Cold eyes

— Твое молчание можно расценить как согласие, — не выдержал этой воцарившейся тишины хоккеист, — почему ты скрыл от меня это? — Я не хотел, чтобы ты расценивал меня как фигуриста по стереотипам, — вздохнув, тихо сказал Арсений, не поднимая головы. — А то, что я думал как дурак о том, что ты давно не выходил на лёд, это тоже нормально да? — взвинтился русоволосый, пойдя к нему ближе. — Не злись на меня, Антон, — попросил его тот, прекрасно понимая что провинился. — Хорошо, — внезапно легко ответил Шастун, — если ты хочешь, чтобы я на тебя не злился, давай разделим этот лёд на ближайшие 40 минут поровну. — Я.. — сглотнул брюнет, — не уверен что это хорошая идея. После минуты раздумий он все же неуверенно кивнул и заметил как расплылся при этом улыбкой его собеседник. От такого солнцеподобного существа ему самому захотелось улыбнуться, но он сдержал этот порыв и отъехал от бортика. Антон быстро переобулся и, взяв откуда-то клюшку, вышел на лёд. Распределив какая у кого половина, парни кивнули друг другу и разошлись. Хоккеист положил шайбу на лёд и стал расстреливать ворота своей клюшкой. Фигурист же больше не пытался включить музыку, а просто повторял некоторые вращения и несложные элементы. Он то и дело поглядывал в сторону Шаста, ему почему-то казалось, что вот-вот ему в спину прилетит шайба и он упадет от силы удара. Его опасения конечно же не оправдались. Все было спокойно, пока Попов не решил попробовать исполнить ещё раз подскок. В тот момент, когда он оторвался от холодной поверхности у него начала кружиться голова то ли от нервов, то ли ещё от чего и парень с ужасом осознал, что начинает падать. — Арс! — громко крикнул ему зеленоглазый и каким-то чудом успел подхватить его и не дать поцеловаться со льдом. Арсений тяжело дышал. В его голубых, немного затуманенных глазах, все ещё был виден ужас. Его тело было максимально напряжено. Он смотрел куда-то в район Шастовых ключиц и не мог прийти в себя. Это было опасно. Если бы он сейчас упал, история началась бы заново. Брюнет снова мог потерять зрение. Осознав это он сдавленно выдохнул и понял, что ему от чего-то не хватало воздуха до этого. Должно быть от пережитого напряжения. — Ты в порядке? — раздался над его головой обеспокоенный голос хоккеиста. — Ты побледнел. — Спасибо тебе, — тихо шепнул в ответ голубоглазый как только к нему вернулся дар речи, — если бы не ты я бы пропал, все началось бы по новой. — Я рядом, даже если ты этого не видишь, — пробормотал вслух тот, не поняв, что он его слышит. — Что? — прошептал в ответ брюнет, непонимающе на него взглянув. Вместо ответа русоволосый медленно наклонился и приблизил свое лицо к его. Попов почувствовал дыхание стоявшего напротив парня и сглотнул. Антон ничего не предпринимал и просто смотрел на его шею. От этого пронизывающего взгляда тому стало неловко и он смущённо прикрыл свою шею рукой. Тогда зеленоглазый посмотрел на его подбородок и, не спеша, остановил взгляд выше, на губах. Парень почувствовал, что ему снова стало не хватать воздуха и приоткрыл губы. Реакция на это движение повергло его в шок: Шастун пододвинулся ещё ближе и уже между их губами оставался всего сантиметр. Брюнет прикрыл глаза, но вперёд не поддался. Он подумал о последствиях этого поцелуя и резко отпрянул назад. Непонимание отразилось в глазах напротив и он обречённо вздохнул, поняв, что и ему хотелось продолжения. Разум возобладал над сердцем и повернуть назад уже было нельзя. — Я не могу, — почти простонал вслух Арсений, — прости, — и быстро поехал в сторону выхода. Он торопливо вышел к трибунам и также быстро переобулся. Дрожащие руки никак не хотели застёгивать сумку, но спустя пару секунд ему это всё-таки удалось. Фигурист в последний раз посмотрел на Антона и увидел как тот понуро опустил свои плечи. Внезапно хоккеист повернул голову в его сторону и посмотрел прямо на него. Попов прочитал в этих зелёных глазах столько грусти, что жалость сдавила сердце. Он усилием воли заставил себя отвернуться и едва не побежал на выход. Парень постоянно твердил себе: "Не оглядывайся, не оглядывайся, не оглядывайся!". Голубоглазый выбежал из здания и спустился по ступенькам вниз. Ему было о чем подумать, но делать это надо было не сейчас, а то вдруг он снова забредет не туда, прибывая в своих мыслях, - мало ли. Он дошел до дома друга и поднялся в квартиру. Фигурист даже забыл о наличии лифта в доме, настолько ему было не до этого. Матвиенко встретил его в гостиной. На журнальном столике возле него стояла кружка с лимонным чаем и какое-то вафли. Телевизор был включен. Друг обернулся на звук шагов и увидел бледноватого Арсения. Он нахмурился. Это было не к добру. — Что-то случилось? — прищурился он. — Я слишком устал за сегодняшний день, — провел рукой по лицу тот, присев рядом с ним на диван, — встреча с другим выпила из меня все соки. — Поссорились? — решил уточнить у него Сергей. — Нет, Серёг, слава богу, — помотал головой голубоглазый, — просто произошел неловкий момент. И вообще, не будем обсуждать меня. Я хочу спросить тебя, как ты себя чувствуешь, лучше? — Лучше, но не намного, — горько хмыкнул в ответ Сережа, отводя взгляд, — мне по-прежнему плохо. Мысли об отце съедают. Я не могу перестать думать о нем, пытался, но не могу, не получается у меня. Что делать не представляю, — он вздохнул и закрыл лицо руками. — Помни, что у тебя есть друг, всегда готовый тебя поддержать, — обнял его за плечи брюнет, забывая о своей проблеме. — Спасибо, Арсюх, — кисло улыбнулся ему в ответ друг, — ты знаешь - я ценю это. Фигурист на это только согласно кивнул и перевел взгляд на экран телевизора. Хмм, комедия? Сережа не большой любитель этого жанра кино. Внезапно его осенило - Сергей пытался отвлечься от своих мыслей об отце и сгладить свое одиночество, пока его не было в квартире. Голубоглазый едва сдержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу за такое отношение к другу. Ведь тому сейчас нужно дружеское плечо как никогда, а его нет рядом. Он покачал головой, мысленно досадуя на себя и принялся о чем-то рассказывать своему собеседнику. Хозяин квартиры через несколько минут начал вспоминать их проделки в детстве в начальной и средней школе и они вместе потом над ними смеялись. Так и расстались, пожелав друг другу спокойной ночи. На следующее утро Арсений встал очень поздно. В 12. Когда он вошёл там никого не оказалось. Странно, что Серёга не встал до сих пор. Хотя, учитывая его вчерашние переживания, это было нормально. Он невольно взглянул на свой телефон и увидел точное время. 12:07. Фигурист заметил несколько сообщений и решил просмотреть их. Ох, лучше бы он этого не делал. Все до одного были от Антона Шастуна. Тяжело вздохнув, он начал их читать. [Шаст]: Арс, если сможешь, прости меня а. Я понимаю, что поступил глупо и мне совершенно нет оправдания, но пожалуйста, давай забудем об этом инциденте. Через несколько минут после этого сообщения пришло ещё одно в 10:41. Прошло 11 минут после первого. Видимо хоккеист не вытерпел ожидания и написал ещё. [Шаст]: Арс? [Шаст]: Ты здесь? [Шаст]: Если ты не хочешь со мной разговаривать, я это пойму. [Шаст]: Пожалуйста, дай мне шанс! Я не хочу терять нашу едва начавшуюся дружбу. [Шаст]: Ответь мне, Арсений, пожалуйста! Я не могу уже ждать. В 11:19 было последнее сообщение. Прочитав все до единого, брюнет устало прикрыл глаза рукой. Он почувствовал что перед глазами у него начало темнеть. Парень сдавленно застонал и не услышал шагов за дверью. — Арс? Арс? Что с тобой? — услышал он взволнованный голос Серёжи. — Мне что-то нехорошо стало, — хрипло ответил ему тот, ожидая когда закончатся круги перед глазами, — но я уже в порядке. — Это ненормально, — нахмурился Матвиенко, — у тебя сегодня прием, ты должен об этом рассказать врачу. Это может быть опасно. — Ладно, — не стал с ним спорить голубоглазый. В этот момент кто-то позвонил в дверь. Серёга оставил его одного и пошел в прихожую смотреть кто к ним пожаловал. Оказалось что это пришел Добровольский. Он с улыбкой пожал руку хозяину квартиры и спросил про своего подопечного. Матвиенко молча проводил его на кухню. Увидев бледное лицо фигуриста, тренер беспокойно нахмурился и присел с ним рядом. — Арс, все хорошо? Ты бледный, — спросил он. — Не волнуйся, я в порядке, — со слабой улыбкой ответил ему тот, — просто голова слегка закружилась. — Я в общем-то зашёл тебя проведать, узнать как ты, — объяснил свое появление в квартире Павел, — и поговорить. Сережа прекрасно понял это добавление и ретировался с кухни в ванную. Они остались одни. Попов посмотрел на тренера. Ему уже полегчало и теперь он ожидал начала разговора. Он был уверен, что Паша не просто так пришел поговорить. Парень вспомнил про Антона и поджал губы, кивнув взгляд в сторону телефона. Надо бы хоть что-то ответить, но только не сейчас. — Что ты хочешь мне сказать, Паш? — спросил после минуты молчания брюнет. — Прежде всего хочу спросить, — ответил ему тот, — как у тебя со зрением, есть прогресс? — Врач говорит, что есть, но очки снимать пока не советует, — со вздохом произнес Арсений. — Ясно, — поджал губы Добровольский, — ты не пытался ещё встать на лёд? — Честно говоря, — немного покраснел в ответ голубоглазый, — я уже катался и делал вращения. — Правда? — сильно удивился его ответу тренер. — А почему я об этом узнаю только сейчас, м? — Не сердись на меня, Паш, — вздохнул фигурист, — я просто не хотел, чтобы ты или Сережа за меня переживали. — Так ладно, оставим эту тему, — нетерпеливо махнул рукой мужчина, — стало быть, ты не откажешься, если я предложу тебе вернуться к нашим тренировкам? Конечно, не на полном ходу, но пора уже возвращаться. — Я не против, только с одним условием, — серьезно взглянул на него собеседник, — пока мы прыжки пробовать не будем. — Хорошо, — пришлось согласиться Павлу, — тогда завтра в 7 вечера я жду тебя на льду. После этого Добровольский попрощался с ним и ушел, закрыв за собой дверь.