Cold eyes

Брюнет подошел к бортику. В следующую секунду возле него со стороны льда остановился его друг и с улыбкой протянул ему руку. Он быстро пожал её. С Ваней Абрамовым он был знаком уже давно. Они учились в одной школе, несмотря на то, что он был на год младше, они общались и даже очень хорошо. Жили Абрамов в соседнем доме, поэтому они часто ходили утром в школу вместе. Ваня был настоящим ботаником: никого не трогал, сидел за книгами вместо тусовок с друзьями, ходил в музыкальную школу, да ещё и успевал на тренировки по фигурному катанию. В своем классе он прослыл отличником и знал гораздо больше своих сверстников, поэтому Арсению с ним было совсем не скучно. Сам Попов был хорошистом и таким же любителем книг как и его сосед. Они часто засиживались друг у друга дома и делали вместе свою домашку. Сергей Матвиенко, тогда лучший друг Арсения, часто ревновал его к Абрамову. Поначалу Сережа с Ваней подружились, но потом стали общаться чересчур холодно. Между ними что-то произошло. Голубоглазый ходил то к одному то ко второму, не пытаясь свести их вместе. Ни с кем из них о другом он не заговаривал. Ему, конечно, было неприятно от этой "холодной войны" его друзей, но ничего поделать он не мог. Иван постоянно разъезжал по олимпиадам и на некоторые их них попадал и Арсений. Ему нравилось приходить к нему домой и слушать его игру на фортепиано, которые занимало половину его комнаты. Абрамов был верным, наблюдательным, умным, музыкальным и вежливым. Это-то и нравилось брюнету. Их дружба продолжалась и в фигурном катании. Им повезло, что их тренера были приятелями и иногда устраивали чаепитие, брав их с собой. До этой встречи на льду они виделись полгода назад. Ваня, безусловно, был хорошим фигуристом, но никогда не мог достичь серьезных вершин и не был слишком известен зрителям. Пару раз он получал серебряные медали, но золотая у него была всего одна. Это его ничуть не расстраивало и он всегда поздравлял своего друга с успехами. В этом году Абрамов похоже набрал форму, потому что выиграл уже две золотых медали. Друзья с интересом разглядывали друг друга. Никто из них не заметил особых перемен. — Я так рад тебя видеть! — радостно проговорил Иван и его глаза засверкали. — И я тебя, Вань, — с улыбкой ответил тот, — давно тренируешься? — Уже час как, — быстро сказал Абрамов, — я слышал про твою травму, но не было времени написать, как ты? Вижу, твое зрение стало лучше, — кивнул он на очки. — Да, я медленно реабилитируюсь, — со вздохом проговорил голубоглазый. — На коньки вставать уже пробовал? — спросил у него друг. — Да, совсем недавно, — сглотнул Попов, — вроде, все прошло хорошо. Пару минут они простояли молча. Абрамов сначала смотрел на него с задумчивым видом, а потом обернулся к своему тренеру с немым вопросом. Тот его понял и кивнул. Друг снова повернулся к нему. В его глазах Арсений прочёл какую-то идею и весь подобрался. С тренером, Геннадием Васильевичем, он поздоровался кивком головы. — Не хочешь со мной потренироваться? — раздался оживленный голос фигуриста рядом. — Нет, что ты! — нервно замахал руками тот. — У меня же даже коньков с собой нет. — Если только это причина, то есть прокат, — спокойно ответил ему Ваня. — Абра, я не знаю, — опустил голову в нерешительности голубоглазый. — Не бойся упасть, Арс, — проницательно взглянул на него собеседник, — если что, я рядом. — А Геннадий... — начал было тот, посмотрев в сторону тренера. — Он не против, — понял его Иван, — ну так что, ты идёшь? — и показательно отъехал от бортика. — Ладно, — все ещё с сомнением ответил Арсений и увидел по-детски ослепительную и широкую улыбку в ответ. Что-то а улыбаться Абрамов умел красиво. Смех у него вообще был очень заразительный - парень был с юмором и никогда не давал ему скучать. Брюнет пошел брать коньки. Вернувшись через пять минут, он стал медленно зашнуровывать их. Тренер и фигурист терпеливо его ждали. Попов с напряжённой миной на лице встал на лёд и оттолкнулся от входа. Друг сразу же возник рядом. Сначала они просто, не спеша, катались по кругу. Потом Абрамов стал постепенно наращивать скорость и вскоре уже летал надо льдом, в буквальном смысле. Голубоглазый с невыразимой грустью следил за ним. Сам-то он ускоряться не собирался. Держался не так далеко от бортика, так, на всякий случай. Друг опять подъехал к нему и аккуратно взял за обе руки. Когда он встретил на себе напряжённый взгляд, то ответил лёгкой улыбкой и непомерно серьезным взглядом. — Не бойся, — тихо сказал он, — мы просто прокатимся. И правда, они просто несколько увеличили скорость и катались по коробке. Впервые за их встречу, Арсений почти беззаботно улыбнулся. Крепкая хватка на его руках придала ему уверенности и спокойствия. Понемногу голубоглазый начал входить во вкус. Он проделал беговые дорожки и вперёд и назад. Друг повторял его движения. После брюнет на свой страх и риск попробовал сделать ласточку и у него получилось, он даже прогнулся и коснулся ладонью льда. Абрамов одобрительно ему кивнул и начал вращаться. Арсений насчитал у него семь оборотов и улыбнулся ему, когда он подобрался ближе. Попов набрал воздуха и слегка разогнался. Геннадий Васильевич и друг с интересом за ним следили. Парень зашёл на вращение и начал вращаться, переплетая свои ноги и грациозно подняв руки над головой. Он сделал пять оборотов и красиво их закончил. — Арсений Попов возвращается на лёд! — голосом комментатора проговорил Абрамов, хлопнув в ладоши. — Рад, что ты идешь на поправку! — с этими словами он приблизился к нему и приобнял за шею. — Спасибо, Вань, — искренне сказал ему тот, широко улыбаясь. Он то уж и не надеялся на такую удачу со второго выхода на лёд, а вот оно как получилось. Дальше оба фигуриста катались уже весело и почти непринужденно. Абрамов показал другу свой каскад и лутц. Тот похвалил его с точки зрения друга и фигуриста. Так они и катались до конца тренировки. Попов первым заметил двух людей, подходивших к бортику. На них была хоккейная форма. Никого из них он прежде не видел. Один был маленьким со светлыми волосами, а второй был высокий и черноволосый с казахской внешностью. Оба сначала посмотрели на Ваню, а потом уже на него. Первый не задержал на нем взгляда и на полминуты, а второй, напротив, смотрел на его пристально. У Арсения возникло ощущение, что казах его знает. Он посмотрел на спокойного друга. Тот медленно подъехал к ним и ему пришлось последовать его примеру. — Здорово, Ванька! — весело крикнул светловолосый хоккеист и пожал ему руку. — Наше время пришло, хватит тут каскадить. — Привет, Лёша, — кивнул ему тот, — Нурлан, — ещё один кивок в сторону высокого казаха, — опять эти твои каламбуры, — обратился он к первому, по-доброму закатывая глаза. — Ну а разве не так? — добродушно улыбнулся ему Алексей. — Кстати, познакомьтесь с моим другом, — вдруг покосился на стоящего рядом фигуриста Абрамов, — это Арсений. — Здравствуйте, — мелодичным голосом отозвался представленный, кивая двух хоккеистам. — Нурлан, — внимательно посмотрел на него черноволосый, пожимая его руку. — Алексей, можно просто Лёха, — с улыбкой весело сказал второй и энергично пожал освободившуюся руку. Пока фигуристы выбирались со льда, Арсений все время замечал на себе непонятный ему взгляд высокого хоккеиста. Чем же он так заинтересовал Нурлана? Ответа он, конечно не знал. Вдруг он вздрогнул всем телом, друг вопросительно на него посмотрел. Голубоглазый сглотнул и увидел как к своим товарищам медленным шагом приближается их капитан - Антон Шастун. Парню вдруг вспомнился его позорный побег и он отвернулся, отойдя за спину друга. Тот продолжал ничего не понимать. Они сели на трибуны и стали переобуваться. При этом брюнет так низко опустил свою голову, что было невозможно определить кто он. Антон вместе с Нурланом и Алексеем прошел мимо него, приветственно кивнув Абрамову. Голубоглазый быстро отнес свои коньки обратно в прокат и увидел спешившего за ним друга, который даже не успел попрощаться со своим тренером. Тому хотелось получить ответы и он это понял, вздохнул и остановился. — Арс, что с тобой? — нагнал его наконец друг. — Что случилось? — Ничего, просто я знаком с их капитаном, — отрывисто бросил тот, не собираясь ничего к этому добавлять. — Так понятно, — схватил его за предплечье Ваня и решительно потащил в сторону выхода. Арсений не сопротивлялся напору друга. Ему хотелось наконец выложить все хоть кому-то, но все не было подходящей кандидатуры. И вот удачно подвернулся Ваня. Они дошли до бара и удобно устроились за столиком, возле которого стояли красивые, бордовые кресла. Друзья сели напротив друг друга и молчали. — Ну что, рассказывай, — проговорил наконец Абрамов, пристально смотря на него.