Там, где тебя нет

In the temple of love: Shine like thunder In the temple of love: Cry like rain In the temple of love: Hear my calling In the temple of love: Hear my name The Sisters of Mercy - Temple of Love

      Ночь была невообразимо черной. Чернее Черного озера. Чернее книжек Мальсибера. Чернее фамилии ботана Регулуса. Черная, как настроение одного парня.       Скабиор блаженно вдыхал холодный воздух. И выдыхал облачка пара, смешанного с сигаретным дымом. Ночь была прекрасна. После отбоя прошло уже сколько? Часов пять? Он сбежал из замка перед самым закрытием главных ворот. Впрочем, слизеринцы чхать на них хотели. Из подземелий вело столько потаенных ходов, что каждому слизеринцу хватало использовать их как свой личный портал. Да куда угодно! В спальни девчонок, в Северное крыло, в Большой зал, в Хогсмид… Или вот сюда, прямо на противоположный берег Черного озера. Скабиор любил тут сидеть на закате, почитывать интересные книги, насвистывать мелодии, которыми его душу на каждых каникулах наполнял брат. Размышлять. Иногда сочинять что-нибудь.       А еще курнуть как следует, а не выслушивать драккловы вопли чистокровных неженок, которым дым, видите ли, мешал. Скабиору не мешал нисколечко! Он откровенно наслаждался его циркуляцией по своему телу: от губ в легкие и обратно. Дым великолепно вписывался в царившую вокруг ночь, придавая ей горьковато-сладкий привкус тоски. Конечно, дымок от одинокой сигареты не мог соревноваться по плотности с туманом, серыми клочьями висевшим над черной, безмолвной водой озера.       Иногда Скабиор слышал голоса русалок. Он даже не столько слышал их, сколько чувствовал вибрацию воды и берега, на кромке которого под старой ивой он любил коротать подобные ночи. Русалочья песня, звучавшая из-под толщи воды, наполняла все его существо душевным трепетом. Манящая и полная тайн, она звала его прямо в темные глубины. Зайти хотя бы по пояс, затем по шее, отдаться ее влекущему потоку… Дальше и дальше. Будь Скабиор магглом, он так и поступил бы. Но русалок они проходили еще на первом курсе, все прекрасно знали, как они звучат на самом деле. И как выглядят. Но густой мартовской ночью, под сотнями звезд, русалки казались прекрасноголосыми сиренами из далеких теплых морей. Скабиор садился на берегу, склонялся над водой и слушал их песни часами напролет.       Ему нравилось зависать в подобных двойственных состояниях. В них, как он считал, отражалось великое противостояние Жизни и Смерти. Поддайся он зову песни, прыгни в озеро, и русалки или прожорливый кальмар живо расправились бы с ним. А так он будто бы садился на самом пороге Смерти и смотрел в удивительный другой мир, познать который никогда не смог бы. В самую Вечность.       Дело было в бессоннице. Он начал страдать ей сразу после возвращения с летних каникул. Перед закатом на него находило удивительное и тревожное чувство, наделявшее все его существо странной нервной дрожью. Он словно был вампиром, запертым в склепе, и вдруг начинал оживать, отсчитывая последние секунды до того, как солнце скроется за горами. И начнется его время. Дома он часто вообще не ложился спать и всю ночь напролет болтал с братом, или читал книги, или слушал любимую музыку. Когда в его жизнь вернулся привычный школьный распорядок дня, такие фокусы уже не прокатывали. Дома он мог дрыхнуть до полудня, а в Хогвартсе приходилось вставать на занятия вместе с ребятами из слизеринской спальни. По несчастью, Регулус был ранней пташкой. Когда Скабиор бурчал в подушку, что никуда не пойдет, Рег левитировал его к самому потолку и заставлял кружиться под ним, пока Скабиор полностью не просыпался и не соглашался идти на занятия. До которых оставалось еще примерно полтора часа. Разумеется, все это представление сопровождалось нотациями. Трэверс и Кэрроу ржали. Скаб бесился.       В подобные ночи он страшно мучился надеждами, практически видениями, они копошились под его кожей весь дракклов день, а ночью рвались на свободу. Сдерживать их Скабиор не мог. Не особо пытался, правда, всей душой устремляясь к ним. По жизни весьма любопытный, он не мог отказать себе в удовольствии… мыслезреть. Фантазии разной степени запретности проносились в мозгу, увлекая его сознание в другие, нездешние миры. Он всю ночь ворочался с боку на бок, тяжело дышал, иногда даже стонал.       Регулус как-то сказал, чтоб он завязывал по ночам столь люто самоудовлетворяться, а то он будил всю спальню своей возней. Скабиор тогда был до глубины души оскорблен. Во-первых, дрочил он только при закрытом пологе и всех сопутствующих заклинаниях. Или в уборной. А во-вторых, они просто не могли понять, насколько он гениален, как далеко его фантазия может зайти, какие миры…       Короче, однажды его тупо выперли из спальни. Трэверс и Кэрроу обездвижили его, схватив под руки, а Регулус, презрительно фыркнув, запустил в него Левикорпус отборной блэковской силищи и заставил не только вылететь из спальни, но и прокатиться вниз по ступеням до самой гостиной Слизерина.       Даже подушку не дали забрать! О чем он им и сообщил в крайне громкой и неприличной форме. Тогда Рег кинул в него забытой палочкой. Дверь громко захлопнулась. Скабиор показал им всем фак и побрел по подземелью в поиске уютного местечка. Так он вышел на тот потайной вход, потом долго-долго брел по темному лазу, пока наконец-то… над головой не раскинулось бесконечное звездное небо. На фоне неба пред ним предстал величественный темный силуэт замка. Красота открывшейся картины поразила Скабиора, она звучала в унисон с его мятущимся, ищущим свободы духом. Тьма ночи, движение тумана над Черным озером — все это пленило его сознание.       Он стал приходить сюда часто. Его собственные мечты и фантазии удивительно перекликались с красотой ночи, вплетаясь в нее и… заставляя переживать их еще острее. Он грезил о разном. Волшебство уже открыло для него новые уровни мира, а его фантазия пыталась пойти дальше, за горизонты его познаний. Придумывая нечто более сильное, чем магия?       Однажды, поддавшись глупому и наивному порыву, Скабиор начал загонять Регу о своих размышлениях… Обдав друга потоком отборных оскорблений, Регулус послал его нахер, чтоб не доставал с глупыми теориями. Блэк считал, что магия самое сильное оружие, которое было, есть и будет всегда. А Скабиор несет чушь, набравшись детского романтизма у своего братца.       Скабиору не с кем было поделиться своими мыслями. Да уже особо и не хотелось, честно говоря. Рег его послал, а Треверс и Кэрроу и подавно пошлют. Они вообще были достаточно тупыми и вряд ли могли хоть немного понять его миры. На вопрос, что ему делать с бессонницей, Рег посоветовал ему сходить к Помфри и взять Сны-без-сновидений или другое снотворное зелье. Нечего шляться по ночам! Лучше бы руны так учил. Или Гербологию. Или что угодно! Регулус был кошмарным ботаном.       Так Скабиор оказался на берегу озера совсем-совсем один. Он иногда слышал доносившийся откуда-то смех. Он хорошо распознавал голоса. Чаще всего там, на другом берегу, прятались семикурсники. Или шестикурсники. Или вполне определенная компашка, известная на всю школу своим поведением.       Скабиор иногда замирал, услышав в ночной тьме их голоса и смех, которые вдруг мгновенное прерывался рыками зверей. Про Мародеров ходили разные слухи. Он ждал, что однажды непременно встретит их здесь, на обратной стороне. Но встреча все не случалась. Предвкушение ярче распаляло его фантазии, он практически молился о том, чтобы мечты однажды стали явью. Плохо молился, выходит.       Мародеры были загадочными ребятами. Не такими, конечно, странными, как сам Скабиор, за которым в школе закрепилась репутация этакого экзальтированного маргинала. Ненормального слизеринца, с которым водил дружбу сам Регулус Блэк. Мародеры держали школу в страхе и тонусе одновременно. Скабиор с ними почти не пересекался, хоть иногда торчал рядом с кабинетами, где у них были занятия, чтобы просто увидеть Сириуса.       Блэк-старший стал для него огромным наваждением и искушением, пересиливающим его силу воли. Все в Блэке казалось Скабиору дико крутым: чернющие волосы, вьющиеся до плеч, серые глаза, рост и даже, драккл, черные брови, которыми Сириус умело поигрывал на публику. А еще он тоже носил кожаную куртку! Это в Хогвартсе-то! В отличие от потрепанной шмотки Скаба, сшитой воедино при помощи обычных маггловских булавок, над модной черной курткой Блэка никто не ржал, В общем, Сириус был для него идеалом, к которому Скабиор пытался приблизиться… Но тщетно.       Курсе еще на четвертом он понял, что его дружба с Регулусом никак не способствует его сближению с Сириусом, скорее наоборот, даже мешает. Он наивно полагал, что у Рега и Сириуса такая же сильная братская дружба, как у него самого с Эндрю. Оказалось, что не совсем. И к седьмому курсу Сириуса стало очевидно, что братьев разделяют не только Гриффиндор и Слизерин в крови, но и вещи поглубже и пострашнее, чем обычная вражда факультетов. Они выглядели совершенно чужими друг для друга. Регулус раньше часто рассказывал о том, как они с Сириусом проводили каникулы в Лондоне, а сейчас на все вопросы о брате Регулус огрызался и шипел, что дела чистокровных не его маггловского носа дело. Так-то да, не его. Однако было весьма любопытно, что ж послужило яблоком раздора между братьями. Скабиор достаточно хорошо знал своего друга, чтобы понимать: Регулус скучал. Он ловил иногда его взгляд, направленный на Сириуса, когда весь стол Гриффиндора дружно ржал над очередной его шуткой. Во взгляде Рега были тоска и зависть, которые тот пытался спрятать за обычным надменным выражением лица. Словно каждый из этих разодетых в красно-желтое ребят лично украл у него по кусочку Сириуса. Во время своих мыслезрительных прогулок Скабиор иногда ломал голову над вопросом, у кого из них двоих меньше шансов стать для Сириуса другом: у Регулуса или у него самого?       Ответ был неутешительным для гордости. Когда Скабиор залипал на Сириуса в Большом зале сам, то часто получал тычок в ребра от Регулуса. Скабиор до конца не понимал, знает ли Рег природу его интереса к Сириусу? Вполне возможно, что Регулус просто считал, что Сириус популярнее его самого, и сей факт уничтожал его изнутри. Регулус был лучшим студентом по всем предметам, кроме квиддича. Лучшим во всем. А Сириус был просто лучшим, душой компании и все-такое. Его обожали все в Хогвартсе. Регулуса лишь побаивались. Он был нелюдимым, мрачным и весьма злым парнем. Таким же странным, как Скабиор. И как Трэверс и Кэрроу. Мог ли Рег предположить, что слизеринец Скабиор искренне был влюблен в его брата-гриффиндорца? Скаб, драккл раздери, не знал. Но все равно продолжал бесить Рега вопросами про Сириуса, про его прошлое, про его любимые книги, про его друзей. Про настоящее Регулуса точно спрашивать не стоило. В самые сентиментальные вечера Регулус мог иногда рассказать о чем-то интересном из жизни Сириуса, например, о том, как они ездили в драконий заповедник с родителями или частенько ужинали у Малфоев, где за столом в потрясающих вечерних нарядах гости обсуждали настоящую магию, а не плебейские заклинания, которым учат «всякий сброд» в школе. Да, Рег так и сказал: плебейские. С этим его носовым прононсом и оттопыренным пальцем, на котором он носил кольцо с настоящим змеевиком.       Особое внимание Регулус всегда уделял нарядам, в которых Блэки посещали званые вечера. С особым трепетом вспоминал о шикарных платьях матери, Вальбурги. Высокая, статная, с идеально прямой спиной, затянутая в тугой корсет Вальбурга предпочитала одежду серо-стальных и темно-синих оттенков. Высокий воротничок ее платьев доходил до самого подбородка и обычно был украшен белой камеей на черной шелковой ленточке. На камее был выбит семейный девиз Блэков: «Чистота крови навек». Когда Вальбурга смотрела на своих детей сверху вниз, то белая камея, ярко выделявшаяся на фоне остальной черноты облика, была первым, что видели маленькие Сириус и Регулус. И уже потом они видели глаза матери: холодные и строгие. Орион предпочитал темные костюмы-тройки, и вместе с чистой кровью передал эту любовь младшему сыну. Сириус же… Его мама собирала особенно долго и тщательно, хотя тот противился, часто учинял скандалы, но в итоге Вальбурга добивалась своего: лохмы оказывались прилизаны в аккуратные кудри, непонятная одежка менялась на приличный костюм с пиджаком и рубашкой с вышитым на ней девизом семьи. Блэки были готовы произвести хорошее впечатление на своих друзей.       Забывшись, Регулус пускался по волнам воспоминаний, а потом, когда понимал, что сболтнул явно лишнего, начинал беситься и скрывался за Блокирующими звуки чарами и темно-зеленым пологом своей кровати. Гулять со Скабиором Регулус не любил. Как истинная змея, он предпочитал хорониться под огромным камнем. Подземелья были для него идеальной средой обитания. Словно ему не хотелось иногда скинуть с себя тяжесть огромного замка! Скабиор терпеть не мог сидеть взаперти здесь внизу, неистовый дух звал его на свободу каждую бессонную ночь, которую он начинал одинаково: пускался по потайному ходу, ведущему на обратную сторону Черного озера. Сегодняшняя ночь не стала исключением.       Скабиор опять провалился в свои мысли, пока сидел на берегу озера, опять стал думать о Сириусе, Реге, своих глупых чувствах. Была середина марта, холодная стынь царила в шотландских горах. Отважный паренек из Лидса крепче закутался в кожаную куртку, которую неизбывно надевал по ночам, презрев надоевшую за учебные дни мантию. Мантия его нисколько не красила, в отличие от косухи с шипами и значками. Скабиор вновь выдохнул сигаретный дым, засеребрившийся в свете полной луны. Такие ночи он любил больше всего! Сегодня луна затмила даже звезды. Столь яркой она была! Холодный, светящийся скорбный лик застыл в самом зените, поливая пространство ледяным светом, освещая горы и замок, но даже этот яркий свет не мог победить непроглядную тьму Черного озера. Оно зияло в пространстве точно огромная дыра, заполненная туманом и песнями русалок, звучащими глубоко-глубоко во мраке. Скабиор опять восхитился тем, как прекрасно устроена природа, сколь она двойственна. Белый свет вверху и тьма внизу, а после они смешивались, проникали друг в друга…       А? Скабиор вдруг услышал, как где-то за спиной по берегу и окружавшим его соснам прокатился вой. Волчий. Он вскинул глаза на знакомую луну. Она грустно улыбнулась ему. Вой меж тем приближался. Он прокатился по его коже стаей ледяных игл, заставляя волоски тут же вздыбиться. Кто там? Скабиор прислушался…       В темноте отчетливо послышался стук… лап. Словно кто-то бежал по самой кромке озера, по плотному влажному песку. Прямо на него! Сердце зашлось страхом! Скабиор сглотнул, потянулся за палочкой в карман куртки. Успеет он добежать до входа в тоннель? Скабиор бросил быстрый взгляд себе за спину. Вход терялся в соснах. Примерно двести метров. Чутье подсказало, что не успеет. Скабиор вслушался. Стук становился сильнее, неизвестное создание приближалось. Или создания? Сначала ему показалось, что шаги принадлежали кому-то одному, а теперь он явственно слышал, будто там несколько… Кого, драккл раздери?! Не люди, пришло четкое осознание. Скабиор снова сглотнул слюну, пытаясь избавиться от комка в горле.       Поднял взгляд на Луну. Она все также снисходительно ухмылялась. Некстати пришло воспоминание о том, как Трэверс рассказывал, что в Запретном лесу водятся оборотни. Полнолуние! Неужели они? Скабиор с ужасом вытаращился в сторону темно-зеленой стены леса. А потом услышал тяжелое дыхание. Волчье. Точно волчье! Фантазия уже начала рисовать его позорную и кровавую смерть в острых когтях…       Снова вой! Скабиор вздрогнул всем телом, притаился за поваленным деревом и во все глаза смотрел то на пустой пока берег, то на лес, в котором терялся лаз.       Он не успеет! Скабиор замер, услышав шаги совсем близко от себя, будто они месили песок у воды. Клацанье клыков. Скабиора затрясло. Между жизнью и смертью, да? Он разозлился сам на себя. Проклятая бессонница!       А потом он увидел… Оборотень шел по самой кромке воды. Прямо на него. На песке, освещенном лунным светом, оставались следы от огромных когтей. Дракклов волколак был размером с фестрала!       Мощными движениями сильных лап оборотень будто перетекал с места на место, его мышцы двигались плавно и быстро. Скабиор смотрел как завороженный на свою приближающуюся погибель. Изо рта вырвался судорожный вдох.       Оборотень тотчас замер. А затем нечеловеческим и даже не животным движением повернул голову в направлении звука. Желтые, фосфоресцирующие в тьме глаза замерли точно на Скабе. Сердце пропустило удар и тут же захлебнулось ужасом. Настоящий оборотень! Скабиор смотрел в алчущие его крови глаза, не смея отвести взгляд. Не было в них ничего человеческого, лишь безумие и жажда. Ему конец.       Скабиор даже не успел палочку вскинуть. Секунда — и волколак навис над ним, легко взобравшись на ствол ивы. Завыл.       Если он когда-нибудь выживет, то обязательно попробует воссоздать в музыке ощущение, которое всецело захватило его сейчас. Тонкая грань между жизнью и смертью. Трепещущий под шквалистым ветром Рока, зыбкий огонек человеческой души. Глядя на нависшую над ним серую тварь, с пасти которой вниз падала тягучая слюна, Скабиор думал совсем не о том, о чем следовало. Вроде вся жизнь должна была перед глазами пронестись, зря, что ли, он все шестнадцать лет был таким крутым парнем? Но жизнь не пронеслась, а на лицо закапала горячая слюна, воняющая свежей… кровью. Похоже, волколак уже кого-то сожрал. Вдруг он наелся? Вот примерно такие глупые мысли посетили его мозг. Скабиор ошалевшим взглядом смотрел вверх, изучая грозную морду с огромными надбровными дугами, желтыми глазами и разверстой пастью, в которой сияли острыми кинжалами алые клыки, каждый с палец длиной.       Сердце бешено колотилось в груди, едва не выпрыгивая из нее. Твою дракклову мать! Рука сама потянулась за палочкой. Онемевшие и вмиг пересохшие губы, силились произнести хоть одно заклинание. А голова была совершенно пустой.       — Экспе… — губы дрогнули едва на ум пришло хоть какое-то заклинание.       Оборотень ощерил кровавую пасть и зарычал, мощным ударом лапы выбивая палочку у него из руки. Когти вспороли кожу и мясо. Скабиор закричал от дикой боли, прижал покалеченную ладонь к себе, не смея отвести глаз… Оборотень вдруг запрокинул голову и победно завыл, видимо, празднуя скорую победу над добычей. Скабиор почувствовал, как его затрясло, тело срезонировало с диким, предвкушающим воем. Скабиор закатил глаза и увидел кровавую усмешку Луны. Оборотень замолчал. Скосил глаза на него.       Презирая боль в руке, Скабиор пополз назад, оставляя на песке след крови. Оборотень наступал. Если бы эти мгновения не были его последними, Скабиор восхитился бы патетичностью момента. Грацией хищника. Его абсолютной мощью. И жалкой человеческой песчинкой, которая ничего не могла противопоставить творящейся воле судьбы. Волколак смаковал его первобытный ужас, впитывая его в литые бочища. Он готовился к нападению и показывал всем своим видом, что конец неизбежен. Скабиор верил. Он полз и полз назад, не разбирая пути.       Оборотень затих на одно лишь мгновение. Скабиор видел, как новые языки пламени затанцевали в желтом аду. Мощные лапы оторвались от песка… Оборотень готовился к одному-единственному, решающему прыжку. В последний раз Скабиор вздрогнул от леденящего душу воя.       Скабиор оторопело смотрел, запрокинув голову. Оборотень прыгнул на него. Скабиор разинул рот, чтобы закричать, но голоса не было. Была только огромная черная туша, которая низверглась на него из темного неба. Он слышал, как клацнули зубы где-то совсем рядом…       И услышал рык. Другой рык. Более тихий, глухой. Он явно не принадлежал оборотню. Скабиор открыл глаза и увидел, как другая черная тень пересекла небо, вцепившись оборотню в шею. Огромный черный пес укусил волколака за холку, запрыгнул на спину и принялся бить его лапами. Скабиор во все глаза смотрел за битвой. Пес был крупным, но заметно меньше оборотня. Он не победит! А потом, Скабиор мог поклясться, что увидел, как черный лохматый пес скосил глаза на него и дернул башкой, явно наказывая валить нахер отсюда. Уговаривать его не пришлось!       Скабиор попытался встать, но оборотень заехал ему по ногам когтистой лапой, вспарывая джинсы и заставляя парня осесть на землю. Скабиор заорал от боли. Кровь стала быстро пропитывать ткань джинсов, становясь черной под светом луны.       Пес зарычал и крепче вцепился в холку оборотня, мотая лобастой башкой из стороны в сторону. Он сдавленно рычал, сильнее и сильнее сжимая зубы…       Оборотень вновь горько завыл… И сбросил наконец-то пса со спины. Черный пес от удара прокатился кубарем в сторону на несколько шагов. Скабиор тихо хныкал из-за открытых ран, пересекавших его ноги четырьмя широкими бороздами, из которых хлестала кровь. Боль пожирала сознание! А дракклов оборотень, получивший свободу действий, вновь угрожающе навис над ним, злобно скаля голую морду. Скабиор оторопело наблюдал за тем, как пес быстро поднялся на лапы и снова бросился вперед. Закрывая Скабиора собой! Его низкий рык потонул в вое оборотня. Черная шерсть вздыбилась. Такая черная, что свет луны не проникал в нее. Как бесконечная тьма Черного озера.       Потеря крови заставила Скабиора соображать медленнее. Он просто лежал, приподнявшись из последних сил на локтях, и смотрел за этой схваткой Жизни и Смерти. Пес собирался стоять за него. Но… почему?       Оборотень вновь оскалился, показывая ряды безупречных зубов, пес ответил тем же… Они рычали друг на друга еще пару бесконечных мгновений, готовясь к прыжку.       А потом… Кровь столь сильно стучала в висках, что Скабиор не услышал стука шагов. Прямо в бочину оборотня со всей дури влетел огромный олень, тараня его ветвистыми рогами. Оборотень протестующе завыл. Но олень пер и пер на него, сметая дальше, с жутким воем. В лес. Вскоре они скрылись за деревьями, слышались звуки борьбы, треск веток. Грохот драки постепенно смолк вдали. Воздух вновь наполнился прозрачной ночной тишиной, единственным громким звуком в которой было его собственное сиплое дыхание.        Пес развернулся к нему. Глянул осмысленным и потрясающе серьезным взглядом.       — Кто ты? — Скабиор вытаращился на него в ответ, ничего не понимая. Сознание подернулось темной пеленой из-за кровопотери и пережитого ужаса.       Пес перевел взгляд на окровавленные джинсы парнишки. Потом мотнул мордой в сторону леса, будто оценивая уровень угрозы. Тихо. Запретный лес стоял безмолвной стеной. Оборотень больше не выл. Пес снова подошел к замершему Скабиору, из ран которого на песок щедро лилась черная кровь. Скабиор сглотнул комок, вставший в горле, и неуверенно протянул хриплым голосом:       — Спасибо.       Попытался подняться, но только завыл горько под нос от боли, скрючившись в три погибели. Ноги не слушались его. Пес тяжело вздохнул, понурив голову. Скабиор озадаченно наблюдал за странной реакцией животного…       Как вдруг черная тень пса вдруг стала деформироваться, вытягиваться, превращаясь в человека. На драккловом берегу Черного озера на него стоял и смотрел сверху вниз Сириус Блэк. Лунный свет не мог проникнуть в его длинные, густые волосы, освещая их как хренов сияющий нимб. Лицо Блэка было сосредоточенным, тревожные глаза замерли на нем. Дышал тяжело, словно битва с оборотнем отняла много сил. Скабиор до боли прикусил губу.       — Анимаг, значит, — Скабиор отвел взгляд в сторону, прислушиваясь к ночной чаще. Он догадывался, конечно, что Мародеры не так просты. Но огромный хренов Цербер — он?       — Ты как, Скрембл? — нахмурился, будто с трудом припоминая его имя, Сириус, и присел рядом на корточки. Его взгляд скользил по кровоточащим траншеям ран, зиявших в прорезях от когтей на серой ткани джинс.       — Скабиор, — Скабиор досадливо поморщился. Не мог запомнить имя лучшего друга его брата?! Да лучше б его оборотень разодрал! Скабиор потупился, тряхнул головой, смаргивая опасную пелену перед глазами.       — Идти можешь? — с состраданием спросил Блэк, потянувшись в карман брюк за палочкой.       — Не знаю, — Скабиор деланно небрежно пожал плечами, откинулся на локтях и попытался пошевелить ногами. Сначала левой, потом правой. Кровь полилась гуще. Скабиор тяжело сглотнул. — Драккл.       — Так, я сейчас остановлю кровь, потом помогу тебе добраться до школы. Не вырубайся, — Блэк поводил палочкой над открытыми зевами ран, глубоким своим голосом произнося заклинание. — Вулнера санентур.       Пока он творил Чары, Скабиор досадливо жевал губу, сетуя на то, как своеобразно обошлась с ним жизнь. Сириус дракклов Блэк. Потащит его в школу! Ну просто прекрасно. Он мечтал о том, чтобы встретиться с ним здесь как-нибудь ночью. Однако его фантазии не включали в себя хренова волколака, две почти отрезанные когтями ноги и… Скабиор зашипел от боли, раны сильно щипало. Кожа нехотя срасталась воедино. Сириус палочку не убирал, ведя заклинание все выше и выше от голени к бедру. Скабиор закрутил головой в попытке стряхнуть навалившийся морок. Сириус прямо-таки навис над ним, растрепанные волосы едва не касались его паха. Хорошо даже, что оборотень его нормально покоцал, лишив крови, иначе Блэк бы сейчас нашел кое-что очень внезапное для себя. На губах парнишки заиграла полуобморочная улыбка, едва мозг заикнулся о том…       — Где твоя палочка? — Блэк пялился на него своим этим тревожным взглядом, вырывая из шальных мыслей. О, Мерлин, как близко он был. Сириус касался своими коленями его бедра.       — Не знаю, — снова мотнул головой Скабиор. — Он выбил ее там. И кто это был? — Скабиор решился ответить на его взгляд.       — Оборотень, сам видел же, — усмехнулся Блэк. — Ты тут какого драккла забыл, Скабиор?       — Запретный лес не только ваш, — зашипел уязвленный Скабиор. Очевидно, оборотень был дружком Блэка. Очевидно, тот будет покрывать его до последнего.       — Запретный лес на то и запретный, — лукаво улыбнулся Блэк лучшей своей улыбкой. Скабиор знал, что от нее балдеет половина девчонок школы. А сам смысл его слов дошел до него лишь мгновение спустя. Скабиор сделал вид, что изучает корочки на ранах. Снова пошевелил ногами. Кровь больше не текла.       — Кожа схватилась, — прокомментировал Сириус, тоже изучая его раны. Он отогнул краешек окровавленной джинсы, чтобы получше разглядеть. — В школе у меня есть порошок Златоглазок, он поможет тебе залечить рану…       — А что будет, если я доложу директору? — Скабиор набрался наглости и, вызывающе запрокинув подбородок, уставился на Сириуса.       — И что ты расскажешь? — фыркнул Блэк, подув на упавшую на глаза черную прядь.       — Что меня чуть не убил дракклов оборотень, Блэк, — прищурил глаза Скаб. — Много их тут обитает?       — Ну, — Сириус тряхнул волосами, — расскажешь где ты его встретил, в какое время, и тебя выпрут из школы, Скабиор, — мило улыбнулся Сириус, с насмешкой посмотрев в глаза парня.       — И тебя, — хмыкнул Скабиор, не желая уступать. — Вас всех.       — Слушай, Скабиор, — Блэк вдруг стал более серьезным, а тон его сочувствующим. — Мне жаль, что ты так попался. Этого не должно было произойти. И я сделал все, чтобы ты не пострадал.       — Не пострадал, ага, — Скабиор не смог выдержать его взгляда и отвел глаза, активно ища свою палочку у кромки воды. Он и сам не знал, что нашло на него. Его, правда, чуть не сожрал оборотень, а он тут препирается с Блэком. Просто чтобы поговорить с ним. Ему как слизеринцу следовало бы немедленно доложить о случившемся Слизнорту. Чтобы драккловых мародеров, или кто там у них оборотень, выперли из школы. Но он молчал.       — Но… тут никогда никого не бывало по ночам. Тут наше место, — выделил Блэк предостерегающим тоном.       — И мое тоже, — уперся Скабиор, прямо уставившись в глаза Сириуса. Почему это гриффиндорец решил, что оно за ними закреплено? — Я буду гулять где захочу, Блэк.       — Тогда на обессудь в следующий раз, — дракклов Блэк приблизил свое лицо к нему, притянув за воротник куртки, и угрожающе добавил, — если я не успею.       Скабиор несколько секунд смотрел в его глаза, оценивая угрозу. Дракклов Блэк, весь озаренный лунным светом, сидел столь опасно рядом с ним, почти упираясь коленями в его бедро, беззастенчиво трогал, лечил и пытался при этом запугать. Лицо его было совершенно белым, а глаза, наоборот, непривычно темными, зовущими, как дракклова песня русалок. И примерно столь же опасными. Скабиор тонул в них. И ничего не мог сделать… Сдать Сириуса директору и остаться без Сириуса? За весь этот учебный год он так и не смог смириться с ужасным осознанием того, что Сириус сдаст экзамены, закончит седьмой курс и исчезнет из его жизни. Навсегда. А ему еще торчать два года здесь. Без него. О, сколько мучительных ночей Скабиор провел за невеселыми этими предсказаниями. Стал чаще таскаться по следу Мародеров. Чаще караулить Сириуса после занятий. Чтобы просто увидеть. Чтобы просто запомнить его лицо. А сейчас он сидит рядом с ним, такой потрясающе красивый и безобразно недоступный. Сириус Блэк. Скоро уйдет из его жизни.       Останется, правда, еще один Блэк, но он совершенно другой.       Скабиор тяжело вздохнул, приподнялся на локтях, попытался встать на ноги. Раны зверско болели, он завалился на бок, едва не растянувшись на окровавленном черном песке. Зашипел, как и подобает слизню. А потом почувствовал, как его подхватывают руки. Дракклов Блэк помог ему встать, поддерживая под мышкой.       Скабиор крепко зажмурился. Блэк был близко. Так близко, как никогда нахрен в жизни не был. И не будет. От него пахло кровью, мокрой шерстью и о, драккл… чернилами. Пока Сириус держал его, помогая встать на ноги, ветерок с озера подхватил его волосы, и они защекотали щеку Скабиора. Твою дракклову мать! Прикосновение кончиков волос было невесомым, нежным и…       — Не прижимайся ко мне, — зашипел Скабиор, отворачивая свое лицо. Он не вынесет этого! Не вынесет! Невозможно же! Сириус трогал его, чтобы просто помочь, потому что все гриффы были двинутыми на благородстве, Сириус точно занял бы первое место на соревнованиях среди безголовых великодушных дураков! Если бы Скабиор смог бы к нему прикоснуться сам, то явно сделал бы это из других побуждений. Самых темных и низменных. Наполняющих его фантазии о Сириусе Блэке. Единственном и неповторимом.       — А мне казалось, ты не против? — засмеялся Сириус, переместив свою руку с подмышки на талию Скабиора. Тот замер.       — Что? — Скабиор вытаращился на него. Что за драккл происходит? Мир его фантазий вдруг прорвался в настоящий, а?!       — Держись крепче, — Блэк закинул руку Скабиора себе на шею, чтобы удобнее было его тащить. — Нам еще до школы ковылять. Где твоя палочка?       Скабиор сглотнул. Легонько пошевелил пальцами руки, едва касаясь кончиками… его волос... и его шеи… О драккл. О всемогущий Мерлин! Неужели все его бессонные ночи будут вознаграждены?       — У воды вроде, — глухо буркнул Скабиор в сторону, отвернувшись от Блэка. Он слышал его дыхание, чувствовал всем телом, как напрягаются мышцы под кожаной курткой, когда Сириус сжал его немного сильнее, взвалив на себя.       — Пошли, — Блэк действительно потащил его к кромке воды. Сам нагнулся за палочкой и сунул Скабиору в руку. — Держи.       Скабиор сначала шагал осторожно, потом понял, что может в принципе наступать на ноги, слава Мерлину! Блэк продолжал бережно вести его, делая неспешные, маленькие шаги. Они шли и молчали. Только дыхание облачками пара вырывалось в ночной холодный воздух. Скабиор окончательно закипел. Ему нужно было найти благопристойную причину оторваться нахрен от Блэка, чутка остудить свой пыл. Несмотря на обильную кровопотерю, некоторые части его тела обрадовались близости Блэка. Не приведи Мерлин, чтобы Блэк это почувствовал.       — Стой, — поморщился Скабиор, резко остановившись среди дорожки, ведущей через Запретный лес. Здесь берег озера сталкивался с самим лесом, приходилось идти сквозь него, огибая мыс. Свет луны проникал сквозь пушистые ветки сосен и освещал небольшую полянку.       — Зачем? — Блэк нахмурился, недоверчиво отпуская руку Скабиора со своей шеи.       — Покурить хочу, — Скабиор оглянулся в поисках места, где бы присесть. Пока они шли, боль отодвинулась на периферию сознания, всецело уступая ощущению… близости. Скабиор ругался про себя, бесился и не мог отделаться от поднявшегося в душе чувства. Хотел, но не мог. С радостью нашел совсем рядом сосновый пень, примостился. Освободившись от Блэка, выдохнул с видимым облегчением. Но сам еще не понял, что лучше: касаться Блэка или не касаться его. Скабиор полез в карман куртки за сигаретой. Под удивленным взглядом Блэка достал из пачки одну и отправил себе в рот, зажал губами. Потом потянулся за палочкой…       — Инсендио, — Блэк опередил его и поднес палочку к сигарете. Скабиор затянулся. Дым потянулся внутрь, принося с собой облегчение. — Дай мне.       Скаб молча открыл пачку, протягивая ее Сириусу. Тот плюхнулся с ним рядом на пень, потянул сигарету в рот… Драккл. Скабиор отвернулся, сделав вид, что изучает замок. Картина была такой же прекрасной. И хотя его сегодня чуть не сожрал оборотень, ночь выдалась просто замечательной! Он наяву сидел рядом с Блэком посреди Запретного леса, который сейчас вполне соответствовал его мечтам и желаниям. Только вот Скабиор прекрасно понимал, что желаниям не суждено сбыться.       — Ты скажешь директору? — вдруг спросил Сириус.       — Нет, — Скабиор мотнул головой.       — Я присматриваю за ними. Все под контролем.       — Ага, — иронично фыркнул Скабиор, кивнув подбородком на свои несчастные ноги. — Похоже.       Помолчали.       — Спасибо, — в итоге выдавил Скабиор, мучительно терзаясь внутри, выдохнул дым в сторону. — Сириус.       — Слизеринец говорит спасибо, поверить не могу, — усмехнулся Сириус, сделав затяжку сигаретой.       — Не все такие говнюки, как твой брат, — фыркнул Скабиор. — Я точно не такой.       — С моим братом сложно соревноваться, — мрачно и горько прозвучали его слова. — Регулус Блэк лучший во всем. Особенно хорошо ему удается быть придурком.       — Рег скучает по тебе, — тихо произнес Скабиор.       — Ага, — Сириус затушил окурок о пень и резко поднялся на ноги, будто собираясь уходить.       — Слушай, Рег сказал, что ты сбежал…       — Ну, можно и так сказать, — криво ухмыльнулся Сириус. — Избавь меня от чистокровных нотаций, Скабиор.       — Да не, — Скабиор запустил пальцы в волосы и взъерошил их. Он и не думал, что ему удастся лично сказать Сириусу нечто подобное. Но вот Мордред предоставил ему шанс. Глупо было его не использовать! — Я считаю, что ты поступил круто! Свалить от самих Блэков… Надо иметь железные яйца, — засмеялся Скабиор. — Я считаю, что ты свободен и можешь делать, что, драккл раздери, захочешь, дружить с кем захочешь и вообще… Никто не имеет права довлеть над свободой личности. А ты, Сириус, точно личность!       Сириус удивленно вскинул черные брови, уголок рта дернулся вверх, словно он не ожидал услышать нечто подобное от дружка брата.       — Кажется, я начинаю понимать, почему ты околачиваешься здесь, — засмеялся все-таки Сириус, вновь присаживаясь на пень рядом с парнишкой. — Один.        — У меня бессонница, — выдохнул дым Скабиор, драматично воздев очи вверх. Луна сменила гнев на милость и заметно побледнела в предчувствии скорой зари. Они тащились дико медленно. Скабиор смаковал момент как мог.       — И часто ты тут сидишь?       — Часто, — пожал плечами Скабиор. — Меня выгнали из спальни. Рег сказал, что больше не позволит мне мешать им спать своей херней.       — Похоже на него, — понимающе кивнул Сириус. И вдруг поинтересовался. — А что за херня?       — Ну, — Скабиор вновь запустил руку в волосы, почесывая затылок. Как бы так объяснить. Хотя… отчего-то он думал, что Сириус может его понять. — Ты любишь музыку, Сириус? — спросил Скабиор так, будто не знал, что Сириус послушивает маггловский панк.       — Люблю, — едва нахмурился Сириус. — Ты ставишь им пластинки и не даешь спать?       — А это идея, — коварно усмехнулся Скабиор. — Жаль только, что я не могу притащить винил в подземелья… Без электричества никак.       — Да ну? — заговорщицки улыбнулся Сириус, хитро глянув на обалдевшего парня.       — Скажи мне! — Скабиор чуть было не забыл захлопнуть рот, едва представил, что… — Маггловский винил работает здесь?       — Ну, при должном желании, да.       — Ох, я бы очень хотел! — глаза Скабиора загорелись. — Поставил бы им группу брата! Каждый в Хогвартсе должен ее услышать!       — У тебя есть брат?       — Ага, ну, Эндрю старше. Он такой крутой, ты не представляешь, — Скабиор начисто забыл про свои раны и прочие неудобства, едва речь зашла о любимой теме. — Его музыка отвал башки просто! Я дам тебе пластинку!       — Ладно, — хмыкнул Сириус. — Приноси как-нибудь ночью в Выручай-комнату. Послушаем, что твой брат исполняет.       — Заметано! — Скаб светился как начищенный кнат. — О, тебе точно понравится!       — Так и что там с херней? — напомнил Сириус о первом вопросе, который лично ему показался странноватым. Да и весь этот Скабиор казался ему до жути странным. Пожалуй, они впервые в жизни говорили наедине. Всегда рядом кто-то был. Кто-то типа Регулуса, при котором, как понял Сириус, Скабиор старался быть более крутым? В слизеринском смысле, разумеется.       Хотя вот уж кому-кому, а Скабиору надменный ебальник удавался плохо, хотя тот, бывало, очень старался соответствовать. Ага, с нечесаными лохмами, в своей вечно мятой мантии, драных кожаных перчатках с обрезанными пальцами. Скабиор просто потрясающе нелепо смотрелся рядом с Регулусом, одетым с золотой иголочки мадам Таттинг. И брат всегда отзывался о нем, как о недалеком сокурснике-полукровке, злой шуткой Мордреда подброшенным ему в спальню. Ну, так, во всяком случае, было раньше. Когда они еще разговаривали. Сириус нахмурился еще пуще, припоминая свой последний разговор с братом. Почти полтора года назад, когда мать выжгла его имя с семейного гобелена…       — Короче… — Скабиор собирался с духом, чтобы не выпалить все разом, хотя мысли щелкали в мозгу наперебой. Он набрал в грудь воздуха побольше… И замолчал.       — Что, херни так много? — засмеялся Сириус.       — Дохрена, если честно, — Скабиор тоже заржал. Собрался с силами.       — Скоро рассвет. Нам пора идти, чтобы Макгонагалл не спалила, — напомнил о земном миропорядке Сириус, кивнув в сторону замка. — По дороге расскажешь.       По дороге? Скабиор уставился на него снова, в который раз переживая острое замешательство. То есть, типа, опять его трогать? Только при помощи разговора о музыке Скабиор смог хоть немного отвлечься от терзающих его глубоко внутри эмоций и желаний. Но как он еще сможет добраться до замка? Сириус поспешно встал с пенька, опять протянул руку Скабиору за спину, помогая встать. Скабиор тихо зашипел, отдых не пошел на пользу, раны опять стали болеть. Он еле ноги волочил! Какое унижение, нахрен!       — Вот ты когда это… ну музыку слушаешь, ты ведь чувствуешь, что она тебя… как бы… всасывает в себя? — Скабиор нес первое, что придет в голову, лишь бы отвлечься от ощущения настойчивого тепла в правом боку, которым он практически был прижат к Сириусу, взвалившему на себя его тело. Какие еще искушения таила в себе сегодняшняя ночь? Творящийся злой Рок был точно настроен погубить Скабиора! Целиком и полностью! Безвозвратно приковать его сердце к серым глазам, которые исчезнут через какие-то три месяца.       — И с этим подошел к Регу? — Сириус не сдержался и засмеялся каким-то собачьим смехом.       — Ага, — тоже хохотнул Скабиор. — Ты б видел его лицо тогда. Ну короче, вот это ощущение, когда музыка забирает тебя из пространства. И дает новое. Понимаешь, оно берется из Нигде? Не было — и вдруг появился целый мир внутри песни? Построенный тупо из нот и образов, которые дают слова.       Сириус нахмурился, будто Скабиор втирал ему какую-то дичь. Но… молчал.       — Мы, волшебники понимаем всю силу и магию слов. Мы знаем, что магия реальна. Но думаем, что она имеет предел. А слова не имеют. Они могут даже словами не быть, а типа только нотами, понимаешь? И все равно это сочетание звуков дает нам силу убивать, лечить и возрождать, — Скабиор тараторил, словно горячечный, вдруг обнаружив в себе жуткий страх быть непонятым. Особенно Сириусом Блэком. — Ты слышал, как поют русалки из Черного Озера?       — На ЗОТИ, конечно, — фыркнул Сириус. — Впрочем, они поют получше, чем пьяный Джеймс.       — Не, я о другом, — Скабиор резко замолчал. Заткнись! Сейчас Блэк решит, что ты просто ебанутый, бросит тут в лесу, раненого, и сбежит.       — Ну? — Скабу показалось, или Блэк звучал заинтересованно?       — Я просто иногда… проваливаюсь в мысли… Вот как в музыку. Но в свои, знаешь. И вижу картины, слышу их, как музыку, только вот всем телом. Блин… — Скабиор замялся, подумав, а не слишком ли он разоткровенничался. — Регулус уже послал бы меня, — улыбка вышла смущенной. Глупой. Нелепой. Как вся его дракклова жизнь!       — Не все такие говнюки, как мой брат, — вдруг повторил Сириус его слова, криво усмехнувшись. Они снова тащились по дороге вдоль берега озера, миновав Запретный лес. Скабиор еле ноги переставлял. Но не ныл особо, не жаловался, просто шел дальше. И болтал. Сириуса это устраивало. Слизеринцы казались ему обычно более изнеженными. А Скабиор… был странным.       — Иногда я думаю, что мог бы через ноты и слова превратить эти картины в заклинания. Вдруг это могло бы, ну, создать новые заклинания? Не вот просто там Репаро или Агуаменти. А целые полотна! — его голос звучал гулко и увлеченно, немного сумасшедше. Сириус подивился тому, что нес этот, по сути, мальчишка, на пару лет его младше, вроде? Неудивительно, что Рег послал его с такими эфемерными, пылкими мечтами.       — Пойдем к воде! — вдруг Скабиор потянул его к берегу.       — Зачем? — Сириус не хотел вылавливать парня из озера, если он вдруг туда свалится.       — Увидишь, — Скабиор все тянул и тянул его к самому берегу озера. Наконец, они остановились. Скабиор, шипя, завис над водой.       — Щас раны вскроются, — предостерег его Сириус.       — Да пофиг, — вдруг Скабиор растянул рот в ошалевшей, будто пьяной улыбке . — Сядь.       Они сели на корточки у самой кромки воды. Сириус все еще придерживал придурка одной рукой, чтобы тот и впрямь не свалился в воду. Но гриффиндорское любопытство понесло вперед. Что они тут могут увидеть?       — Для голых семикурсниц как-то поздновато, — хмыкнул Сириус, оглядывая болотистый берег. Абсолютно пустой.       Скабиор скривил губы на его реплику, но не ответил. Протянул руку прямо в темную воду, утопив ладонь почти по запястье. Закрыл глаза. Словно вслушался. Улыбнулся.       — Окуни руку, — прошептал он, не открывая глаз. — Как я.       Сириус глянул на него, как на психа, но решил последовать примеру. Опустил свободную руку в воду, второй не прекращая держать Скабиора за плечо. Откровенно ледяная вода неприятно жгла кожу. А больше Сириус ничего не понимал!       — Чувствуешь? — Скабиор шептал тихо, на самой грани слышимости, будто бы боясь спугнуть кого-то. Открыл глаза и посмотрел на озадаченного Блэка долгим взглядом.       — Нет, — мотнул головой Сириус. — Нихрена я не чувствую.       — Подожди. Закрой глаза.       Сириус подчинился, закрыл глаза. Темные брови хмурились. Губы недоверчиво поджались. Скабиор смотрел и смотрел на него, пребывая в полном боли трансе. Осознавая огромную, бесконечную пропасть между его фантазиями и бессердечной реальностью. В которой все, что он мог сделать, это еще раз повторить:       — Чувствуй.       — Да что мне, драккл, чувствовать? — завелся Сириус, открывая глаза и встречая донельзя странный взгляд Скабиора. Он не понял, с какого хрена тот на него так пялился. Глаза парнишки были… откровенно несчастными и блестящими в свете луны. — Ты, блядь, странный, Скабиор.       — И это говорит анимаг-гриффиндорец, который только что дрался с оборотнем, — фыркнул Скабиор, не обращая внимания на укол. Закрыл глаза, чтобы больше не смущать Блэка. Отодвинулся слегка, сильнее склонившись над водой.       Сириус хотел послать его нахер, но любопытство взяло верх!       — Что нужно сделать-то? Скажи!       Скабиор тяжело вздохнул, впитывая в себя запах ледяной воды, мокрого песка, своей крови. Тонкий аромат черных прядок, которые щекотали его щеку всю долгую, изнурительную дорогу сюда. Тепло его тела. И этот тревожный взгляд…       А потом, не глядя и не открывая глаз, взял ладонь Сириуса в свою, утапливая их глубже, почти до предплечья. Холодная черная вода сомкнулась над их руками. Сириус зашипел от неожиданности, дернулся уже отскочить, но… Рука Скабиора увлекала их обоих глубже.       — Ты спятил? — рявкнул Блэк ему прямо в ухо. Они были очень близко, очень.       И вдруг. Он почувствовал.       Дрожь воды.       Будто там в черной глубине озера булькал огромный котел. Или…       Сириус замер, вслушиваясь.       Скабиор засмеялся тихо и довольно.       — Русалки? — недоверчиво прошептал Сириус, сейчас вдруг кристально чисто услышав вместо отвратительного галдежа Песню. Потустороннюю мелодию, которую выводили поющие в ночной тьме сотни голосов. Мелодия лилась бархатным, черным потоком, порабощая его сознание. Нежными шелковыми путами охватывая его тело. Заставляя внимать своему величию. Сириус оторопело слушал, ощущая разом, как волосы на его теле встали дыбом от двойственного ощущения опасности и божественной красоты. Песня рвала его сердце на куски, наполняя одновременно тоской, счастьем и страхом. Он ничего подобного не слышал!       — Ты понимаешь меня? — ухмыльнулся Скабиор, отчаянно не желая отпускать его руку сейчас. Но он должен… ну еще хоть секунду!       — Понимаю, — прошептал Блэк, потрясенно глядя в темную воду. Скабиор медленно разжал пальцы, отпуская его ладонь. Пусть русалочья песня расскажет Блэку все, чего он сам никогда не смог бы сказать.       Они посидели еще несколько минут, а потом Сириус будто бы опомнился, вынырнув из воды. Рука его дрожала от холода, кожа стала красной. Он заткнул ладонь за пазуху куртки в попытке согреть. Задрал голову вверх, с неудовольствием отмечая, что начало светать.       — Мы опаздываем! — рявкнул Блэк, вскакивая на ноги, потянул за собой Скабиора, вдруг ставшего тише воды. Тот поднялся на ноги и одернул заскорузлые от крови джинсы. Раны чуть зажили, и пока новых прорывов не было. Они снова заковыляли к замку, теперь, правда, Сириус остервенело бежал вперед, почти таща Скабиора за собой. Ничего ему не говорил. Тяжело дыша, они почти дошли до Квиддичного поля. Заря стремительно надвигалась, окрашивая трибуны, горы и замок в розовый цвет. Еще несколько минут, и появится солнце!       Скабиор переживал. Что эти русалки ему там наговорили, интересно? Теперь Сириус точно думает, что он хренов псих! Как и все остальные, молодец Скабиор!       — Дальше я сам, — Скабиор резко остановился, ловко вывернувшись из захвата Сириуса.       — Ага, я посмотрю, как ты сам дойдешь до Школы, — буркнул Сириус. — Может, сразу к директору?       — Чего? — Скабиор не понял.       — Если ты запрешься в таком виде через главный вход, у Филча, Макгонагал и директора тотчас появятся вопросы. Что ты им скажешь, интересно?       — Подрался со стаей бродячих псин, — Скабиор послал Блэку многозначительный взгляд. — И чтоб ты знал, я не собираюсь идти через главный вход.       — Вот как? — Сириус принял закрытую и насмешливую позу, положив ладони на локти кожаной куртки. — А куда ты пойдешь?       — Прямо в кровать, — усмехнулся Скабиор, видя явный скепсис на лице Блэка. Тот по непонятной, или понятной, причине на него злился. Наверное, не захотел прослыть таким же ебанутым, вот и побежал быстрее в замок. Ему еще, поди оправдываться перед остальными Мародерами за то, что он куда-то пропал и полночи шлялся с местным больным на голову парнем, имени которого даже не помнил. Что ж.       — Куда? — теперь Сириус его не понял.       — Здесь ход, ведущий в подземелье, — Скабиор кивнул в сторону одной из опор стадиона. Там и правда был тайный лаз в самую гостиную Слизерина. — Я понимаю, гриффам обидно, что в башню приходится лезть через главные ворота.       — У нас свои тропы, Скабиор, — в тон ему задиристо отозвался Сириус.       — Тогда спокойной ночи, — пожал плечами Скабиор, вдруг осознав, что пора прощаться. Судя по мрачной морде Блэка, ему хватило сегодня компании долбанутого поклонника русалочьих песен. Скабиор развернулся и заковылял в сторону трибуны. Он прямо-таки чувствовал, как его спину сверлил гневный взгляд.       — Ты точно дойдешь? — крикнул Сириус, будто его интересовал этот вопрос. Или гриффиндорцы всегда были такими ответственными?       — Точно, — Скабиор сделал несколько шагов, а потом вспомнил, обернулся и с удивлением обнаружил, что дракклов Блэк не сдвинулся с места. Стоял и смотрел за тем, как он медленно волочит ноги. Не обольщайся, сказал внутренний голос, он просто приглядывает, где у вас тут лаз. Ему до тебя никакого дела нет. По-прежнему. Скабиор заорал: — Когда принести пластинку?       — Я напишу, — крикнул Сириус.       Но не написал.