Последние дни Плутония. Проксима Центавра. Планета Росс.

105 Агон посмотрел на чистое небо над головой, на листья деревьев, вдохнул свежий воздух полной грудью и понял, что до сегодняшнего дня просто не жил, хоть деньги и положение открывали перед ним все двери, на самом деле он был будто бы в тюрьме. В тюрьме рамок высшего общества, дел, приемов, банкетов, упиваясь роскошью и вседозволенностью, он чувствовал себя в тяжелых кандалах. Любовь к роботу стала первым шагом к его свободе от предрассудков и чужого мнения, боязни показаться изгоем в своем светском кругу. Сейчас Агон почувствовал настоящую жизнь такой, какая она есть. Ему не хватало этой природы, эмоций, приключений. Имея все, что угодно, он был лишен самых элементарных вещей. И сейчас пришелец был готов кричать от радости и благодарить меченых за то, что у него появилась возможность просто жить. Он резко повернулся к Илиру: — А хочешь, отправим слуг и сами здесь останемся, вдвоём? Робот дернул головой, копна густых огненно-рыжих волос разлетелась по плечам. — Ты серьёзно? — Вполне. Если хочешь, конечно. — Я хочу, — ответил Илир. — Мне скучно постоянно сидеть дома и неплохо было бы сменить обстановку. Тем более с тобой. После последней реплики робота, Агон удовлетворенно улыбнулся. Приятно слышать лишний раз, что робот к нему неравнодушен. Пришелец взял у слуг самое необходимое и отправил их в свой загородный дом, куда они, собственно, и шли. Там меченые не должны были достать их, хотя бы первое время. Увидев, что Агон взвалил на спину тяжелую сумку, робот выхватил ее: — Давай сюда, нечего надрываться. Небось, не привык к походам и тяжестям, все слуги за тебя делали. Я-то робот, что со мной будет. — Звучит, как упрек, Илир. А можно вам, роботам, купаться в озере? — Ну... если слишком долго в воде не сидеть, то можно. Агон присел, посматривая на лесное озеро с нежно-розовой водой. Никогда в своей жизни не приходилось ему купаться в таких вот озерах, на дикой природе. Это вечно были бассейны, дорогие ванны и бани. Илир тоже присел рядом, положив на траву свою ношу и уставился на озеро. Оно было прекрасно: не тронутая, девственная, нежно-розовая манящая вода. — Илир, ты не представляешь, я так счастлив, будто только что начал жить, а до этого и не жил вовсе. Робот усмехнулся: — Почувствовал настоящую свободу? — Иногда мне кажется, что все мы роботы, — ответил Агон. Неожиданно он обхватил Илира за шею, робот охнул и повалился спиной в траву. Губы пришельца настигли его, не давая опомниться. Также внезапно Агон прекратил поцелуи и, сняв с себя всю одежду, бросился к озеру. Илир разочарованно приподнялся с земли, раздраженный тем, что Агон, раздразнивший его поцелуями, будто так и надо, ушёл. — Илир, давай со мной! — закричал пришелец, стоя возле озёра. Его нагота смутила робота и он отвернулся в сторону. Поведение Агона часто вгоняло его в краску, быть может потому, что он восхищался пришельцем, а может и потому, что испытывал к нему чувства. Больше никто на свете не мог заставить этого робота испытывать стыд. — Илир, я жду, — сказал Агон, смотря на него. Робот нерешительно подошёл к водоему. — Отвернись, — сказал он Агону. — Боже мой, что я там не видел, — ответил пришелец и плюхнулся в воду. — Догоняй! Вода нежно окутала его тело, ничего подобного он не испытывал в самых дорогих бассейнах, с самыми лучшими средствами для ванных процедур. Прикрыв глаза, Агон издал стон блаженства и поплыл вперед. Перед ним открылся мир, которого он никогда не знал, — мир первозданной природы. Кто-то, как торнадо, пронёсся мимо, это был робот. Он развил скорость, как у вездехода и за минуту голова его уже была еле видна вдалеке. Поняв, что слишком далеко заплыл, робот поплыл обратно. — Ничего себе, Илир, вот это скорость, я просто поражен! Робот плавал возле него. — Да, Агон, тебе никогда меня не догнать! — Это я уже понял. А хотел бы ты поцеловаться со мной в воде? Щеки робота вспыхнули. — Такое спрашиваешь... — Агон обнял его за шею и привлек к себе. — Вижу, что ты совсем не против. Губы робота были влажными от воды, скользнув по ним языком, Агон пробрался к нему в рот. Илир обнял пришельца в ответ и, перевесил его. Они ушли под воду. Агон вынырнул: — Хочешь нас утопить? — Не боюсь, — ответил робот, — не утонешь, я вывезу тебя на себе. — Сколько же у тебя полезных функций, не робот, а находка — усмехнулся Агон. Он грациозно перевернулся на спину и поплыл, наслаждаясь приятной водой. Робот последовал его примеру. — Агон... — сказал он. — Что? — спросил пришелец. — Нет, ничего. Они доплыли до берега. Агон знал, что робот будет сидеть в воде, потому что стесняется выходить, пока на него смотрят, и со вздохом первый вышел на берег. Берег был усыпан красным мягким песком и Агон растянулся на животе, расставив руки в стороны. Песок был ещё тёплым и приятно грел кожу. Робот вышел из воды. Его глаза были прикованы к Агону, к его стройному телу, к белой шелковистой коже, на которой блестели капли воды, к гладким ягодицам. Илир не выдержал и, склонившись, начал гладить и целовать спину своего хозяина. — Боже мой, Илир, ты так редко балуешь меня, как же хорошо, — пробормотал Агон, закрыв глаза. Поцелуи робота вначале были робкими и неуверенными, но по мере того, как страсть его распалялась, они становились все больше жаркими, ненасытными. Пришелец издал стон. — Агон, я хочу тебя, — прошептал ему на ухо робот. — Так чего же ты ждешь? Многоуважаемый робот, вам нужно особое приглашение для того, чтобы овладеть мной? Илир заколебался. — Не бойся, — сказал Агон, — у тебя все очень хорошо получается. Через сутки Барни совсем озверел, прикованный наручниками к кровати. — Я принёс тебе ужин, — сказал Мэрион, но парень со злостью повернул поднос с едой ногами. — Пошёл к черту! — закричал он. — Барни! — строго сказал пришелец. — Раньше ты так не позволял себе со мной разговаривать. — Раньше ты так не позволял себе со мной поступать! — вызверился на него Барни. — Садист! Маньяк! Я сутки сижу в наручниках, ты чокнулся совсем, у тебя поехала крыша! — Барни! — Больше не обращайся ко мне и никогда ко мне не подходи, знать тебя больше не хочу. Глаза плутонца померкли, он с болью отвернулся в сторону. — У меня рука болит, представь себе! Ведь я даже не киборг и не робот, я живой человек! Мэрион подумал, что и правда хватил лишнего, переборщил, ведь можно просто заблокировать дверь в его комнате, не прибегая к таким крайним мерам. Плутонец расстегнул наручники. — Прости. Барни схватился за покрасневшее запястье, с обидой и злостью отвернувшись в сторону.