Kiss me on the mouth and set me free (but please don't bite)

— Прошу прощения, что прервала вас, — сказала Хана, входя внутрь, одетая в традиционное струящееся лавандовое платье с мелкими узорами. — Да нет, все в порядке, — отмахнулся Уён, его лицо пылало от смущения, что его застали в таком компрометирующем положении с телохранителем. Сан все еще безмолвно смотрел на него, его волосы были в полном беспорядке, и Уёну потребовалось больше усилий, чтобы не исправить ситуацию. — Откуда ты нас знаешь? — прямо спросил Сан, даже не пытаясь скрыть свое подозрение к женщине, стоящей перед ними. Хана закатила глаза. — Не думаю, что в радиусе пятидесяти километров от Мистихии найдется кто-нибудь, кто бы уже не знал вас обоих, — она села без приглашения, скрестив ноги и выглядя довольно странно в своём изысканном наряде и причудливом макияже в таком месте. — Король Хисок объявил награду тому, кто найдет принца Уёна и его телохранителя, Чхве Сана. Он разослал сообщение повсюду, и фотографии распространились. Было нетрудно установить связь. Уён обменялся обеспокоенным взглядом с Саном. — Нас преследуют? — Нет, пока нет. Не думаю, что они знают, что вы покинули королевство. Они просто ищут, пока что. Хотя я не могу сказать, что все останется так просто надолго. Не может быть, чтобы по дороге в Аврору вас совсем не заметили, — она повернулась к Уёну. —Я не буду ходить вокруг да около, хорошо? Он молча кивнул и бессознательно придвинулся ближе к Сану. — Я знаю, кто ты, — заявила она. — Я знаю, что ты Аурей, и что ты маскировался под Ухёна, чтобы прийти ко мне. Этот прорицатель только что подтвердил все мои подозрения, и есть несколько вещей, которые ты должен знать, но, скорее всего, не знаешь. Уён в шоке открыл рот. — Как ты... — Тише, — оборвала она его. — Ты сможешь задавать вопросы позже. Дай мне сначала сказать свое слово. Хана почти обвиняюще указала пальцем на Уёна. — Ты не нормальный, — ее запястье изогнулось в сторону, указывая на Сана, — и ты тоже не нормальный. Видя их ошарашенные взгляды, она взяла на себя смелость объясниться. — Барьер, который я установила вокруг нашего королевства, помогает мне знать в каждую минуту дня, кто входит и выходит из Авроры. И любые неопознанные или новые энергетические сигнатуры, я вижу их, — она сделала манящий жест одной рукой, и полупрозрачная, голографическая голубая сфера материализовалась из воздуха. — Я могу видеть энергетическую сигнатуру чужого существа, когда оно входит на нашу землю. Я также могу видеть, с кем они связаны или чья энергия похожа на их энергию. Внутри сферы появилось ярко-синее пламя. — Например, синяя энергетическая подпись автоматически означает, что это прорицатель. Зеленый - колдун, а розовый - нимфа, — цвет пламени менялся по мере того, как она говорила. — А у вас обоих... — она прервалась, глубоко вздохнув, и позволила сфере раствориться. — У вас обоих что-то другое. — Что?— заинтригованно спросил Уён. — У вас обоих сигнатура великих старейшин, — сказала она, почти с благоговением. - Красный и золотой. Я не видела такого со времен... ну, со времен них. — Кого? — спросил Сан. — Со времен первого ангела и первого вампира на земле. Олицетворение добра и зла, — ответила она. — У вас есть их следы. Это значит, что вы двое - потомки великих старейшин. Как гласит легенда, потомки родятся на земле, каждый как единственный в своем роде, и столкнутся со злом, подобного которому нет. Один из них станет героем, а другой погибнет в судьбоносной битве, которая уничтожит мир, каким мы его знаем. — Что… о чем ты говоришь? — недоверчиво спросил Уён. — Сан и я — какие-то легендарные герои? Не может быть, чтобы это было правдой. Хана загадочно улыбнулась и пожала плечами. — Боюсь, мне тоже казалось, что это неправда, пока я не увидела, как вы двое не ступили на нашу землю. Ты, Аурей, первый в своем роде, и ты, Целитель, первый, кто существует на земле. Все идеально, именно так, как и должно быть. А Уён-щи, ты ищешь Аргея, не так ли? — Я… э-э-э…— заикаясь, произнес Уён, не зная, что ему следует и чего не следует говорить. — Обещаю, я на твоей стороне, — заверила она, заметив его нерешительность. — Ты можешь рассказать мне, почему ты здесь, и я помогу тебе. Интересно, однако, узнать, что главные герои величайшей сверхъестественной легенды прошлого являются любовниками, — она покачала головой. — Боюсь, это трагический роман. — Мы… мы не…— начал Уён, но Сан прервал его. —Что значит "трагический"? — спросил он. — Ну, как я уже сказала, одному из потомков суждено стать героем, который спасет мир, а другой потеряет жизнь в битве и встретит свой конец. Я не знаю, кто из вас подходит под какого персонажа, но боюсь, что у одного из вас над головой висит смертный приговор. — Это абсурд! — взволнованно сказал Уён. — Не может быть, чтобы это было на самом деле. Легенда - это всего лишь басня. Домыслы. Никто из нас не умрет.— Его охватила еще большая паника, потому что он уже знал, что умирает, отравленный неизвестным веществом. Затем он подумал о том, что его сон, в котором умер Сан, действительно что-то значил, но от этой мысли у него заболел живот; поэтому он проглотил мгновенный ужас, который это вызвало в нем, и вместо этого сосредоточился на Хане. Она хмыкнула. — Я так и думала, что ты это скажешь. Тогда я хотела бы кое-что предложить, — она посмотрела между ними двумя, ее пронзительные глаза были почти осуждающими. — Я хочу быть вовлеченной, — заявила она с загадочным блеском в глазах. — Я хочу наблюдать за развитием этой истории. Меня всегда интриговала эта легенда, и я бы хотела сыграть в ней свою роль. Я хочу знать, правда ли все это, будет ли ваша любовь пылать ярко, как пламя, и угаснет со смертью одной половины, или вы двое - просто никто, не играющие абсолютно никакой роли в этой легенде. Вдруг Уёну что-то пришло в голову, и он повернулся к Сану с широко раскрытыми глазами. — Помнишь то... то пророчество? То, которое мы считали ерундой? Ну, теперь эти строки имеют смысл. Сан повторил его шокированное выражение лица. —…О. «Переплетенные жизни потомков.» Значит, в словах Ханы была какая-то правда? Или она просто рассказывала старушечью сказку, не имеющую к ним никакого отношения? Колдунья подняла бровь. — Пророчество? Уён объяснил, что сказал Чанхи, а потом они просто отмахнулись от него как от глупой загадки, которая, вероятно, означает нечто совершенно иное, чем ее очевидное значение, но теперь..... Хана кивнула в знак понимания. — Понятно. Это только еще больше подтверждает мою гипотезу, — она сказала это с таким авторитетом, словно доказывала свою правоту. Ее правота в данном случае не казалась чем-то хорошим, поэтому Уён не был готов согласиться с ее утверждением. Хотя в данный момент опровергать слова Ханы тоже казалось глупым поступком. Замкнутый круг. Поэтому он решил сделать единственное, что, как он знал, его не подведет. — Сан-а, что ты думаешь? — спросил он своего телохранителя, единственного, на кого он мог положиться в данный момент. — Я думаю, нам стоит сначала выслушать ее, — Сан наклонил голову в сторону Ханы. — Похоже, она много знает. А раз она была наставницей Ким Хонджуна, то вполне возможно, что она знает, где он находится, а может, даже знает, как решить твою проблему. Хана подняла брови. — Хонджун, да? Я думаю, он совершил очень идиотский поступок и попал в беду, — покачала она головой. — Этот мальчик всегда пытается откусить больше, чем может прожевать. — О чем ты говоришь? — спросил Сан. — А ты знаешь, кто такой Пак Сонхва? — Ну, Хонджун определенно пытался обыграть вас в вашей же игре и отправился на поиски Аргея. Это похоже на то, что он бы сделал. А Пак Сонхва - имя, которое, к сожалению, мне неизвестно. Но я могу помочь вам найти Хонджуна, да. Сан посмотрел на Уёна. — Что нам делать, Ваше Высочество? — Принц нахмурился, когда к нему так обратились, но он знал, что сейчас не время поправлять Сана. — Мы должны сказать ей, — твердо заявил он.— Что я умираю, и все остальное тоже. Сан кивнул. — Как пожелаешь. Хана посмотрела между ними, ошеломленная тем, что она только что услышала. — Ты умираешь? Сан заговорил и объяснил все, что они делали до сих пор, и почему они вообще искали Хонджуна. Когда они сказали Хане, что подозревают его в отравлении Уёна, она только рассмеялась. — Не может быть, чтобы такой человек, как Хонджун, сделал это с кем-то намеренно, — отмахнулась она. — Здесь что-то другое, и я думаю, нам нужно как можно быстрее выследить Хонджуна. А еще мы должны найти Пак Сонхва. Он кажется очень важным. — Мы? — Уён повторил. — Ты идешь с нами? Хана закатила глаза. — Конечно, иду, разве ты не слушал, Ваше Высочество? Я сказала, что хочу участвовать, не так ли? — О, — немного настороженно сказал Уён. — Так ты знаешь, где мы должны искать Хонджуна? Она хмыкнула. —Хм… Конечно, я не могу назвать точное место, но могу сказать, что Хонджун сейчас находится в Авроре. Я почувствовала, как он вошел сюда несколько дней назад и больше не выходил. Я не знаю, где он может быть, но можно с уверенностью сказать, что никто не покинет мой барьер незамеченным. — Мы должны просто отправиться на его поиски? — спросил Сан. — Ну, — начала Хана, покручивая прядь своих волос одним пальцем. Обычно это считалось кокетливым жестом, но сейчас это казалось просто рассеянной привычкой, которую она делала, когда терялась в мыслях. — Возможно, ты хочешь, чтобы я сказала именно это, но нет. Боюсь, все не так просто. Поскольку Ваше Высочество - метоморф, он может выглядеть по-другому, но Сан-щи, твоя внешность слишком очевидна. Тебе слишком опасно появляться на людях в таком виде. — Даже если я буду носить шляпу и хорошо прикрываться? — Боюсь, что да, — покачала головой Хана. — Прятаться, когда в королевстве по меньшей мере сотня гиен, желающих выследить тебя и потребовать награду от короля Хисока; они никого не отпустят без расследования. Под гиенами я подразумеваю охотников за головами и тех, кто просто хочет разбогатеть. За вами уже следят несколько человек, как внутри Мистихии, так и снаружи. — Это не может быть хорошо, — нахмурился Уён. — Люди не могут попасть сюда, верно? — Пока нет, — Хана отбросила с пальца вьющуюся прядь волос, сменила позу и посмотрела на Сана и Уёна с нечитаемым выражением лица. — Но если кто-то сможет преодолеть мои силы и разрушить барьер, окутывающий нашу землю, то да. Барьер растворится, и любой сможет войти. Единственная другая ситуация, в которой барьер может разрушиться, это если меня убьют. — И как же нам убедиться, что этого не произойдет? — спросил Уён. Хана выпрямила ноги и неожиданно начала вставать, принц и телохранитель растерянно смотрели на нее. Она разгладила платье. — Мы не можем, — заявила она, казалось, совершенно равнодушная к своему заявлению. — Поэтому я пойду. Я узнаю, где находится Хонджун, и вернусь, чтобы сообщить вам. — Мы что, должны просто остаться здесь и ничего не делать? Уён умирает! Не обижайся, но я не могу полностью довериться человеку, которого только что встретил, — сказал Сан, вставая и возвышаясь над женщиной меньшего роста. — И пока Уёна не вылечат, я не собираюсь оставаться на месте ни минуты, — подчеркнул он, сузив глаза. Принц почувствовал, что его щеки немного потеплели от того, как Сан защищает его, и тоже встал, чтобы присоединиться к двум другим. Хана подняла бровь. — Ах, да. Яд. Подожди, дай мне посмотреть, могу ли я что-нибудь с этим сделать, — она ожидающе протянула руку, и было понятно, о чем она просит. Уён посмотрел на Сана и дождался его разрешающего кивка, после чего протянул руку Хане, позволив ей схватить ее своими изящными пальчиками, хотя его предплечье едва помещалось в ее руке. Она задрала рукав до локтя, а другую руку подняла вверх, щелкнув пальцами. Она начала что-то напевать себе под нос, на ее лбу выступили капельки пота, а свободная рука нависла над правой рукой Уёна. Покалывание перешло от руки Уёна к остальному телу и заставило его слегка вздрогнуть, а по коже побежали мурашки. Хана крепче сжала его одной рукой, а другая осталась на месте, посылая маленькие электрические разряды, которые ощущались как маленькие уколы по его коже. Это было не больно, просто неприятно. Прошла почти минута, прежде чем колдунья подняла руку, и ее губы перестали напевать что-то на языке, который никто из них не мог распознать. Она глубоко вздохнула, опустила руку Уёна и тыльной стороной ладони вытерла пот со лба. — Что ж, теперь ты должен кое-что узнать, — сказала она убедительно. — Я распознала яд в твоих венах. Он более смертелен для людей, но из-за твоего медленного сердцебиения он действует гораздо медленнее. — Что это?— спросил принц. — Ах, да, — она говорила как врач, который собирается сообщить своему пациенту, что у него неизлечимая болезнь. Уёну это не понравилось. Она посмотрела на него со своим все еще жутко нечитаемым выражением лица. — Это называется Morteure, оно буквально происходит от слова "mort", что означает... — …смерть, — закончил за нее Уён, опустив голову. Это звучало не очень хорошо. И он никогда раньше не слышал о таком яде. Хана поджала губы и кивнула. — Да. Он крайне редок, и может попасть в организм только при приеме внутрь. Это значит, что вы употребили его с пищей или водой, — объяснила она. — И, в общем, его довольно легко достать, если знать, где искать, так что это не сужает круг возможных преступников. — О…— тихо произнес Уён, единственный звук почти не был слышен между словами Ханы. — Но, — продолжила она, — есть одна вещь на нашей стороне. — Что? — Теперь я знаю, с чего начать поиски Хонджуна. На самом деле, я, вероятно, знаю, где мы можем его найти. — Что… как?— ошеломленно спросил Уён. Хана самодовольно улыбнулась. — Он случайно спросил меня, где можно достать Мортёр, за неделю до того, как заменил меня в Мистихии. — Значит, Хонджун отравил меня?— спросил Уён. —Не обязательно, — сказала Хана, убирая волосы с лица, — это могло быть непреднамеренно... или, может быть, он искал противоядие, которое можно найти только в том же месте, где находится сам источник токсина. Фактически, он присутствует в одном и том же растении, потому что лепестки цветка ядовиты, а листья - лекарство. Единственный источник мортёра в радиусе двухсот миль от Мистихии находится у подножия горы Драко. И именно туда я собираюсь направиться. — Почему мы не можем присоединиться к тебе?— спросил Сан. — Если ты уверена, что нам следует искать именно там, то три пары глаз лучше, чем одна, верно? — Послушайте, я же не запрещаю вам присоединиться ко мне. Я просто сказала, что это будет опасно. Для вас двоих будет лучше остаться на месте, пока я пойду и проверю все сама. Если вас узнают, значит, сразу схватят, без вопросов, — твердо сказала Хана. — Так что если вы готовы рискнуть, то я не запрещаю идти. Сан недоверчиво нахмурил брови. — Я не доверяю тебе, сколько бы Уён ни говорил, что доверяет. Я не могу позволить тебе сделать это в одиночку. Я не могу рисковать тем, что ты предашь нас, не тогда, когда ты так много знаешь. Хана пожала плечами. — Как хочешь. Но если кого-то из вас поймают, это будет не моя вина. Сан повернулся к Уёну. — Пойдём? Принц кивнул. — Думаю, стоит, мы должны рискнуть. Сам приезд сюда был достаточно рискованным для нас. Оставаясь здесь и ничего не делая, мы оба станем еще более беспокойными. Я бы предпочел сделать что-нибудь, чем быть обездвиженным. Сан ободряюще улыбнулся и кивнул в ответ. — Хорошо, — он посмотрел на Хану, улыбка исчезла. — Мы идем с тобой, — объявил он, не оставляя места для протеста в своих твердых словах. Хана повернулась на каблуках, ее платье слегка закружилось в изящном движении. — Хорошо. Но Уён-щи должен остаться Ауреем. Он не может менять форму, да и не должен. Честно говоря, безопаснее оставаться таким, чем превращаться в другое существо. — Конечно, — просто ответил Уён, уже начиная собирать сумку. Хана оглянулась через плечо. — Вам, наверное, не стоит брать это с собой. Её слишком легко заметить. Все, что вам нужно, я могу наколдовать, так что оставь это здесь. Возьмите с собой бутылку с водой, но это все, что я могу разрешить. — Но если мы оставим сумку здесь, кто-нибудь может ее увидеть, — рассудил Сан. Хана раздраженно отмахнулась. — Хватит меня допрашивать, это уже надоедает. Оставьте сумку, и пойдем. Никто не найдет ее и не придет за вами, эта местность совершенно пустынна. К тому же, если все пойдет хорошо, к вечеру все закончится, и вы сможете вернуться сюда, чтобы забрать ее. Уён даже не стал протестовать и просто кивнул, послушно оставив дорожную сумку в углу, у стены, свернул простыню, которую они взяли с собой, и засунул ее внутрь, застегнув молнию. Затем он взял одежду, которую они оставили сушиться, и бросил ее в боковые отделения сумки, не обращая внимания на сырость. Хана махнула рукой на свои ноги, и ее простые туфли превратились в тяжелые туристические ботинки, в которых ей было легче идти. Уён поднял бровь, впечатленный, и смотрел ей вслед, пока она выходила из пещеры. Он почувствовал, как Сан подошел к нему и наклонился, чтобы сказать ему на ухо, его запах донесся до него и успокоил. — Уён, ты в порядке? Принц улыбнулся и кивнул, даже не повернувшись посмотреть на Сана. — Просто отлично. Сан издал забавный смешок и поцеловал его в ухо, после чего отстранился. — Хорошо. — Поторопитесь, голубки, — отчеканила Хана, и Уён чуть не вскрикнул, когда понял, что она сейчас стоит перед ними и, вероятно, видела их маленький момент, положив руку на бедро, как раздраженная мать. — Да, да, — заикнулся Уён, быстро шагая впереди Сана и моргая от яркого солнечного света. Это было довольно странно, ведь еще вчера все было совершенно нормально (или настолько нормально, насколько это вообще возможно), и Уён проснулся утром, свернувшись калачиком на своем собственном богатом шелковом постельном белье и надев дорогую пижаму. А сегодня утром он проснулся в той же одежде, что и накануне вечером (чего раньше никогда не делал), в темной, пропахшей мускусом пещере, где не было даже нормальной ванной комнаты, чтобы освежиться. А теперь они шли пешком, направляясь, очевидно, в очень опасное место, с его телохранителем, которого, вероятно, уже нельзя было назвать таковым, и колдуньей, которую, как он думал, он не увидит долгое время. Странно, как сильно все меняется, если позволить этому случиться, даже за несколько часов. В случае с Уёном, менее чем за двадцать четыре часа. По крайней мере, Сан оставался с ним постоянно, его знакомый запах и постоянное присутствие рядом с ним успокаивали и оберегали, в отличие от того, как настороженно он следил глазами и ушами за малейшими признаками того, что они в беде или что рядом есть кто-то еще. Он почувствовал, как Сан взял его за руку и сжал, не обращая внимания на женщину, идущую впереди них, и Уёну захотелось поцеловать его прямо сейчас, за то, что он точно знал, что ему нужно, и дал ему это без единого слова. Было очень странно и в то же время лестно, насколько Сан понимал его и заботился о нем, даже в самых незначительных проявлениях. Ему захотелось, чтобы они с Саном хотя бы на мгновение оторвались от всего этого и просто наслаждались присутствием друг друга, теплыми улыбками и вздохами, вдыхаемыми друг другу в рот между сладкими поцелуями, вкус которых напоминал нектар. Что-то вроде лихорадочного сна. Это было бы, конечно, здорово, не так ли? Быть в отношениях с Саном, чего он никогда раньше не мог себе представить с мужчиной. Но с Саном... все было по-другому. Не похоже на всех девушек, с которыми он когда-либо был, и не похоже на всех, кто целовал его и вызывал в нем романтические чувства. Никто не мог заставить его чувствовать так, как Сан. С Саном он просто хотел обладать им, и ему вспомнилось чувство собственничества, которое он испытал в туалете гостиницы, когда его клыки впились в руку Сана, и он питался им. Это было так ново и волнующе. Когда он был с Саном, Уён хотел большего. Он вздохнул и медленно моргнул, отгоняя не совсем уместные мысли. Они шли в тишине, казалось, слишком долго, никто не прерывал их и не замечал, к счастью. Хана нарушала тишину всего несколько раз, бормоча, что им нужно идти другим путем, потому что она почувствовала чужое присутствие, или говоря, что у них осталось полчаса до того, как они достигнут места назначения. Она сказала это всего пять минут назад, и Уён уже почти разглядел вершину огромного утеса, возвышавшегося над городом и окутанного облаками, едва видимыми для них. Хана отметила, что это гора Драко, и названа она так потому, что драконы, как говорят, единственные существа, которые могут добраться до вершины, учитывая все ее ядовитые кустарники и опасные, шаткие тропинки и уступы на пути наверх. Не то чтобы в Авроре вообще водились драконы, они, очевидно, предпочитали более уединенные места, где нет людей и даже других сверхъестественных существ. Внезапно Хана остановилась на своем пути, подняв руку и подавая знак, чтобы они замолчали. В этот момент Уён услышал звук. Это были звуки разговора, приближающиеся к ним. Они были ужасно близко и заставили его почувствовать беспокойство. Он инстинктивно придвинулся ближе к Сану, и тот без слов позволил ему это сделать. Хана выругалась под нос и обратилась к ним двоим низким шепотом. — Это фейри. Из Мистихии, — предупредила она, делая шаг назад. — И они будут здесь примерно через двенадцать секунд, так что это все время, которое у вас обоих есть, чтобы уйти. Отправляйтесь к горе Драко и ждите меня там. Я позабочусь о них и выясню все, что смогу, прежде чем присоединюсь к вам, — голоса были уже ближе. — Идите. Сейчас же. Прежде чем Уён успел что-то ответить, Сан уже схватил его за запястье, хватка была достаточно крепкой и болезненной, и Уён проглотил шипение и беспомощно потащился за Саном, сумев догнать его и скрыться в деревьях сбоку. Услышав приближающиеся голоса, Уён широко раскрытыми глазами посмотрел на Сана, и телохранитель раздраженно хмыкнул, оглядываясь по сторонам, прежде чем резко потянуть Уёна за запястье, ударив его спиной о дерево и прижав к себе, при этом одна рука была поднята вверх в знак того, чтобы он замолчал, и оба они совершенно не видели никого с другой стороны. Уён вздрогнул от сильного удара коры дерева о его спину, а Сан с извиняющимся видом пробормотал "прости". Он покачал головой, держась за бицепсы Сана мертвой хваткой, его пальцы, несомненно, вдавились в кожу Сана, даже через рукав его рубашки. Они оставались совершенно неподвижными, их грудные клетки были почти вровень друг с другом, и Уён не сразу понял, в какой рискованной позе они находятся: ладони Сана идеально лежали над изящным изгибом его бедер, а его собственные руки крепко держали старшего, почти как будто подпирая его, хотя на самом деле он просто подавлял свой страх, вцепившись в Сана, как в спасательный круг, и это заставляло его сердце биться быстрее совсем по другой причине. — Нам пора идти, — прошептал Сан, от его низкого тона по позвоночнику Уёна пробежали мурашки. — Я верю, что Хана отвлечет их. Уён кивнул, он был так близко к Сану, что чувствовал его запах повсюду, и это немного отвлекало его. — Давай подождем, пока они немного отойдут. Два фейри были достаточно близко, чтобы слышать все, что говорилось, и это не было похоже на приятный обмен мнениями. — Простите! — позвал один из фейри. — Чего Вы хотите? У меня есть место, где я должна быть, — это была Хана. — Я уверен, что мы сможем заинтересовать Вас небольшой беседой, не так ли? Вы носите герб короля. Слуга дворца, я полагаю? — это был тот же фейри, мужчина. — Ничья слуга, — нетерпеливо ответила Хана. — И колдунья, обладающая достаточной силой, чтобы оставить вас обоих бесплодными. — О, Вы дерзкая, это мило. Ну-ка, скажите мне, красавица, может быть, Вы видели сегодня нашего принца? Его зовут Чон Уён. Избалованный мальчишка, если таковой вообще существует. Мы получим награду, если найдем его и передадим королю. Хотел бы я увидеть тот день, когда Мистихия вознаградит такого фейри, как я, — прозвучало раздраженно, и Уён почувствовал, как Сан крепче стиснул его бедра от подавляемого гнева, услышав слова фейри. Он бросил на старшего предупреждающий взгляд, давая понять, чтобы тот не делал глупостей. — Нет, я не видела принца. Он пропал? — Это не то, о чем должна беспокоиться такая красивая леди, как Вы. Ну же, Вы наверняка слышали о нем, не так ли? Он должен быть очень красивым, — проворчал он. У Ханы отлично получалось тянуть время. —О… это так? Хм, тогда я, наверное, слышала о нем. Определенно, что-то напоминает. Скажите, он хотя бы наполовину так же красив, как вы? — кокетничала она в ответ. Второй фейри издал короткий, веселый смешок. — О, Вы хороши, леди. Как насчет того, чтобы Вы сопровождали нас, пока мы ищем этого принца и его никчемного телохранителя, да? Мы даже разделим с Вами награду, если хотите... Хана увидела возможность и воспользовалась ею. — О, да, звучит прекрасно. Что скажете, если мы покинем это место и начнем искать принца? Я никогда не отказываюсь от обещания денег. Фейри снова рассмеялись и легко согласились, после чего их разговор быстро завял и начал угасать, а трое пошли в противоположном направлении от укромного местечка Сана и Уёна. — Ён-а, — прохрипел Сан. — Нам пора двигаться. Уён не смог удержаться от того, чтобы не скривить губы в улыбке, приподняв бровь на новое прозвище. — Как мило. Сан отшутился. — Не сомневаюсь, но нам нужно... Уён прервал его внезапным поцелуем, резким, требовательным и совершенно не похожим на все те, которые у них были до сих пор. Это было совершенно инстинктивно, младший даже не успел подумать об этом, как внезапно прижал свои собственные губы к губам Сана, а руки резко сжали его. Не было слов, чтобы описать атмосферу вокруг них, кроме как горячая, почти умопомрачительная, и в ней присутствовал элемент отчаяния: Уён заставил Сана открыть рот своим языком и обхватил его, облизывая, посасывая и прикусывая нижнюю губу острым клыком, пока Сан не ослабел в коленях, вынужденный опереться на него для поддержки и, как следствие, прижать спиной к стволу дерева. Принц издал глубокий стон в рот Сана и притянул его к себе, прижав их тела друг к другу, наслаждаясь аппетитным запахом Сана и тем, как возбуждающе он чувствует себя от рук старшего, а его язык делает что-то греховное во рту Уёна, вырывая вздохи и стоны откуда-то из его груди. В животе что-то затрепещало, а по коже побежали мурашки, когда Сан просунул обе руки под рубашку, ладони легли на талию и крепко обхватили его, а кожу словно ударило током в каждой точке контакта между ним и Саном. Это было так безудержно, неистово, Сан засунул колено между бедер Уёна, целуя его сильнее и прижимая к себе еще крепче, и только когда Сан отстранился с очевидным влажным звуком, он наконец обрел некое подобие здравомыслия, наполовину потеряв рассудок от охватившего его возбуждения. «Вау, я так сильно хочу его.» — У… Уён, — задыхался Сан, его золотые глаза были дикими и расфокусированными, волосы были в полном беспорядке от пальцев младшего, а лицо покраснело от того, насколько он был поражен. Прекрасно. — Да?— спросил Уён, задыхаясь, чувствуя себя так же потрясено, как и Сан. — Пр… просто...— он облизал набухшие от поцелуев губы, и алые глаза Уёна жадно следили за его действиями, желая, чтобы этот язык снова оказался у него во рту. —…э-э-э... И тут боль начала ползти вверх от груди Уёна к легким, к горлу и... о нет, только не это. — Са… Санни, я…— Уён изо всех сил сдерживал кашель, бурлящий в горле, прекрасно понимая, как больно ему будет, когда он выпустит его. Глаза Сана расширились от осознания, и он быстро огляделся вокруг, убедившись, что никого нет, а затем наклонился, чтобы оказаться на уровне глаз младшего. — Эй, эй, посмотри на меня, — мягко внушал Сан, и Уён повиновался, его глаза тут же закрылись от боли, грудь сжалась, а горло давило и причиняло боль с каждым вдохом. Сан обхватил его за талию и медленно опустил в сидячее положение, прислонив спиной к дереву; из горла Уёна вырвался болезненный кашель. Сан быстро положил обе руки на щеки младшего, заставляя его посмотреть на него. — Послушай, мы сейчас одни, так что я могу помочь, хорошо? Ты просто должен довериться мне. Уён не смог вымолвить ничего, кроме хныканья, и поморщился, беспомощно вздрагивая в объятиях Сана. Потом старший отпустил его, и Уён чуть не разрыдался от потери контакта, все его тело горело от боли. Сан наклонился, чтобы оставить поцелуй на макушке Уёна, теплый и нежный, заверяя его, что не собирается уходить, а затем переместился, чтобы сесть на пятки, и поднес обе руки к собственному уху, вынимая серьгу, которую он надел ранее. Сан поднес серьгу к своей руке и, не колеблясь ни секунды, вонзил острый конец в мясистую часть ладони, с шипением выпустив каплю крови на поверхность кожи. Сан быстро засунул окровавленное украшение в карман и поднес руку с раной к руке Уёна, взяв ее в свою. К этому моменту младший уже издавал небольшие заикающиеся покашливания, привалившись спиной к коре дерева, плечи напряглись, а мышцы завязались в узел. В тот момент, когда Сан соединил их руки, он другой рукой подтянул лицо Уёна к себе. — Посмотри на меня, Уён. Открой глаза. Уён с трудом выполнил приказ, его ресницы трепетали и были мокрыми от слабых слез боли, которые собрались в уголках его глаз. Он снова закашлялся, каким-то образом удерживая взгляд на Сане. Старший глубоко вдохнул и посмотрел в глаза Уёна, его собственные золотые глаза обрели искру и засияли необычайно ярко, а затем... Потом кашель Уёна прекратился почти автоматически, боль ушла, Сан стиснул зубы, немного поморщился, но все равно держал руки крепко сцепленными, а глаза широко раскрытыми, не закрывая их, даже когда его грудь и горло болели, а голову словно били о стену. Уён расширил глаза, продолжая смотреть в глаза Сана, а тот ободряюще кивнул, и их общая боль почти мгновенно утихла до полного исчезновения, пока Уён снова не почувствовал себя совершенно нормально, ощущая только слабое покалывание в горле. Сан моргнул один раз, медленно, и когда он открыл глаза, они уже не были такими яркими, все еще золотистыми, но уже не похожими на самостоятельные источники света, завораживающие и волшебные. — Что ты сделал? — в шоке спросил Уён, его горло полностью прочистилось, а голос снова стал легким и непринужденным. Сан отпустил руку Уёна и отдернул ее, на ней не было ни одной раны. — Это моя сила, Уён, — объяснил Сан. — Я могу вылечить твои симптомы, как я уже говорил, но это не скажется на конечном результате. Как только мы получим противоядие, мы сможем полностью очистить твою кровь. Он показал Уёну свою гладкую руку. — Я проколол ладонь своей серьгой, чтобы пошла кровь, а потом взял тебя за руку. Таким образом, моя кровь просочилась в тебя через кожу, и, глядя тебе в глаза, я держал нас вместе, чтобы твой кашель прекратился. Я знаю, какую боль ты сейчас чувствуешь, потому что с того момента, как я посмотрел в твои глаза, я чувствовал твою боль, пока не разорвал связь. Вот как это работает, — объяснил он. — Рана на моей ладони затянулась вместе с твоим кашлем. У Уёна было около миллиона вопросов, но у него не было времени их задавать, поэтому он просто выдохнул слова благодарности в шею Сана, ласково обнимая его. Сан нежно погладил его по волосам, а затем прошептал, что им пора идти. Уён посмотрел на Сана и кивнул, обнимая его за шею. — Две минуты? - спросил он, мило надувшись, как ребенок. Сан усмехнулся и позволил Уёну прижаться к нему без протеста, наслаждаясь объятиями не меньше, чем младший. — Хорошо. *****