Последние дни Плутония. Проксима Центавра. Планета Росс.

70 Предмет продолжал катиться по полу, потом резко остановился, раздался идиотский хохот и вылетел игрушечный клоун с флажком: "Я люблю тебя, Мэрион!" — Где-то я это уже видел, — сказал Барни. — Мэрион, твои поклонники пробираются даже в нашу спальню. — Это уже не смешно, а опасно, — сказал плутонец. — Как Шейн мог пробраться сюда? Кто сюда заходил? Никто, кроме киборгов. Сейчас я проясню ситуацию, — Мэрион наспех надел халат и с брезгливостью взяв предмет, вышел. Барни с обожанием посмотрел ему вслед и понял, что снова возбужден. — Мэрион... — проговорил он, проклиная в душе Шейна и киборгов, из-за которых сорвалась такая прекрасная ночь. — Итак, — строго спросил Мэрион, разбудив киборгов, — кто из вас подкинул в мою спальню вот этот предмет? Киборги недоуменно переглядывались, не зная, что ответить. — Это я, — ответил один из них по имени Фатос. — Зачем ты это сделал, объясни? Ты решил отплатить злом за добро? Киборг опустил голову: — Пришелец, который мне передал эту вещь, уверял, что он ваш старинный друг и вы очень обрадуетесь сюрпризу. Простите, я не хотел ничего плохого. — Этот пришелец — мой старинный враг, он очень опасен и способен на что угодно. Он преследует меня и моего парня. Киборги зашумели. — Мы можем охранять вас и вашего парня от этого пришельца, быть вашими телохранителями. Мэрион хмыкнул. — А что, неплохая идея. Плутонец вызвал в памяти образ Шейна и приложил руку к экрану огромного компьютера — Шейн отразился на экране. — Смотрите и запоминайте, если увидите где-то этого субъекта, смело посылайте к черту, чтобы он ни в коем случае не приближался к моему парню, моему дому или его обитателям. — Мы поняли, Мэрион, он и близко не подойдёт к этому дому! — Очень хорошо, как чувствуете себя? — Гораздо лучше, спасибо! Боль ушла, мы чувствуем прилив сил и можем передвигаться. — Отлично, отдыхайте, — он вернулся в спальню. — Конечно, Шейн подговорил одного из киборгов принести сюда эту дрянь. Прыгнув на плутонца, Барни свалил его на постель. — Мы ещё не закончили, Мэрион, — залез он сверху, пригвоздив к кровати руки пришельца, сжав его ладони в своих. — Что-то ты разошелся, Барни. — Помнишь, как ты совратил меня, заставив с тобой переспать? — посмотрел на него парень. — После первого поцелуя со мной, ты и сам был на все готов, — усмехнулся плутонец. — Мне бы такое даже в голову не пришло, начать с тобой какие-то личные отношения. И вообще — я тебя ненавидел. — Зато я тебя давно уже присмотрел, даже когда ты не знал обо мне. Понял, что лучше пары мне не сыскать. — И все равно ты вынудил меня спать с тобой, хотя я о чем-то личном и представить себе не мог. — Но ты быстро сдался, Барни, пару вечеров и ты был уже без ума от меня, хоть этого никогда бы не признал. Я всегда легко могу обольстить того, кого захочу. — Самовлюбленный Мэрион Монти. Мне так нравится, когда ты лежишь подо мной, такой податливый, готовый на все, стонешь в моих объятиях, — усмехнулся ему в ответ Барни. — Видишь, как тебе повезло. Так чего же ты ждешь? Барни поспешно стянул с пришельца халат. Мэрион уже дрожал от возбуждения, страстно желая, чтобы Барни им овладел. Барни все медлил, вглядываясь в его темно-синие глаза. — Я рад, что все произошло именно так, как произошло, — ответил он. — Конечно, а кто был бы не рад? — сказал Мэрион. — Дерзкий, самовлюбленный пришелец. — Накажи меня. Барни обжег его губы горячим поцелуем, а потом ворвался в него. — Ах, Барни, да, войди глубже, как можешь... Парень снова обжег его губы поцелуем и продвинулся глубже. Мэрион был так сильно возбуждён, что от малейшего прикосновения готов был взорваться. Они держались за руки. Как прекрасны были белые, разметавшиеся по подушке волосы плутонца! Мэрион крепко прижал его к себе, чтобы Барни вошёл ещё дальше, почувствовав его в себе глубже, пришелец взорвался и вскрикнул. — Мэрион, без меня, так не честно... — разочарованно проговорил Барни, потом парень перевернул его на бок и снова вошёл. — Я готов отдаваться тебе хоть всю ночь, Барни, раз за разом. — Ловлю на слове. Это была одна из самых ярких и запоминающихся ночей, плутонец был согласен на все и Барни наслаждался его телом до самого утра, пока силы не покинули его и он не уснул. В обед Барни вышел на кухню, чтобы выпить кофе и обнаружил там киборга. С воплем парень спрятался за пищевой автомат. — Чего орешь? — спросил киборг. — Я не кусаюсь. Барни сидел за пищевым автоматом, не шевелясь, наблюдая за киборгом и дрожа от страха. Голова, рука и ноги киборга были из металла. Туловище и левая рука — живые. Его глаза вращались и мигали, как фонари, так и казалось, что сейчас он срежет тебя своим лучом. Киборг хозяйничал на кухне, не обращая на него никакого внимания. Барни надоело сидеть за пищевым автоматом, но и выйти он боялся. Киборг заказал в автомате марсианские бутерброды и вместе с тарелкой подал их Барни. — Если так и собираешься там сидеть, то хотя бы пообедай. — Как ты узнал, что я их обожаю? — удивился Барни. — Догадался, — ответил киборг. — Меня Фатос зовут. Вскоре на кухне появился Мэрион. — Где там мой герой-любовник, который устроил мне такую бурную страстную ночь? — Да вон, прячется за пищевым автоматом, — сказал Фатос, занимаясь своими делами. Барни устыдился и вылез из своего укрытия. Мэрион сразу же усадил его к себе на колени, награждая бесконечными поцелуями в благодарность за жаркую ночь. Илир до сих пор валялся в постели с Генти, им было так хорошо вместе, что не хотелось никуда выходить, тем более сейчас, когда дом был полон киборгов. В который раз названивал Агон. Илир не выдержал и взял трубку. — Илир, ну где тебя носит, возвращайся домой, я уже с ума схожу. Ты обиделся что ли? — Да нет, просто с Генти валяюсь, нам так хорошо сейчас. Хотел бы послушать, как я буду стонать, когда он войдёт в меня? В трубке послышались гудки. Илир злорадно улыбнулся. Как приятно делать ему назло, причинять боль. Это настоящее эстетическое наслаждение. Отомстить за все. — Ты будто дразнишь его, заставляя страдать и ревновать, — сказал Генти. — Я — твоё орудие мести? — Я не виноват, что он мне позвонил, я просто сказал правду. И о том, что хочу, чтобы ты меня... Генти развернулся к нему и взял за подбородок: — Не играй со мной, Илир. Ты видел когда-нибудь мой гнев? Мирланд один раз видел, после чего решил меня утилизировать. — Генти, — Илир сладко поцеловал его в губы, — сделай уже это со мной... — и вскрикнул, когда робот вошёл в него. Одна из функций этого робота была услаждать своего хозяина в постели и Генти делал это очень искусно, Илир хотел его снова и снова. 70 — Не бойся, киборги не причинят тебе вреда, по крайней мере им это точно не выгодно, ведь я их лечу, — сказал Мэрион. — Мне все равно страшно, когда здесь находятся эти монстры! — ответил Барни. — Эти киборги теперь наши телохранители, они будут охранять нас от Шейна. — Я не представляю, как эта железная голова ест! — Как? Обычно, Барни. Иди ко мне, — пришелец обнял парня, — не знал, что ты такой боягуз. — Катастрофа! Катастрофа! — послышался голос за окном. — Это тот самый слепой карлик! — воскликнул парень. — Я видел его, когда он ночевал под мостом. — Ты ночевал под мостом?! — Пытался, по крайней мере, когда искал тебя и заблудился. Там был этот карлик, он говорил то же самое... — Наверное, этот несчастный старик просто помешался, не воспринимай всерьёз его болтовню. — Катастрофа, катистрофа! Страшное бедствие, все мы умрем! Барни прижался к Мэриону, охваченный тревогой. — Все хорошо, Барни, все хорошо, — Мэрион поцеловал Барни в лоб. — Ничего не бойся, я спущусь в лабораторию, нужно заняться киборгами. Чувство тревоги и беспокойства охватило Барни, он вышел на кухню выпить кофе и снова увидел того самого киборга. Он так испугался, что хотелось убежать обратно. — С добрым утром, — усмехнулся Фатос, повернувшись к нему своими жуткими мигающими глазами. Барни вскрикнул. — Неужели я такой страшный, Барни? — спросил Фатос и громко захохотал. От его смеха у парня началась паника и он хотел убежать, но Фатос преградил ему дорогу. — Чего ты боишься, думаешь, я ударю тебя или убью? — он снова захохотал. — Или, может, у тебя фобия? Присядь и выпей кофе, — он подкинул ему стул, который завертелся на паркете. Барни присел, Фатос уже подставил кофе и насыпал сахар. — У меня голова и ноги, и рука не такие, как у тебя, это так пугает? — киборг наклонился к Барни, который испуганно отшатнулся в сторону. — Потрогай мою руку, это железо! Просто железо — плоть и сталь, прикоснись! Барни с ужасом дотронулся до руки киборга и тут же её отдернул. Металл был холодным. На кухню стали выходить один за другим киборги и Барни выбежал, чтобы закрыться в комнате, его одолевали мрачные предчувствия. — Что это за крик? — спросил Генти. — Это кричит тот сумасшедший старик, который рассказывал, что роботы захватят мир, — Илир усмехнулся. — Вышел на кухню, она кишит киборгами. — Какой кошмар! — сказал Генти. — Раньше роботы тоже были железяками, как хорошо, что у меня совершенное тело, а не груда металла. Ты любил бы меня, Илир, будь я грудой металла? — Не знаю, — ответил парень. — Ты мне нравишься таким, какой есть. Робот довольно улыбнулся, с чувством посмотрел на него. — Я тебя люблю, Илир. — Что ты есть такое? — задумчиво проговорил парень. — Новое поколение роботов способно чувствовать. — Тебя смущает то, что я робот? — Нет, Генти, меня ничто не смущает. Мэрион нашёл Барни, лежащим в своей комнате. — Барни, — плутонец положил руку на спину парня, что с тобой? — У меня нехорошее предчувствие, очень тревожное. — Это из-за киборгов? — Не знаю, Мэрион. Пришелец прилег рядом с парнем. — Барни, скажи честно, ты счастлив со мной? Мне важно знать. — Конечно, Мэрион, я очень счастлив с тобой. — Просто я тебя очень люблю и хочу сделать все, чтобы ты был счастлив, — Мэрион сжал руку Барни в своей ладони. Они молчали, каждый думал о своём. Барни и Мэрион гуляли по городу, нужно было развеяться. Парень, как всегда, катался на скейте. Вдруг, земля под ним затряслась и он свалился со скейта. — Мэрион?! Что это было? — Я не знаю, Барни, — ответил плутонец, подавая руку парню, чтобы он поднялся. Толчок снова повторился и они оба, держась друг за друга, рухнули на асфальт. По спине Барни поползли мурашки. — Мэрион... Не успели они встать, как резко свалились от резкого толчка. — Боюсь предположить, — прошептал плутонец. Они замерли, крепко обнимая друг друга. Снова толчок, будто просыпалось подземное чудовище. Начал подниматься очень сильный ветер, настолько сильный, что заскрипели крыши домов. Начали падать дорожные знаки, рекламные щиты, деревья. — Мэрион, — проговорил Барни, смотря на плутонца широко раскрытыми глазами. — Что это, апокалипсис? — Может быть... Среди пришельцев началась паника, кого-то придавило рекламным щитом, поднятая клубами в воздух пыль застилала глаза. Ещё один толчок и зашатались дома. — Это конец, — прошептал Барни, глядя на Мэриона. Подземные толчки не прекращались. — Похоже, этой планете действительно приходит конец. Барни, нам нужно немедленно покинуть её, пока не поздно. — Но у нас дома остался Илир и Генти! — Немедленно позвони им и скажи, пусть сейчас же бегут к космодрому! Дома наклонились, будто их кто-то согнул невидимой рукой и начали рушиться. Крики и паника царили вокруг, пришельцы метались, не зная, как спастись, многих придавило. Мэрион схватил Барни за руку и они помчались настолько быстро, насколько смогли. Барни казалось, что он проходит уровни в компьютерной игре, мимо них с грохотом падали деревья, рушились здания. Только бы добежать... Ещё один уровень пройден — они живы. Толчки усиливались. Вслед беснующимся пришельцам хохотал старый карлик. — Катастрофа! Бедствие! Вы все умрете! Планета должна очиститься от скверны, — его голос утонул в реве, гуле, криках, стонах, плаче. Богачи, имевшие космолеты, кинулись к космодрому. Барни с грустью подумал, что все, живущие в нищих кварталах, погибнут, потому что им не на чем покинуть эту планету, да и водить космолеты они конечно же не умели. Те, кто имели все блага жизни, имели право и на жизнь. Впрочем, не все. Многим миллиардерам не удалось добежать до своих космолетов — по дороге их раздавило, не спасли и деньги от беспощадной стихии. Мэрион испытывал чудовищный страх за Барни, но пока они выигрывали в этой игре, проходя все уровни, они проносились мимо обваливающихся зданий, сзади кого-то раздавило. — Ещё немного, потерпи, Барни, — сказал Мэрион, скорее, чтобы подбодрить самого себя. Они были уже почти у космолета. — Я не полечу без Илира и Генти! — сказал Барни. — Мы подождем сколько это возможно, но если их не будет... Мы же не можем из-за них обречь и себя на смерть, Барни! — Подождем ещё чуть-чуть... Но они все не появлялись. — Полетели, Барни, — сказал пришелец, — иначе будет поздно! — Нет, без них, нет! Плутонец схватил парня и силком потащил его в космолет. — Вдруг они погибли по дороге, хочешь, чтобы погибли и мы?! — Вот они! Илир вместе с Генти бежали, что есть силы. — Прыгайте скорее, пристегивайтесь! Они уже собирались вылетать и закрыли дверь, как в переднее стекло начал стучать Агон, отчаянно, будто обезумев. — Мэрион, впусти его, пожалуйста! — взмолился Илир. — Ты уверен? — Да. — Илир! — с укором воскликнул Генти. Мэрион открыл дверь и полумертвый от страха пришелец залез в космолет. Плутонец подумал о Шейне, что с ним случилось, выжил ли он в этой катастрофе или сложил свою голову на Проксиме Центавра? Но долго думать об этом не было времени. — Взлетаем!