Безнадежность

      На этом беззаботные дни Годжо Сатору закончились. Поступил звонок из техникума, что в одном из районов Токио нестабильная обстановка с проклятиями, и действующих магов не хватает. Именно в тот день он оставил семью, отправившись на спасение кварталов домов, где все еще оставались люди. Завеса окутала большую часть города. Машина осталась позади, Сатору пошёл на встречу своему плену, пленом он бы предпочёл объятия своей супруги, но они были лишь этим утром.       В этот день Мия потеряла своего супруга на несколько лет. Лишь последний звонок:       — Я приехал, не обещаю, что вернусь. Мия, не покидай Сатору ни на миг.       Прошлая ночь была настолько горяча, что и Мия и Сатору вспоминали её все три года. С Годжо младшего действительно пришлось не сводить взгляда, лишь его слова снова погружали в реальность и подвергали ещё большему страху.       — Где мой отец? В этот раз он ушёл не просто так? Я могу ему помочь?       — Сейчас мы можем лишь верить в твоего отца, он не может оставить нас надолго одних, — говорила Мия, прекращая на этом диалог, погружаясь в свои мысли.       Она увидела по телевизору, что происходило в Токио, новости не давали никаких надежд, связь с ребятами прервалась тоже. Они пытались найти способ вызволить Годжо, не навредив его жизни.       — Я не могу оставить наследие Годжо на произвол судьбы, ради спасения старшего, он мне этого не простит.       Да и не было уверенности в собственных силах, если самого Годжо Сатору поместили в плен.       Звонок Утахиме, звонок Сёко, один за другим, пока Мия занималась с Сатору младшим. Как бы она не отвергала его силы и была против вмешательства во все обряды, ситуация кричала о том, что Сатору младший возможно единственный наследник техники, отчего было ещё труднее.       — Сатору вернулся! — прокуренный и уставший за все эти годы голос Сёко донёсся с другого конца связи.       Не дожидаясь больше никаких сигналов Мия оставила Сатору младшего на самого себя. На это уже можно было положиться, лишь предупредив соседку о том, чтобы она приглядывала за одарённым ребёнком. Три года обучения тому, чему её научил сам Годжо, давали Мие уверенность, в том, что ребёнок справится без неё намного лучше, чем если бы он был с ней. Первым автобусом она уехала в сам город. Единственное такси, которое согласилось ехать в разрушенную часть города было таким же мрачным, всё это было ни чем, по сравнению со словами, которые она услышала часами ранее. Годжо вернулся. Весь смысл жизни снова был перед глазами, хотя ситуация по прежнему оставалась критичной. У всех оставались сомнения, Годжо ли это на самом деле, и мог ли он быть жив. Прибыв на место, Годжо был окружён своими учениками, коллегами и совершенно незнакомыми людьми, все они боялись подходить ближе к месту, в котором нашли Годжо. Мия приближалась неимоверно быстро, ей же казалось, что она остаётся на месте.       — Я не уследил за Мегуми., что у тебя? Мия? — самый знакомый, совсем не изменившийся голос последовал из толпы.       — Ты же знаешь, — голос Мии старался быть уверенным, — Я бы не оставила его одного, — прорываясь сквозь людей, увидела голубые глаза, смотревшие в душу. — Вернулся? — ком встал в горле, когда перед глазами, был совершенно другой человек. Он не менялся так, даже когда оставил её беременной, затем появился уже после рождения ребёнка.       — Вернулся. Мы отправляемся домой, до 24 декабря, — после слов о том, что это действительно был он, оставшиеся в живых ученики, кинулись обнимать своего учителя, безграничные трудности, с которыми они столкнулись, покинутые люди конечно, не забылись, но появление Годжо позволило на секунду задуматься о том, что всё может наладиться. Общение продолжилось не долго. Мия и Сатору отправились дальше от этого места. — Мы не поедем к Сатору, для встречи с ним у меня мало времени. Темноволосый парень из твоих прошлых снов, мой давний друг. В заключении я узнал, что он жив. Его помощь сейчас мне нужна как никогда, — Годжо продолжал говорить. — Я хочу оставить в этом мире хотя бы ещё одного ребёнка, пока у меня есть время. Я надеюсь ты не откажешь. Я верю в то, что ты справишься, даже если меня не станет.