Я в моменте

      На станцию они прибывают ранним утром. Сейчас явно не больше пяти.       Солнце ещё прячется за горизонтом, и кожу холодит утренняя прохлада — от вчерашней жары ни осталось и следа. По полям гуляет густой туман, отчего отсюда совсем не видно близлежащие деревни.       Игорь ёжится от холода и смотрит на Дениса, который, предварительно вытащив из рюкзака толстовку, натягивает её поверх своей безразмерной футболки.       Игорь не разбалован тёплым климатом от слова совсем, но в Питере сейчас вовсю догорает лето — да ещё и на удивление жаркими, августовскими деньками — когда как тут, за тысячу километров от северной столицы, наступила словно глубокая осень с присущей ей тоской и хмуростью. — Да уж, стрёмное местечко, — потирая друг о друга замёрзшие ладони, говорит Юля.       Вокруг ни души, будто их четверых закинули на какой-то необитаемый остров. В Питере даже в столь раннее время суматоха не стихает ни на минуту — в этом же месте жизнь вообще, кажется, остановилась. — Реалии российской глубинки, — меланхолично тянет Денис, осматриваясь вокруг в поисках более-менее чистой тропы.       Дима же с присущим ему любопытством изучает всё, что попадается на глаза.        Его взгляд невольно цепляет информационная доска. Она старая и давно истёртая временем — идеально подходит этому месту. На ней нет расписания поездов или предложений о сдаче жилья, зато наклеено очень много объявлений о пропаже людей. Все они очень разные: некоторые ещё совсем новые, другие — ужасно выцветшие от долгого нахождения под солнцем и дождями. На них изображены люди как молодые, так и пожилые, среди них много студентов, явно искавших приключения в этом богом забытом городишке.       Дубин мысленно делает себе пометку обязательно обсудить потом это с Игорем и спешит к своей небольшой компании, когда вдруг Гром недовольно его окликает. — До моста недалеко, пара километров вроде как, — говорит Денис, жестом определяя нужное направление.       Рядом с тропой есть указатель, почти полностью ржавый и держащийся на одном только честном слове — странно, как ещё ветром не сдуло. — Как тут только люди живут… — возмущённо фыркает Юля и включает камеру своего драгоценного айфона в надежде запечатлеть эти нечеловеческие условия. — Есть ли они тут вообще, — бросает Игорь, ступая на пожелтевшую траву, покрытую росой, — люди эти.       Ему всё больше кажется, что эта провинциальная вакханалия попахивает грандиозным наёбом и нет здесь никакого последователя и в помине. Да и Серёжи тоже нет.       Тем не менее, сдаваться на полпути Игорь не привык, и, пока он не будет уверен на все сто в своих догадках, деревню эту он в покое не оставит.       Все четверо идут по узкой тропинке, вдоль бескрайних полей и туманов, и на их ботинках оседает утренняя роса. Игорь смотрит в спину Денису и думает, о том, что после вчерашнего Титов с ним так ни разу и не заговорил.       Почти всю ночь Гром изводил себя всевозможными безрадостными мыслями. Стоило ли вообще так напирать? Может быть, правильней было оставить Дениса в покое? Вины Титова в том, что Игорь так им проникся, нет никакой, и в вечной любви он ему не клялся. Всё по факту было так, как они и определили с самого начала, и Игорь — взрослый мальчик, должен был и сам понять, что одна ночь ещё не гарантирует никакого продолжения. Гром почти убеждает себя, что так будет правильно, но потом вдруг вспоминает, что Денис не оттолкнул его, целовал так жадно, бесстыдно шарил руками по телу и явно был готов к продолжению. Непонятно только, почему передумал в последний момент.        На самом деле, тут, наверное, и дураку ясно, что всё это — личные тараканы в голове Титова, а собственные накруты и принципы Грома идиотские, и о них Игорь бьётся каждый раз, как о каменную стену.       Возможно, будь на месте Титова кто-то другой, Гром бы отступил, ведь навязываться — совершенно не в его правилах, но Денис стоит того, чтобы за него побороться. Потому Игорь решает для себя, что так просто сдаваться не будет. По крайней мере, он должен понять, хотя бы для себя, почему Денис так отчаянно отталкивает его каждый раз.       От бессонной ночи болит голова. Игорь только к середине ночи смог с трудом провалиться в беспокойный сон, но там его уже поджидал Серёжа. Глаза его голубые, в обрамлении светлых дрожащих ресниц, губы искусаны, и с ума сводит этот шёпот, умоляющий поверить, что он ни в чём не виноват.       Игорь подскакивает на полке, сильно приложившись головой о потолок, а потом ещё долго пялится в никуда, вспоминая тот день, когда он впервые встретил Серёжу.       Он ведь показался Грому таким светлым, чистым совсем, сопереживающим… Игорь в тот момент и не думал даже, что такие люди бывают. И улыбка его неловкая, смущённая, так неестественно накладывается на хищный оскал, прямо ножом по сердцу режет. Игорю хочется вырвать из памяти эти воспоминания с корнем. Больше всего он хочет хотя бы помнить Серёжу, без этого жёлтого блеска в глазах. Сохранить в памяти его светлый образ и этот хрупкий трепет в душе от новых, незнакомых ранее чувств.       До моста, пересекающего зеленовато-мутную реку, они идут практически молча. Вонь болота сменяет свежий запах утренней прохлады. Этот навесной мост время нисколько не пощадило, на вид он совсем хлипкий и явно нуждается в замене. Впрочем, всем хорошо известно, что бюджетные деньги в такие места не доходят, так что людям приходится довольствоваться тем, что есть, — всё же лучше, чем ничего. — Не выглядит надёжным, — недоверчиво поглядывая на это чудо архитектуры, говорит Дима. — Не утонешь. Река мелкая, — хмыкает Титов и первым ступает на шаткую конструкцию.       Игорь идёт следом. Юля вообще слишком погружена в съёмку, чтобы замечать такие мелочи. Только Дубин двигается вперёд с опаской, осторожно ступая последним.       Наконец-то удаётся рассмотреть деревню в полном объёме. К слову сказать, совершенно небольшую и представляющую собой все прелести российской глубинки. Старые деревянные домики, словно избушки из сказок, густой бурьян, усеявший всё вокруг, и покосившиеся заборы, некрашеные ещё, кажется, с прошлого века. — Одно могу сказать точно: это место — очень странный выбор для человека, решившего бежать, — говорит Пчёлкина, явно озадаченная местным колоритом.       Игорь переглядывается с Денисом. Они понимают друг друга без слов: это не место для Разумовского, и уж тем более не место для хакера, сумевшего взломать систему защиты Титова. Да и как вообще это возможно? Не похоже на то, что в этой дыре есть выход в Интернет. Грому вообще кажется, что в таких местах люди ещё письмами не брезгуют и о чудесах современной техники ничего даже не слышали. — В любом случае нужно осмотреться, — отвечает Игорь.       Он будет здесь ровно до тех пор, пока точно не убедится, что Серёжи тут нет. — А ещё лучше — найти место, где можно остановиться. Вряд ли тут есть отель, — фыркает Пчёлкина.       И с этим, конечно, не поспоришь.       Солнце тем временем медленно выкатывается из-за горизонта, пробиваясь сквозь кучные облака и густой туман. Становится немного теплее — не по-летнему, правда, совсем. Где-то в стороне небольшой посадки звонкой песней заливается соловей и в траве стрекочут кузнечики.       Денис щурится, глядя на небо, и ленивые лучи солнца освещают его лицо, словно мягко целуя его острые черты. Игорю на секунду кажется, что он видит на носу у Титова едва заметные веснушки. Внезапно Денис производит впечатление бесконечно живого и счастливого человека, просто наслаждаясь этим прохладным утром. У Игоря что-то сжимается в груди от тепла, заливающего всё внутри волной неконтролируемых эмоций. Хочется смотреть на Титова, не отрывая глаз, а ещё лучше — сделать его фото, чтобы в плохие дни смотреть и чувствовать эту частичку бесконечного счастья. — Пойдёмте у местных поспрашиваем. Им точно деньги лишними не будут, — в одну секунду снова возвращаясь к своей привычной меланхолии, говорит Денис.       Почему-то снова становится донельзя тоскливо.       Раньше Игорь был уверен, что деревенские встают рано, — по крайней мере, должны. Хозяйство, дела там всякие… Эта деревня — явно то ещё исключение из правил. Как будто вымерло всё вокруг, даже собаки ни одной не видать.       Они идут вдоль обветшалых избушек с покосившимися заборами и вдруг видят вдалеке полицейский бобик, выплывший словно из ниоткуда. — А вот и органы правопорядка. Люди тут всё же есть, — замечает Денис. — Нужно пообщаться. Местные участковые в таких местах, можно сказать, самая высшая форма власти, — говорит Игорь, уже готовясь тормозить казённую машину.       Впрочем, полицейский останавливается сам. Из грязного и тоже видавшего виды автомобиля выходит улыбчивый мужчина средних лет. Форма сидит на нём немного нелепо из-за его несуразного телосложения. Худой и высокий, ростом всего немного ниже Игоря, он подходит ближе, окидывая чужаков внимательным насмешливым взглядом. — Неужто опять туристы пожаловали? — усмехается он. — Просить приехали, или за острыми ощущениями?       Юля заинтересованно ступает вперёд. — А о чём просить-то?       Мужчина смешливо фыркает. — О чуде, конечно. Сюда все за этим едут.       Игорь видит по Юлиному лицу, что девушка загорается идеей разузнать всё о местных чудесах. Самого Игоря они совершенно не интересуют. Разве что одно чудо — как из этой жопы мира очередной псих умудрился хакнуть сайт и как тут мог оказаться Серёжа. — Вам разве не приходил рапорт из Петербурга? — спрашивает Игорь раньше, чем успевает завалить участкового вопросами Пчёлкина. — Майор Гром. Полиция Санкт-Петербурга. Мы здесь по делу Чумного Доктора.       Мужчина округляет глаза и смеётся. — Кого? — тут, судя по всему, с новостями туго. — А рапорт… Так компьютер у меня ещё лет пять назад сломался! Да и с Интернетом вашим у нас не особо отношения сложились… Так что извините, товарищ майор, мы Вас совсем не ждали. — И часто у вас тут бывают туристы? — неожиданно вклинивается в разговор Дима, поглядывая из-под оправы своих очков. — Частенько. У нас тут места волшебные. Знающие люди со всей страны едут.       Дубин невольно вспоминает информационный стенд, обклеенный множеством объявлений о пропаже людей. Едут, судя по всему, многие, но вот возвращаются ли?.. — Вы лучше скажите: где тут снять жильё можно? — наконец-то подаёт голос Денис.       Всё это время он словно куда-то глубоко в себя ушёл — только сейчас в реальность возвращается.       Игорь считает, что мысль это здравая, — сначала нужно отдохнуть, а уж потом и про чудеса, и про таинственного хакера узнать всё до последних деталей. — Так вот, вы пришли практически, — отвечает участковый, указывая рукой на скромный дом — правда, по сравнению с остальными довольно ухоженный. — Там Степановна комнаты сдаёт. Она одна совсем осталась, ей компания в радость. — Как Вас найти? Я бы вечером зашёл пообщаться, — спрашивает Игорь, подталкивая любопытную Юлю вслед за ребятами, которые уже двинулись в нужном направлении. — А тут всё рядом. Прямо по улице, налево и до конца, — с дурацкой улыбкой отвечает местный мент. — Заходите. Хоть расскажете про этого своего Чумного. Помогу, чем смогу.       Игорь недоверчиво хмыкает — что-то подсказывает ему, что помощи от этого товарища им не видать.       Степановна принимает компанию радушно — то ли гостям радуется, то ли деньгам, на которые не поскупился Титов.       Старуха выделяет постояльцам две комнаты, небольшие совсем: одну для девочек и одну для мальчиков, чтобы всё цивильно. Дима, правда, бросает на Дениса несколько озадаченных взглядов и решает для себя остановиться в компании Юли, разумно предполагая, что с Титовым он не уживётся. Дубин почти уверен, что Игорь присоединится к их дружной компании, но тот, как привязанный, следует за Денисом.       Комната, как и всё в этой деревне, давно не видела ремонта. Кровати советские, на пружинах, и Игорь сразу понимает, что с его ростом на такой будет тяжело. На окнах висят грузные бордовые шторы, которые Денис первым делом раскрывает, следом распахивая обветшалое окно и запуская в комнату свежий воздух. — Где спать хочешь? — впервые за день обращается к Грому Титов.       Игорь пожимает плечами. Ему всё равно, так что решение он оставляет за Денисом. Тот выбирает кровать поближе к окну, скидывая туда свои вещи.       Юля с Димой уже увлечённо болтают на кухне с хозяйкой дома, так что дела до них с Титовым никому никакого нет, и Игорь понимает, что это отличная возможность наконец-то поговорить. — Думаешь, игнорировать меня — лучшее решение проблемы?       Денис даже не поворачивает головы, продолжая задумчиво копаться в своём рюкзаке. — Я тебя не игнорировал и проблем никаких не вижу, кроме тех, которые ты придумал сам.       Что ж, ничего удивительного — Игорь и не рассчитывал, что Титов пойдёт ему навстречу. — Тогда почему ты так упорно меня отталкиваешь? Ты ведь сам решил остаться, сам предложил поехать ко мне, в чём теперь-то проблема? Разочаровал?       Денис бы и рад выложить всё как есть, ведь ещё никто и никогда в жизни его так настойчиво не добивался, а он, в конце концов, всё ещё живой человек, способный чувствовать. Вот только чувства его ничего хорошего никому из них не принесут. — Да как ты понять не можешь — мы просто трахались! Секс! Обычный секс. Большего мне не нужно.       Если бы дело, и правда, было только в сексе, всё было бы намного проще — это решило бы как минимум половину проблем. Да, хороший трах — это, конечно, здорово, и если твой случайный любовник через несколько месяцев вдруг склеит ласты, трагедией это не станет. Одни плюсы. Именно поэтому Денис не ищет отношений. Вышло его время. И это только его проблемы, что он непонятно на что это самое время позорно проебал. — Значит, секс, — переспрашивает Игорь, — это всё, что тебе нужно?       Не признать, что секс с Денисом был великолепным, глупо. Игорь никого ещё так сильно не хотел, как Титова, никогда в своей жизни. Вот только, помимо постели, Игорь хотел узнавать Дениса, радовать его и защищать. Просто банально заботиться. И тут вставал вопрос другого характера: что лучше — совсем ничего или самая малость желаемого?       Получив треть самого заветного, можно ли насытиться этим сполна?       Игорь уже довольно взрослый человек и как никто другой знает, что секс без обязательств работает только в том случае, если наутро можешь отпустить своего любовника к любому другому со спокойной душой. С Денисом же Игорь себя чувствует совершенно не так, но и отказаться от него в полной мере — тоже совершенно выше его сил. — Хорошо, — внезапно говорит он. — Если это твоё условие, то я его принимаю.       Денис сначала не верит своим ушам. Выходит, всё это его желание якобы лучше узнать Титова сводилось к банальному траху? Но Гром не в жизнь свою его принимать собрался, а просто к жопе его подступиться хотел. И к чему только столько пафоса было и громких слов!..       Денис понимает, что ведёт себя, как истеричка, сам об этом только что говорил, а теперь вот и по роже этой каменной съездить пиздец как хочется.       Игорь, выходит, не за ним сюда поехал, а Разумовского искать. Титов ведь сам видел, как в глазах его появляются боль и тоска, стоит только кому-то упомянуть этого рыжего.       Блять, какой же он долбоёб! Сцену ревности ему ещё закати.       Игорь смотрит выжидающе — ответа ждёт. Значит, будет ему ответ.       Титов разворачивается к нему лицом, и в глазах его столько огня, что Игорю кажется, что спалит тут всё за раз. — Пошёл ты нахуй, Гром! — по-змеиному шипит он и, громко хлопнув хлипкой дверью, выходит из комнаты.       Игорь смотрит, как медленно на пол осыпается штукатурка и понять не может, что опять он сделал не так?       Но Денис словно сам не понимает, чего вообще хочет. И это просто выводит из себя. Игорь к таким сложностям не привык.       Он ведь никогда не заводил отношения, потому что знал наверняка: справиться даже самому с собой иногда сложно, что уж говорить о другом человеке.       Поэтому и людей сторонился, пока не встретил Юльку и Диму. С ними как-то само собой всё срослось, родными они ему стали. Семьёй.       А потом Серёжа и глаза его голубые куда-то в самую душу… После Разумовского ничего уже не хотелось, и кто же знал, что Денис вот так вот прочно вплавится в его жизнь.       Игорю горько, что каждый раз он бьётся словно в закрытую дверь и, как ни старайся, ответа не получает. Каждый раз одно и то же. И в этот, наверное, последний. Надоело. Хватит мучить и себя, и его.       Игорь себя жалеть не привык — не в его это правилах. А Денис пусть поостынет немного. Игорь, в конце концов, здесь не просто так. У него есть дела, которыми он и планирует заняться. Это важнее дел сердечных и чужих, совершенно непонятных, закидонов. Если Серёжа действительно здесь, Игорь обязан его найти.