Cold eyes

Утром следующего дня Арсений проснулся с осознанием того, что именно сегодня начнутся его тренировки. Готов ли он к ним? Ответить на этот вопрос было крайне сложно. Вроде бы он уже встал на лёд и катается, вспоминает какие-то элементы и выполняет их, но готов ли он к настоящей тренировке. Плюс занятий с Абрамовым был в том, что ему не говорили какие движения делать и по скольку - он выбирал это сам. Нет, это вовсе не означает, что Паша какой-то тиран, не понимающий его, но он тренер и этим все сказано. В этот день голубоглазый проснулся в семь утра и решил, дабы хотя бы немного разобраться в своих мыслях, устроить себе утреннюю пробежку - это должно помочь ему, он в этом почти не сомневался. Парень оделся и вышел на улицу, надевая наушники и включая музыку. Его выбор пал на Zivert. Под песню "Credo" он перебежал дорогу и добрался до какого-то переулка. Музыка всегда помогала ему отвлечься и решить все нормальным, цивилизованным путём. Под песни он расслаблялся, но в тоже время, пытался придумать решение всех своих проблем и тому подобное. Фигурист минуту двигался по тротуару шагом, чтобы восстановить дыхание, а потом снова рванул с места и уже через пару минут оказался в уже знакомом ему парке, до которого он добрался в прошлый раз. В тот момент, когда у него включалась следующая песня, он услышал громкий оклик, но звали не его, а какого-то парня с именем "Антон". Невольно заинтересовавшись, Попов поднял голову и оглянулся в поисках источника звука. На другой дорожке в профиль стояла красивая, небольшого роста брюнетка, которая пыталась докричаться до парня, который как раз проходил мимо неё. Арсений прищурился и узнал в этом парне Антона Шастуна. Русые волосы, зелёные глаза, высокий, худой - да, это определенно был он. Фигурист встал ближе к кустам, ожидая разговора. Что-то ему подсказывало, что эта девушка не просто его знакомая. — Антон! — уже переходила на возмущение брюнетка, нахмурившись. — Не поворачивайся ко мне спиной и удели хотя бы пять минут! — Чего тебе надо, Ир? — как-то устало отзывался ей в ответ тот, повернув голову в её сторону и остановившись неподалеку. — Почему ты перестал обращать на меня внимание? Мы же хорошо общались раньше. А теперь где все это? — спросила у него девушка, разводя руки в стороны. — Я тебя больше не люблю, наша история закончилась, смирись с этим и не мешай мне наслаждаться жизнью, — четко и немного грубовато проговорил Шастун и развернулся чтобы уйти прочь. — Тош, ты не мог меня так быстро забыть, я знаю, что ты ещё любишь меня! — в отчаянии воскликнула Ирина и неожиданно для своего собеседника, подошла к нему и припала к его губам. Арсения это действия ввело в ступор. Он, пригнувшись, застыл каменной статуей, наблюдая за реакцией Антона. Через полминуты ему показалось, что он начал отвечать на поцелуй и ему отчего-то стало неприятно, наполовину противно. Фигурист выпрямился, покачал головой и направился прочь, подальше от Антона и его девушек. Всю дорогу до дома друга он думал о странном поведении хоккеиста тогда на льду. А ведь ему казалось, что он говорит честно. Оказалось, что все это было лишь поводом забыть свою бывшую, которую он до сих пор любит. А ведь Арсений ему и правда поверил и даже захотел с ним поцелуя. А что получилось в итоге? Он оказался не удел. Брюнет грустно покачал головой и похлопал себя по щекам дабы попытаться взбодриться. В квартиру он зашёл только к пол 9ому. Сережа уже копошился на кухне, но Арс словно этого не заметил и просто прошел туда и стало сел на стул. Ему показалось или у него снова ухудшилось зрение? Будем надеяться, что это просто начинавшаяся меланхолия. — Арс? — настороженно позвал его друг, встав возле стола. — Ты чего такой загруженный, что-то случилось? Снова плохо? Голубоглазый посмотрел на него своим грустным взглядом и с облегчением обнаружил, что его зрение осталось прежним. Что ж, спасибо хотя бы на этом. Серёга переживал, но хватит ли у него сил рассказать о своих переживаниях? Скорее всего, нет. Врать другу сильно не хотелось, поэтому он промолчал и отвёл взгляд в сторону. Матвиенко не был бы другом, если бы не знал, что ему сейчас нужно дать время побыть одному. Он бесшумно вышел из кухни и закрылся в ванной. Арсений был благодарен ему за понимание. Их дружба всё-таки дала плоды. Телефон завибрировал и он, вздохнув, понадеялся, что это не тот, о ком сейчас были все его мысли. [Абра]: Арса, не спишь? Шучу, знаю, что нет. Хотел тебе сказать, что сегодня тренировка будет сокращена до одного часа, просто чтобы ты был в курсе. Надеюсь, у тебя там все хорошо? Парень прочитал сообщение и быстро написал более-менее вразумительный ответ. Это вроде как должно успокоить друга, который сейчас не видел его переживаний, которые успел заметить Серый. Фигурист поджав губы, покачал головой. Зачем он вообще о нем думает, об этом хоккеисте? Он же с самого начала был не лучшего о них мнения, так зачем он завязал с одним их них более тесные отношения? Вот кто его об этом просил? Он же держался сначала настороженно, что его могло успокоить? Вот просто, что? Почему он вдруг решил, что Антон совершенно другой человек. Так, для начала надо понять, почему его так задевает эта ситуация. Ну воссоединился Шастун со своей девушкой, кому-то какое до этого дело? Неужели он так страдает только из-за поцелуя, который мог бы случиться, если бы в тот момент он потерял голову. Что же это тогда? Никакими чувствами тут даже не пахнет..но с какой целью Антон говорил ему все эти откровенности на льду? Зачем он это делал? Какой у него был мотив? Просто забыть свою бывшую и поиграться с доверием другого человека, у которого тоже могли когда-нибудь зародиться чувства, а потом также бросить как он бросил первую? Неужели расклад был именно такой? Попов в ужасе помотал головой из стороны в сторону. Нет, так не может быть. Он же видел какой этот Антон человек, но оказалось, он узнал о нем недостаточно много информации. Брюнет тяжело вздохнул, взял в руки телефон и открыл переписку с хоккеистом. [Вы]: Знаешь, там на льду могла случится ошибка, о которой мы бы оба потом пожалели..... Прочитав написанное, Арс живо удалил его и отложил телефон подальше от себя, чтобы не появился соблазн попробовать написать ещё раз. Ему сейчас было трудно как никогда. Он встал со стула и прошел в гостиную, намеренно оставив телефон на кухне. Надо как-то дожить до 6ти часов, до встречи с Ваней, а после него и Пашей. Хватит думать об одном, пора подумать о другом, более важном для него - о фигурном катании. На часах уже было 12. В голубых глазах Арса загорелся огонек - у него появилась идея. До тренировки он два часа хотя бы может позаниматься растяжкой, лишним это не будет точно. Может он попробует выполнить прыжки в гостиной друга достаточно много для этого места. Парень встал с дивана и зашёл в свою комнату. Вернувшись с наушниками в ушах, которые были беспроводными, он вздохнул и начал тянуть себя в разные стороны. Сначала он прогибался и нагибался, а потом решил перейти к более сложным действиям: он сел на поперечный шпагат и начал тянуться то к одному мыску, то к другому. Вышедший из комнаты Серёжа застал его в такой позе: он расставил руки треугольником, опираясь на половину рук и, расположив между ними свою темноволосую макушку, поднял тело в воздух и раскрыл ноги в продольном шпагате. — АкробАрс, харе уже! — громко и со смехом возмутился друг, подходя к нему. — Я чувствую себя бревном. Арсений на это только рассмеялся и опустился на пол. Музыка в наушниках у него играла негромко, поэтому он услышал реплику Серёги. — Не переживай, Серый, — хлопнул его по плечу он, — все ещё можно исправить. — Ой да иди ты! — отстранил его руку тот, в его глазах плясали смешинки. Остальные четыре часа фигурист провел в компании друга, у которого сегодня был выходной. Они сходили в кино, съездили пофотографироваться в центр, поиграли в игры с джостиками, в общем скучать им не приходилось. За час до тренировки с Аброй Попов признался другу в возобновлении своей фигуристкой деятельности. Тот конечно повозмущался немножко, но обижаться долго на него не стал и просто попросил рассказывать ему обо всем сразу. К ледовому брюнета подвёз друг, поэтому пришел он значительно раньше. Подождав Ваню у бортика, голубоглазый с улыбкой поздоровался с ним и его тренером и, переобувшись, вышел на лёд. Во время сегодняшней двухчасовой растяжки он попробовал сделать лутц и тулуп и оба у него получились. Это конечно не должно его радовать, потому что он проделал эти прыжки не на коньках. Он ещё не знал будет ли пробовать сегодня лутц или тулуп. Нужно было об этом подумать. Попов заметил, что Абрамов сегодня тренируется вполсилы и спросил, в чем дело. Как оказалось, тренер решил дать ему сегодня такую поблажку. Под конец тренировки он наконец решился, разогнался и хотел уже было прыгнуть, да не смог, застыв на месте. — Арсюх, все в порядке? — подъехал к нему друг. В его глазах было беспокойство. — Д-да, я просто.... — растерянно проговорил в ответ тот. — Успокойся, все хорошо, — принялся увещевать Иван, — если что, я рядом. — Спасибо, Вань, — слабо, но искренне улыбнулся ему брюнет. На этом их тренировка закончилась. Арсений увидел Пашу, который пожимал с улыбкой руку тренеру Вани. Добровольский кивнул в знак приветствия фигуристам и подождал пока Абрамов сойдёт со льда. На прощание Иван послал другу успокаивающий взгляд и ушел вместе со своим тренером. Голубоглазый подъехал к бортику, с другой стороны которого встал Паша. Сначала мужчина расспросил его об уже сделанных им элементах и удовлетворённо кивнул, услышав о них и о сегодняшней растяжке. Их тренировка началась. Павел Алексеевич попросил его сделать несколько вращений и улыбнулся после почти идеально выполненных элементов. Отработав вращения, парень, слегка запыхавшись, подъехал к тренеру. — Арс, попробуй сделать лутц, — сказал Паша, серьезно на него посмотрев. — Паш, я не уверен, — с сомнением начал было тот. — Просто попробуй и не думай о том, что у тебя не получится, — с улыбкой произнес тренер. — Ладно, — немного уныло приговорил фигурист. Арсений отъехал от бортика на середину льда и глубоко вздохнул, стараясь сосредоточиться. Он разогнался и поднялся в воздух. В этот момент в его голове появился страх и это-то и помешало ему. Голубоглазый начал падать. Он слышал громкий и взволнованный вздох Паши и понял, что лежит на боку. Ему показалось, или он успел увидеть человека возле выхода с трибун?