Последние дни Плутония. Проксима Центавра. Планета Росс.

45 Мэрион и Барни отправили посылку на планету Земля и пошли гулять по городу. Барни потянул пришельца за руку. — Что, Барни? — посмотрел на него плутонец глазами невероятных оттенков. — Поцеловать тебя хотел, но ты такой высокий, что никак не достать. Мэрион наклонился к нему и поцеловал в губы. Барни был потрясен заявлением пришельца, что он хочет умереть вместе с ним. Из головы парня не выходила история про лебедей. — Мэрион, я тебя очень очень сильно люблю, — сказал Барни. Их романтический диалог прервали крики и вопли. Мужчина избивал парня тростью. Это были те самые пришельцы, которых Барни первыми увидел на Проксима Центавра. Тогда происходило то же самое. Луан пытался закрыть руками лицо и голову, на него градом сыпались беспощадные удары. Барни подбежал к мужчине и пнул его ногой: — Ты что делаешь?! Кто позволял тебе избивать того, кто не может дать сдачи, это низко! Разозлившийся мужчина намахнулся тростью на Барни, но Мэрион был уже тут, отшвырнув пришельца, как беспомощный тюфяк. Барни наклонился к парню: — Луан, с тобой все в порядке? Этот урод не сильно тебя покалечил? Из носа парня текла кровь, он был сильно перепуган. Барни посмотрел на Мэриона: — Давай заберем его к себе, нельзя оставлять его здесь в таком состоянии, этот изверг его убьет. — Да, конечно, — сказал Мэрион. Они отвели Луана к вездлеходу, Мэрион сел за руль. — Что за планета садюг и извращенцев? — возмущался Барни. — Вспомнить хотя бы бедного Илира. Луан, тем временем, начал приходить в себя. — Спасибо, — сказал парень, — он бы и правда убил меня. — Что такого ты сделал, что он так тебя избивал? — спросил Бани. — Ничего. Ему показалось, что я посмотрел на другого пришельца... — Это ужас, — ответил Барни, — возьми салфетку, у тебя кровь. Илир снова стоял возли двери, выдавливая из себя приветливую улыбку. Очередной приём Агона. Парень знал, чем это закончится для него. Здесь снова был Генти, Илир узнал его и улыбнулся, робот улыбнулся в ответ. После Илир подошёл к Агону и многозначительно провёл ладонью по его руке. — Что, мой мальчик? — поднял на него глаза Агон. — На удивление ты сама покорность и послушание. — У меня к тебе есть маленькая просьба, Агон. Я бы хотел тебя в той комнате, пока за мной не пришли твои знакомые... Агон усмехнулся: — Почему бы и нет? Он взял парня за руку и увлёк за собой. Илир снова оказался в ненавистной до отвращения комнате, в которой пришельцы, знакомые Агона, делали с ним все, что хотели, будто он был бездушной вещью. Холодные, развращенные, мерзкие, чужие... Илир через силу улыбнулся. Он дождался, пока Агон скинет с себя всю одежду и резко прислонил к его лицу платок, смоченный парализующим раствором. Раствор действовал так, что пришелец оставался парализованным на несколько часов, находясь в сознании. Агон сполз на пол, с изумлением смотря на Илира. Парень злорадно усмехнулся и перетащил его на кровать, которая была ему омерзительна. Он уложил пришельца на живот и приковал его руки и ноги к кровати. — Ну как? — с умилением спросил парень, смотря на него. — Тебе нравится, любовь моя? Я знаю, ты меня так любишь, что будешь не против доставить мне немного удовольствия, ты же не будешь эгоистом? — Илир... — прошептал Агон, — что ты... — Я всегда мечтал взять тебя, Агон, — сказал Илир, — и, наконец, сделаю это прямо сейчас. Он ворвался в него, что было силы. Агон издал крик. — Кричи громче, любимый, — подзадорил парень, — своими криками ты усладишь слух своих гостей. Пришелец закусил губу. Илир продолжал экзекуцию. — Тебе, наверное, больно? Быть может, ты представишь, хотя бы приближенно, что испытывал я. Знаю, что ради любви ко мне ты готов и потерпеть. Агон, неужели ты был девственником? — захохотал Илир. Кончив, он с улыбкой посмотрел на Агона: — А теперь, любовь моя, ты будешь обслуживать своих знакомых. Сколько придёт, пятеро? А я за этим понаблюдаю из другой комнаты, — он подмигнул, заклеивая пришельцу рот и надевая ему на голову мешок. После этого, Илир ушёл в соседнюю комнату и начал наблюдать за происходящим с экранов. Пришельцы вошли в спальню. — Что это у парня мешок на голове? — спросил один. — Агон пробует что-то новое в своих извращениях. — А не все ли равно, есть у него мешок на голове или нет? Меня кое-что другое интересует, а эстетикой будем любоваться в картинной галерее. Жребий! — Я первый! Илир с неистовым наслаждением наблюдал за этим с больших экранов и хохотал. Он даже не испытывал ревности, только удовольствие от того, что, наконец, отмщен. После того, как все пришельцы были удовлетворены, один из них сказал: — Давайте хоть снимем мешок и посмотрим на этого писаного красавца, а то он ни звука не произнёс, живой он там вообще? Гости сняли мешок и с изумлением уставились на взбешенное лицо Агона. Они переглянулись. — Извращения Агона не знают границ, вместо мальчишки он решил выставить уже себя самого, — усмехнулся один из пришельцев. Все замялись, почувствовав себя неловко. Наблюдая эту сцену, Илир хохотал до слез, ничто в жизни не могло его рассмешить до такой степени, как лицо Агона в такой момент. Понял парень и другое: что сейчас ему нужно срочно бежать, иначе, когда Агон освободится, ему придёт конец. Илир не мешкал, он выбежал в зал, в котором по-прежнему развлекались гости, и нашёл Генти. Схватив его за руку, он шепнул: — Идём отсюда, навсегда. — Я не могу. Я — робот, я вещь, купленная в магазине и принадлежу своему хозяину. — Ну, если ты вещь, считай, что я тебя украл и теперь ты принадлежишь мне, — сказал Илир. Она бежали навстречу ночному городу, ярким, неземным огням. — Ты говорил, что хозяин плохо относится к тебе, разве ты не хочешь что-то изменить? — Я не могу, я лишь вещь... — А я могу! — решительно сказал Илир. — Я больше не стану терпеть над собой издевательства. Никто не вправе издеваться над нами. — Это побег? — спросил Генти. — Очевидно, да. И похищение чужого робота. — Тебя сразу же узнают и найдут по цвету волос, это редкость для нашей планеты. — Ты прав. Илир снял рубашку, разорвал её и, сделав бандану, повязал на голову, спрятав яркие волосы. — Вот теперь порядок. — Но куда мы пойдём, что с нами будет, если нас поймают? — У меня есть статус и деньги, я никому не принадлежу, для начала сниму номер в каком-нибудь хостеле и подумаем, что делать дальше. Генти, ты что-нибудь ощущаешь, когда я держу тебя за руку? — Да. Я ощущаю тепло твоей руки. — Но это невозможно, роботы не умеют чувствовать. — Я бракованный, неудавшийся эксперимент, ошибка прогресса. Меня списали и хотели утилизировать, но хозяин купил меня, ему нужна была игрушка, способная ощущать боль. — Ты не бракованный, ты — совершенство среди роботов. Нет у тебя больше хозяина, а если он тебе так нужен, то пусть им буду я. — Да, лучше бы ты был моим хозяином, Илир.