Kiss me on the mouth and set me free (but please don't bite)

— Ваше Высочество, я должен обсудить с Вами несколько вещей, прежде чем мы сделаем что-нибудь еще. Очевидно, Сан уже отошёл от их поцелуя. Все в порядке. Уён глубоко вздохнул, отгоняя все глупые и ненужные мысли, полностью сосредотачиваясь на настоящем и текущем моменте. — Да, Сан? — Мы ничего не знаем о яде в Ваши венах и даже не представляем, с чего начать, но мы знаем одну вещь, — сказал Сан, — Нам известно имя Пак Сонхва. И хотя у нас нет никаких зацепок, я уверен, что Вы сможете рассказать мне что-нибудь полезное. Уён пожал плечами, скрестив ноги. — Я ничего не знаю об этом. — Вы можете начать с того, что расскажете мне об этом человеке - Ким Хонджуне. Он сейчас наша единственная надежда, да? И поскольку у нас нет возможности втянуть в это дело кого-то еще, мы должны держать каждую деталь этого разговора в тайне. — Конечно, — сказал Уён, — У меня только один вопрос. — Да, господин? — Как именно мы собираемся с этим справиться? Если я прав, мне сегодня нужно быть примерно в четырех местах, и есть еще несколько дел, которые я должен сделать. Неужели мы собираемся провести целое расследование о сверхъестественном, пока мои руки связаны моими королевскими обязанностями? — спросил Уён. — Мы обойдемся без этого, господин, — заверил его Сан, — к тому же никто не будет сомневаться, куда бы Вы ни пошли, пока Вы со мной. Находясь на одном из самых высоких постов в стране, Вы вольны отменить все свои обязанности и исчезнуть, если пожелаете. Пока я остаюсь с Вами, никто не будет мешать. Мы не можем терять время, так как не знаем, долго ли будет действовать яд в Ваших венах, и вообще, покинет ли он Ваш организм сам по себе. — Это правда, — согласился он, — Может, мне тогда сменить форму? Никому не будет дела, если я покину дворец в другом облике. — Что? В этот момент Уён понял, что ничего не сказал Сану о своих способностях. — Я могу менять облик, — пояснил он, — Я метаморф. — И поэтому Вы можете принимать человеческий облик по своему желанию? — спросил он, — Без клыков Вы выглядите совсем по-другому. Уён кивнул. — Полагаю, немного предыстории не помешает, — вздохнул он, — Я многое узнал о себе, об Аурее, и кое-что из этого неизвестно никому, кроме меня, поскольку я единственный существующий. Сан хмыкнул. — Может быть, Вы расскажете мне, Ваше Высочество? Это бы очень помогло, если бы знал хоть немного о Вашем роде. Уён кивнул. — Хорошо, — сказал он. Затем, впервые в жизни, он заговорил об этом. Он рассказал обо всем, что он когда-либо делал как Аурей, обо всем, что он узнал, увидел и понял. Он рассказал Сану о смерти своей матери, и даже немного прослезился при воспоминании о ней. Он рассказал о том, как его направили к Хане, а совсем недавно он встретил Хонджуна, с его дружелюбным характером и странными ярко-синими волосами, которые ему почему-то очень шли. Он признался, что годами обманывал всех вокруг, и рассказал Сану, как он выживал во всем этом, сомневаясь в себе с каждым вздохом и каждым словом, которое произносил, боясь быть разоблаченным, быть обнаруженным, отвергнутым и жестоко казненным за то, что он не мог контролировать. Он даже рассказал Сану о том, как трудно было находиться в его присутствии, что он пах не так, как все остальные, какой его кровь была манящей и неотразимой, и ему потребовалась вся его сила воли и зелье, отупляющее обоняние, чтобы контролировать себя рядом со своим телохранителем. А Сан слушал все это, его бесконечные бредни и разглагольствования, не дрогнув и не потеряв интереса. Он слушал с восхитительной сосредоточенностью, не сводя глаз с Уёна на протяжении всего монолога. Время от времени он кивал головой, и каждый раз, когда история Уёна принимала какой-то оборот, он произносил небольшие утверждения и восклицания. Закончив говорить, Уён был уверен, что никогда в жизни не чувствовал себя так расслабленно. Он никогда не рассказывался столько всего кому-то, как только что Сану, и он был уверен, что никто никогда не слушал его так внимательно, как Сан, полностью увлеченный его историей и ни капли не равнодушный. Его мозг очень некстати подсказал ему, что Сан будет самым лучшим, самым внимательным любовником. Он проигнорировал это. — Вот и все, — закончил Уён, кивнув, — Это история обо мне. Сан задумчиво хмыкнул, слегка поджав губы. Его розовые, пухлые губы, которые совсем недавно целовал Уён. Нет, не сейчас. — У меня есть план, — сказал Сан через несколько секунд, выглядя вполне довольным собой. — Быстро Вы, — сказал Уён под впечатлением, — Что за план? — Мы должны пойти к одному моему знакомому, — сказал Сан, а затем его выражение лица немного опечалилось, — Хотя это может быть не очень приятно, но это, вероятно, лучший способ ускорить процесс. Уён нахмурился. — Что? Кто он? — Его зовут Чхве Чанхи. Не волнуйтесь, мы не скажем ему, кто Вы. От него мы можем получить информацию о Пак Сонхва, а может, и о Ким Хонджуне. Чанхи... друг из приюта, в котором я был. У него есть сила, которая нам пригодится. — Какая сила? — озадаченно спросил Уён. Сан встал. — Я объясню по дороге, Ваше Высочество. Сначала мы отменим все Ваши встречи на сегодня, а потом пойдем к Чанхи. Он не любит уезжать далеко от главного города, так что найти его будет несложно, — сказал Сан. Уён беспомощно кивнул, не в силах возразить, хотя и был в замешательстве. Ему оставалось только слепо доверять Сану и надеяться, что он не совершит ничего безумного. ***** Сан был прав. Поиски Чанхи не заняли много времени. Все, что им пришлось сделать, это выйти в самую людную часть рынка (разумеется, в маскировке - Уён в форме Ухёна, а Сан в довольно большой шляпе и простой одежде) и немного осмотреться, прежде чем Сан громко воскликнул и потянул Уёна в маленький магазинчик под названием "ФОРТУНА", небольшое заведение гадалок, на которое Уён раньше и не взглянул бы. Но теперь перед ними сидел, лучшего слова не подберешь, симпатичный мужчина с пастельно-розовыми волосами и мягкими чертами лица, в его прямые волосы была вплетена изящная цветочная корона. Он выглядел моложе их обоих, хотя Сан говорил Уёну, что он старше, и держался грациозно и женственно, он далеко не такой, каким представлял его себе Уён, когда Сан впервые упомянул о своем "друге из приюта". — Привет, Сан, — поприветствовал Чанхи, и его голос соответствовал его внешности, мягкий и нежный, — Давно не виделись. Что привело тебя сюда? — Я знал, что ты спрячешься на виду, — Сан самодовольно улыбнулся, — Что может быть лучше для прорицателя, чем гадальный магазин, чтобы тусоваться и зарабатывать деньги? Чанхи закатил глаза. — Да, да. Я злоупотребляю своими способностями, чтобы заработать деньги, но что с того? Это никому не повредило, не так ли? Королевские особы охотятся за моей головой? Нет. А теперь скажи мне, хочешь ли ты, чтобы тебе прочли будущее? Как насчет этого молодого человека рядом с вами... — Ухён, — подсказал принц, и Чанхи кивнул с загадочным хмыканьем. — Ухён-щи, какое дело у вас двоих ко мне сегодня? Сан взял на себя смелость ответить, косо поглядывая на Уёна. — Мы ищем кое-кого, и я подумал, что ты можешь его знать. Чанхи сузил глаза. — Я ничего не скажу тебе бесплатно. Сан вздохнул. — Я должен был догадаться, что ты попросишь денег. Назови свою цену, я уверен, что мы с Ухён-щи сможем покрыть ее вдвоем. Чанхи поднял одну бровь и оперся локтями на стол, сцепив пальцы и положив подбородок на соединенные руки. — О, мне не нужны от вас деньги. — Тогда чего же ты хочешь? — спросил Сан. Прорицатель медленно перевел взгляд на Уёна, щелкнул языком, как будто глубоко задумался. — Ты кажешься интересным. Позволь мне немного почитать тебя, и я расскажу тебе все, что ты хочешь знать о человеке, которого ты ищешь. Ни за что. Он не собирался позволять какому-то случайному человеку читать его будущее, особенно когда он был в форме Ухёна. Не было никаких сомнений, что Чанхи сможет выяснить его истинную личность, если будет экспериментировать над ним. Ухён сразу же покачал головой. — Я бы не хотел играть с неизвестным, — сказал он. — Жаль, — прокомментировал Чанхи, изображая разочарование, — судя по тому, как ты себя преподносишь, ты похож на человека, у которого много... секретов. Ты напряжён, то есть ты очень следишь за своей осанкой, но в то же время ты немного сутулишься, словно не хочешь, чтобы я видел, что скрывается за твоей внешностью. — Его тон голоса был слишком знающим, чтобы остаться незамеченным. — Я бы хотел узнать, что ты скрываешь. Невозможно. Не может быть, чтобы этот человек, находившийся рядом с ним менее пяти минут, уже знал, что он что-то скрывает. Что-то серьезное. — Чанхи, — вмешался Сан, — хватит прикидываться. Этого человека не интересуют твои способности. Вместо этого прочти мое будущее... — Нет, — перебил Уён. Он не мог рисковать. Он знал, что в какой-то момент неизбежно окажется в будущем Сана, каким бы незначительным оно ни было. Не было сомнений, что прорицатель узнает от него слишком много. — Тебе не обязательно читать кого-то из нас. Просто попроси о чем-нибудь другом. — Хм, похоже, вы довольно настойчивы, — сказал Чанхи, — Тогда ладно. Я попрошу что-нибудь другое. — Спасибо, — ответил Сан. — Хорошо, — согласился прорицатель, — что мне нужно от двух людей...? — размышлял он, глядя вдаль. Прорицатель минуту молчал, размышляя, а затем повернулся к ним. — Я знаю, чего бы мне хотелось, — заключил он с хитрой улыбкой, — позвольте мне пророчествовать кое-что для вас, Ухён-щи. Таким образом, я не увижу и не запомню твое будущее, а ты в итоге получишь маленькую веселую загадку, которую сможешь разгадать, вместе с любой информацией, которую я тебе дам. Что скажешь? — Что… что это значит?— Уён вопросительно посмотрел на Сана. — Ах, люди такие наивные, — покачал головой Чанхи, и Уёну потребовалось много силы воли, чтобы не выдать, что он не человек. Но он поймал взгляд Сана и замолчал, выжидательно глядя на прорицателя, который начал объяснять, что он имел в виду. — Видите ли, моя сила - это то, что я могу контролировать, когда я четко вижу будущее человека и указываю на конкретные события, такие как дата свадьбы или смерти. Однако, когда я что-то предсказываю, я использую саму судьбу, которую я не могу контролировать, и даю вам несколько загадочных строк о том, что постигнет вас в вашем будущем. Когда я это сделаю, я не буду помнить ничего из того, что я скажу, увижу или услышу, в тот момент, когда я выскользну из этого пространства. Это уникальная способность прорицателя. Так что если я использую эту свою силу, чтобы рассказать тебе несколько вещей, я ничего не получу, а ты сможешь решить забавную головоломку!— Он хлопнул в ладоши, как будто объяснял что-то маленькому ребенку. — Звучит неплохо, да? Сан сузил взгляд — В чем подвох? — спросил он. — О, тут нет никакого подвоха, — отмахнулся тот, махнув рукой. — Конечно, есть, — сказал Сан, — ты бы никогда не стал делать что-то подобное по доброте душевной, или под каким-нибудь дерьмовым предлогом вроде этого. Ты определенно хочешь что-то получить от этого, не так ли? Чанхи поднял бровь. — Почему ты не можешь просто довериться мне? В последнее время дела в этом магазине идут не очень хорошо из-за некоторых... слухов, которые ходят вокруг. Все слишком напуганы, чтобы прийти и узнать, что произойдет в их будущем. Вот я и заржавел. Мне будет полезно заняться этим снова. Вот и все. Сан собирался заговорить снова, но Уён остановил его, положив руку ему на плечо. — Все в порядке, — сказал он. — Если это не причинит мне вреда и поможет нам получить то, что нам нужно, это может сработать. Сан смотрел на него с вызовом, нахмурив брови, пока Уён не сумел выдавить маленькую, едва заметную улыбку, и это, похоже, сработало, Сан сдулся и кивнул. — Хорошо. Ладно, ты можешь делать все, что угодно, — сказал он Чанхи, — Просто пообещай мне, что ты сказал нам только правду об этой твоей силе, и ты ничего не узнаешь из того, что предскажешь. Чанхи кивнул. — Я гарантирую это. — Хорошо. Чанхи посмотрел на Уёна. — А теперь дай мне руку. Принц выполнил указание, чувствуя на себе пристальный взгляд Сана. Выражение лица Чанхи было нейтральным, когда он взял предложенную ему руку. Формально это была рука Ухёна, немного больше, чем у Уёна, но он решил, что это не меняет человека, и Чанхи сможет делать все, что захочет. Левой рукой прорицатель держал протянутую руку Уёна на столе между ними, а правую убрал в карман рубашки и достал цепочку, на конце которой болтался кулон из прозрачного кристалла в форме цветка. Он поднял кулон и крепко сжал его в руке, закрыв глаза и глубоко вдохнув. Он пробормотал что-то бессвязное себе под нос, сжимая руку Уёна еще крепче. Уён отсчитал семь секунд тишины, прежде чем что-то произошло. Затем Чанхи глубоко вздохнул, его глаза распахнулись, и на мгновение Уён увидел только белки, а после этого они вернулись в нормальное состояние, и его темно-карие глаза заглянули прямо в глаза Уёна. Затем он заговорил. «Переплетенные жизни потомков, Возвращение древнего, Легенда, которая войдет в историю. Любовь, которая потрясет вселенную. Смейтесь, когда чистота исчезает, Красные глаза наведут ужас на весь мир, Выбор, который нужно сделать в жизни и смерти, Дабы кровь невинных не окрасила землю в красный.» Затем Чанхи резко отпустил его руку, опустив кристалл, висевший у него на шее, и его лицо расслабилось, его адамово яблоко покачнулось, когда он вышел из транса, в котором находился, его глаза закрылись и открылись в медленном моргании, прежде чем он кивнул. — Хорошо, я в порядке. Я что-нибудь сказал? Уён кивнул с расширенными глазами, пораженный. Он не знал, что делать с тем, что только что услышал, и не знал, как реагировать. Слова были очень загадочными, как и говорил Чанхи, но в то же время они казались какими-то... зловещими. Как будто должно произойти что-то плохое. Особенно две последние строчки наполнили его чувством страха, ведь такое не каждый день услышишь. "Дабы кровь невинных не окрасила землю в красный" - это звучало довольно неприятно. Он понятия не имел, как реагировать, и должен ли он вообще реагировать. К счастью, Сан избавил его от этой проблемы. — Я запомнил то, что он сказал, — обратился он напрямую к Уёну, —Нам не нужно больше обсуждать это сейчас, — затем он повернулся к прорицателю. — Наша часть сделки выполнена. Ты успешно испытал свои силы. Теперь ты должен рассказать нам то, что мы хотим знать. Чанхи рассмеялся, но это был унизительный, самодовольный смех. — Конечно. Что вы хотите знать? — Ким Хонджун, — просто ответил Сан, — Все о нем. Где он сейчас? Что он задумал? Прорицатель, похоже, узнал имя, раз сразу поднял брови. — А. Он. Давно его не видел. С тех пор, как поползли слухи. — Какие слухи? — спросил Уён, наконец-то обретя голос. — Да так, разные. По мне, так это все ерунда, не может быть, чтобы на земле жил настоящий Аурей, но... Чанхи все еще говорил, он что-то говорил о слухах, но Уён уже не слышал его. Он почувствовал, как что-то замерло в его груди, и его живот сжался от страха - он был в ужасе. Его сердцебиение участилось, и он не мог отделаться от ощущения, что его грудь пульсирует, трепещет, сжимается и разжимается, и вдруг он не смог дышать, его горло сжалось, все болело, и... о, черт! Уён захрипел, согнувшись пополам, мучительно кашляя, его контроль над собой ослаб, а цвет волос немного изменился. Он быстро остановил себя, заставляя сохранять самообладание, даже когда глаза наполнились слезами от боли в груди, и положил голову между коленями, наклонился и схватился обеими руками за голову, перекрывая звуки вокруг. Он кашлял и кашлял, и ему казалось, что он уже не может остановиться, что вся его грудь и горло разрываются, и он плакал, слезы беспомощно текли по его щекам. Затем он почувствовал твердую руку на своей спине, которая скользнула вниз и обхватила его за талию, помогая слегка выпрямиться, а другая рука легла на его плечо, удерживая его. Теплый, чудесный аромат окутал его, захватив все его чувства, и он обмяк в сильных руках, которые держали его, желая, чтобы этот удивительный запах был вокруг него. До его слуха донесся мягкий успокаивающий голос, слова которого он едва расслышал из-за стука в голове, но они все равно немного успокоили его, пока его громкий кашель не утих, превратившись в легкое заикание и болезненную икоту. Он почувствовал, как на его лицо легла чья-то рука, нежно смахнула слезы, и Уён судорожно вдохнул - это был первый вдох, который ему удалось сделать без кашля и икоты. — Я держу тебя, не плачь, — услышал он бормотание Сана на ухо, — Ты в порядке, просто сосредоточься на мне, и все перестанет болеть. Я обещаю, что не будет больно, если ты просто сосредоточишься на мне, да? — Он говорил так, словно обращался к маленькому ребенку, и Уён почувствовал себя еще более жалким, когда понял, что мягкий, ласковый тон Сана работает, что он помогает сосредоточиться только на звуке его глубокого голоса в ухе, на ощущении его рук, обнимающих его, на чудесном запахе, окружающем его, притупляя чувства ко всему остальному. — Са… ан… — прохрипел Уён, а затем слабо закашлялся, поморщившись от резкой боли. — Тсс, не пытайся говорить, тебе будет только больнее, — сказал Сан, —Просто сосредоточься на мне, продолжай дышать. Вдох и выдох, медленно. Мы одни, Чанхи оставил нас здесь одних, так что тебе не нужно прятаться, хорошо? Просто дай мне знать, когда тебе станет лучше. Уён тяжело дышал, мышцы сокращались и напрягались в разных местах при каждом движении, но было действительно лучше, чем раньше, боль больше не была такой изматывающей, что заставляла его плакать. — Ваше Высочество, — сказал Сан, когда дыхание Уёна снова выровнялось, и он безвольно обмяк в его руках, глаза были закрыты, грудь тяжело вздымалась. Уён промурлыкал в знак благодарности. Сан ободряюще сжал его талию одной рукой и снова заговорил. — Вам уже лучше? Уён утвердительно хмыкнул, прижался к Сану и удовлетворенно вздохнул. Он уже не контролировал себя, полностью поддавшись ощущениям. Все, что он знал, это то, что Сан хорошо пахнет, ему удобно, и он хочет быть рядом с ним. К черту все последствия. Сана, похоже, это не волновало. — Хорошо, как думаете, Вы сможете снова трансформироваться? Вы вернулись к своей истинной форме некоторое время назад, к счастью, только после того, как я сказал Чанхи уйти. Только тут Уён заметил, что снова стал похож на вампира: одежда на его теле вдруг стала слишком свободной, очки съехали на переносицу, а из губ высунулись клыки. Он вздохнул, прижавшись плечами к груди Сана, и кивнул. — Да, да... да, я сделаю это, — сказал он, а затем добавил. — Спасибо, Санни, — прозвище вырвалось само собой, он даже не заметил этого, но Сан, похоже, не возражал, поэтому он не стал уточнять у него, можно ли его так называть. Телохранитель притянул его ближе, кивнул, и его нос коснулся волос Уёна. — Не за что, — сказал он, — Мне ужасно жаль, что я позволил Вам самому справиться с болью. Боюсь, что лечить Ваши симптомы прямо здесь и сейчас не было возможности, когда мы находимся на виду у всех, поэтому мне оставалось только надеяться, что с Вами все будет в порядке. Я рад, что это так. Уён невольно улыбнулся, тронутый заботой Сана о нем. Затем он понял, что в какой-то момент им придется прийти в себя, и неохотно высвободился из теплых объятий Сана, сделав глубокий вдох и сосредоточившись на том, чтобы снова изменить свою внешность. Как только он снова превратился в Ухёна, он кивнул, прочистил горло и посмотрел на Сана. — Хорошо. — Точно? — Сан спросил просто для подтверждения, а затем улыбнулся, на его щеках появились ямочки. — Хорошо. Я скажу Чанхи, что у нас все в порядке, и мы закончим с ним наш разговор. Нам еще предстоит выяснить, что он хотел сказать до того, как это произошло. Все, что я слышал, это то, что ходит несколько слухов о существовании Аурея, не более того. Вы можете ни о чем не беспокоиться, Ваше Высочество, если Вам будет угрожать какая-либо опасность, я защищу Вас ценой своей жизни. Уён тихо хмыкнул, благодарном кивая. Затем Сан оставил его на несколько секунд, чтобы позвать Чанхи, и Уён решительно отбросил все свои мысли, чтобы не довести себя до очередного приступа мучительного кашля. Он решил, что останется внешне бесстрастным, что бы ни сказал им Чанхи, и будет просто безоговорочно доверять Сану. Это был лучший вариант на данный момент. Если он поддастся страху, что его сразу же раскроют, то сделает всё только хуже. Сан вернулся с прорицателем за спиной, и тот, нахмурившись, посмотрел на Уёна. — Ухён-щи, ты хорошо себя чувствуешь? Сан попросил меня оставить вас вдвоем, потому что хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Уён кивнул, притворно улыбаясь. — Я в порядке, просто... аллергия. — Ах, люди и их аллергия, — покачал головой Чанхи, — Что скажешь, если мы закончим наш разговор без лишних хлопот, а потом вы сможете отправиться в путь? — Он сел напротив Уёна, а Сан обошел его, тоже садясь на свое место. — Я как раз собирался это сказать, — сказал Сан, — Пожалуйста, расскажи нам, что ты говорил до этого. — Я просто сказал, что Хонджун был как бы в самоволке с тех пор, как слухи о существовании Аурея начали распространяться среди нашего рода. Прорицателей, дриад, колдунов, всех остальных, — объяснил он, — Я не думаю, что там есть и капля правды, но с тех пор, как появились эти слухи, все неохотно доверяют друг другу. Понимаете ли, хотя все мы - существа ночи, возможность существования Аурея все равно вызывает тревогу, потому что все мы знаем, что вампиры - самые сильные из всех существ, и они всегда действуют в одиночку. Один вампир может сразиться с целой армией остальных и все равно выйти победителем. Такая сила, заключенная в ком-либо, весьма пугающа, вот почему в последнее время возникли некоторые серьезные ссоры. Как мы все знаем, Ауреи считаются потомками вампиров, и они обладают невероятной силой - одна только их физическая сила, как говорят, способна сдвинуть горы. Уён поморщился. Это звучало совсем не так. Он был силен, да. Но эта сила не была чем-то необычным - он был примерно так же силен, как его братья, которые были полностью людьми. Но сейчас было не время задавать вопросы, у них были другие приоритеты. — А Ким Хонджун? — спросил он, его голос все еще был немного странным. — Хонджун - идиот. Он один из немногих, кто поверил в этот слух, и я подозреваю, что он сам пытался разобраться в нем, чтобы найти какие-то ответы, возможно. Он также упоминал Арг... ой, простите, я не могу продолжать, это не то, что люди имеют право знать. Сан и Уён переглянулись, и Уён сказал. — Ты имеешь в виду Аргея? Древнего? Глаза Чанхи расширились. — Откуда ты знаешь... — Хонджун рассказал мне, потому что доверяет мне. Теперь мне нужно увидеть его, а тебе лучше сказать нам, где он. Похоже, ты знаешь больше, чем показываешь, — обвиняюще сказал Уён. Чанхи вздохнул. — Кто Вы на самом деле? Как Хонджун мог быть настолько глупым, чтобы рассказать вам об Аргее? — Я - ученый, а Сан мой друг, — сказал он, — и нам нужны ответы. Мои эксперименты в опасности, и Хонджун - единственный, кто может нам помочь. Прорицатель сглотнул. — Хорошо. Хорошо, поскольку ты, похоже, тоже много знаешь. — Легенда гласит, что древний Аргей находится в разрушенных землях Авроры, прямо на краю этого королевства. Я полагаю, что Хонджун отправился туда. И большинство из нас автоматически предположили, что Аргей находится в контакте с этим Ауреем, если он или она случайно существуют - а они, скорее всего, не существуют - но, по крайней мере, мы можем подтвердить существование Аргея. Однако все слишком боятся подходить вплотную и проводить расследование, поэтому мы просто держимся в стороне. Лучше не вмешиваться в чужие дела, а потом расплачиваться за это своей головой, верно? Но Хонджун, видимо, жаждет смерти, вот и пошел туда. — Верно, — сказал Сан, проигнорировав последнее замечание, — Значит, если мы отправимся в Аврору, то найдем там Хонджуна? Чанхи кивнул. — Я почти уверен, что так и будет. — Хорошо, тогда. Мы отправимся туда. Есть ли еще что-нибудь, что нам нужно знать? — спросил Сан. — Подождите, вы не можете туда пойти!— внезапно сказал Чанхи, — Вы оба сгорите заживо. — Что? — спросил Сан. — Аврора кажется человечеству руинами, но на самом деле это убежище созданий ночи. Это наше постоянное убежище, куда мы можем уйти, когда чувствуем угрозу со стороны людей. Я благодарен, что вы двое не считаете нас проклятием для людей и не боитесь нас. Но я боюсь, что Аврора для вас закрыта. — И почему же? — вновь спросил Сан. — Ни один человек не может ступить на нашу землю, не сгорев мгновенно от внешнего барьера, установленного колдунами, — заявил Чанхи, — Ты ни за что не сможешь войти и выйти живым, и даже если тебе удастся как-то прорваться через магические внешние барьеры, тебя немедленно найдут и казнят. Так же, как казнят наших сородичей в Мистихии, людей казнят в Авроре. Это наш единственный выход, чтобы наша земля оставалась в безопасности. — Понятно, — ответил Сан, — Что ж, мы позаботимся об этом, когда доберемся до этого места. А до тех пор мы пойдем дальше.— Уён восхищался тем, как четко и одновременно туманно он отвечает на вопросы, не выдавая ничего даже случайно. Идеальный королевский гвардеец. Сан протянул руку Чанхи. — Рад был повидаться, — это было сказано с законченностью, явным признаком скорого прощания. Чанхи кивнул, крепко пожав ему руку. — Я тоже. — Нам пора, — сказал Сан, вставая, и Уён сделал то же самое, вежливо кивнув Чанхи, после чего они вместе покинули магазин, наконец-то избавившись от мускусного, плесневелого запаха внутри помещения. Сан схватил довольно большую сумку, которую они взяли с собой, и взвалил ее на одно плечо, следуя за Уёном, они шли по улице в молчании несколько минут, потом свернули направо в пустой переулок, прошли несколько шагов, чтобы быть полностью скрытыми от глаз прохожих на улице, а затем Сан повернулся лицом к принцу. Он снял шляпу, которая была на нем, и засунул ее в боковое отделение сумки. — Ваше Высочество, позволь мне взглянуть на Вашу руку, — сказал он. — Что? — Просто… дайте мне посмотреть, — сказал Сан, и принц, хотя и смущенный, уступил, протянув правую руку. — Сбросьте свою трансформацию, — приказал он, и младший последовал его приказу, снова превратившись в Аурея. Сан схватил руку Уёна и немного задрал рукав его рубашки, на секунду закрыл глаза и открыл их, глубоко вдыхая, прежде чем посмотреть вниз. — О нет. Я думал, что заметил что-то в магазине раньше, но это... — Что? А что, что-то не так? — Я думаю, у нас гораздо меньше времени, чем мы думали, — сказал он, нахмурившись, — Я дам Вам немного своей крови снова, скоро, но Вам понадобится больше, чем я могу дать. И быстро. Учитывая то, как это происходит, я не думаю, что у Вас есть больше недели, прежде чем тело начнет разрушаться само по себе. Ваша кровь сильно разжижается, и я буквально вижу, как умирают клетки. Уён задохнулся глядя на Сана с открытым ртом. —Так… что? Вы хотите сказать, что мне осталось жить неделю? — Прости, Ваше Высочество, если бы я мог чем-то помочь, я бы это сделал, но... да, у Вас в лучшем случае неделя, прежде чем Ваше сердце ослабнет. И затем, это всего лишь вопрос дней, может даже часов, до остановки сердца. Человеческие лекарства не подействуют. Уён резко вдохнул, нижняя губа неуверенно задрожала. — Почему… — он попытался успокоиться, медленно моргая и глядя в прекрасные золотые глаза Сана. — Я умру? Глаза Сана смягчились, и он посмотрел на лицо Уёна, затем покачал головой и решительно сказал. — Я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы спасти Вашу жизнь, — сказал он, — Просто доверьтесь мне, хорошо? Вы не умрете. Уён сглотнул, его глаза стали подозрительно горячими и влажными. — Я… я доверяю тебе, Санни, — смог вымолвить он. Сан поднес одну руку к лицу Уёна, убирая влагу с уголка глаза, а другой продолжал держать его за руку. — А теперь мы должны сделать кое-что, за что Вы, вероятно, возненавидите меня, но, пожалуйста, не поймите неправильно. — Что? — Мы должны уехать. В Аврору. Сейчас. Что?! — Вы хотите, чтобы мы покинули королевство без предупреждения?! — спросил Уён, пораженный. Рука Сана все еще крепко держала его за щеку. Это было слишком интимно, но сейчас ему было все равно. Не сейчас, когда Сан предлагает что-то настолько возмутительное. — Сан, это измена. Мы не можем так поступить! Нас пометят как изгоев, а я принц! Ты мой защитник, и мы не можем просто встать и уйти! Это так не работает... — Даже когда Ваше Высочество отравлено и умирает? — Нет!— Уён покачал головой, отталкивая руку Сана от своего лица. — Послушайте, сказать несколько лживых слов сотрудникам, может быть, даже немного обмануть моих братьев, это нормально. Но Вы просите меня бросить свой народ и нарушить серьезный закон! Я не могу этого сделать, Вы не можете просить меня зайти так далеко. Я лучше просто умру мирно, с уважением, чем буду жить как предатель своего народа. — Мой принц, Вы же не можете всерьез просить меня получить разрешение на наш отъезд сейчас, — он крепче сжал руку Уёна, — мы не получим никакого уведомления в течение недели, по крайней мере. К тому же, мы не просто уезжаем, а направляемся в логово дьявола - это все равно, что выйти из сковороды и попасть в огонь. Поход в страну предполагаемого врага - это не то, что может сойти нам с рук в этом царстве, так что либо нам придется лгать как сумасшедшим и стать мишенью для подозрений, либо мы можем просто уйти, ничего не сказав. Никто не должен знать. Мы уедем оттуда как можно скорее, а когда получим противоядие от яда в Вашем теле, все будет в порядке. Уён все еще хмурился, его кулаки крепко сжались. — Вы этого не знаете, — сказал он, — Даже если сказать, что именно Хонджун виноват в моем состоянии, это маловероятно. Мы делаем все это, полагаясь на волю случая. Что если это не сработает? Что, если это не Хонджун отравил меня, а я все равно умру? Что если Вы ошибаетесь насчет недели, и я умру на три дня раньше? Сегодня? Что тогда? — спрашивал он, чувствуя, как в нем бурлят мириады эмоций. Несколько слезинок пробрались сквозь его цементные стены и побежали по щекам. — Просто... просто дай мне умереть, Сан. Тогда никто никогда не узнает, что я - это чудовище, и что я просто обуза для всех вокруг: тебя, Юнхо, Ёсана, даже Хонджуна. Если ты просто дашь мне умереть, все само собой уладится, и ты сможешь забрать мою личность и мои секреты с собой в могилу. И даже если мой секрет раскроется, проблем не будет, потому что все вокруг все равно сочтут, что мне лучше умереть. Я просто... Сан прервал его внезапным объятием, от которого у него перехватило дыхание, крепким, близким и почти отчаянным. — Не говори так, — его голос слегка треснул, — Никогда не говори, что хочешь умереть. — Тогда что ты хочешь, чтобы я сказал? — Уён говорил так, будто умолял дать ответ, совершенно потрясенный. Он обмяк в объятиях Сана, позволяя старшему обнимать его, прижимать к себе, делать все, что он хочет, а его собственные руки бесполезно болтались по бокам. — Как я мог получить благоприятный результат в конце этого? Этот... этот прорицатель, он предсказал мне ужасные вещи. Ничего из того, что он сказал, не звучало ни капли хорошо; я умираю, потому что кто-то отравил меня, и мы можем только догадываться, кто именно; у меня глупая не взаимная влюбленность в моего телохранителя, и я…— Он уже собирался сказать что-то о полном одиночестве, но тут до него дошло, в чем он случайно признался в середине своего монолога. Сан отстранился и посмотрел на Уёна расширенными глазами. — Ты что? — Нет-нет, просто забудь, что я сказал, — поспешно сказал Уён, качая головой, — Не... Сан прервал его, резко сжав его талию и наклонившись, прижавшись лбами друг к другу. — Ты влюбился в меня? — спросил он, его дыхание веером пробежало по губам Уёна, и его удивительно приятный запах был повсюду, почти удушая его, но ему все равно нравилось это, быть пойманным в объятиях Сана, их лбы прижались друг к другу, а их глаза смотрели так глубоко, что казалось, будто Сан смотрит в его душу. — Я… эм…— заикаясь, произнес Уён, теряясь в великолепном золотисто-желтом цвете кошачьих глаз Сана. — Можно я тебя поцелую? Боже мой. Он даже не успел подумать, как его тело начало действовать само по себе, глаза затрепетали и голова кивнула в знак согласия на мягкую просьбу Сана. Сан сократил расстояние, и ему показалось, что он одновременно умирает и возвращается к жизни. Все его тело покалывало от маленьких радостных бабочек, и он почувствовал, как дрожь пробежала по позвоночнику, когда Сан со вздохом прижался к его рту и провел языком между губ, безмолвно прося о большем. Уён открыл рот и прильнул к нему, руки поднялись вверх и обвились вокруг шеи Сана. Это действительно было похоже на сказочный поцелуй, когда принцесса влюбляется в принца, а потом все будут жить счастливо до конца дней. Только теперь принцессы не было, а были только принц и его телохранитель - нетрадиционный дуэт, но в тот момент, когда их губы были сомкнуты, а руки обнимали друг друга, глубоко целуясь в грязном, запущенном переулке, от которого у кого угодно побегут мурашки по коже, Уён не заботился ни о чем, кроме того, насколько это правильное чувство, быть с Саном вот так, целовать его и обнимать так крепко, что не хотелось отпускать. И только на это время Уён решил, что позволит себе притвориться. Притвориться, что все это реально, и что все сложится наилучшим образом. Что они будут жить долго и счастливо. Невинные мечты никому не повредят, верно? *****