Одно задание.

      Блондинка твёрдым шагом прошла вперёд, подходя к барной стойке. В её голове всплыла уверенная теория: мастер тёмной гильдии крадёт и гипнотизирует невинных девушек, заставляя их работать в Сердце Гидры. Возможно даже — ублажать уставших от грязной работы магов.       Пожалуй, главное отличие тёмных гильдий от светлых (разумеется, кроме того, что они не были зарегистрированы Советом) являлось то, что им приходили задания на проворачивание грязных делишек. Кража, торговля оружием или даже людьми, заказные убийства — со всем этим тебе могли помочь здесь. Хоть верхушка и принимали многочисленные попытки борьбы с ними, тёмный бизнес продолжал расцветать и разрастаться, опутывая грязной паутиной весь континент.       — Где ваш мастер? — спросила Люси у девушки, держащей поднос со стаканами в руках.       — Зачем тебе мастер? — ощетинилась собеседница, с презрением разглядывая блондинку. — От тебя светом несёт за километр, нечего тебе делать у нас.       — То, зачем она нам — только наше дело и дело мастера, — ответил Фуллбастер кладя руку на плечо подруги и немного отодвигая её. — Хотя, думаю, нам нужно поговорить именно с Вами, верно?       — Как догадался, мальчишка? — спросила девушка, выкидывая поднос куда-то за спину и с любопытством разглядывая ледяного убийцу демонов. Люси с удивлением повернулась в сторону темноволосой магички, которая совсем не выглядела, как сильный тёмный волшебник — слишком живая и даже дружелюбная.       — У Вас здесь самая сильная аура, — пожал плечами Фуллбастер. — Мы по поводу пропавших девушек… И, как я вижу, они здесь. Вам стоит рассказать нам историю их здесь появления.       — С чего это я должна вам что-то рассказывать? — ощетинилась тёмная волшебница, выпуская свою ауру.       — Мастер, мы выполняем задание, согласно которому должны спасти всех этих девушек, и, если вы не расскажете всё нам, мы заберём их силой, устроим осаду гильдии и камня на камне от неё не оставим, — ответила Люси, блефуя. Вокруг неё начала струиться золотая энергия, сталкиваясь с такой же тёмной, исходящей от девушки, которую они приняли за официантку.       «Она похожа на Неё»,— внезапно для себя подумала мастер тёмной гильдии, разглядывая фигуру, окружённую сияющим золотым светом фигуру.       Ещё несколько секунд девушки молча боролись взглядами, пока их вырвавшаяся мана давила на окружающих. Через некоторое время тёмная волшебница первой убрала свою ауру назад и фыркнула:       — Девчонка. Я — Аризия.       — Люси Хартфилия, — ответила блондинка, кивая. — С нами будет ещё один человек, он типа главный. Я пошлю за ним.       — Хорошо. Налейте пока святоше! — кивнула мастер Сердца Гидры барменше и развернулась, уходя куда-то на второй этаж — видимо, чтобы собраться духом. Заклинательница проводила её взглядом, а потом, словно наконец выйдя из какого-то транса, призвала Деву и отправила её за магом молний.

***

      Громовержцы уже около часа сидели и выслушивали сбивчивые показания «пострадавшей», которая периодически прерывалась на рыдания и истерику, и бедной Эвергрин — разумеется, как единственной девушке в команде — приходилось её успокаивать, перебарывая собственный гнев.       Ещё в первые пять минут Бикслоу сообщил по мысленной связи, что девушка врёт, чуть позже это стало ещё более понятно — Эвергрин с удовольствием сообщила, что у них с выданным портретом абсолютно разная форма бровей и носа, и что мэр, должно быть, держит её за идиотку, раз считает, что она не заметит этого. Её сокомандники особой разницы не видели, но поверили главной Фее на слово — себе дороже спорить с ней в сфере красоты и внешнего вида.       Внезапно прямо напротив лидера Громовержцев появилась розововолосая девушка с цепями на руках. Напуганная «потерпевшая» икнула и уставилась на неожиданную гостью.       — Здравствуйте, — Дева поклонилась. — Мастер Лаксус, вас зовёт принцесса. Она попросила вам передать, — сказала дух, а затем наклонилась к мужчине и зашептала ему на ухо. — Они с мастером Греем нашли всех девушек, приходите скорее, — затем девушка отошла, снова поклонилась и рассыпалась на золотые искры.       — У… у меня… У меня жена рожает! — закричал Дреяр первое, что пришло ему в голову и резко встал на ноги, окутывая себя молниями. — Пожалуйста, разберитесь здесь до конца, — сказал он шокированным напарникам, явно опознавшим в Деве звёздного духа, принадлежащего Люси.       Перед глазами возник образ золотоволосой волшебницы, с обидой глядящей на мужчину, и у Лаксуса перехватило дыхание. В гильдии Сердца Гидры завихрились молнии, и из них вышел статный блондин в шубе. Он огляделся, рассматривая толпу, в которой тут и там мелькали знакомые лица пропавших девушек.       — Что вы здесь делаете? — спросил Лаксус, широкими шагами подходя к барной стойке и смеряя тяжёлым взглядом двух магов, которые передавали друг другу бокал с каким-то коктейлем.       — Ждём тебя, — невозмутимо ответила Люси, протягивая напиток ледяному созидателю. — Сейчас мы допьём, — блондинка указала подбородком на бокал в руках лучшего друга, — и пойдём выслушивать мастера этой гильдии. А потом будем думать, что теперь делать.       Фуллбастер залил себе в глотку остатки терпкой жидкости под строгим, даже немного злым взглядом мага молний — как вообще этот Отмороженный посмел касаться места, которого до этого касались губы его заклинательницы. Думая о том, как очевидно этот глупый блондин ревнует, синеволосый потёр виски и перевёл глаза на Люси, которая выглядела абсолютно безразличной ко всему, витая где-то в своих мыслях.       — Наверх, — коротко скомандовала девушка, первой направляясь к лестнице на второй этаж. Двое магов молча последовали за ней, постепенно догоняя. Троица без стука зашли в кабинет мастера и уселись на кресла, предназначенные для гостей, Люси — в центре, а маг созидания и Громовержец по бокам от неё.       Кабинет был тёмным — все шторы опущены, а единственным источником света в комнате было несколько свечей, стоящих на возвышении рядом с рабочим столом. Сухая лаконичная обстановка: шкаф, заполненный разными магическими штуками вроде реагентов, каких-то черепов и свитков, стол и несколько жёстких кресел. Всё это было сделано из тёмного дерева, примерно того же оттенка, что и стены с полом.       — Итак, вы здесь, — произнесла девушка, сидящая за столом, усыпанным какими-то бумагами, поверх которых стояли бутылки с алкоголем.       — Это — ответственный за миссию. Очень сильный маг, не зря ведь мы позвали именно его, — произнесла Хартфилия слегка угрожающе, представляя блондина Аризии. — Мы хотели бы выслушать историю о том, почему все эти девушки здесь, от Вас.       — Какая ты нетерпеливая, святоша, — хихикнула мастер тёмной гильдии, открывая бутылку с чем-то явно крепким и наливая себе стакан. — Даже предлагать не буду, вы при исполнении.       В комнате повисла тишина, прерываемая только звуками глотков брюнетки. Никто не собирался её поторапливать, понимая, что девушке сначала надо собраться духом.       — Моя лучшая подруга никогда не знала, что я состою в тёмной гильдии, — начала издалека мастер Сердца Гидры. — Она считала меня обычным человеком, а я боялась рассказать ей правду, боялась, что Она отвернётся от меня. Она была очень красивой, — Аризия подняла подёрнутый пеленой взгляд на Люси, рассматривая девушку, но при этом словно видя кого-то другого. — У Неё были такие же длинные светлые волосы и большие глаза голубого цвета. Она была похожа на ангела, спустившегося с небес… У Неё было много поклонников, — мастер тёмной гильдии шумно вздохнула и стиснула руки в кулак. — И я… я тоже любила Её.       Голос темноволосой задрожал и надломился, и она снова налила себе целый стакан. Заклинательница духов, не отрываясь, смотрела на неё, чувствуя, что тяжёлый груз, лежащий на плечах тёмной магички вот-вот раздавит её.       — Аризия, — мягким голосом произнесла Люси, хотя в её душе всё ещё были сомнения на тему того, стоит ли верить магичке на слово — вдруг тёмная волшебница просто хочет вызвать у них жалость, а потом атаковать. — Я понимаю, что тебе тяжело, но мы должны узнать правду, — блондинка с трудом подбирала слова, она совсем не знала, как правильно утешать людей.       — Элли… Она была в той же ситуации, что и «пропавшие» девушки, — произнесла волшебница, сжимая кулаки и пытаясь держать себя в руках, но её поднятые на волшебников глаза были полны боли. Лаксус вздрогнул, вдруг резко прочувствовав все её эмоции на себе. Она потеряла любимого человека…       Дреяр непроизвольно потянулся к руке заклинательницы и схватил её, переплетая их пальцы. Люси не стала вырываться, а наоборот, мягко погладила большим пальцем тыльную сторону огромной ладони мужчины, пытаясь показать ему, что она рядом. Словно поняв его мысли, она подарила магу молний такое необходимое сейчас утешение.       — Однажды на Неё положил свой глаз мэр нашего городка… Узнала я об этом только потом, уже после произошедшей трагедии, — произнесла темноволосая волшебница хриплым голосом, снова привлекая внимание магов к себе. — Я замечала, что Ей приходят какие-то письма, после которых Она ходит, нахмурившись. Я спрашивала Её, что это за бумажки, но Она всегда только отшучивалась. И в один день… Она пропала.       — Её украл мэр? — спросил Грей, делая свой голос максимально мягким и спокойным. Он понимал, как магичке тяжело рассказывать всё это им, фактически, чужим людям. Им повезло, что она решила открыться каким-то трём незнакомым магам-проходимцам… Возможно, всё это лишь благодаря тому, что Люси напоминала мастеру Сердца Гидры её погибшую возлюбленную.       — Этот мудак… Он крадёт девушек и насилует, ломая их волю, — ответила Аризия, сжимая в руках стакан. От такого давления стекло лопнуло, и осколки впились в руки темноволосой, но она словно бы не обратила на это никакого внимания. — Элли была одной из первых, на кого он наложил свои руки… И первой, кто смог убежать. Она прибежала ко мне ночью, в слезах и рассказала обо всём. Она говорила, что ненавидит себя и не хочет больше жить, что хотела отдать свою девственность любимому человеку, но её забрал этот ублюдок, и теперь Она не видит смысла в своём существовании, что Её никто не сможет полюбить вот такой, — на этом моменте голос тёмной волшебницы надломился и она завыла от боли — не физической, а моральной. Она только-только смогла пережить свою потерю, как эту рану снова пришлось расковырять.       На глаза Хартфилии тоже навернулись слёзы. Девушка встала и, обойдя письменный стол, обняла Аризию, прижимая волшебницу к своей груди. На некоторое время комната снова погрузилась в давящую тишину, а затем мастер тёмной гильдии оторвалась от сжимающей её блондинки.       — Гнев застелил мои глаза, и я направилась прямиком к мэру, как только Элли заснула, — произнесла магичка, глядя в одну точку. Ей было больно вспоминать произошедшее, но она должна была договорить. Она должна была сделать это хотя бы ради Неё, чтобы не сделать Её смерть бессмысленной. — Моих сил едва ли хватило для того, чтобы пройти через все слои защиты, но я так и не добралась до этого ублюдка, меня вынесли его прихвостни и оставили умирать на обочине… Они не знали, что на убийцах драконов заживают даже смертельные раны… Под утро я вернулась домой, к Ней. Но меня ждало только холодное тело. Элли… Она откусила себе язык, не желая жить с таким позором.       Мастер тёмной гильдии тряслась от рыданий в объятиях Люси. Всё в этой блондинке напоминало ей её возлюбленную, даже запах был отдалённо похож, и это причиняло еще больше боли. Для драконов пережить смерть любимого человека — больнее, чем умереть. Они навсегда останутся одинокими, продолжая страдать до самой смерти. Это ощущение было сравнимо с тем, что твою душу снова и снова рвут на части, режут, жгут калёным железом и опускают в кипящее масло. Это было не то, что легко пересилить и пережить, но Аризия всё же смогла.       Потому что у неё была важная цель.       Ради Неё, в память о своём ангеле она хотела спасти девушек от мэра и уничтожить этого ублюдка. Для этого ей нужно было заполучить место главы гильдии, и она буквально за неделю завоевала этот кабинет, шесть раз выиграв в бою у предыдущего мастера.       Драконья ярость была долгоиграющей вещью, помогавшей ей на протяжении всего времени до этого момента. Бесконечные драки с идиотами, не желавшими ей подчиняться, спасение девушек, слежка за всей Кассией и продумывание планов жестокой расправы над виновником смерти её любимой…       Она делала всё это, чтобы унять своё внутреннее чудовище, требовавшее крови, требовавшее убить весь этот город, нет, весь мир. Уничтожить тех, кто оторвал её от её сокровища, от её маленькой Элли, от её сладкого ангела. Аризия буквально сходила с ума от тоски по своей половинке.       Девушка продолжала трястись в сдавленных рыданиях, железной хваткой вцепившись в руки Люси — останутся синяки. Хартфилия раскачивала девушку, прижавшуюся к её груди, а мужчины тактично вышли, оставляя волшебниц наедине.       Троица магов вышли из гильдии Сердце Гидры только к утру. Все они были в полном шоке от услышанного и увиденного, Лаксуса даже немного трясло — почему-то он видел себя в этой несчастной девушке. От одной мысли о том, что Люси может угрожать опасность, внутренний дракон в мужчине сходил с ума, напоминая, что маг молний не выживет, если потеряет свою возлюбленную.       Всё время после этого рассказа мужчина почти интуитивно старался держаться как можно ближе к заклинательнице, его начинало трясти, когда он переставал чувствовать запах её духов и тепло, исходящее от её кожи.       Ни у кого из магов не было ни сил, ни желания обсуждать тяжёлую историю Аризии, новым грузом лёгшую на их плечи. Теперь они были просто обязаны спасти девушек этого города, уничтожить мэра, но как?..       — Нам нечего предъявить ему, — произнёс Грей, когда согильдийцы уже начали приближаться к городу. — У нас нет ничего, что могло бы свидетельствовать против этого… мудака.       — Квартира Элли и все остальные письма, отправленные им девушкам, которых спасла Аризия, — произнесла Люси холодным голосом, покрытым слоем ненависти. — Сокрытие преступления. Если ты не помнишь, девушки начали исчезать ещё давно, но он отправил заявку в гильдию только когда на это обратил внимание Совет.       — Я вызову Эрзу, как только дойду до гостиницы. Уверен, она приедет первым же поездом, — произнёс маг созидания, положив руку на плечо своей подруги. Приятная тяжесть на теле помогла девушке успокоиться, и та смесь возмущения, страха, ненависти и злости, которая кипела в неё, немного поутихла. Нет, эти чувства никуда не ушли, они остались внутри Хартфилии, просто дожидаясь своего часа. — Она поможет нам разобраться с этим и убедить совет. Не волнуйся, Лю, она сильная и справится. Мы сможем сделать это. Вместе.       — Да, Грей, — ответила блондинка, скрывая дрожь и усталость в голосе. — Пойдём спать.       Оба мага тактично промолчали, осознав, что Лаксус идёт за ними в их отель. Фуллбастер понимал, что его сокомандникам нужно побыть наедине и поговорить, поэтому маг льда быстро слинял в сторону своей комнаты.       Парочка блондинов в тишине дошли до номера Люси. Хозяйка распахнула дверь, вежливо пропуская гостя вперёд и включая свет. Как только дверь за ними закрылась, а блондинка повернулась, чтобы сказать что-то магу молний, Дреяр набросился на неё, обнимая и изо всех сил прижимая к себе.       Девушка шокированно стояла столбом, пока мужчина продолжал вжимать её в свои рёбра. Он уткнулся ей в шею и шумно дышал, словно пытаясь убедиться, что это она, она рядом и никогда не уйдёт от него. Блондины ещё долго простояли в такой неудобной позе, а потом заклинательница наконец обняла Лаксуса в ответ, слегка похлопывая по спине.       Шумное дыхание прямо в изгиб шеи вызывало у Хартфилии дрожь и мурашки по всей коже, ей хотелось спрятаться от этих непонятных чувств под одеяло и никуда не выходить, но железная хватка на талии не давала ей этого сделать.       — Лакс, — протянула девушка мягко, продолжая похлопывать мужчину по спине.       — Чшш, — ответил он ей, наконец отрываясь от такой ароматной кожи. — Сначала дай мне сказать, — произнёс он, смотря блондинке прямо в глаза. Они были настолько близко, что он видел каждую янтарную прожилку на её радужках, а их носы были в миллиметре от друг друга. Люси тонула в этих глубоких серых глазах, слегка отливавших тёмно-синим. Они напоминали ей грозовое небо со сверкающими бликами молний. — Я… я должен извиниться перед тобой, — с натяжкой произнёс убийца драконов. Было видно, что ему с трудом даются эти слова. — Я должен был довериться тебе и твоему чутью, я должен был поддерживать тебя, но я не сделал этого, — маг искал поддержки в широко раскрытых карих омутах.       — Лаксус, — произнесла Хартфилия и протянула руку к его щеке, большим пальцем очерчивая скулу. — Я совсем не сержусь на тебя, правда. Я понимаю, что ты поступил правильно, как лидер команды, выполняющей задание, — говоря эти слова, девушка почувствовала горечь на языке, словно бы она сама не верила в то, что говорит.       — Нет, ты не понимаешь, — буркнул маг молний, прижимая заклинательницу ещё ближе к себе. — Я не должен был сомневаться в тебе. Я должен был положиться на тебя, но вместо этого я просто разочаровал важного для меня человека, — мужчина вжался подбородком в макушку Люси, заставляя девушку переместить руки на его крепкую шею. — Сегодня я… я почувствовал, что не могу тебя потерять. Я не смогу пережить это, понимаешь?       — Лакс, — прошептала девушка, отстраняясь от Дреяра. — Ты не должен просто так говорить такие вещи девушке, это неправильно, — затараторила она, чувствуя, что Громовержец словно бы не в себе. Он как будто сошёл с ума, показывая такую странную, непривычную сторону себя.       Люси казалась нереальной эта ситуация, как будто стоит ей ущипнуть себя за руку, как это видение мага молний с горящими глазами просто пропадёт. Она просто не верила, что весь этот сладкий шёпот из уст Лаксуса может быть правдой и посвящаться именно ей, жалкой заклинательнице духов, однажды уже брошенной любимым человек.       Глаза Хартфилии, в которые так внимательно всматривался лидер Громовержцев в поисках ответа на свои вопросы, подёрнулись пеленой грусти. Заметив это, Дреяр обхватил руками маленькое лицо блондинки, снова приближая его к себе.       — Люси, я тебя обидел? — растерянно спросил маг молний, выглядя словно побитый щенок. Сейчас он совсем не походил на того гордого и сильного мужчину, коим являлся в обычной жизни. — Прости меня, — а за этим поцелуй в лоб. — Прости, — в щёку, — Прости, — в другую, — Прости, — в кончик носа, — Прости, — куда-то под бровь.       — Л-Лаксус, не подходи, — вскрикнула Хартфилия, отталкивая от себя мага. — Ты не в себе, тебе нужно успокоиться…       Дреяр снова потянулся к заклинательнице, чтобы обнять её за талию, но Люси резко села на корточки, зажмурила глаза и зажала уши руками. Внезапно она вспомнила ту ночь, такие же горячие руки Нацу и ласковый голос, шепчущий слова любви.       А на утро — пустая и холодная постель, отстранённая и сухая записка с извинениями, разбитое сердце.       «Прости, но я ошибся, ты не та самая, » — эти слова отпечатались на подкорке сознания Люси, мешая доверять кому-то вновь. Девушка просто не могла поверить в то, что кто-то искренне может полюбить её, не верила в любовь, ведь чувства, которые она так старательно хранила на протяжении долгих лет любимый человек растоптал за одну ночь, за одно утро…       Девушка мелко дрожала, всё ещё чувствуя губы Лаксуса на своём горящем лице. Блондинке было страшно верить ему, верить в какие-то его чувства по отношению к ней, но, когда он касался её, сердце расходилось в радостном ритме, а живот наполняли бабочки.       «Это неправда, всё это ложь. — мысленно уговаривала себя девушка, стараясь держаться на плаву и не утонуть в море смешанных эмоций. — Он просто не в себе, он пьян, он сошёл с ума, у него какое-то драконье обострение, — она пыталась найти хотя бы одну здравую мысль, чтобы ухватиться за неё как за спасательную соломинку. — Всё это не может быть правдой».       «Он трезв, — услужливо пропело её подсознание. — Это ты пила с Греем, он же не взял в рот ни капли. Да, он сошёл с ума, но от тебя. И его «драконье обострение» направлено именно на тебя, а не на какую-то другую девушку».       «Я просто была ближе всех, — отрезала Харфтилия, собирая волю в кулак. — Нам нужно разобраться с этим, когда мы оба будем в адекватном состоянии, а не сейчас».       — Лакс, — произнесла девушка тихо, наконец открыв глаза. Мужчина сидел перед ней на коленях и взволнованно вглядывался в лицо девушки. — Лаксус, давай пойдём поспим? — с надеждой в голосе спросила Люси, разглядывая красивые черты лица мужчины.       Безмолвно маг молний подхватил девушку на руки и понёс в сторону огромной кровати. Хартфилия даже не подумала заикнуться о том, что ей нужно переодеться — она чувствовала раздражение, исходящее от Громовержца. Ощущение его горячего тела пугало, но блондинка старалась держать себя в руках, чтобы не разозлить мужчину ещё сильнее.       — Ты не сбежишь так легко в следующий раз, — прохрипел мужчина, усаживая Люси на кровать и садясь на колени перед ней. Он стащил с неё походную обувь, встал и отошёл куда-то на другой конец комнаты. Блондинка неожиданно для себя разочарованно вздохнула — какая-то её часть очень надеялась на продолжение.       Девушка начала стягивать с себя волшебный плащ, внимательно следя за Дреяром. Мужчина поставил её ботинки где-то около входа и вернулся обратно к девушке, садясь на стул немного в отдалении от кровати.       — Спи, — произнёс он ещё более низким и хриплым голос, чем обычно. — Я пробуду здесь ещё немного, пока ты не уснёшь, а потом расскажу обо всём команде.       — Ты не будешь спать? — робко произнесла заклинательница, закутываясь в одеяло — ей неожиданно стало очень зябко. Наверное, дело было во внезапно похолодевшей атмосфере вокруг громового убийцы драконов, сидящего на стуле, скрестив на груди.       — Уже шесть часов, — ответил Лакс, устало выдыхая. — Я всё равно не смогу уснуть сейчас, слишком много мыслей. Тем более, моя команда — ранние пташки, и им не терпится узнать, что же такого произошло.       Люси ещё немного поворочалась на кровати, пытаясь справиться с ощущением неловкости, висящем в номере. Она не знала, о чём ещё поговорить с Дреяром, внезапно из горячего и нежного превратившимся в отстранённого и грубоватого. Вскоре Хартфилия беспокойно задремала — ей снились Нацу и Лаксус, почему-то зло смеющиеся над ней.       Она открыла глаза спустя, как ей казалось, каких-то пару минут, но на самом деле оказалось, что время доходит двенадцать. Девушка встала и, покачиваясь, дошла до ванной. Из зеркала на неё смотрела растрёпанная блондинка в мятой одежде, с синяками под глазами и осунувшимся лицом.       Хартфилия с неудовольствием оглядела свои слегка покрытые загаром руки. Безусловно, ей нравились девушки с тёмной кожей — та же самая Кана выглядит просто потрясающе, когда её кожа загорит и посвежеет. Держательнице нравилось, как это смотрится на других, но точно не на ней самой. Возможно, это просто очередная аристократическая замашка, оставшаяся с детства, но, чёрт возьми, быть «бледной поганкой» девушке нравилось куда больше.       Внезапно она поняла, что вчера в её желудке не побывало ничего, кроме пары чашек любимого капучино и того коктейля в тёмной гильдии. Ладно, ещё пару раз ключница затянулась у Грея, но ситуации это не поменяло.       Словно в ответ на такие мысли, живот девушки скрутило долгим мучительным спазмом, из-за которого Люси чуть не согнулась пополам. Когда боль более-менее прошла, заклинательница кое-как умылась, почистила зубы и распустила волосы, всю ночь продержавшиеся в высоком хвосте.       Кожа головы болела нещадно, и Хартфилия не решилась вновь собирать свои космы, оставив их в художественном беспорядке лежать на плечах. Быстро надев первую повседневную одежду, которая попала ей под руки, Люси выскочила из номера, заодно найдя на столе записку о том, что её напарник ушёл встречать Скарлетт, которая должна будет приехать в 12:30.       Выйдя на улицу, блондинка сразу же пожалела о выборе одежды: хоть огромная толстовка и спасала от пронизывающего ветра, её ноги в шортах оставались обнажёнными, и девушка то и дело вздрагивала от холода.       Казалось бы — середина июня, один из самых жарких периодов года в Фиоре, особенно — на юге, но небо над злополучным городком было затянуто тучами, из которых вот-вот грозил пойти дождь. Похоже, Лаксус сильно злился — неизвестно, на неё или нет. Это окончательно испортило и так ужасное настроение заклинательницы, и Люси, проклиная это чёртово утро, завернула в ближайшее кафе.       Быстро позавтракав кофе и какими-то сладкими булочками, Хартфилия не решилась идти в сторону вокзала: во-первых, с минуты на минуту грозил пойти ужасный ливень, а во-вторых, девушка побоялась разминуться с друзьями.       Немного подумав, заклинательница отправилась в сторону дома Элли, адрес которого она еле-еле получила вчера от Аризии. Сама тёмная волшебница ни разу не была там с момента смерти любимой, потому что всё в этом месте давило на неё.       Люси понимала чувства новой знакомой, но она знала, что для того, чтобы как-то продвинуться в деле, ей нужно осмотреть помещение на наличие улик. Тем более, дом так же являлся важным подтверждением слов тёмной волшебницы — хоть блондинка и хотела её верить, существовала возможность, что всё, что произошло вчера, было лишь умело разыгранным спектаклем.       Чтобы ей не было так скучно, Хартфилия призвала Льва, заявившегося к хозяйке не в привычном официальном костюме, а какой-то непонятной спортивно-военной одежде с тысячей застёжек. Очки тоже куда-то пропали, но новый образ безумно шёл рыжеволосому, подчёркивая его маскулинность и силу.       Почувствовав настроение хозяйки, а точнее, его отсутствие, Локи завёл какой-то лёгкий разговор, совсем не требовавший её участия — кажется, он рассказывал новости из Мира Звёздных Духов, например, что у кого-то из незнакомых Люси созвездий появился ребёнок, или об их с Овном отношениях.       Блондинка была благодарна своему духу за такую заботу о ней, а её мысли то и дело возвращались ко вчерашнему разговору с магом молний. Хартфилия абсолютно не могла поверить, что Лаксус действительно может чувствовать что-то по отношению к ней, но его действия говорили об обратном.       Даже если не брать в расчёт его вчерашнее «помешательство», как это окрестила про себя девушка, Лакс оказывал ей знаки внимания и до этого — то, как он общался с ней, держал её за руку, волновался за неё в баре, и то, как он смотрел на неё… Всё это было запутанно, и, пожалуй, пугало держательницу.       Предавшись воспоминаниям, Люси совсем не заметила, как они оказались на месте, как Лев начал помогать ей перебирать вещи погибшей, уважительно замолчав. Девушка словно находилась в трансе, пока не наткнулась на небольшую записную книжку.       — Дневник Элли Франклин, — зачарованно прочитала она вслух, любовно оглаживая книгу по корешку. Раскрыв страницы, девушка принялась читать, мысленно извиняясь перед его владелицей.       Большая часть дневника была занята повседневной жизнью девушки, но ближе к концу начались первые «свидетельства». Получив первое же письмо, Франклин поняла, что скоро умрёт.       Хартфилия внимательно разглядывала вклеенные в дневник письма, страницы, заполненные рассуждениями о том, к кому вообще можно обратиться за помощью. Все эти листки, заполненные мелим округлым почерком, были пропитаны отчаянием, страхом перед неизбежностью.       «Господи, как же жалко, что она не знала, что Аризия — маг, — подумала Люси, поднимаясь с пола и прижимая к сердцу такой важный дневник. На глаза наворачивались слёзы, но ключница упрямо поджала губы, не давая им вытечь. — Если бы только… Хотя, уже поздно жалеть. Я могу только поблагодарить эту храбрейшую девушку за улики, которые она нам предоставила».       К задней стороне дневника была прикреплена фотография, на которой Элли обнимала Аризию. Разглядывая эту загадочную Франклин, блондинка внезапно хмыкнула, осознав, насколько они похожи. Как внешне, так и внутри.       Люси внезапно хмыкнула, подумав о том, что ушла Элли Франклин гордо, она не согласилась принять смерть от чужой руки или жить с этим позором, напротив, в попытке показать, что только она — хозяйка собственной судьбы, она решила покончить с собой.       Обе они — глупые, даже эгоистичные гордячки.       «Либо хорошо, либо никак, » — напомнила себе блондинка, поднимаясь с пола и разминая затёкшие ноги, тут же словно уколотые тысячами ледяных иголочек.       Заклинательница ещё немного прошлась по небольшому домику, разглядывая поросшие паутиной углы и покрывшиеся пылью поверхности. Она чувствовала необычный трепет при мысли о том, что здесь раньше жил человек, который теперь мёртв.       У неё была своя жизнь, свои стремления и цели, а теперь она лежит в холодной земле, и время от времени её посещают те, кто знал её при жизни, принося цветы и погребальные конфеты.       Хартфилия вышла из дома, бережно прикрывая слегка скрипящую дверь. Блондинка прошла пару шагов, погружённая в свои мысли, как что-то ударило её в спину, откидывая девушку вперёд. Она пролетела пару метров и упала, успев выставить вперёд колени и локти.       Конечности нещадно саднило, Люси бы даже не удивилась, если бы оказалось, что части тела, на которые она приземлилась, были сломаны. Заклинательница перекатилась на не менее болящую спину, в голове осуществляя призыв Девы и Локи, покинувшего её после того, как она нашла дневник.       Лев встал впереди, заслоняя собой девушек и сходу отражая ещё пару заклинаний, прилетевших от шайки нападающих, а розововолосая начала помогать хозяйке встать.       Хартфилия чувствовала, что еле может пошевелиться после столкновения с жёстким камнем мостовой. Внезапно в девушке с новой силой заклокотали те злость и ненависть, которые она вчера припрятала в дальнем углу своего сердца.       Ключи и все её снадобья остались в плаще, мирно лежащем на полу в её номере, но для того, чтобы расправиться с этими зарвавшимися нападающими, ей бы хватило и собственных способностей.       Люси прошипела имя Скорпиона, чувствуя, что с трудом держится на похоже действительно сломанных ногах. Этот дух являлся по большей части защитником, так что он помог бы ей, позволяя Вирго вступить в бой.       Призванный ею мужчина слабо походил на свою более молодую версию: после исчезновения любимой дух стал более серьёзным и взрослым. Внутренние изменения повлияли и на внешность мужчины — теперь он не снимал чёрного кимоно, а яркие волосы изменились на чисто белые, стянутые в хвост на затылке.       Скорпио перехватил хозяйку из рук Девы, позволяя боевым духам самим справиться с нападавшими, бережливо поддерживая тонкое тело.       — Кажется, они хотят убить их, Люси, — произнёс он, открывая глаза и глядя на свою хозяйку, так же являвшуюся ему очень близким человеком — словно бы очень взрослая племянница. После смерти Водолея она долго просто не призывала его и старалась не показываться ему на глаза, боясь того, что дух обвинит её в погибели его возлюбленной.       Скорпион с болью слушал рассказы о том, как их дорогая заклинательница загоняет себя на тренировках, поэтому, как только он накопил достаточно сил для того, чтобы самому открыть врата в мир людей (в чём стоит сказать спасибо как раз-таки безумным тренировкам их хозяйки), он первый пришёл к ней, заставив поговорить по душам.       — Мне передать им разрешение? — спросил светловолосый, напоминая девушке о том, что её преданные защитники вот-вот уничтожат всех, кто причастен к травме их хозяйки.       Хартфилия почувствовала бушующую внутри злость — всё её существо сейчас требовало крови. Девушка ярко засветилась, соединяя свои ощущения с Локи. Это было высокоуровневое заклинание, которое позволяло хозяину захватить полный контроль над телом своего духа, поэтому его исполнение возможно было только при полном доверии между Люси и духом.       Такие взаимоотношения у них были только со Львом (Дева всегда завистливо вздыхала, глядя на их тренировки, но впустить обожаемую принцессу в своё сознание у неё всё равно не получалось, как бы она не старалась). Блондинка вздохнула полной грудью — своей и его, а затем начала концентрировать магию для атаки.       — Удар Регулуса! — рыкнула девушка, кулаком Льва откидывая соперника куда-то далеко. — Денебола!       Фигура духа носилась между напавшими, старательно нанося им удары. Вирго отступила, давая хозяйке выпустить злость. Маги уже потеряли сознание и безвольными тряпичными куклами летали от ударов девушки.       Внезапно почувствовав, что слабеет, Люси порвала связь с Локи, повисая в руках Скорпиона. Блондинка прошептала, зная, что её духи в любом случае услышат её приказ:       — Переломайте им конечности и бросьте в темницу Мира Духов. Они мне ещё нужны, — голос девушки звучал непривычно даже для неё самой: холодно, отстранённо и даже жестоко. Внезапно Хартфилию бросило в дрожь от самой себя, только в этот момент она почувствовала, насколько отличается от той доброй и наивной Люси, только-только сбежавшей из-под гнёта отца.       Духи закончили в два счёта, передавая Люси в руки Девы — она единственная из всей этой компании умела перемещаться с грузом на руках. Оставшиеся два духа исчезли, стараясь не отнимать сил у своей драгоценной хозяйки. Только сейчас девушка поняла, насколько же она устала — она почувствовала истощение не только в физическом и магическом плане, но и морально.       Пропуская мимо ушей просьбы Вирго не закрывать глаза, девушка окунулась в спасительную тьму, слыша словно в отдалении напуганные голоса Грея, Лаксуса и Эрзы.