Вот так поездочка...

      

***

      Спускаясь по лестнице своего дома судья Клод Фролло думал над тем, что происходит в его жизни. Вот уже больше двадцати лет он борется с несовершенстом этого мира. Он всегда считал себя справедливым; столько лет он учился, стремился и, не скрывая правды, шёл по головам, чтоб добиться того, что он сейчас имеет. Конечно, без воли Божьей и Его помощи ничего бы не вышло, но так как Фролло состоялся в жизни и добился своей цели он считал себя абсолютно достойным этой ответственной должности судьи и, чего таить, Божьего снисхождения. Ведь при всех своих достижениях он не упал в бездну пороков и грехов как многие. В своей жизни он много видел талантливых людей, которые из-за своих человеческих слабостей скатывались до уровня скота. Но Фролло не был одним из них, он смог выдержать все трудности посланные Господом, при этом ведя праведный образ жизни. Но последнее время судья стал замечать, что всё слишком стабильно. Уже много лет он рьяно стоит на страже закона, борется с отребьем общества, которое живёт по своим правилам и сеет смуту в душах праведных людей. О, как же Фролло ненавидит эту грязь человечества, с каждым годом их становится всё больше, но судья не отстаёт, он всё жёстче оберегает покой мирных жителей.       Но с годами эта борьба стала надоедать. Ему бы только найти это их гнездо. Двор Чужес, как они его называют.       Клод Фролло совсем не жалуется на свою жизнь, так как это грех, а он не хочет гневить Бога. В любом случае он добьётся своего и накажет всех преступников. А сейчас его ждут дела в Дворце Правосудия.       Министр юстиции гордо вошёл в главные двери дворца. Всем своим видом он давал понять, что это его територия, его Дворец (хотя вообще-то он государственный); это то место, где решается судьба попавших в него людей, и именно он, судья Фролло, страх всего Парижа ставит приговор: жизнь или же смерть (чаще, конечно, второе). Когда судья шёл к своему кабинету его привлёк голос стражника.       — Судья Фролло, мы поймали ведьму, — сообщил довольный капитан. Он последнее время был очень радосным, при этом расхлябаный и плохо исполняющий свою работу. Фролло это раздражало.       — Она сейчас в пыточной, — проговорил гордый своим докладом капитан, буд-то он сам эту ведьму всю ночь ловил и таки поймал. А судья от работы отлынивать не собирался и направился в темницу. ***       Я проснулась от головной боли, что-то сильно давило на виски и было тяжело дышать, воздуха совсем мало. С трудом приоткрыв глаза, не сразу поняла, что происходит. Перед глазами темнота, но воспоминания вчерашнего вечера быстро ввели в курс дела. Ну почти, оставались ещё вопросы: Где я оказалась? Кто были те люди? Почему я здесь? и так далее.       Попытка поменять положение тоже не увенчалась успехом — я крепко привязана к стулу, хотя многострадальная от невозможности сменить позу задница твердила, что это железный трон, слишком уж он холодный, твёрдый и широкий. Как ни странно, я ей доверяла.       Нужно было осмотреться, но тёмное стекло шлема не давало этого слелать. Если бы только можно было приподнять его или сбросить шлем. Я стала сильно вертеть головой пытаять совершить задуманное, немного даже получалось, но меня отвлёк громкий звук скрипа железной двери. Сейчас ситуация должна проясниться, нужно лишь деликатно спросить. — Что здесь, мать вашу, происходит?! — крикнула я на русском, моему возмущению не было предела — деликатно не получилось…  Вдобавок мой голос был хриплым и приглушался шлемом, так что получилось даже немного зловеще. — Ты больше не сможешь очернять души людей, ведьма, — раздался низкий голос. Я аж немножечко прифигела. Даже перестала дёргаться, пытаясь скинуть проклятый шлем.  — Чиво? — неуверенно произнесла я. — Так, если вы бандиты, говорю сразу, денег у меня нет, — переключилась на французский,  получилось с сильным акцентом, но не сомневалась, что меня поняли. Если это какая-то французская мафия, то это хреново. Очень хреново…  — Тебе не соблазнить меня деньгами, дьяволькое отродье. Ты столь долго и преданно служила дьяволу, что он одарил тебя рогами?       От этого бреда и физического давления на голову она начала болеть, от чего я стала ещё яросней трясти ею. И мне, наконец, удалось скинуть шлем, он с грохотом упал на каменный пол и треснул. Жаль, дорогой был… в этот самый момент меня облили холодной водой. Ууу, суки. Тут и так не жарко, а они меня водичкой! Страх перерос в ярость.  — Вы что несёте. Меня затащили в какую-то дыру и несут несусветный бред!  — Если будешь много болтать тебе отрежут язык, — зло сказал полненький мужик с залысинами. А высокий, в чёрной сутане и странной треугольной шляпе так глянул на него, что тот весь сжался. — Вон отсюда! — сказал он холодно, у меня аж мурашки пошли. — Я сам с ней разберусь. А вот теперь стоит бояться. Лишь одним своим взглядом он нагонял такую тревогу, что хотелось провалиться. «Так, Лера, таким как он нельзя показывать свой страх, иначе тебе точно конец, но и за языком следить стоит». — Так, давайте спокойно поговорим, — нужно действовать осторожно. За это время я немного осмотрелась. Небольшая комната с низким потолком, — то ли бетон, то ли камень, — освещение слишком уж хреновое; на стенах висят разные железные приспособления, некоторые из них можно узнать, например, тапоры, ножы, ножницы,  но были и такие, что описать их форму сложно, не то что знать для чего они предназначены. Но знать не очень-то хотелось. Я в комнате для пыток… В сознании предательски всплыли слова мамы: «Может не стоит ехать в эту поездку, предчувствие у меня нехорошее» Господи, помоги мне выбраться из этого дерьма, я больше никогда не ослушаюсь маму! — Почему вы называете меня ведьмой? — Здесь я задаю вопросы! — ух какой злобный. Ладно, меняем тактику. — Но я ничего не сделала, — жалобно простонала. — Я всего лишь приехала, чтобы переночевать, а потом сразу уехала бы. Я путешествовую, бывала в разных странах и долго нигде не задерживалась. — «сдерживая» сльёзы сказала и посмотрела на мужчину — не проникся… да что ж такое. — Ты приехала, чтобы посеять смуту в душах людей своим колдовством. Тебя послал дьявол, что б ты нашла ему здсь приспешников, — он так уверенно это говорил, что я почти поверила, что это правда. Но пошёл он! Я докажу свою правоту и меня выпустят. — У меня с собой только сумка с вещами, вы можете проверить, я всего лишь путешествую, — решила сменить тему, чтоб этот ненормальный опять не завёл шарманку про ведьму. — Так может ты ещё и цыганка, раз кочевничаешь? — прошипел он, да с такой ненавистью, похожу это больная темя для товарища. Срочно нужно уходить — Нет, что вы, я имею дом, но сейчас просто путешествую, хочу посмотреть мир. Вы можете проверить, в моей сумке лишь самое необходимое для этой цели. — Капитан! — крикнул он. — У неё были при себе какие-то вещи? — Да ваша честь.       Мужик в блестящих доспехах поставил на стол, стоящий рядом с моим стулом, мою чёрную сумку с «хэллоу китти» и стал её осматривать. — Ваша честь, я не знаю как это открыть, — растерянно произнёс он. — Так порви, — раздражённо приказал высокий, видимо он босс лысеющего (могу предположить, что от службы тяжёлой). Тот поднатужился и попытался исполнить приказ, конечно, у него ничего не вышло. Сумка может и с комичным дизайном для взрослой девушки, но из высокопрочного материала, непромокаемая, нежду прочим. — Ну, ты пытался… — произнесла с лёгкой иронией.       А скуластый видимо взбесился, он с такой яростью подошёл к сумке и своим неизвестно откуда взявшимся ножом разрезал её поперёк. — Нееет! — завопила я. Она дорогая была, капец. Я же такую не найду нигде больше, если, конечно, выживу. «Так не возбухай, твоя жизнь в руках этих психов». — К вашему сведению, уважаемые, там был замок… Вы порвали мои вещи. –Они згорят вместе с тобой, ведьма! — он с такой злостью и уверенностью сказал, что мы стало не до смеха. –А вы в курсе, что инквизиция прекратилась ещё в шестнадцатом веке? — Значит ещё есть время, за двадцать лет мы многих успеем покарать, — с произнёс он с язвительной усмешкой.       А вот это уже нихера не смешно. Я ничего не понимаю, чего от меня хотят? Если бы это были бандиты, как я сначала подумала, сразу бы сказали зачем им нужна, или хотя бы упоминули про деньги или выкуп. А этот говорит про ведьм, дьяволов и покарание, может это сектанты, которые ментально застряли в 15 веке. Это отнюдь не меняет уровень дерьмовости моего положения, с бандитами хоть договориться можно, а с фанатиками нереально.       Пока я размышляла, «капитан» выкладывал мои вещи. Вот на пол летят штаны, платье,  о, вот перещёл к нижнему белью, а вот… ВОТ БЛЯТЬ! Он нашёл пистолет, не настоящий, конечно, просто пневматический, но это может их ещё больше спровоцировать. — Что это? — нарочито спокойно спросил недошляпник. Он это серьёзно? — Это изобретение для убийств на расстоянии, но для меня это лишь вещь для самообороны. Он даже не настоящий. Высокий выскочка, до этого стоящий позади и смотрящий на мои вещи с таким пренебрежением и неким отвращением, осторожно подошёл к служивому, взял пистолет (даже правильно) и направил на меня. — И как им пользоваться? ‐ так же спокойно и легко спросил он. " Сначала сними предохранитель, придурок» но этого я, естественно, не сказала. — А он не работает — сломался. И тут произошло самое страшное для всех парочек во время поцелуя в романтических фильмах — зазвонил телефон… В комнате раздалась оглушительная  мелодия «It's raining man», или как я назваю: «Дождь из мужиков». Ну всё, теперь мне точно конец. Эта вещь уже лежала на столе, вибрировала, светилась и истошно проигрывала песню. Будильник, родненький, ты как всегда «вовремя». Псих, что повыше сначало растерялся,  а потом как заорёт: — Колдовство! — и всадил в мой дорогой телефончик кинжал, тот же замолк на веки. — Неееет! Что ты сделал?! Там же столько фоток было. А как я теперь связываться буду? Там же его номер остался. — Я разорвал твою прямую связь с дьяволом, — яростно проговорил он. Ну вообще-то, под его номером я Колю имела ввиду, но ладно. — Теперь ты точно сгоришь, и я обещаю, что это будет самый большой костёр в тысяча четыреста восемьдесят первом году.       Кажется, до меня стал доходить ужас этих слов и всего моего положения. Бандиты, фанатики, сектанты — это всё меркнет с осознанием того, что я, кажется, перенеслась во времени. И ладно куда, в пятнадцатый век! В рассвет инквизиции, хотя скорее в её процветание. — Нет стойте! Подождите! Я хочу кое-что сказать, это очень важно. Но пускай ваш капитан выйдет, я буду говорить лишь с вами.       Этот, теперь страшный для меня, высокий седой мужчина в сутане и странной шляпе стоял и думал. Думал долго, почти вечность, как мне показалось. Но вот он поднимает руку и отдаёт приказ: — Выйдите, капитан. — Но, ваша… — Выйди я сказал! Господи, прошу тебя, умоляю, сделай так, чтоб он мне поверил. Моя жизнь в твоих руках…