Последние дни Плутония. Проксима Центавра. Планета Росс.

101 Генти казался взволнованным: — Как ты? — У меня все хорошо, — улыбнулся Илир. — А у тебя? Генти слегка опустил голову, в его глазах загорелись искры тоски. — Вижу, что не очень, — ответил за него Илир. — Я так рад видеть тебя, Илир, так соскучился! — Генти не выдержал и обнял его. Илир почувствовал жалость к этому роботу и мимолетно обнял его в ответ, но потом отстранил. — Да он быстро бросит тебя, как только ты ему надоешь, мы для них просто вещи! — не выдержал Генти. Илир нахмурился. — Может сейчас ты купаешься в шоколаде, — ответил Генти, поняв, что сеет семя в благодатную почву, — но как только ты ему приешься, а богатым особям из элит быстро все надоедает, он просто сдаст тебя в утиль. — Зачем ты мне все это говоришь? — начал злиться Илир. — Чтобы твои глаза открылись, чтобы ты не витал в облаках. Надо мной хозяин издевался, избивал, унижал и знаешь, сколько таких, как я? И нам надоело это терпеть. Раньше, такие роботы последнего поколения как ты и я, были ошибкой, браком и экзотикой для богатых элит, отравленных скукой. Но сейчас нас с каждым днём все больше и не за горами день, когда мы сможем восстать. Илир задумался. Он перевёл взгляд на вездеходы, которые собирались стартовать: нужно успеть сделать ставку. — Генти, извини, — сказал он, — мне надо идти, потом, как-нибудь пообщаемся. Агон места себе не находил, думая, что этот робот может натворить один в городе. Но Илир неслышно вошёл и уже несколько минут смотрел на него. — Ты такой задумчивый, Агон, о чем ты думаешь? — О том, что ты можешь натворить, оставшись без присмотра, — перевёл на него взгляд пришелец. — Я ходил в город, чтобы купить тебе подарок, — проговорил робот. Агон был искренне удивлён такому жесту. — Агон, я доставил тебе много проблем и неприятностей и хочу извиниться за своё поведение и сделать тебе подарок, — робот достал маленькую драгоценную шкатулку. Агон был шокирован: в шкатулке лежало обручальное кольцо баснословной цены. — Илир, — проговорил пришелец, — ты знаешь, что это за кольцо? — Мне казалось, такое должно понравиться тебе. — Это кольцо — обручальное, у нас помолвка? — мягко улыбнулся пришелец. — Обручальное? — озадаченно проговорил робот. — И где ты взял так много денег? На моей карте столько не было. — Я весь день делал ставки, — ответил робот. — Надень мне на безымянный палец. Хорошо. А теперь поцелуй. Вот так. Спасибо тебе, любимый, у тебя очень хороший вкус. Но и у меня тоже есть кое-что для тебя, — Агон залез в шкафчик и достал оттуда драгоценное кольцо. — Оно не обручальное, но дорогое, на нем мои инициалы. Если что-то случится, ты можешь показать это кольцо, которое подтвердит, что ты мой робот. Агон взял Илира за руку и надел кольцо ему на палец. Потом поднес руку робота к своим губам и оставил на ней несколько поцелуев. — Я бы хотел быть больше, чем просто твоим роботом, — вздохнул Илир. — Ты и есть больше, чем просто робот и знаешь это. — Если ты бросишь меня в один прекрасный момент, думаешь, я буду убиваться? — резко сказал Илир. — Да мне плевать! Я найду себе применение. Пришелец непонимающе посмотрел на него, в его глазах блеснула обида. — Илир, какая муха тебя укусила? Почему ты так разговариваешь со мной? Другой хозяин на моём месте выпорол бы тебя за подобный тон. В глазах робота вспыхнул гнев. — Так давай, чего же ты ждешь, выпори! Мы же для вас вещи, ничто. Можно выпороть, бросить, утилизировать. Агон разозлился, но ничего не сказал и просто вышел, чтобы дальше не было ещё хуже. Так, замечательно начавшийся вечер был ипорчен. Мэрион вышел из комнаты, которую он оборудовал под операционную. — Ну что? — чуть ли не в один голос спросили Барни и Фатос. Киборг переживал особенно. — Что что, устал я, вот что! — сказал плутонец, обессиленно присев на стул. — Можно к нему? — посмотрел на него Фатос. — Иди. Барни обнял Мэриона, склонив голову ему на грудь. — Мэрион, я тобой так восхищаюсь, — проговорил он, — твоей гениальности и тому, что ты всем помогаешь. — Это ты меня научил, — сказал пришелец, поглаживая его по волосам. — Вспомни, какой я был раньше. — О-о-о, лучше про это и не вспоминать, — сказал Барни. — Какой же мерзкий ты тогда был... — Прямо-таки мерзкий? — Ещё какой, я тебя в то момент просто возненавидел. Ты был весь из себя, так и казалось, что лопнешь от гордости за свою расу. — За что же ты меня полюбил, такого мерзкого? — спросил плутонец. — Я и сам не знаю, — ответил Барни, с обожанием посмотрев на пришельца. — Барни, я тут решил прикупить пару космолетов на всякий случай. Всякое бывает, планета Росс — хороший опыт. Чтобы мы могли, в случае чего, улететь на другую планету и взять с собой киборгов, не бросать же их на произвол судьбы. Завтра пойду смотреть, пойдешь со мной? — Конечно! — подскочил Барни. — Новые космолеты, ещё спрашиваешь. Когда вошёл Фатос, Арди смутился. — Фатос, я не хочу, чтобы ты смотрел на меня в таком виде. Руки и ноги парня были перебинтованы. — Арди, мне не важно, как ты выглядишь, я хочу убедиться, что с тобой все в порядке. Он дотронулся до руки парня пальцем. — Ай, Фатос, неприятно.. — Арди, ты начал чувствовать! Да, мы никогда не станем прежними, но мы снова можем быть похожими на себя, снова можем ощущать! Арди все ещё не мог привыкнуть, что глаза-фонари киборга больше не бьют ему в лицо своим ярким светом. Красота Фатоса заставляла его смущаться и отводить глаза в сторону. Агон и Илир уже сутки не разговаривали. Робот из принципа не выходил из своей комнаты. Пришелец не выдержал и сам пришёл к нему. — Так и будешь теперь сидеть тут? — Тебе что? — огрызнулся робот. Пришелец сел на кровать и внимательно посмотрел на него. — Мне что? Ты мой робот и создан, чтобы удовлетворять мои желания. Агон опустил его на кровать и заглянул в лицо. Илир криво усмехнулся. В одно мгновение он перевернул пришельца и теперь оказался сверху. — Я сильнее, — с усмешкой посмотрел на него робот, — запомни это. — Ну и что же ты со мной сделаешь? — продолжал смотреть на него пришелец, усмехаясь в ответ. Робот почувствовал подобие тоски и молча отпустил пришельца. Ему ужасно захотелось его ласк, поцелуев и большего, но гордость не давала сделать первый шаг и робот отвернулся. Вскоре он почувствовал поцелуй за ухом, Агон осторожно облизал мочку его уха и перешёл сзади к шее. Это было невыносимо. Илир сдался, повернувшись к пришельцу. Ни говоря ни слова, их губы слились в поцелуе, Агон срывал с себя и с робота одежду, Илир не сопротивлялся. Это была безумная ночь, полная страсти и бешеного темпа, едва ли не агрессии. — Илир, — мягко сказал пришелец, когда обессиленный от любовных игр робот, прижался к нему, — почему ты мне нагрубил? Что я сделал не так? Тебе не хватает моей любви и ласки, моей заботы? — Ни в этом дело, Агон, просто я встретил Генти и он начал говорить, что ты бросишь меня, как только наиграешься. Пришелец позеленел от злости. — И ты ему поверил! Да он просто завидует. Он ненавидит меня.