Kiss me on the mouth and set me free (but please don't bite)

— Больно? Сан промокнул порезы на боку Уёна кусочком ваты, пропитанным антисептиком, постоянно извиняясь при каждом вздрагивании и болезненном вздохе молодого человека, стараясь сделать это как можно более безболезненно для него. Уён лежал спиной на мягком матрасе, без рубашки, а Сан тщательно промывал его раны, уже перевязав их в некоторых местах. Большая часть ударов пришлась на плечи, руки и колени. Сан позаботился о самом худшем, и теперь он просто проверял все остальные места, на случай, если что-то инфицировано или есть опасность сепсиса. — Нет, все в порядке, — солгал Уён, скрывая, что поморщился, когда Сан нежно провел пальцами по тому же месту, но все равно извинился. — Я чувствую себя ужасно, — пробормотал Сан, обводя печальным взглядом покрытый синяками торс Уёна. — Если бы я только мог еще исцелить тебя, тогда бы ты... — Перестань так говорить, Сан-а, — прервал его Уён. — Все в порядке. Ты даже не обязан так обо мне заботиться, и это уже больше, чем я заслуживаю, так что спасибо тебе за заботу обо мне. — Ты заслуживаешь всего, — твердо сказал Сан, вытирая салфеткой излишки антисептика. — И мне просто неприятно, что тебе приходится лечиться обычным человеческим способом, в то время как я уже в полном порядке благодаря вампирским преимуществам. — Все в порядке, — тихо хихикнул Уён. — Если бы ты не был вампиром, то тебя бы сейчас здесь не было, верно? Так что все в порядке, Санни…— он замешкался на мгновение, а затем сказал. — Иди сюда, может, ты сможешь поцеловать меня получше. Сан нахмурился и сказал: — Это полный абсурд. Уён издал негромкий смешок: — Ты же закончил возиться с моими травмами? — Я имею в виду, что мы все еще грязные, но я отмыл все, что мог... и все, что нужно перевязать, я уже перевязал. Это все, что я могу сделать без водных процедур. — Тогда поцелуй меня. На этот раз Сан не мог протестовать, и он просто сдался, скомкал вату и положил ее на тумбочку вместе с другими использованными ватными шариками и несколькими мягкими салфетками, а затем наклонился вперед и накрыл тело Уёна своим, стараясь не наваливаться на него всем весом. Младший улыбнулся ему, и Сан игриво поцеловал кончик его носа, обожая то, как младший машинально сморщил его, а затем вампир наклонился для настоящего поцелуя, прижавшись губами друг к другу в тысячный раз, отчего в животе у него затрепетали бабочки. Между медленными поцелуями Сан расплылся в улыбке с ямочками, руки обхватили шею Уёна с обеих сторон, нежно поглаживая его челюсть. Он отстранился и осыпал маленькими, любящими поцелуями все его лицо: лоб, высокие скулы, родинку под глазом, нос и, наконец, губы, которые очаровательно надулись, потому что Сан ими пренебрегал. — Я люблю... — вздох, — целовать тебя, — пробормотал Уён, положив руки на талию Сана и выгнувшись дугой, почти не замечая боли, когда его мышцы растянулись от этого движения. Сан хихикнул, поцеловав его в губы несколько раз, а затем пробормотал: — Ты хорошо пахнешь. Уён отстранился: — Это моя кровь, наверное, ты её чувствуешь, — он притянул Сана к себе и снова поцеловал, губы прижались друг к другу. — Я устал... — Ммм, — хмыкнул Сан, прикоснувшись носом к носу Уёна, когда тот наклонил голову и немного углубил поцелуй, их языки едва соприкасались, прежде чем он отстранился. — Мы можем поспать сейчас, если ты хочешь. Завтра искупаемся и поедим. Уён кивнул, ласково улыбаясь: — Обними меня. — Я могу сделать тебе еще больнее, — заметил Сан, гладя Уёна по щеке. — Мы можем спать в одной кровати, но я не буду с тобой обниматься. Уён надулся, но смирился. — Ладно. Старший нежно поцеловал его в щеку в знак извинения и прошептал на ухо несколько ласковых слов, которые заставили Уёна улыбнуться. — Выздоравливай скорее, любовь моя. Любовь моя. Это было приятно - быть чьей-то любовью. ***** Проснувшись, Уён почувствовал боль во всем теле и как-то даже больше напрягся, чем раньше, а когда открыл рот, чтобы позвать своего парня, то вырвался лишь глубокий стон, когда тысячи костей треснули даже при небольшом движении мышц. Как здорово. Сейчас было утро, а это означало, что наступил следующий день. Он прищурился на свет, удивляясь, почему кровать пуста, кроме него, когда увидел, что Сан вышел из ванной, одетый в один лишь белый халат, пояс которого был свободно завязан на талии. — Доброе утро, детка, — поприветствовал Сан, входя в комнату и выглядя намного бодро. — Как ты себя чувствуешь? Уён только снова застонал: —Мне больно…Конечно, уже не так больно, но двигаться невозможно. Сан скорчил гримасу, подойдя к кровати: — Я как раз собирался предложить тебе принять ванну, так как единственная рана, на которую не должна попадать вода, находится у тебя на плече. Но если ты не в настроении, то... — Нет, нет, я присоединюсь к тебе, — настаивал Уён, уже желая провести некоторое время в ванне с Саном, чтобы расслабиться и, возможно, даже поговорить, если они будут готовы к этому. — Просто помоги мне немного, и я справлюсь. Сан нахмурился: — Ты уверен? Я имею в виду... — Нет, все хорошо, Санни. Я в порядке, — заверил он, медленно стаскивая с себя одеяло и пряча гримасу, а затем слабо поднял обе руки. — Понесешь меня? Сан игриво закатил глаза: — Знаешь, я делаю это только потому, что это ты, — проворчал он, просунул руки под спину и колени Уёна и поднял его на руки, после чего пошел в ванную, позволяя ему спрятать лицо у себя на шее и впиваться поцелуями в кожу все это время. Уён со вздохом прижался к Сану, проводя губами по веснушкам на его шее и запоминая их, пока его несли в ванную. Ему было очень стыдно за то, что он оказался таким бесполезным, нуждаясь в том, чтобы Сан помогал ему в каждой мелочи, даже в такой простой, как ходить или стоять. Как только он почистил зубы и умылся, Сан повел его в ванную, медленно раздевая его на ступеньке под ванной, проводя руками по его коже, усеянной шрамами, бинтами и грязью, но Сана это не волновало, он по-прежнему считал его самым красивым мужчиной в мире. Когда они оба оказались в обнаженном виде, он помог Уёну войти в уже наполненную ванну, присоединился к нему и сел спиной к одному краю, а младший автоматически привалился спиной к груди Сана, закрыв глаза. Эта поза напоминала ночь, которую они провели два дня назад, шепчась друг с другом в ванне и полностью насытившись после своих занятий в спальне. — Уён-а, я сниму некоторые из твоих повязок, потому что они уже испорчены, и я смогу перевязать их, когда мы выйдем, хорошо?— сказал Сан, дождавшись подтверждения от Уёна, и принялся за работу, снимая остатки первой помощи, оказанной накануне вечером, оставив только повязку на плече. Когда он закончил, Уён обмяк в руках Сана, мышцы сразу же расслабились, и он снова склонил голову на плечо Сана, пробормотав: — Спасибо, Сан-а. — Конечно, — ответил Сан, проводя руками по животу Уёна, с благоговением обводя шрамы на его коже, которые скоро исчезнут, но Сан был уверен, что будет видеть их всю жизнь - память о том, что он прошел через что-то настолько болезненное, несомненно, останется с ним навсегда. — Тебе все еще больно? — Это скорее дискомфорт, чем боль, — честно ответил Уён. — Но я буду в порядке. Не волнуйся. — Я не могу не волноваться, — прошептал Сан, указательный палец поднялся к груди младшего, рисуя круги над сердцем. — Я чуть не потерял тебя там. Глаза Уёна наполнились слезами, о которых он и не подозревал, воспоминания нахлынули на него. — Я действительно потерял тебя, Санни, — с трудом выговаривал он слова. — Ты... ты действительно умер. Ты хоть знаешь, как это... больно? — Шшш, — Сан уткнулся ему в шею, а руки пробирались вверх и вниз по его бокам, успокаивая. — Прости, что оставил тебя. Уён захныкал: — Лучше бы ты… — он фыркнул, ресницы намокли, нос заложен. — Я был так чертовски напуган, Сан. Все это время каждая часть меня думала только о том, что ты оставил меня после лучшей ночи за долгое время, и что ты можешь лежать где-то мертвый, и что я опоздал, чтобы спасти тебя. — Не опоздал, — успокоил Сан, подняв обе руки и слегка помассировав лопатки Уёна, под самыми сильными порезами. — Ты не опоздал. Ты спас меня, и теперь я здесь. Уён тяжело выдохнул: — Да, да, я знаю. Но я не могу поверить, что ты вот так просто... вот так просто ушел. Неужели та ночь была недостаточно значима для тебя, чтобы остаться? — Он спросил это только потому, что знал, что не смог бы собрать вещи и уйти, будь он на месте Сана. Не после тех моментов, которые они разделили накануне вечером. — О, малыш, ты все не так понял, — вздохнул Сан, продолжая неторопливо массировать его позвоночник. — Я смог найти в себе силы уйти от тебя только из-за той ночи. Поверь, было очень больно, но просто... Я вспомнил, как красиво ты выглядел подо мной, как сильно я тебя люблю, как много ты для меня значишь, и это дало мне силы уйти. Уён всхлипнул: — Я… я понимаю, но... это все еще больно. Я не думаю, что когда-нибудь забуду, как ты умираешь у меня на руках, Сан, — теперь он действительно плакал, слезы катились по его щекам в воду в ванной. — Ты... ты был таким холодным и безжизненным, и, о боже, твоя кровь была повсюду, и это сломило меня. Я... не мог... поверить, что ты... — Мне жаль, — ответил Сан, Уён не мог его видеть, но его дрожащий голос говорил о том, что он тоже плачет. — Мне жаль. Мне очень, очень жаль, что я заставил тебя испытать такую боль. Я обещаю, что буду вечно заглаживать свою вину перед тобой, — он снова и снова целовал затылок Уёна, слезы падали на фарфоровую кожу другого. — Я обещаю, что буду любить тебя так сильно, что тебе больше никогда не будет так больно. Уён только тихо вздохнул и прижался к Сану. Старший прекратил массаж и обхватил Уёна обеими руками за талию, обняв его так крепко, что младший практически вжался в его теле. Но Уёну это нравилось, так он чувствовал себя в безопасности. — Мне тоже жаль. — За что? — За то, что вот так потерялся и превратился в монстра, которым, как ты настаивал, я не был, — Уён уже перестал плакать, но все еще чувствовал себя странно, словно достаточно было одного неверного слова, чтобы он снова разрыдался. —Я… когда я сделал это с Джэёном, я не думал, это было... — Нет, он заслужил это, — сказал Сан. — Это было... да, это было... что-то, видеть, как ты превращаешься в то, что это было, но... но ты сделал это для меня, и это нормально. Я не буду возлагать на тебя ответственность. — Я просто не мог остановиться, когда он направил оружие на тебя. Ты ведь можешь это понять? — Уён переплёл свои ноги с ногами Сана, глядя на свои руки, призрачные пятна крови смотрели на него. — Как будто что-то одолело меня, и я просто не мог остановиться. Я хотел сломать его голыми руками, если бы это было необходимо. Сан тяжело вздохнул: — Да… да, я могу понять. — Но я думаю, что немного потерял себя, — признался Уён. — Сила была просто головокружительной, и я не успевал даже подумать, как уже двигался. Я позволил ей взять себя в руки, и это привело к тому, что меня прижало к земле. — Все в порядке, — Сан погладил живот Уёна ладонью, уткнувшись носом в затылок принца. — Моя мама все предусмотрела, верно? С самого начала она сделала все, чтобы защитить меня. — Спасибо Богу за нее, — кивнул Уён. — Каким бы не было это заклинание - Гелиос - оно спасло нас всех. — Да…— согласился Сан. — Так и есть. Несколько секунд прошли в тишине, грудь Сана прижималась к его спине, но Уён не чувствовал биения сердца, как раньше. Все верно. У Сана больше не было сердцебиения. Потому что он все еще был мертв, не так ли? Просто мертв с сознанием. Он также не дышал, потому что ему это было не нужно. — ….Ён-а? — Мм? — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, детка. На этот раз признание прозвучало по-другому. Это было больше похоже на обещание. Уён прислонился головой к крепкому плечу Сана, глаза закрылись, и он немного подвинулся, прижимаясь к нему, когда... Когда он почувствовал, как что-то твердое ткнулось ему в позвоночник. Уён хихикнул, настроение резко изменилось: — Санни, ты твердый. Старший издал недоуменный звук: — А? — Я сказал, что у тебя стоит, — повторил принц, на его лице появилась ленивая ухмылка. — Неужели я так сильно на тебя влияю? Сан сильно покраснел и спрятал лицо в волосах Уёна. — Заткнись. — Все в порядке, малыш, — мягко рассмеялся Уён. — Позволь мне помочь тебе. Честно говоря, не было ничего удивительного в том, что Сан возбудился. Они оба были обнажены и находились вместе в ванной, между ними не было абсолютно никакого пространства. Вероятно, Уён должен был ожидать, что это произойдет. Сан беспомощно пролепетал: — Нет-нет, все в порядке, тебе не нужно... это пройдет само... о! Последнее слово прозвучало как нечто похожее на стон, когда Уён внезапно повернулся и поцеловал Сана в шею, обхватив пальцами одной руки член старшего под водой. — Шшш, — пробормотал младший, мягкими, медленными поцелуями прокладывая дорожку по веснушчатой шее Сана. — Позволь мне позаботиться о тебе. Сан задохнулся, когда Уён крепче сжал его, и непроизвольно толкнулся бедрами , подавшись навстречу ощущениям. — Вот так, — подбодрил Уён, слова отдавались глубокими вибрациями в коже Сана и только усиливали его удовольствие, когда он медленно поглаживал его член. — Просто отпусти все для меня и будь таким громким, каким хочешь. — Уён, оох….— Сан застонал, когда рука Уёна ускорила темп, и его бедра непроизвольно поднялись вверх, стремясь к большему. — Малыш, ты такой красивый, — похвалил Уён, целуя ямочки Сана, прежде чем разделить с ним поцелуй, широко улыбаясь друг другу в губы. — Тебе хорошо? Сан охотно кивнул, отстранившись с резким вдохом, когда Уён провел пальцами по головке его члена, а руки сами полетели к его талии и держались как можно свободнее, не желая причинить ему боль плотным захватом. — Т-так хорошо, — стонал он, кожа блестела от пота. — Хм? Правда? — Уён переместил вторую руку, чтобы осторожно провести пальцами по розовому соску Сана, получив в ответ шепотом стон своего имени. — Я уже говорил тебе, как мне нравится твое тело? Сан покраснел, член дернулся в руке Уёна: — Н-нет. — Нет? — Уён поцеловал мочку уха Сана, нежно покусывая ее, чтобы убедиться, что его клыки не причиняют ему боли. — Ну, думаю, нам придется это изменить, не так ли? Принц дразняще провел клыками по шее Сана, наслаждаясь мгновенной дрожью, которая пробежала по телу старшего. — Мне нравится, как твое тело реагирует на меня, — выдохнул он, проводя пальцами по его шее. — Мне нравится твое красивое, прекрасное лицо, — он двинулся вверх, осыпая поцелуями все места на лице Сана. — Мне нравятся твои ямочки и эта тысячеваттная улыбка, которая заставляет солнце стыдиться... Он опустился поцелуями ниже, к груди Сана, замедляя движение руки на члене и игнорируя его протестующий скулеж: — Я люблю твою крепкую грудь, и то, как идеально здесь помещается моя голова, — он подошел к шраму, обозначавшему то, что с ним произошло, и нежно поцеловал его. — Я даже люблю этот шрам, потому что он означает, что ты вернулся за мной, — он опустился, чтобы поцеловать пресс Сана, опускаясь так низко, как мог, не погружая свое перевязанное плечо в воду. — Я люблю твой живот, с прессом или без, и я люблю твой член тоже, потому что знаю, как хорошо он наполняет меня и заставляет видеть звезды, — он начал дрочить Сану немного быстрее, и снова поднялся, чтобы поцеловать его в губы, говоря ему в губы: — Пообещай мне, что хорошо трахнешь меня, когда мы вернемся, а? Ты прижмешь меня к себе и будешь делать это так грубо, как захочешь, — дыхание Сана не осталось незамеченным, и Уён понял, что он близок. — А может, я должен быть сверху? Чтобы ты видел, как я принимаю тебя в свою дырочку, пока я не начну плакать и умолять тебя, — прошептал он, обводя головку по кругу, и он мог просто сказать, что Сан был так близок, что он... — У… Уён, чёрт... Я сейчас кончу! — Кончи для меня, детка. И Сан кончил ему в кулак, громко простонав его имя, ноги онемели, тело дрожало, а Уён все это время медленно двигал рукой, выжимая из него каждую каплю. Уён убрал свою липкую руку и поднял ее из воды, увидев, что на ней все еще осталось несколько белых пятен, а затем поднес ее к губам и слизал. — С-спасибо за это, — заикался Сан. — Тебе действительно не нужно было этого делать. Уён насмешливо сказал: — Я твой парень. Кто поможет тебе, когда ты возбужден, если не я? А теперь сиди спокойно, чтобы я мог залезть, — приказал он, наблюдая, как глаза Сана комично расширились, когда он переместился, чтобы сесть так, чтобы его ноги обхватили одно из бедер Сана, по сути, расположившись на его ноге. — Ты не возражаешь, если я сделаю это? — Он опустился бедрами вниз и задохнулся от ощущения на своей заднице. — Ч-что именно ты делаешь? — спросил Сан, и Уён хихикнул, игриво потеревшись носами. — Я катаюсь на твоем бедре, глупыш, — ответил он, обхватив руками шею Сана и опустив голову, чтобы соединить их лбы, и все это время терся о его бедро, из его раздвинутых губ вырывались тихие ругательства. — Черт, как же это приятно. Сан инстинктивно переместил свои руки на бедра Уёна, помогая ему опускать бедра к своему бедру, вода скрывала то, что член младшего уже покраснел и был полностью твердым. После этого, кроме стонов Уёна, ничего не было слышно, Сан то и дело сжимал мышцы на его бедре, превращая младшего в хнычущего и пускающего слюни ему на шею. Он дошёл до края почти до смущения быстро, а затем просунул одну руку под воду, чтобы подрочить себе во время оргазма, его губы сомкнулись в глубоком, небрежном поцелуе с Саном, когда он кончил. Когда он пришёл в себя, они оба избавились от грязной воды в ванной и вымыли свои тела и волосы так хорошо, как только могли, Сан усадил его на стойку и, оставаясь обнаженным, позаботился о его оставшихся ранах, после чего они обернули полотенца вокруг талии и вернулись в спальню, причем Уён чувствовал себя в тысячу раз лучше, чем раньше. Вскоре они переоделись в одежду, которую Сонхва оставил для них за дверью, и вышли на кухню, где Уён взял яблоко и высокий стакан апельсинового сока. Затем они присоединились к остальным, находившимся в гостиной, Уён медленно потягивал апельсиновый сок, сидя на диване напротив Короля и рядом с Минги и Чонхо. Сонхва вошел в комнату с бумагой в руке, размахивая ею: — У нас аудиенция с Королем через пятнадцать минут. Мы можем успеть раньше, если уйдем сейчас. Ох. Значит, это действительно произошло. Хисок заговорил: — Замечательно. Есть ли что-нибудь, что нам нужно знать? Сонхва пожал плечами: — О Короле? Только то, что он прорицатель, Ваше Величество. Я не так уж много о нем знаю, но он безобиден, насколько я слышал. — Ну, тогда чего же мы ждем? ***** Король Авроры был… совсем не тем человеком, которого Уён ожидал увидеть правящим всем королевством Сверхъестественного. Его звали Санён, и он выглядел таким мягким и воспитанным, что Уён даже удивился, что он король. Не говоря уже о том, каким молодым он казался, но с бессмертными существами никогда не угадаешь, не так ли? Все они перестают стареть в определенный момент своей жизни, одни стары, другие молоды. Похоже, что король перестал стареть примерно в двадцать четыре или двадцать пять лет. Но ему могли быть тысячи лет. Возможно, так оно и было. — Добро пожаловать, король Хисок из Мистихии. Отец Уёна коротко опустил голову в знак приветствия, а затем ответил: — Рад познакомиться с вами, Ваша Светлость. — Я вижу в вашей компании несколько людей, дорогой король. Не могли бы вы сообщить мне о причинах столь неожиданного визита? — Ах, я думаю, Сонхва-щи кое-что приготовил для Вас, — сказал Хисок, жестом указав на вампира, который достал свиток пергамента. — Он сказал мне, что в нем содержится все, что Вы хотели бы знать о том, как я и мои товарищи оказались при вашем дворе. Что же касается того, зачем я здесь, то, действительно, есть вопрос, который я хотел бы обсудить. Санён осмотрел всех своими уникальными зеленоватыми глазами и поднял брови: — Думаю, в пергаменте нет необходимости. Мои глаза видели, что скрывается в ваших умах, — он сделал небольшую паузу, а затем посмотрел в сторону. — Стража, задержите их всех. Оставьте короля. Мы с ним побеседуем наедине, и я решу, можно ли их отпустить. Не успел Уён запротестовать, как его грубо схватили сзади за руки и связали их чем-то похожим на листья, но вырваться было невозможно. Оглянувшись, он увидел, что и остальные были связаны нечеловеческими охранниками тем, что действительно было листьями, и остолбенел, увидев, как они пытаются вырваться, но не могут. — Теперь нет необходимости… — начал было Хисок, но тут же захлопнул рот, когда Санён прервал его. — Это мое королевство, Ваше Величество, и я буду поступать с нарушителями так, как сочту нужным. Не стоит подвергать сомнению мои методы. А теперь, пожалуйста, следуйте за мной внутрь. С вашими... товарищами будут обращаться хорошо, если они только не откажутся сотрудничать. Уён почувствовал легкий страх и поймал взгляд Сана, увидев, как его собственная едва заметная паника отражается в глазах других, а затем отвернулся, вздохнул и остался на месте, спокойно стоя на месте со склоненной головой, как будто все они были своего рода экспонатами для королевского двора. Его отец ушел вместе с королем Санёном, и они скрылись в задней комнате, оставив всех остальных. Уён едва соображал, все время ерзал и смотрел то в одну сторону, то в другую, не смея произнести ни слова под пристальным взглядом стражников. Он не мог представить, что происходит внутри, и больше всего на свете жаждал это узнать, ведь именно он был причиной всей этой неразберихи. Прошло тридцать долгих, мучительных минут, прежде чем оба короля вышли из комнаты, выглядя мрачными и настолько безразличными, что это на мгновение обеспокоило Уёна, прежде чем взгляд его отца встретился с его взглядом, и король ободряюще кивнул, дав принцу весь ответ, в котором он нуждался. Он вздохнул с внутренним облегчением, ожидая, что что-то произойдет, но тут к нему подошел король Авроры, и Уён мгновенно вздрогнул от неожиданности, прежде чем он оказался прямо перед ним, и в его глазах появилось что-то вроде знания, когда он обратился к нему. — Чон Уён, младший принц Мистихии. — Ваше Величество, — склонил голову Уён, чувствуя себя неуютно. — Так Вы Аурей, да? — Да, сэр,— больше он не осмелился произнести ни слова. — Понятно. И Вы знаете, что это важная часть информации, которую Вы скрывали от мира? — Это был явно риторический вопрос, поэтому Уён позволил ему продолжить, а не стал разевать рот и отвечать, когда от него этого не ожидали. — Я понимаю, почему Вы скрывали себя, но прийти в это Королевство, покинув свое - это преступление. Вы здесь незаконный нарушитель, все вы, и Вы нарушили правило своего собственного человеческого королевства. Он не сказал ни слова, а просто стоял и молча принимал все это, давая понять королю, что признает свои ошибки кивком и стыдливым поклоном. — Вы многим рисковали, как для нашего рода, так и для рода вашей семьи. Согласны ли Вы принять последствия? — Я согласен, Ваше Высочество. Я полностью заслуживаю любого наказания. — Хорошо. Ваш отец расскажет Вам, что было решено, как только вы вернетесь в свое королевство. Как только срок наказания закончится, Вам будет позволено быть и свободным человеком, и Ауреем. И я дам Вам разрешение войти в Аврору, когда Вы пожелаете. — Ауреем? — спросил Уён, широко раскрыв глаза. — Это значит... — Этот разрыв между людьми и нашим родом продолжается уже достаточно долго, — заявил Санён, к радости Уёна. — Мы с королем Хисоком подписали соглашение на этой земле, чтобы разрешить людям доступ, если они смогут доказать свою благонадежность. И наоборот, Существа Ночи смогут без опаски входить в человеческое царство. Однако я не могу обеспечить мир. Вот где Вы и твои братья придут на помощь. — Да, сэр? Санён улыбнулся, и улыбка была удивительно теплой: — Я хотел бы назначить принца Чон Уёна и королевского гвардейца Чхве Сана официальными послами Существ Ночи в Мистихии, а принца Чон Юнхо, принца Кан Ёсана и их гвардейцев - официальными послами людей здесь, в Авроре. Разумеется, послами с визитом. Вы согласны? Уён уже собирался что-то сказать, как вдруг почувствовал, что листья на его запястьях ослабли и отпали, как и остальные тоже потеряли свои ограничители, и наконец-то смогли двигаться, Сан сразу же бросился к Уёну. Уён повернулся к своему парню: — Ну что? Сан выглядел искренне удивленным: — Ты спрашиваешь меня? — Конечно, спрашиваю, — усмехнулся Уён. — Ты тоже участвуешь в этом, так же, как и я. Лицо Сана окрасилось в приятные тона, и Уёну захотелось схватить его и целовать эти очаровательные розовые щечки, пока они не стали еще темнее и теплее, только из-за него. — Я хочу сказать "да", — прошептал он. — Потому что это единственный вариант, при котором я буду непосредственно участвовать в этом, и я не хочу, чтобы кто-то стал еще одним Ким Джэёном. — Снял с языка, — кивнул Уён, а затем обратился к отцу. — Что скажешь, отец? — Это то, о чем я уже договорился, сыновья мои. Мне нужно только ваше одобрение и подпись на пергаменте, прежде чем мы сможем вернуть его в наше королевство как официальный документ и убрать в архив. Идеально. Все встало на свои места. Уён улыбнулся Сану, а затем обратился к королю Авроры: — Ваше Величество, думаю, это будет честью для меня. Я и мой королевский гвардеец Сан принимаем предложение. — Отлично. А остальные…? — Он замялся, ожидая ответа. Юнхо шагнул вперед, протягивая руку: — Принц Юнхо к вашим услугам, Ваша Светлость. Я и мой охранник Минги с радостью принимаем Ваше предложение и будем усердно работать над установлением мира между двумя королевствами. Санён сердечно пожал руку Юнхо, а затем встретился взглядом Ёсаном, который также быстро подтвердил свое согласие вместе с Чонхо. Санён снова повернулся к королю и сказал: — Итак. Вы сказали, что среди вас есть два вампира? Хисок указал на Сана и Сонхва, пояснив, что Сонхва обратил Сана лишь недавно, по необходимости. Король понимающе кивнул. — Пак Сонхва-щи, пожалуйста, выйдите вперед. Сонхва слегка поправил волосы и медленно шагнул вперед. — Да, Ваше Высочество? Санён обратил на него стальные глаза: — Вы не зарегистрированы в архиве? — Мои записи были уничтожены десятки лет назад, сэр. Боюсь, мне нечем доказать свою правоту, кроме моих союзников. И, пожалуйста, не считайте Хонджуна ответственным за сохранение моей тайны, ведь все это время он держал его под клятвой. — Понятно. А как же во время войны? После того, как Вы выжили, что вы делали? — Я знал, что после убийства мне опасно ходить по улицам, поэтому инсценировал свою смерть и скрывался с помощью Хонджуна, — объяснил он. — Жаль, что с тех пор я никому не мог доверять, пока не появился Сан. Санён нахмурился: — Мне придется держать Вас под строгим наблюдением. Теперь, когда Вас раскрыли, а Сан-щи через две недели будет раскрыт миру как вампир, как только истечет срок наказания для него и принца, Вы будете раскрыты автоматически. Поэтому мы не можем позволить Вам скрываться. Сонхва вздохнул: — Я понимаю. Как бы неудобно это ни звучало, но это то, чего я ожидал. — Чтобы вам было немного удобнее, я попрошу вас приютить Джейкоб-щи и его подчиненного, которому поручено присматривать за вами. Сонхва кивнул: — Вы очень добры, сэр. — Да… Теперь, когда с этим покончено, я вернусь в свои покои, чтобы пообедать. Приглашаю вас всех присоединиться ко мне, после чего вы можете отправляться. Я попрошу Джейкоба создать для вас портал, — затем он, казалось, что-то вспомнил и добавил. — Ах, да, я забыл упомянуть. Я попросил колдунью во дворце приготовить травяное лекарство от ваших ран. Многие из вас выглядят утомленными после сражения с врагом, а этот напиток приведет вас в порядок. Принцы поблагодарили его, поклонившись, и Король попросил своих охранников принести необходимые соглашения и документы, которые заинтересованные стороны быстро прочитали и подписали, завершив все, что нужно было сделать. Затем он начал идти внутрь, за трон, в сопровождении двух стражников, вошел в обеденный зал и попросил своих гостей следовать за ним. Он говорил спокойно, пока они усаживались, давая всем почувствовать себя отдохнувшими, а затем позвал повара, чтобы тот начал подавать обед, и уселся на свое место во главе длинного стола, похожего на тот, что был в доме Уёна. Вскоре все поели (кроме Сана и Сонхва, которые, конечно же, не смогли), освежились и теперь перед ними стояло травяное лекарство в стаканах. Уён медленно взял стакан и сразу же скривился от травянистого, сырого запаха. Однако он не стал зацикливаться на этом и быстро выпил напиток, задержав дыхание. Оно плавно проскользнул в горло и было запито бокалом красного вина. Исцеление не было мгновенным, как объяснил король, но вскоре все они стали выглядеть лучше, и сам Уён почувствовал, что его конечности стали более подвижными, и ему уже не требовалось столько времени или помощи, чтобы ходить, плечо тоже чувствовало себя намного лучше. К тому времени, как полдень перевалил за полдень, король попрощался с ними, пообещав вскоре встретиться, а затем отправил их всех к Джейкобу. Как только они оказались за пределами дворца, Уён взял Сана за руку и переплел их пальцы, держа старшего рядом с собой. Вскоре Сонхва и Хонджун обнялись на прощание, после чего самый старший из них крепко сжал руку Уёна и Сана, пожелав им всего хорошего и выразив желание встретиться с ними как можно скорее. Уён чуть не прослезился на прощание, после чего Джейкоб быстро произнес тихо заклинание и создал портал для всех них, теперь уже совершенно нормальный после отдыха и небольшого ухода за собой. — Хорошо, те же инструкции, что и раньше. Держитесь рядом, не оставляйте никого позади. Людей может немного подташнивать, поэтому, пожалуйста, следите за собой. Вы окажетесь в конюшне, потому что я хорошо помню это место, — он широко улыбнулся. — Спасибо всем! До свидания, надеюсь, мы скоро встретимся снова! — сказал он, и с последним росчерком раздвинул портал достаточно широко, чтобы все они могли пройти через него, включая Хонджуна, который просто вернулся в их с Ханой логово с территории дворца. Уён снова схватил руку Сана, нежно сжал и улыбнулся старшему: — Сан-а? — Мм? — Все действительно закончилось. Сан одарил его ослепительной улыбкой. — Так и есть. А потом они вместе с остальными шагнули через портал, рука об руку, и последнее, что они увидели, была улыбка и взмах руки Сонхва, после чего они отправились в стремительное путешествие сквозь пространство и время к себе домой. Уён закрыл глаза, провел тыльной стороной ладони по ладони Сана, наслаждаясь знакомым ощущением, пока они мчались через портал. После всего, это все время был он. Это всегда был Сан. Для Уёна это всегда будет он. Несмотря ни на что. *****