Kiss me on the mouth and set me free (but please don't bite)

Две минуты пролетели незаметно, и в конце концов Сану пришлось самому поднимать Уёна на ноги, чтобы заставить его высвободиться из его рук, при этом младший надулся и по-детски пробормотал, что ему "слишком удобно, чтобы двигаться". Они поправили прически и одежду, мятую от того, как они хватались друг за друга во время поцелуев, затем обменялись одобрительными кивками и перешли на быстрый шаг, не обменявшись ни единым словом, за исключением того, когда Уён попросил у Сана бутылку с водой, которая была у него с собой. Вскоре впереди показался огромный утес - гора Драко. Уён вытянул шею и с благоговением смотрел на миражную вершину утеса, то приближающуюся, то удаляющуюся из-за облаков вокруг. Сан повернулся к Уёну. — Ты хочешь... Он не успел закончить фразу, потому что через три секунды его отбросило назад, он врезался в дерево, а крепкая рука держала его за шею. Уён задохнулся, глаза расширились от шока. Он не успел ничего сказать, потому что в следующий момент его прижали к тому же дереву рядом с Саном, а сильная рука неумолимо тянулась вверх, чтобы схватить его за горло и не отпускать. — Кто вы такие?— спросил напавший на них человек, его серо-каштановые волосы падали на глаза и в значительной степени скрывали их. На нем была черная маска с красной буквой "X", все лицо было закрыто. Как это вообще произошло? Кто был этот парень? Что происходит? Уён с трудом подбирал слова, его сердце бешено колотилось, а глаза все еще были полны страха. Сан опередил его. —Что… что это значит?— Он потребовал, слова давались ему с трудом из-за того, что его шею крепко держали. Это прозвучало не так угрожающе, как он, вероятно, хотел сказать. Новоприбывший приподнял бровь, скрытую за волосами, и, схватив их за горло, прижал к дереву сильнее. Уён задохнулся, но хватка, жесткая и безжалостная, не ослабла ни на секунду. — Я задал вопрос. Сан боковым зрением посмотрел на Уёна, прежде чем заговорить. — Ты не получишь ответа, пока не... — Думаю, у меня есть преимущество, — прорычал мужчина, неестественная сила удерживала их обоих в полной неподвижности. — С вашей стороны было бы лучше сказать правду. Сан задыхался, поднимая свою руку, чтобы схватить чужую за запястье на своём горле. Это было бесполезно. — Сан, — каким-то образом выдавил он, глаза затрепетали. — Я Сан. Мужчина сдался, убрал руку с шеи Сана и смотрел, как тот проводит пальцами по красным следам. Затем он повернулся к Уёну. — У тебя красные глаза, — негромко заметил он, его собственные глаза подозрительно сузились. — Кто ты? Кто ты? Это не было похоже на вопрос, заданный из любопытства, нет. Это больше походило на обвинение, словно мужчина уже знал все, что нужно было знать, и теперь просто заставлял Уёна признать это. Принц посмотрел на Сана краем глаза, его охватила паника, и рука на шее сжалась. Он пытался говорить, глаза наполнились непроизвольной влагой от того, что у него перехватило дыхание. —Я… я... — Он тот, о ком тебе не нужно знать, — огрызнулся Сан, подойдя ближе к мужчине. Мужчина поднял бровь, кажется, забавляясь попыткой Сана продемонстрировать свое превосходство. — Ну что ж, пусть будет по-твоему, — сказал он, а затем протянул обе руки и одновременно опустил их на затылки Сана и Уёна, без труда их вырубив. Принц и его телохранитель упали без сознания, а Пак Сонхва, без труда подхватив обоих на руки и посмотрев в обе стороны, сорвался с места, с нечеловеческой скоростью мчась к своей цели, скрыв лицо за маской и песочными волосами. ***** Когда Уён проснулся, первое, что он заметил, это то, что он был прикован к стене цепями и наручниками в сидячем положении. Его руки и ноги болели, и это было крайне неудобно. Далее он заметил, что напротив него лежит Сан и находится в таком же состоянии, глаза закрыты, а его конечности прикованы к стене позади него, вероятно, он все еще без сознания. Уён подумал, не позвать ли на помощь или спросить, что происходит, но потом решил, что от этого будет больше неприятностей, чем пользы, и промолчал, вместо этого осмотрев место, где он находился. Оно выглядело как спальня в особняке начала 1900-х годов, с богато украшенным зеркалом в пол, шелковыми портьерами и цементными темно-фиолетовыми стенами. В углу комнаты, придвинутая к стене, стояла странно расположенная двухместная кровать, по другую сторону от нее - деревянная тумбочка. Окна были закрыты, шторы задернуты, но солнечный свет все равно пробивался сквозь щель в шторах, освещая комнату достаточно, чтобы Уён мог видеть вокруг себя. Тогда он решил, что должен изменить свою форму на человеческую, чтобы таинственный незнакомец в маске не узнал, кто он такой. Сан лишь назвал свое имя, но кто знал, не достаточно ли этого, чтобы все пошло не так. Он закрыл свои красные глаза, сосредоточился и сделал глубокий вдох, но... ничего не происходило. Он запаниковал, тряхнул головой и попытался снова. Но и тогда у него ничего не получилось. Казалось, что силы, которые обычно свободно текли по его венам, остановились, словно плотина была перекрыта. Он просто не мог получить к ним доступ. Он нахмурился, заметив, что немного вспотел - от страха или от жары, он не знал, - и снова огляделся вокруг, есть ли что-нибудь, что он мог бы использовать или попробовать, чтобы улучшить ситуацию. Прежде чем он успел повернуть шею настолько, чтобы осмотреть остальную часть комнаты, раздался шум. Стон. Сан проснулся. — Что за черт?! — Телохранитель потянул за цепи, приходя в себя, но они загремели, ничуть не сдвигаясь с места. Он поднял голову, нахмурился и встретился взглядом с Уёном. —Эй… ты в порядке? Уён кивнул в знак подтверждения, а затем спросил. — Что происходит? Сан покачал головой, продолжая бороться с цепями. — Я не знаю, но это всё не очень хорошо. — Тот парень, который был раньше, кто это был? Сан опустил голову вниз, оставив тщетные попытки освободиться от оков. —Я… Дверь со щелчком открылась, Сан и Уён повернули головы, чтобы увидеть человека, который вошел в комнату с властным видом. Маска все еще закрывала половину его лица, но волосы были убраны назад со лба, несколько прядей свисали вниз. Но то, что привлекло внимание и заставило Уёна вскрикнуть, были его глаза. Глаза мужчины были красными, малиново-красными, кроваво-красными, как бы вы это ни назвали. Они были точно такого же оттенка, как и у Уёна, с таким же острым блеском. Глаза вампира. — Кто ты? — спросил Сан, стараясь звучать как можно более грозно даже будучи прикованным к стене и запертым на месте, как животное в клетке. Мужчина опустил подбородок и перевел взгляд на Сана. — На этот вопрос я отвечу, как только получу от вас двоих полную информацию. Уён чувствовал себя ужасно напуганным присутствием этого человека, он почти заметно задрожал, когда тот посмотрел на него своими красными глазами, гордо подняв подбородок — Так ты Аурей, да? Глаза Уёна расширились. —Я… я... — Не пытайся отрицать это. Вы будете отвечать на мои вопросы правдиво, или я убью вас. Это ясно? — поднял он бровь. Уён сглотнул, молча кивнув. — Хм… так что же привело тебя сюда, принц Уён? Не совсем то место, где я ожидал увидеть принца, — он мимолетно взглянул на Сана. — И его телохранителя, конечно же. Уён чуть не подавился собственной слюной. Неужели этот человек тоже наткнулся на уведомление, выпущенное его отцом, Королем? Это было плохо. Это было очень, очень, очень плохо. — Мы кое-кого ищем, — ответил Сан, избавив его от необходимости пытаться говорить, когда он был совершенно не в себе. — И кто же это может быть? — Ким Хонджун. И Пак Сонхва, — очевидно, он придерживался правды, идя на риск, чтобы избежать последствий, о которых говорил мужчина, если они не ответят ему. «Вы будете отвечать на мои вопросы правдиво, или я убью вас.» Этот ответ, казалось, что-то изменил в выражении лица незнакомца: его глаза на мгновение расширились, прежде чем его лицо снова расслабилось, причем так быстро, что Уён не был уверен, что успел это заметить. — Понятно, — сказал он. — И кто же дал вам эти имена? — Ким Хонджун…— Сан посмотрел на Уёна, прежде чем продолжить. —Он мой знакомый. И именно он упомянул Пак Сонхва. Почему ты спрашиваешь? Ты их знаешь? Мужчина выглядел немного раздраженным. — Ничего себе, этот Хонджун опасен. Он сказал вам найти Пак Сонхва, верно? — по его словам было понятно, что он знает двух вышеупомянутых людей. Сан кивнул. Мужчина медленно моргнул, красные глаза опасно блеснули. — Хорошо. И почему ты его послушал? Такие благородные люди, как ты, обычно действуют из благоразумия, не так ли? Сбиться с пути и стать предателем своего Королевства только ради того, чтобы выполнить приказ знакомого - это слишком... — он задумчиво посмотрел вверх, прежде чем подобрать подходящее слово. — Слишком мятежно, — решил он. — Я… — Уён запнулся, не в силах ответить. Он даже не был уверен, что ему следует говорить, а что нет. Мужчина перевел взгляд на Сана. — Возможно, тебе лучше спрятать руку, — сказал он, приподняв бровь. Сан нахмурился и посмотрел в сторону, чтобы увидеть, что рукав сполз вниз из-за того, что его связанные руки были в таком положении, и было более чем очевидно, от чего это были раны, хотя и небольшие, на его коже. Следы укусов. Точнее, следы укусов Уёна. Он поспешно разжал руку, чтобы рукав упал и прикрыл следы, сузив свои кошачьи глаза, которые делали его похожим на хищника, наблюдающего за своей добычей. —Тебе какое дело? Красноглазый незнакомец казался не более чем слегка позабавленным низким тоном и угрожающим взглядом Сана. Если бы на него смотрели такие глаза, Уён в считанные секунды почувствовал бы себя слабым и маленьким, но этот человек, казалось, был почти не задет. Он поднял бровь. — Хм? О, никакого. Мне просто... любопытно, — пожал он плечами. — Заинтересованная сторона, так сказать. — Заинтересованная сторона, — пробормотал Сан под нос, насмехаясь. — Слушай, либо скажи нам, зачем мы здесь, либо отпусти нас. Ни у меня, ни у Уёна нет на это времени, — огрызнулся он. Мужчина усмехнулся. — Но вы же только что пришли, какой смысл вас отпускать? Тут Уён случайно моргнул, и вдруг... Внезапно мужчина оказался прямо перед ним, его яркие глаза встретились с глазами Уёна на расстоянии едва ли одного метра. Уён вздрогнул, невольная дрожь прошла по его телу. Человек не мог двигаться так быстро. Или даже любое существо, являющееся наполовину человеком, что исключало ночных ходоков. А красные глаза... Невозможно. Но после всего, с чем они столкнулись до сих пор, возможно, это было не самое невероятное, что могло произойти. — Эй, что ты себе позволяешь? — прорычал Сан, борясь с удерживающими его цепями. — Не смей ничего с ним делать. Не обращая внимания на протесты Сана, он провел рукой по волосам Уёна, отодвигая пряди со лба, чтобы как следует разглядеть его лицо. Затем, наконец, он поднял руки к своему лицу, стягивая маску вниз, после чего зацепил веревочки пальцем за ушами и полностью снял ее, бросив на землю. Он был удивительно красив, с пухлыми розовыми губами и сильной челюстью - очень приятный на вид. Уён застыл в страхе, испугавшись, что этот человек собирается что-то с ним сделать, может быть, действительно выполнить свою угрозу и покончить с его жизнью прямо сейчас, без колебаний. Но затем он просто улыбнулся, выглядя гораздо более теплым и совсем не страшным, как раньше. — Привет, — сказал он, демонстрируя привлекательную улыбку на губах. — Приятно познакомиться. — Что? — От такого контраста в поведении мужчины Уён почувствовал себя еще более неловко. — Пак Сонхва к вашим услугам, Ваше Высочество, — он едва заметно опустил голову, но это был очевидный жест уважения. Что?! Сан прервал его. — Что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря, что ты Пак Сонхва?! Человек, назвавшийся Сонхва, повернулся лицом к Сану. — Ты сильно изменился, Чхве Сан. Ты вырос в прекрасного человека. — Что…— зарычал Сан. — Что, по-твоему, ты сейчас делаешь? Не смей издеваться над нами... — Молчать, — приказал Сонхва. Это сработало достаточно хорошо, чтобы Сан замолчал, раздраженно хмыкнув. — Я говорю правду. Я Пак Сонхва. Все, что произошло до этого, было лишь проверкой, чтобы узнать, являетесь ли вы двое моими врагами. Уён скрипнул зубами. — Тогда почему мы прикованы? Если ты уже знаешь, кто мы такие… Сонхва хмыкнул. — Это чтобы убедиться, что вы не попытаетесь сбежать. Твои способности, какими бы они ни были, подавлены цепями, — он резко встал и повернулся к Сану. — Ты ведь помнишь меня, не так ли? Со времен войны. Сан встретил его взгляд с вызовом, глаза были наполнены яростью. — Помню. — Очень хорошо. Но я уверен, что ты не помнишь ничего, кроме того, что ты исцелил меня, когда я был ранен? Сан тряхнул рукавом, который снова сполз. — Есть что-то еще? Сонхва поджал губы. — Многое другое, что было стерто из твоей памяти с помощью Хонджуна. Он всегда был на моей стороне, поэтому помог мне, когда мне угрожала опасность быть обнаруженным и убитым, и направил меня к тебе. Ты, Чхве Сан, знаешь гораздо больше, чем думаешь. Сан нахмурился. — О чем ты говоришь? Сонхва натянуто улыбнулся и подошел к Сану. — Я освобожу вас обоих. А потом мы сможем поговорить, хорошо? Вскоре они расположились вокруг журнального столика в гостиной, который был настолько роскошным, что выглядел так, будто ему место во дворце. Сан и Уён сидели бок о бок на таком же богатом мягком диване, а Сонхва - напротив них на диване, скрестив руки на груди. — Говори, — твердо сказал Сан. Сонхва посмотрел на него сверху вниз, на его поднятый вверх подбородок, что могло показаться высокомерным, если бы Уён не знал его лучше. — Ну, прежде чем я это сделаю, я должен спросить, как вы двое оказались именно здесь из всех возможных мест. Сан сузил глаза, придвинувшись ближе к Уёну, пока их бедра не соприкоснулись. Даже эта малая толика физического контакта успокаивала младшего, и он почувствовал, что расслабляется, сосредотачиваясь на звуке голоса Сана и его знакомом запахе, а не на том, что его тревожит все происходящее. — Мы не обязаны тебе ничего говорить, — сказал Сан. — Ты вырубил нас и приковал к стене, так что это ты должен сначала дать нам ответы. Кто ты? Сонхва вздохнул. — Я должен был догадаться, что ты окажешься крепким орешком. Не хочешь давать ответы, не получив их сначала, да? — Хватит ходить вокруг моих вопросов. В тебе есть что-то странное, и я уверен, ты знаешь, о чем я говорю, — он посмотрел прямо в красные глаза Сонхва, и действительно, было понятно, о чем он говорит. Высокий мужчина не стал уклоняться от угрожающего взгляда Сана. —Хорошо. Хорошо. Я скажу вам, кто я. Хонджун не стал бы просить вас найти меня, если бы не хотел, чтобы вы знали, — сказал Сонхва.— Но когда я расскажу, пути назад уже не будет. Вы узнаете один из самых больших секретов нашего времени, и раскрытие чего-либо человечеству будет... фатальным, — это было явное предупреждение. Но после всего, что произошло, Уён не мог меньше беспокоиться о последствиях. — Никому из нас не чуждо хранить секреты, — твердо сказал Уён и наклонил голову в сторону, краем глаза взглянув на Сана. — Хорошо. Возникла пауза, одновременно напряженная и странно спокойная. Затем Пак Сонхва кивнул, как будто успокаивая себя, и произнес... — Я вампир. Черт. Он был прав. Не самое лучшее время, чтобы быть правым, да? Не то чтобы Уён не думал об этом, но, тем не менее, это потрясло его. Он отчаянно надеялся, что Сонхва скажет что-то другое, но, как бы ему ни везло, он должен был знать, что именно это он и услышит от высокого мужчины. — …Хорошо, — тихо сказал Уён, переваривая полученную информацию. — Но как? Вампиры прекратили свое существование много веков назад. Говорят, что последний представитель этого вида был убит во время войны. Даже если Сонхва говорит правду, у этого должна быть чертовски интересная предыстория. Сонхва улыбнулся и наклонил голову к Сану, который так сильно кусал губу, что ему было больно. — Вот он помог мне выжить. Во время войны таких, как я, вампиров, было немного, всего несколько человек. Всех остальных в конце концов убили короли, а я, раненый и на грани смерти, попал к Хонджуну. Именно он отвел меня к Сану и велел ему исцелить меня. Позже Хонджун стер воспоминания Сана, чтобы они включали только то, что было абсолютно необходимо, полностью убрав себя, а заодно и наши с Саном разговоры. Вот почему он не помнит меня так же хорошо, как я его. Этот человек, — он указал на Сана, — будучи всего лишь тринадцатилетним ребенком, подверг себя невыносимой боли и шесть дней выхаживал меня. Я всегда буду благодарен ему за это. Уён в шоке открыл рот. — Ты действительно говоришь правду? Сонхва искренне кивнул. — Зачем мне врать? — Санни, — тихо сказал Уён, обращаясь к мужчине, сидящему рядом с ним на диване. — Эй, как ты думаешь, он нам лжет? Сан повернулся к нему, золотые глаза расширились от шока. — Я… я... эм... вау, — заикаясь, произнес он. — Этого слишком много для обработки. — Да, — согласился Уён, прекрасно понимая, что Сонхва смотрит на них, и взял руку Сана в свою, поглаживая большим пальцем тыльную сторону его ладони. Возможно, это был слишком интимный жест, чтобы воспринимать его чужими глазами, но эмоции Сана в данный момент были нестабильны, и Уён был достаточно заботлив, чтобы выбросить свою осторожность в окно ради него. — Я… э…— Сан сглотнул и посмотрел на их с Уёном руки. — Я думаю... он говорит правду, — подтвердил он, медленно кивнув и сжав руку Уёна, а затем отпустил ее. — Мне всегда казалось, что в моей памяти есть дыры, странные пробелы, которые я не мог объяснить, а теперь... теперь да, это имеет смысл. Уён почувствовал легкое разочарование, когда Сан отпустил его руку, но он быстро отмахнулся от этого и повернулся к провозглашенному вампиру. — Нам нужно идти. Как нам покинуть это место?— Он решил, что нет смысла оставаться здесь, когда им нужно идти. Они пойдут и найдут Хану и нужное им противоядие, а потом, возможно, вернутся, чтобы поговорить с Сонхва и все уладить. Это было лучшее, что можно было сделать сейчас. Сонхва поднял брови. — Я дал вам ответы, которые вам нужны. Вы тоже должны дать мне ответы, прежде чем я позволю вам уйти. Вы мои должники. Сан странно молчал, покусывая нижнюю губу и пристально разглядывая Сонхва. А потом все рухнуло. — Нет, не должны, — огрызнулся Сан, вставая и с презрением глядя на Сонхва. — Ты заставил меня пройти через то, что я помню как самое ужасное и болезненное, что я когда-либо испытывал. Ты заставил меня плакать каждую минуту в течение шести мучительных дней от того, как все было плохо, и мне было больно внутри. Твои физические раны были настолько серьезными, что причиняли мне душевную боль, — прорычал он яростно. — Я никогда не прощу тебя, теперь, когда я знаю, что произошло. Почему... почему ты забрал мои воспоминания о Хонджуне и о том, как ты сказал мне, что ты вампир, но не воспоминания о той боли? — он говорил так, словно умолял, оплакивал свое прошлое, сожалея, что вообще помнит то время своей жизни. — Если я и хочу что-то забыть в своей жизни, так это ту боль. Сан чуть не расплакался, даже когда просто говорил об этом, он казался почти мстительным, когда говорил с Сонхва, желая причинить ему ту же боль, что была причинена и ему, когда он был так молод и невинен. Его лишили детства, и он прошел через пытку, которую не должен испытывать ни один ребенок, в виде боли. Боль была настолько мучительной, что Сан до сих пор иногда просыпался в холодном поту при воспоминании о ней. А ведь с тех пор прошло уже более десяти лет. — Ты забрал у меня все эти воспоминания, те, которые действительно имели значение, и оставил мне только боль, — обвинил он. Золотые глаза Сана были ясными, яростными. Он не плакал. Он и не собирался плакать. Он уже достаточно выплакал. Теперь ему нужно было посмотреть в лицо причине своей травмы и осудить само его существование, вампира, который мучил его день и ночь ради собственной эгоистичной жизни, которая должна была закончиться много лет назад. И Ким Хонджуна, который вынудил его сделать это. Уён с благоговением смотрел на своего телохранителя, его рот был слегка приоткрыт. Сан был так... восхитителен. Он стоял во весь рост, выше, чем призраки его прошлого, и не только противостоял им, но и жестоко уничтожал их. Сан действительно был храбрым. — Мы ничего не могли с этим поделать. Ты должен понять, — сказал Сонхва, пытаясь хоть как-то ответить Сану. — Хотя мысленные образы можно легко стереть из памяти, но такие чувства, как боль и любовь, нельзя. И у нас просто не было достаточно времени, чтобы полностью стереть твою память. Война была в самом разгаре, а ты был маленьким ребенком, мы не могли тратить это драгоценное время на... — Конечно, для меня не было времени! — Сан зарычал в ответ. — На меня не было времени, и никогда не будет. Все просто... просто в итоге уходят, они... — он впал в истерику, выплескивая наружу все то, что годами держал внутри, тщательно скрывая. Теперь, когда Сонхва наконец-то рассказал ему правду, он больше не мог ее подавлять, клетка подавленной боли и мучений открылась, показав демонов внутри. — У тебя не было времени для меня. У охранников в Аквее не было. У моей собственной семьи не было. Ни у кого и никогда. С таким же успехом я могу просто бросить всех... — Сан, — твердым тоном вмешался Уён. — Пожалуйста, ты меня пугаешь. Сан посмотрел на него снизу вверх, и Уён почувствовал, как внутри него что-то оборвалось от совершенно разбитого взгляда Сана: отчаяние, одиночество, грусть и боль слились в одну большую эмоцию, которой даже нельзя было дать название. — Санни, — задыхаясь, произнес он и встал рядом со своим телохранителем, ища в его глазах хоть какой-нибудь признак счастья, надежды, хоть что-нибудь, что могло бы выделиться среди абсолютного беспорядка негатива. — У… Уён…?— тихо сказал Сан, и его голос немного надломился, его жесткий внешний немного треснул вместе с голосом. — Пожалуйста, скажи мне, что ты в порядке, — умолял Уён, поднося руки к лицу Сана, не обращая внимания на то, что они не одни. Приоритетом номер один сейчас было то, что Сан был так сломлен, та его сторона, которую он никогда не показывал Уёну, и это пугало его, и заставляло хотеть помочь Сану, исцелить его изнутри, как он исцелил его. Сан дышал неровно, его грудь поднималась и опускалась. У него все еще был тот взгляд, та призрачная, сырая смесь боли и одиночества, которая просто разбила сердце Уёна, но он все равно кивнул. Он кивнул, то есть сказал, что с ним все в порядке, и было так очевидно, что это ложь, так вопиюще очевидно, но Уён был слишком напуган, чтобы докапываться дальше, и он провел пальцем по скуле Сана, ободряюще кивнув ему, что говорило "Я знаю, что ты не в порядке, но я благодарю тебя за попытку солгать ради меня". — Успокойся, хорошо? — прошептал Уён, прижимаясь к Сану поближе и притягивая его к себе, чтобы старший уткнулся лицом в его плечо, а обе руки крепко обхватили его голову, удерживая на месте. Сан расслабился и глубоко выдохнул ему в шею, его руки безвольно повисли по бокам. —Спасибо… — прошептал он так тихо, что Уён едва расслышал его. — Теперь ты свободен, да? Тебе больше никогда не придется испытывать эту боль, — пробормотал Уён. Сан кивнул ему в шею. — Прости, я просто... — Ш-ш-ш, — Уён прижал его к себе и погладил по затылку, после чего повернулся к Сонхва. — Слушай, мне плевать, что ты вампир, или кто ты там, — сказал он негромко, сверкнув глазами. — Но если ты серьезно пытаешься вытянуть из нас ответы, боюсь, ты их не получишь. То, что ты причинил мне... мне... то, что ты причинил Сану столько боли, непростительно. И последнее, чего я хочу, это помощи от таких, как ты. Так что проводи нас к выходу, и мы отправимся в путь, Пак Сонхва, — прошипел он. Вампир ожесточился. — Хорошо. Вы не оставляете мне выбора, — он указал на крайний левый угол. — Дверь там. Вы окажетесь всего в пяти минутах к северу от вашего прежнего места, где я нашел вас. Желаю вам удачи, мой принц, — торжественно склонил он голову. Сан снял голову с плеча младшего и, собравшись с мыслями, покачал головой. — Прощай, Пак Сонхва. Надеюсь, мы больше не встретимся. Затем Сан схватил его за запястье, и Уёну ничего не оставалось, как последовать за ним. Они вдвоем вышли из роскошной гостиной в помещение, похожее на шикарный холл. Оттуда было видно входную дверь, учитывая вешалку для одежды и обувную полку, расположенные по бокам от нее. Они открыли незапертую дверь из тяжелого дерева и вышли на улицу в прохладный воздух, Уён инстинктивно переплел свои пальцы с пальцами Сана. Сан посмотрел на него и слабо улыбнулся. — Спасибо. Уён кивнул. — Не надо об этом. А теперь давайте продолжим, хорошо? Мы так близки к тому, чтобы найти противоядие, и как только мы это сделаем, я не могу дождаться, чтобы стереть все это из моей памяти. Меня даже не будут волновать все эти легенды, истории и пророчества. Мы можем просто вернуться домой, и все будет так, как будто мы никогда не уезжали, да? Сан хмыкнул и уже собирался что-то сказать, как раздался сильный грохот, и весь мир на секунду сместился в фокусе. Возможно, Уён сказал слишком рано. Потому что дальше произошло то, чего никто из них не ожидал. Неизменное золотое мерцание, окутывавшее Аврору, полусферический барьер, защищавший землю сверхъестественного от земли людей, просто... растворился, превратившись в ничто всего за несколько секунд. Аврора была открыта для человечества. Означало ли это, что Хана была побеждена? Или, что еще хуже... умерла? Сан сглотнул, а Уён испуганно сжал его руку, и тут началось. Войска человеческих пограничников из Мистихии начали проникать на землю Авроры, заинтригованные внезапным появлением совершенно нового города, прорывали несуществующий барьер и вступали внутрь, повсюду раздавался шокированный ропот. Уён мог видеть их. Он мог видеть тени людей, потому что они были так близко к границе, и это заставляло его сердце биться в ужасе. Бежать было некуда. Сан и Уён были бы найдены и доставлены обратно в Королевство, названы предателями, отвергнуты и изгнаны, а их титулы дворян навсегда потеряны. Это было начало восстания. *****