максим, прикуривая на ходу сигарету, за ним вышел Рома, который сразу же сплюнул на пол кровь.       Титов судорожно сглотнул. Ну, раз уж досталось и Абрамову, достанется и ему. Ещё страшнее было от того, что Кольцов был… тихим, а не рвал и метал, как обычно делал, когда злился. — Косяк, получается? — спросил Хозяин, остановившись напротив Дениса, и выдохнул дым ему в лицо. Демонстративно и немного обидно. — Косяк, — согласился Титов и поморщился, жмурясь, чтобы дым не ел глаза. — Виноват. Не доследил. — Угу, — согласно кивнул Макс и затянулся снова, задумчиво глядя куда-то поверх головы Дениса. — Ну, вставай на коленочки, Динечка. Нет, стой. С крыльца спустись и спиной ко мне садись, ага.       Максим, наконец, перевёл внимательный взгляд на Титова, который с видом великомученика преодолел несколько скрипучих ступенек и опустился на колени на пыльную дорожку, которая вела к калитке. Калитка и забор, конечно, были чисто номинальными, ничего не скрывая ни от хозяйских глаз, ни от посторонних. И даже с такого ракурса Денис видел перед собой, как на ладони, всю деревню.       Пустынный пейзаж — на самом деле, далеко не такой пустынный, и Титов это знал прекрасно, но конкретно сейчас все жители Топей испуганно попрятались, чтобы не быть свидетелями происходящего — ничуть Дениса не успокаивал, несмотря на пасторальность. Наоборот, от этой тишины и запустения сердце стучало набатом, отдаваясь в висках и ушах; внутренности скручивало ледяным узлом паники, и сильнее всего хотелось просто подорваться и бежать-бежать-бежать…       Максим прекрасно чувствовал исходящий от Дениса страх. Это хорошо. Их отношения, и без того слишком сложные, держались в том числе на страхе, на власти, которую Кольцов имел над Денисом.       Но были и другие чувства, совершенно противоположные. Им был подвержен даже Макс, и именно из-за этого он не стал тянуть, не стал доводить до того, чтобы Титова окончательно накрыло животным ужасом, который погрузил бы его в безумие ещё больше, чем сейчас. Ни к чему было ускорять этот процесс.       Лезвие короткого перочинного ножа, который Кольцов достал из кармана штанов, вошло на удивление глубоко в горло Дениса, прорезая глубокую алую борозду от уха до уха. Кровь мгновенно хлынула на сухую дорожку, мгновенно впитываясь в землю. Денис не издал ни звука, только согнулся, судорожно пытаясь зажать рану руками.       Рома, наблюдавший за этой немой сценой, дёрнулся к Максиму в тот же миг, когда тот достал нож, но хватило короткого и сердитого взгляда Хозяина из-за плеча, чтобы Абрамов упал на землю, словно подкошенный, хрипя и хватаясь за собственное горло — целое и невредимое, но бледнел он на глазах совершенно так же, как и Денис, истекающий кровью. — Вот так вот и получается, — сказал Максим, вытирая лезвие ножа носовым платком. — Один не следит, второй пользуется этим и косячит. Вы, думаете, это шутки всё? Думаете, можно вот так просто нарушать естественный ход жизни и смерти, а я вам всё с рук буду спускать, как любящая мамашка? Так хрен там. Не понимаете по-хорошему, будет по-плохому.       Опустившись на корточки ровно между лежащими на земле Ромой и Денисом, Кольцов окинул их обоих ласковым взглядом, очень контрастирующим с тем, что он сделал буквально минутой ранее. — Походите связанные между собой. Может, чему и научитесь, — подытожил Макси улыбнулся.       И эта улыбка, не внушающая ничего хорошего, была последним, что Денис увидел прежде, чем провалился во тьму.