Cold eyes

Арсений вздохнул. Он открыл было рот, да сразу же захлопнул его - понятия не имел с чего начать. Парень посмотрел на друга и от его участливого, внимательного взгляда ему стало ещё хуже. — Что ты хочешь от меня услышать? — осторожно спросил он, взвесив свои слова в голове. — Во-первых, последствия твоей травмы, — подумав, сказал Абрамов, — а во-вторых, причину твоего странного поведения при появлении Антона Шастуна. — Первое объяснить легче чем второе, — рассеяно пробормотал брюнет, — поначалу, первые месяцы я видел картинку как сквозь туман. В моей голове был этакой снимок без резкости. Потом понемногу посещения врача дали свои плоды. Результат ты можешь видеть лично. Насчёт второго, я.... — тут он запнулся и замолчал, словно у него во рту пересохло. Друг терпеливо ждал продолжения и не пытался его разговорить или как-то поторопить, за что он ему был очень признателен. Иван знал его уже столько лет и не забыл его во многом странный характер и не менее странные повадки. Фигурист сидел тихо и похоже был настроен дать ему какой-то дельный совет, который, он в этом не сомневался, обязательно поможет ему. Но нужно ли было это? К чему ему чужие проблемы? Сомневаться в Ване ему раньше никогда не приходилось, да он и не собирался начинать. — Я познакомился с Антоном, когда мы столкнулись в ледовом, — нашел в себе силы продолжить свое повествование Попов, — только потом я узнал, что это он тогда неудачно ударил клюшкой и попал моему другу шайбой в лицо. Да, меня уговорили пойти на хоккей, не удивляйся, — но собеседник, судя по его сосредоточенному лицу, и не думал удивляться или как-либо демонстрировать свои эмоции, — мы с ним как-то разговорились и он пригласил меня на следующий матч. Я был практически уверен, что мы больше с ним не встретимся, но ошибся. Когда мое зрение уже частично восстановилось я не утерпел и пришел в ледовый - хотел посмотреть на лёд. Там по воле случая тренировалась хоккейная команда, капитаном которой был Антон. Он догнал меня после своей тренировки и предложил покататься вечером. Я пока опасался вставать на лёд, но все же согласился - надо же было начинать. Во время нашей встречи, — тут его голос предательски дрогнул и ему потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, — один мальчик разбил себе голову. У него стекала кровь. Когда я подъехал к нему он посмотрел на меня таким пронзительным взглядом, что я отшатнулся. Мне вспомнилось мое собственное падение и я сбежал от Антона и большем ним не встречался. — А сегодня не захотел быть узнанным, потому что не знал, как ответить на его вопросы, — понимающе кивнул ему фигурист, — интересные у тебя будни, Арс. — Не завидуй, Абра, — горько усмехнулся тот, — я чувствую, что мне скоро приснится кошмар. Он точно будет связан с моим падением. Мне от этого не по себе, — он зябко передёрнул плечами. — Не переживай, прошу тебя, — попросил его парень, — тебе нужно отвлечься и ещё нужна компания. Оставаться в таком состоянии в одиночестве очень опасно, мне ли об этом не знать. — Да, я помню, — слегка поморщился Арсений. Несколько лет назад, когда Ване только исполнилось 18 лет он влип в передрягу. Ему понравилась одна дама, но она на него упорно внимание не обращала и это заставило его впасть в уныние и даже отчаяние. У этой дамы был ещё один поклонник. Тот как-то узнал о его любви и стал жестоко над ним насмехаться вместе со своими друзьями. Абрамов потом закрылся в себе и пару дней пил только воду. Попова он пустил к себе не сразу, только спустя пару дней. Тогда то Арсений и увидел пример того, что душевная боль больнее физической. Он помогал другу всем чем мог и старался не оставлять его надолго одного. Ваня был ему благодарен за это. От этого воспоминания, охватившего парней, оба вздохнули. Один вздохнул, а второй прикрыл глаза, вспоминая свою боль. — Арс, я кажется, придумал, как могу не докучать тебе своим обществом, — улыбнулся ему друг. Его глаза оживлённо заблестели. Очевидно, он что-то придумал. — Ты мне никогда ещё не докучал, — быстро проговорил брюнет, — особенно в последнее время, когда мы так редко видимся. — Да нет же, я немного про другое, — нетерпеливо обронил парень, — у меня есть к тебе предложение. Я в Питере всего на четыре дня и каждый день у меня днём тренировки. Не хотел бы ты тренироваться вместе со мной? Фигурист выжидательно посмотрел на него, не требуя моментального ответа. От этого предложения, голубоглазый, мягко говоря, оцепенел. Он шокировано уставился на своего собеседника, видимо проверяя его на ясность мыслей. Но нет, Абрамов смотрел твердо и решительно. Не было никаких сомнений - он говорил серьезно. Арсений прикусил губу и отвёл глаза, сделав вид, что его что-то заинтересовало за окном. Он не мог ничего поделать - мозг пару минут вообще отказывался работать. Брюнет вдруг вспомнил, что ему рекомендовали поменьше нервничать. На льду он будет волноваться сверх меры, это он знает наверняка. Но с другой стороны, ему уже пора возвращаться, вспоминать элементы и все остальное. Арсений Попов - фигурист и надо об этом помнить. Голубоглазый не знал к какому своему мнению прислушаться - и тот и другой были по-своему правы. В любом случае, он будет волноваться, находясь вдали от ледового, потому что будет вспоминать фигурное катание постоянно. Ему не избежать волнений и с этим его врачу придется смириться. Но, может быть, он и не будет так сильно волноваться на льду. Ведь врач кажется говорила просто не нервничать понапрасну. А он и не будет, постарается вести себя спокойно. Ни о каких прыжках Арсений, конечно, сейчас и думать не будет. Слишком опасно. Он ещё не полностью восстановил своё зрение для этого. Наконец он повернул свою голову и посмотрел на друга. Тот молча ждал его решения. — Я соглашусь, только если Геннадий Васильевич не будет против, — со вздохом сказал он. — Думаю, не будет, — широко улыбнулся ему Ваня, — ты же не будешь мне мешать. Каждый будет тренироваться на своей половине. — Хорошо, — дёрнул уголками губ брюнет, все ещё немного сомневаясь. — Не переживай, я тебя поймаю если что, — пообещал ему собеседник, заметив его терзания. Они вышли из кафе уже в десятом часу вечера и чуть-чуть разминулись с явно голодными хоккеистами, которые ввалились в то же заведение сразу после них. Арсений не заметил на себе пристальный взгляд карих глаз. Друзья расстались на перекрестке, каждый поехал к себе домой. На кухне парня снова встретил Сережа, которому он не стал говорить о встрече с Ваней - ни к чему тому вспоминать их старые дрязги. Они преспокойно попили чай и легли спать. Но также спокойно поспать Попов не смог. Кошмар настиг его почти мгновенно. Он ещё долго сидел с открытыми глазами на постели, пытаясь отойти от этого ужаса. В итоге заснуть ему удалось лишь к пяти часам утра. Проснулся он через три часа спустя и почувствовал себя донельзя разбитым и невыспавшимся. Даже будучи фигуристом он спал не менее пяти часов в сутки. На пробежку сегодня он не выходил - не до того было. Со зрением вновь начались проблемы. От этого он лишь грустно вздохнул и машинально приготовил завтрак на две персоны. С задумчивым и грустным лицом его застал только что проснувшийся в десятом часу друг. Сергей странно покосился на недопитую кружку с кофе и встревоженно посмотрел на её обладателя. Тот, сгорбившись, сидел на стуле и держал одной рукой свою кружку. Под его глазами были темные круги. Лицо было странноватого бледного оттенка. — Арс, что случилось? — мягко и нервно спросил Матвиенко, присев рядом с ним. — Ничего, Серый, — устало прикрыл глаза тот. — Ты выглядишь ужасно, не спал? — догадался друг. — Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все. — Да знаю, но пока это не нужно, — хрипло пробормотал голубоглазый, поднимаясь на ноги. Он наскоро помыл за собой посуду и собравшись пошел гулять по утреннему Питеру. Ему надо было проветриться. К тому же у него в три с половиной был назначен приём. Фигурист думал, говорить или не говорить врачу о кошмаре. Поможет ли это ему? Неизвестно. Брюнет вздохнул и остановился посреди улицы. Он поднял голову и посмотрел на посеревшее небо. Странно, но погода видимо была отражением его внутренней борьбы. В кармане завибрировал телефон. Он медленно достал его и прочитал сообщение. [Ваня Абра]: Геннадий Васильевич не против. Приходи к ледовому к 17:30. Не загоняйся сильно, ладно? На это ему нечего было ответить и он убрал телефон обратно в карман. Идти куда-либо ему расхотелось и он повернул в сторону дома. Шел прогулочным шагом, тихо ступая по тротуару. Прохожие не обращали на него никакого внимания. На небе громыхнула гроза. Должно быть, скоро пойдет дождь. Арсений не стал ускоряться - дождь помог бы ему охладить свой перегруженный мозг. Он был как никогда кстати. Несколько капель упало на асфальт. В это время голубоглазый уже подходил к дому друга. Он встал под козырек у подъезда и посмотрел на моросящий дождик. Из-за двери вышел Серёга, но его он не заметил и просто подбежал к своей машине. В назначенное время Арсений пришел ко врачу. Та снова ускорила его за излишнюю нервозность. Он ей так и не сказал про кошмар. К 17:30 фигурист подошёл со своими коньками к бортику. Друг уже ждал его вместе со своим тренером. Геннадий Васильевич действительно ничего не имел против его участия в тренировке. Первые час они отрабатывали свои элементы. Попов проделывал простенькие вращения и беговые дорожки, Абрамов видимо отрабатывал прыжки для своей программы. Голубоглазый постоянно смотрел на трибуны - не хотел прихода хоккеистов. Но сегодня, их не было, что его несказанно обрадовало. Брюнет через час попрощался с другом и пошел домой к Серёже. Когда он зашёл на кухне и в гостиной у телевизора горел свет. Это заставило его насторожиться. Очевидно, у Серёги гости. Он хотел неслышно проскользнуть к себе в комнату, но его поймал за рукав Матвиенко. — Привет, Арс, ты сегодня поздно, — сказал он, — а у меня тут гости, пойдем познакомлю, — и потащил его в гостиную. Он ощутимо вздрогнул, увидев его гостей.