Такие разные прокуроры

Саймон и Клавьер были такие… разные. Клавьер — воплощение вежливости, человек уюта, душа компании, Саймон — любитель острить и говорить прямо, волк-одиночка. Во всяком случае, так бы сказали те, кто плохо знал этих двоих прокуроров. То есть, почти все. На самом деле, между этой экстраординарной парочкой было куда больше общего, чем можно было представить. 8 октября. 2029 год. Апартаменты Блэквилла и Гэвина. — Клавьер, чай готов. Из кабинета лениво вышел блондин, подходя к столу, за которым уже сидел его супруг. — Danke, Meine Liebe, — поблагодарил он, даря поцелуй в черную макушку. — Знаешь, я, пожалуй, воздержусь от сегодняшнего суда. Дело-то совсем нестоящее, — заявил Блэквилл. — Ложь ни к чему, самураям она не идет, — раздался нежный смешок. — Я справлюсь один, не стоит переживать. Ровно три года назад Клавьер узнал, что сделал Кристоф. Вот и первая схожесть Гэвина и Блэквилла — проблемы со старшими близкими родственниками. Когда после смерти Метисы Аура закрылась в себе, также поступил и Саймон. Но правда была в том, что они всегда беспокоились друг о друге, хоть и показывали это не самым обычным способом. У братьев Гэвинов все было иначе, но Клавьер любил своего старшего брата не меньше, чем Саймон — свою старшую сестру. Клавьер был готов доверить Кристофу свою жизнь, наивно позволяя запускать себе пыль в глаза. Старшие очень сильно повлияли на них, оставляя надежду для одного и травму для второго. — Хм, с чего бы мне лгать? — безразлично спросил Блэквилл, скрываясь за свежей газетой. — У меня тот же вопрос, разве сегодня не сама fraülen Афина будет представлять интересы подсудимого? Не хочешь понаблюдать? Клавьер беззаботно сделал глоток зеленого чая. Вторая схожесть — невероятно сложные отношения с адвокатами. Сайкс-доно была для Саймона словно младшая сестренка, но годы молчания между ними имели свои последствия — когда они делали вид, что все в порядке (как прежде), они попросту лгали друг другу. Прошло много времени, но никто из них так и не сумел отпустить прошлое. Герр Лобешник — один из лучших адвокатов, с кем Гэвину приходилось иметь дело. Жаль только, что самому Аполло работать с Клавьером было почему-то неприятно. Каждый раз когда Джастис встречал его на своем пути, он недовольно закатывал глаза. И так происходило всегда, несмотря на все попытки прокурора быть вежливым и милым по отношению к адвокату. С Фениксом Райтом у Клавьера все было еще сложнее, ведь теперь уже бесполезное чувство вины не давало ему поверить в то, что он был прощен. Разве можно получить прощение за разрушение чьей-то жизни? — Уверен, она справится и без меня. — То есть во мне ты не уверен?! — раздался удар по столу. Клавьер на мгновение повысил голос, позволив гневу (на самого себя) выйти наружу. — Мне жаль, я не должен был… — извинился. Саймон покачал головой и, перенеся стул, сел рядом. — «Люди, слишком привязанные к прошлым временам, допускают ошибку.» — А ты разве сумел? — Что? — Отпустить прошлое. На лице Блэквилла горькая ухмылка. Клавьер слишком хорошо его знал. Очередная схожесть — неспособность перестать думать о прошлом. Саймон не мог себе позволить забыть прошлое. Слишком долго он готовился принять судьбу, но избежав ее в последний момент, никак не мог в это поверить. На его плечах теперь был другой груз — Блэквилл должен был позаботиться об Афине, должен был отблагодарить сестру. Ради будущего? Настоящего? К сожалению, ради прошлого. Клавьер потерял практически все, что имел. Прошлое для него стало его неотъемлемой частью. Ведь больше нет той веры в справедливость, которой когда-то учил его Кристоф, больше нет Gavinners, даже суды с Аполло Джастисом теперь были позади. Клавьер лишь покорно плыл по течению, не в состоянии отказаться от воспоминаний. — Своим прошлым я защищаю настоящее. — шепотом утвердил Саймон. — Быть может, я не прав в своих деяниях, но знай «Вся жизнь человека — это череда мгновений. Если ты полностью понимаешь настоящее мгновение, то больше тебе ничего и не нужно делать, не к чему стремиться. Живи так, чтобы быть верным цели настоящего мгновения.» — Очередная самурайская мудрость… Как я должен ее принять? — Главное — услышать. Как видишь, даже я не в силах ей следовать. Клавьер вздохнул и, выйдя из-за стола, подошел к окну, за которым лил дождь. Капли монотонно ударялись о стекло, туманя картинку за окном. — Я не изменю прошлого: не верну наставницу, не заберу боли, что пережили Афина и Аура. Но, держась за это прошлое, я меняю настоящее. Саймон говорил в пустоту, не поворачивая головы. Знал — Клавьер услышит, если захочет. — Но зачем же ты хранишь это прошлое в своем сердце по сей день? Клавьер ответа не знал, промолчал. А в голове родилось множество мыслей, что запутанно переплетались между собой. Однажды он сможет отпустить все. Однажды, но не сегодня. Погруженный в свои размышления Гэвин немного испугался прикосновения к своему плечу, но сразу же позволил себе расслабиться. Рядом был Саймон, тот, ради которого стоило продолжать существовать. — Буду ждать тебя после суда. Можем отведать собы, — отвлеченное, но одновременно нежное предложение. — Снова? Никогда не меняешься… — искренняя улыбка.