Вампиры. Легенды и фэнтези

      Данную главу стоит начать с небольшого введения, которое смогло бы относительно объяснить ход моих дальнейших мыслей и составить для читателя своеобразный скелет, упрощающий прочтение. Прежде всего, я утверждаю, что вампиры, ровным счетом как и эльфы, гномы и другие существа мифологии и древности, существуют в фольклоре каждого народа, будь то кельты, индейцы, славяне или германцы, имея определенный набор общих черт, которые разбавляют лишь незначительные детали, отклоняющие образ того или иного создания от так называемой «нормы». Кроме того, вампиры появились отнюдь не как плод воображения людей на почве возникновения различного рода болезней, а имеют глубокие корни, уходящие еще во времена Древней Греции, с годами лишь приобретая новые черты, большая часть которых возникла под влиянием новой веры, добавившей свежих предрассудков. И именно с древности и демонстрации вариативности образов этих странных, притягательных, порой кровососущих существ я и начну. Прежде всего, давайте определимся с тем, в каких культурах были вампиры и какие черты они в себе несли. 1. Драуг — сходный с вампирами дух в скандинавской мифологии, который порой мог покидать ночью свои гробницы, чтобы скакать и прыгать по крышам домов, вселяя в людей ужас. Существование многих рунических камней, например, Nørre Nærå, с заговором супротив этого вампироподобного существа говорит о том, что люди опасались этих странных существ, которые были способны превращаться в различных животных, но при этом у них остаются человеческие глаза и разум, и могли проходить сквозь землю, порой нападая на путников и животных. Из более ярких примеров существуют «Сага Эрбиггии» и «Сага Греттис». Здесь сложно сказать, имеем ли мы дело с драугом или иной формой вампиров, но данные примеры доказывают существование подобных существ в той же Исландии. Так, Торольф, ранний поселенец этого острова, вновь появлялся после собственных похорон. Скот, который проходил около его могилы, бесился и умирал. Избавиться от восставшего из мертвых получилось после сожжения его тела, когда прах развеяли по ветру. Другого исландца, Карра, обезглавили, а голову положили у его ног (обычай распространенный у славян и цыган, которые подозревали кого-либо в вампиризме), а еще одного, Глэма, обезглавили и сожгли. 2. Кельты зачастую отождествляли эльфов и вампиров, приписывая им черты суккубов и инкубов, что еще больше затрудняет также факт обитания данных созданий, а именно — лес, либо вблизи родников и источников. Глейстиг — в шотландском фольклоре есть вампир, наполовину женщины, наполовину козы, которых также порой сравнивают с эльфами. Подобное фавну существо, как и Дивный Народ, зазывает путника потанцевать, и тот согласием обрекает себя на верную смерть — из него выпьют всю кровь. Они умеют летать и способны передвигаться по воде как по суше. Сходным образом действует Бааван ши, имеющая оленьи копыта вместо ног (не путать с христианскими верованиями про чертей, здесь мы видим сильную привязку с лесом, атрибутом которого были либо копыта, либо рога) и зазывающие путников потанцевать, после чего испивающие их кровь. 3. Брукса — испанский, бразильский и португальский вампир, в Бразилии также известный под именем жаракака. Считается, что она сознательно выбирает свой жизненный путь, становясь вампиром под воздействием колдовства, что роднит ее с ведьмой, способной обретать любой облик. 4. Альп — немецкий вампир-дух, инкуб. Не боится солнечного света и огня, кроме крови также предпочитая молоко женщин. Обладает способностью парить над землей и обращаться в животных, что присуще многим вампирам разных мифологий. В славянской мифлогии ночное появление духа, способного нанести вред человеку, также присущ ряду созданий, например, маре — духу, вызывающему ночные кошмары, однако я полагаю, что проводить параллель между этими двумя существами не целесообразно в силу слишком разного описания облика и действий. 5. По некоторым данным, греки заимствовали образ вампира из Вавилона, где он и зародился, а возможно его происхождение лежит еще дальше на востоке, но именно греки развили данный феномен как нельзя лучше в свое время. Ламия  — вампир, заманивающий юношей и мужчин своей красотой, а потом испивающая их кровь. Кроме расплывчатого фрагмента из «Жизни Аполлония Тианского», сложно найти точное описание этой женщины, хотя многие современные исследователи полагают, будто она обладала телом как у Медузы Горгоны, хотя Флегонт в «Книге о чудесах» говорит о ней как об ожившем мертвеце. Коринфская Ламия в некоторых абзацах «Жизни Аполлония Тианского» зовется также Мормо и Эмпусой, а значит мы говорим не о трех видах вампиров, а об одном, но весьма специфическом. Особенно следует выделить ведьм в «Золотом осле» Апулея, которые также демонстрируют вампирские черты, о подобном родстве которых (в данном случае, я имею ввиду ведьм и вампиров) также будет говорить А.Н. Афанасьев в «Древе Жизни». 6. Цыгане тему вампиров также не обошли стороной, и их верования включают идею о том, что душа умершего попадает в мир, похожий на наш, где нет смерти, а душа, находясь недалеко от тела, способна в него вернуться. Эти легенды обогатили венгерский, румынский и славянский фольклор, фактически слившись с ним в единое целое. Данные верования имеют сходство с индуистской мифологией, где души также могли бродить по земле и питаться за счет человека, зачастую его плотью. Но не только души, ибо богиня Дурга требует кровавых жертв и в одной из своей испостаси имеет страшный вид: из оскаленного рта торчат клыки; наличествует всем известная Кали, также, своего-рода, богиня, испивающая кровь. Но если обходить вниманием индуистские верования, то именно цыганские воззрения содержат в себе прямое упоминание исконно называемого вампиром существа, а именно мулло — undead, revenant, or vampire of Roma folklore. 'Mullo' means 'one who is dead'. Для охоты на него обычно обращаются к дампиру , кто есть плод союза вампира и смертного, где женщина зачастую как раз-таки человек (This union was usually between male vampires and female mortal humans, with stories of female vampires mating with male mortal humans being rare). В цыганском фольклоре вампиры обладают повышенным сексуальным аппетитом, но стать кровососущим существом способны не только люди, а даже животные и растения. 7. Для славянской Европы в целом и Польши в частности вампиры играют не меньшую роль, послужив вдохновением для создания пласта историй, таких как «Дракула» Стокера и «Кармилла» Джозефа Шеридана Ле Фаню. Казимеж Мошиньский в 1930 году заявил, что «важный центр вампиризма еще до недавнего времени находился в бассейне реки Висла» и что не менее важно «все, что славяне говорят об этих полудемонических существах, преисполнено невероятной дикости и жестокости». Согласно народным славянским верованиям, корни которых уходят в IV век н. э., вампиры и упыри могли быть либо живыми мертвецами, либо чьим-то телом, в который вселился дух. Они не только высасывали кровь живых людей, но даже поедали их плоть или душили своих жертв. Их зовут по-разному, например, upiór, wypiór, wąpierz, wampierz и strzygoń (женский вариант strzyga, что восходит к латинскому strix — злобному кровожадному демону). Самым известным является вариант, как уверяют источники, сербохорватский — vampir, а общим термином для пугающих духов мертвых считался — upiór. Здесь стоит обратить внимание не только на внешние особенности, выделяемые не только славянами, но и цыганами, как волчья пасть, заячья губа, дополнительный ряд зубов, но и на такое представление, как родиться с двумя душами, одна из которых, вероятно, была вампирской сущности. Самым известным сербским вампиром принято считать Саву Савановича, о котором писал Милован Глишич в повести «Posle devedeset godina», где в одной из первых вампир предстает читателю главным героем, однако его образ сложился из уже существующих легенд и преданий, которые с годами, взаимодействуя с легендами разных народов, даровали миру пугающий, но порой притягательный образ, получивший широкое распространение благодаря авторам новеллистам. Особенное внимание хотелось бы уделить тому фактору, что вампиры в некоторых культурах имели сходство не только с эльфами, как было сказано выше, но и с оборотнями, а также ведьмами. Греческий Вриколакас, или же критский катакано, имеет сходство со славянскими вампирами и имеет аналоги во мгногих других славянских языках, например, русский волколак, сербский вукодлак и пр. Производный от слов «волк» и «прядь волос» термин первоначально означал «оборотень», и данный смысл за ним сохраняется в том же русском или сербском, но то же самое слово в своей форме вукодлак в фольклоре некоторых стран, таких как Босния и Герцеговина, Болгария, Черногория определяется как «вампир». Греки приписывали восставшему вампиру оборотнические черты, например, волчьи клыки, волосатые ладони, более того, полагали, будто вриколакасом мог стать даже сам оборотень. С балканским фольклором это существо роднит отсутствие разложения тела и его набухание от выпитой крови, а со славянскими верованиями, в особенности с той же марой, удушение спящего. Многие произведения приписывают вампирам способность управлять вихрями и силами природы в целом. И здесь мы плавно переходим к «Древу Жизни» Афанасьева. Имеются несколько пунктов: — «Русские ведьмы и баба-яга носятся по воздуху в железной ступе (котле-туче), погоняя пестом или клюкою (громовою палицею) и заметая след помелом, причем земля стонет, ветры свищут, а нечистые духи издают дикие вопли»; — «Соку тирлича приписывается чудесное свойство делать человека оборотнем и сообщать ему силу полета»; — «…колдун, зная имя человека, может по собственному произволу сделать его оборотнем…» Связь ведьм и вампиров (в данном случае, автор статьи отталкивался от того, что образ вампира и образ оборотня зачастую смешивают в фольлоре) прослеживается через магический обряд, обращение, либо порчу. Но это не есть прямое отождествление. Первый пункт, говорящий о способности ведьм управлять погодой, можно было бы исключить, в виду отсутствия прямой параллели между вампирами и колдуньями (ведь общие способности могут быть у разных существ), если бы не одно но. Чиватетео, мексиканские вампиры, как и стрига, детище молдавской и румынской мифологии, не только кровососущее создание, но и ведьма. В мороя также превращаются колдуны и ведьмы после смерти. Стоит также отметить, что на Руси считалось, будто вампир — это отпрыск ведьмы и оборотня, а данный факт связует всех троих, фактически, в одной ипостаси. Я не утверждаю, что ведьма есть всегда вампир, а вампир всегда оборотень, но мифология с фольклором зачастую роднили эти понятия, путая их и смешивая. Если также учесть, что ведьмы, как и вампиры современного жанра, могли летать по воздуху (порой даже на волках) и управлять стихиями (в особенности грозами и ветром), то сходства лишь неуклонно возрастают. Способы убиения вампира довольно-таки систематичны, хотя и разнообразны: уничтожить тело (зачастую кремация), проткнуть колом, обезглавить и голову положить в ногах покойника, воткнуть в язык шип, дабы тот не мог испить кровь, останки положить лицом к земле, чтобы вампир «кусал землю», бросить в гроб горсть зерен мака или соли, положить под язык покойнику камешек или монетку, руки связать за спиной, искалечить тело, подрезав сухожилия. Самое излюбленное кинематографом — окропить церковной водой, испугать распятием или обвесить чесноком — также встречается, однако большинство тех, кто верил в вампиров (а именно крестьян, дольше всех схранивших верность тому, что городские считали суеверием или же пережитками языческих времен), либо не имели возможности изголяться подобным образом, либо не желали, а потому использовали то, что находилось под рукой. В цыганской традиции вкалывали стальные иглы в сердце трупа или клали кусочки стали ему в рот, на глаза и уши во время похорон, также добавляя в гроб боярышник, либо вбивая колья из этого растения покойнику в ноги. В следующей главе будет рассмотрен образ вампиров в творчестве таких авторов как Стокер и Сапковский, а также эволюция этого образа, посредством романтизации и фантастизации фольклорных мотивов.