Kiss me on the mouth and set me free (but please don't bite)

Худшее, что можно почувствовать при взгляде на любимого человека, что ты уже не сможешь его исправить, ведь его грустный, эмоционально уязвимый и разбитый вид вызывает только страх. И Уён был в отчаянии. Да, все внутри и снаружи болело, и ему определенно пришлось стать свидетелем многих ужасных вещей в тот день, но он знал, что то, что он сейчас чувствует, не может быть приравнено к чувствам Сана. Потому что его парень - теперь уже вампир - только что стал свидетелем того, как их враг сгорел дотла прямо у них на глазах из-за заклинания, которое наложила на него его мать и покончила с собой. Он также получил удар ножом в сердце, умер и был возвращен к жизни, после чего стал свидетелем того, как Уён полностью отдался какой-то бездумной силе, став настолько ужасным и беспощадным, что сам Аурей не мог понять, что именно произошло с ним в эти мгновения. Сан определенно был не в порядке. И еще долго не будет в порядке. — Сан-а, — слабо протянул принц. Сан даже не шелохнулся, продолжая стоять совершенно неподвижно, сжав руки в кулаки. Уён обеспокоенно нахмурился: — Дорогой, ты... ты меня слышишь? — спросил он. Но ответа он так и не получил, потому что в тот момент, когда Сан успел повернуть голову, чтобы посмотреть на него, Уён услышал что-то сзади себя и уперся ладонями в землю, чтобы повернуться и посмотреть, что происходит. Он увидел Юнхо и Ёсана, идущих впереди, а за ними Чонхо и Минги, которые держали уставшего короля, обхватившего их руками за плечи и опираясь на них для поддержки. Уён замер. Он не был готов. Не сейчас. Он действительно не был готов к тому, что его отец узнает о том, что он Аурей, но он знал, что в данный момент у него не осталось сил даже на трансформацию в человеческую форму. Поэтому он просто избегал зрительного контакта, глядя на грязные ботинки Ёсана, когда тот подходил ближе, чувствуя себя в этот момент более измотанным, чем что-либо другое. И у него была на то веская причина. К этому моменту все, что могло пойти не так, уже пошло не так. Ради всего святого, он видел, как его возлюбленный умирает прямо на его глазах. Что бы ни случилось после этого, Уён знал, что ничто не может быть таким же страшным и ужасным, как тот момент. В тот момент он видел, как Сан захлебнулся собственной кровью и закрыл глаза, испустив последний вздох. «Теперь все кончено»,— напомнил он себе, —« мне больше никогда не придется испытывать эту боль». — Сын мой. Уён молчал, уставившись на ноги короля, который теперь находился всего в метре от него. — Ты можешь посмотреть на меня. Это было не то, что он имел в виду. Уён знал, что на самом деле он маскировал свой приказ под разрешение, создавая впечатление, что он разрешает Уёну делать то, чего тот не хотел. Но зачем тревожить спящего дракона? Поэтому он последовал словам отца и поднял голову, все еще слабо раскинув конечности на земле. В этот момент он обычно почтительно приветствовал короля, отвесив поклон, но он не сделал ничего подобного, а просто остался сидеть на месте, настороженно глядя на отца. — Ты утаил от меня секрет, — произнес король с разочарованным видом, что только разозлило Аурея. Он не мог больше молчать: — Да, отец. — Почему? Уён почувствовал, как в нем промелькнула искра предательства. — Что значит «почему?»? — Почему ты никому не сказал? Уён усмехнулся: — Я бы умер, если бы открыто рассказал о себе. — Возможно, но разве оправданная смерть не более благородный путь, чем быть убитым? Быть Ауреем не так-то просто, чтобы скрывать это. Значит, он знал. Это означало, что он, вероятно, знал все. Уён уже собирался извиниться, намереваясь скорее разрядить обстановку, чем исправить ее, но так и не смог продвинуться дальше первого слога: — Я… — Что за чушь собачья? «Какого черта, Сан. Ты решил поговорить сейчас, и тебе захотелось сказать это так прямо?» Уён с досадой покачал головой, предчувствуя, к чему все это приведет. — Прошу прощения? — Король выглядел потрясенным этим заявлением. И он имел на это право, поскольку никто, вероятно, еще не обращался к нему с такими ругательствами. — Я сказал, что это чушь, — повторил Сан, к всеобщему удивлению. — Послушайте, у Уёни никогда не было причин говорить Вам или кому-то еще, кто он на самом деле, потому что он не чувствовал себя в достаточной безопасности в своем собственном Королевстве, чтобы признаться в этом. Разве это не Ваша обязанность - сделать так, чтобы он почувствовал себя принятым? Король поднял обе брови: — Вы обращаетесь к своему принцу по имени? — Вы услышали только это? — недоверчиво спросил Сан. — И да, я обращаюсь к нему по имени. — Это очень невежливо, должен заметить, — он повернулся к Уёну, который снова стоял на ногах и упирался руками в талию. — А что касается тебя, сын мой. Что, собственно, привело ко всему этому? Уён вздохнул, опустив плечи: — Это долгая история. — Боюсь, сейчас у нас нет времени на это, — вмешался Сонхва, отпустив руку Кевина и пошатываясь, подошел к остальным. —Ваше Величество, это честь для меня, — он почтительно поклонился, вероятно, больше в соответствии с тем обращением, которое привык получать король. — А кто Вы такой? Сонхва выпрямился: — Полагаю, скрывать это больше нет смысла. Я вампир, сэр. Хисок споткнулся, и был пойман Минги за руки, который быстро поставил его на ноги. — Ты... настоящий вампир? Сонхва только кивнул: — Да, Ваше Высочество. Но сейчас у нас нет времени вдаваться в подробности и рассказы. У меня есть предложение для вечеринки, если позволите. — Да, - односложно ответил Хисок, но Сонхва это все равно удовлетворило. — Кевин-щи уже некоторое время удерживает этот барьер, так что лучшим вариантом будет портал прямо из него, а не рискнуть сбросить его и уйти открыто, — он жестом указал на колдуна позади них, который вернулся к поддержанию заклинания самостоятельно, без энергии Сонхва. — Если мы сможем разбудить Хонджун-щи, он сможет открыть нам портал с помощью энергии, которую он восстановил после отдыха. Король, вероятно, понятия не имел, кто эти люди и что происходит, но Уён оценил тот факт, что Сонхва говорил так официально и прямо - так, что всем хотелось слушать и не игнорировать его. Он явно был очень мудрым. — Я предлагаю всем нам отправиться ко мне домой, который находится всего в пяти минутах ходьбы. Принц Уён и Сан-щи подтвердят, что бывали там раньше, так что я вас не обману, — успокоил он короля, когда тот встревожился перспективой переезда в неизвестное место. — Там мы сможем поговорить, немного отдохнуть и, возможно, восстановить силы, прежде чем двигаться дальше. Хисок все еще выглядел несколько обеспокоенным: — Почему ты хочешь помочь нам, вампир?—Последнее слово он произнес с презрением, беззастенчиво подчеркивая свою неприязнь к Сонхва. Но в то время как любой другой на его месте обиделся бы, Сонхва лишь спокойно ответил: — Сан-щи спас мне жизнь, когда был совсем юным, Ваше Величество. Я многим ему обязан и больше всего хочу помочь ему. А принц Уён очень дорог Сану, поэтому я не хочу, чтобы и он попал в беду. Удовлетворителен ли мой ответ? Хисок все еще выглядел так, будто проглотил что-то неприятное, на его лице явно читалось опасение. — Думаю, да. Пока что. — Спасибо, Ваше Величество. Сонхва обернулся, быстро оценивая ситуацию глазами, затем кивнул сам себе и первым подошел к Кевину. Все остальные молчали, пока Сонхва говорил с ним низким шепотом, после чего Кевин, казалось, расслабился и кивнул, вероятно, соглашаясь с его предложением. Затем Сонхва подошел к скале, за которой все еще лежали в отключке два колдуна, и опустился на колени, протягивая руку, чтобы разбудить Хонджуна. Тем временем, Уён повернулся лицом к Сану и сильно нахмурился, увидев, как тот безразличен и безэмоционален. Затем ему удалось заставить себя привстать, и он поднялся на шаткие ноги, ковыляя к Сану. Однако он не смог долго продержаться в вертикальном положении, и ему пришлось ухватиться за валун рядом с ним, чтобы устоять, после чего он подошел прямо к Сану и сказал: — Санни? Сан медленно поднял голову и посмотрел в глаза, его взгляд все еще выглядя жутко пустым. — Мм? Сердце Уёна оборвалось, когда он увидел, что, несмотря на то, что Сан выглядел таким невыразительным, его руки неконтролируемо тряслись, он был полностью напуган. Глаза принца смягчились, и он облокотился на валун, потянулся вперед, чтобы взять дрожащие руки Сана в свои. — Дорогой, ты дрожишь... ты в порядке? — Он уже привык к тому, что снова может говорить, но каждый его сустав все еще болел, протестуя при каждом движении. Не говоря уже о том, что царапины от ножа Джэёна были почти везде на его теле, что замедляло его продвижение. — Нет… — прошептал Сан. — Я не в порядке. — Хочешь, я тебя обниму? Сан посмотрел на него: — Но ты же ранен. — Все в порядке, детка, я буду в порядке, — он медленно разжал руки, скрывая автоматическое вздрагивание, чтобы не волновать Сана еще больше. — Давай, да? Нижняя губа Сана дрогнула, и он нерешительно упал в объятия Уёна, позволяя младшему обхватить себя руками, а сам зарылся головой в его грудь, ужасно нежно. Однако он не мог усидеть на месте, и его тело, невольно начало дрожать, словно ему было холодно, хотя погода была вполне приятной. Это было связано с тем, как холодно и пусто было внутри. — Санни, тебе не нужно притворяться со мной, — пробормотал Уён, понимая, что Сан сдерживает надвигающийся срыв, его руки свободно болтаются по бокам. — Ты сказал... — Сан слегка задыхался, прежде чем зажмурить глаза и заговорить снова. — Ты сказал, что расскажешь мне кое-что после того, как все закончится. Я думаю... я думаю, мне действительно нужно услышать это сейчас. — Да? — Уён нежно провел рукой по спине Сана, поднимая его голову. — Посмотри на меня, малыш. Сан медленно открыл глаза, и Уён не смог сдержать восхищенной улыбки, несмотря на то, что ему было больно это делать. — Я люблю тебя, Сан. Ресницы Сана были мокрыми от непролитых слез, и в момент, когда Уён произнес эти слова, в его пустом выражении лица появилась трещина, показавшая, в каком беспорядке противоречивых эмоций он плавал. — Я… я тоже люблю тебя, Уён, — тихо прохрипел он, прежде чем фыркнуть и повторить. — Я так сильно тебя люблю. Боже, мне так повезло, что у меня есть ты. Я не могу представить, что бы я делал без тебя. — Значит, нас двое, — Уён все еще говорил шепотом, как и остальные, из-за напряженной и хаотичной ситуации вокруг них. — Ты же знаешь, что нам нужно поговорить после этого, верно? Есть много вещей, которые нам нужно проработать. Сан кивнул, держа руки по бокам, боясь обхватить младшего и причинить ему еще большую боль. — Но мы все уладим. Я больше не позволю ничему встать между нами. Уён посмотрел на шрам на груди Сана, который теперь будет постоянным напоминанием о том, что с ним произошло. — Конечно, — он прижался носом к коже Сана, затем отстранился и снова посмотрел на своего парня яркими, искрящимися глазами. Уён знал, что было неразумно, когда они с Саном так открыто общались в присутствии отца, но, как он уже решил раньше, ему было наплевать. Худшее уже произошло, и он пережил это, так что ничто из того, что случилось сейчас, не сможет помешать его любви к Сану. — Уён-а, Сан-а, — Сонхва приближался к ним, и Сан хотел было отстраниться, но Уён не позволил ему, оставив на месте, даже когда он вопросительно повернулся к Сонхва. — Да? — Хонджун очнулся и сказал, что может переправить нас обратно ко мне. Я обещаю, что позволю вам двоим занять комнату для гостей, чтобы вы могли поговорить, хорошо? Но сейчас нам пора идти. Уён хмыкнул: — Я понимаю. — Ты сможешь идти? Уён посмотрел на себя, вздохнул и покачал головой: — Не очень долго. — Я помогу ему, — сразу же сказал Сан. — Я не так сильно ранен. Все в порядке. Сонхва пожал плечами: — Хорошо. Как вам угодно. Только доберитесь до места, где находится Хонджун, потому что он еще более неподвижен, чем вы, если это вообще возможно, и у него как раз хватит выносливости, чтобы создать портал. Кевин сказал, что отпустит заклинание барьера именно тогда, когда мы выберемся отсюда, так что любой, кто попадет внутрь после этого, не увидит ничего, кроме последствия боя. Отследить мой дом, конечно, невозможно. Уён кивнул: — Хорошо. Сонхва наклонился, чтобы оказаться на одном уровне с Уёном, и сказал тихим голосом: — Король, похоже, не одобряет вашу близость с Саном, поэтому я бы посоветовал вам быстро объяснить ему, что вы не просто профессионалы, чтобы он перестал смотреть на Сана так, будто хочет его съесть. Уён поморщился при этой мысли. — Мы расскажем ему после того, как доберемся к тебе домой. — Хорошо. Я вернусь к Хонджуну, а когда вы дойдете, мы сможем уйти отсюда, хорошо? — Да, хорошо. Спасибо, Сонхва. За все, что ты сделал. Сонхва искренне улыбнулся и нежно погладил Уёна по голове: — Не стоит благодарности, — затем он повернулся и медленно пошел прочь, к Хонджуну и остальным, которые тоже встали рядом с тем же камнем. — Ты можешь стоять? — Сан спросил, а Уён поджал губы и пожал плечами. — Хорошо, держись за меня. Младший переместил руки, чтобы ухватиться за бицепсы Сана для лучшей опоры, а затем шатко поднялся на ноги, видя пятна в глазах из-за внезапного, неожиданного подъёма головы. Руки Сана полетели к его талии, убедившись, что он держит его так, чтобы не задеть царапины или синяки, а затем он осторожно помог Уёну устоять на ногах, бормоча тихие слова поддержки. Все тело Уёна было как один огромный синяк, и даже стоять было тяжело, но он позволил себе опереться всем весом на своего парня, а Сан медленно пошел назад, продолжая держать его за талию и следя за каждым его шагом. Таким образом, им удалось пройти несколько метров, прежде чем ноги Уёна начали дрожать, сдаваясь. — Больно, — выдохнул он, когда Сан сделал еще один шаг, и старший резко остановился, гладя рукой его талию. — Мне жаль, Ён-а. Еще несколько шагов, и ты справишься, — заверил он. — Пойдем, мы почти пришли. Уён подавил хныканье в горле, когда Сан снова начал их вести, и, наконец, они дошли до остальных, Уён вздохнул и опустился в сидячее положение, а Сан опустился на колени рядом с ним, поддерживая его все это время. Король молчал, но с почти осуждающим взглядом наблюдал, как Сан нежно заботится о принце, шепча, что с ним все в порядке, и с нежностью поглаживая все его болячки. — Жаль, что я не смогу больше тебя вылечить, — пробормотал Сан, нахмурившись. — Мне больно видеть твою боль и не иметь возможности ничего с ней сделать. Уён слабо улыбнулся: — Ты уже помогаешь, просто находясь рядом со мной. Не расстраивайся. — Так, все, — Сонхва хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. — Хонджун сейчас сделает портал, и как только мы пройдем через него, мы все окажемся в моем доме. Я прошу всех держаться поближе, чтобы мы случайно никого не оставили. Дальше события развивались как в тумане: Хонджун создал для них портал, а Уёна с одной стороны поддерживал Сан, а с другой - Ёсан, который помог ему пройти через портал и все это время был рядом с ним. Как только они оказались в знакомой гостиной Сонхва, Уён не смог побороть тошноту, которая не была столь сильной в любой другой раз, когда ему приходилось пользоваться порталом, но сейчас была очень сильной. — Я воспользуюсь... э-э... уборной, — быстро пробормотал он, на всякий случай прикрыв рот рукой, и бодро зашагал туда, где, как он знал, находилась комната для гостей, распахнул двери и добрался до унитаза, сел на колени, опустил руку и склонился над ним, все тело вдруг охватила дрожь. Он сглотнул, желчь поднялась к горлу, когда он опорожнил желудок, несмотря на то, что голодал с предыдущей ночи, скривился от вкуса во рту и запаха в комнате, его глаза сжались от стыда, он был потрясен тем, что сделал такое, несмотря на то, что это было то, что он не мог контролировать. Он снова потянулся, живот подбрасывало и неудобно переворачивало, изо рта вырывались тяжелые вдохи и выдохи. Но тут он почувствовал знакомый запах, рука провела по его затылку, расчесала длинные волосы и убрала их с потного лба, теплое тело опустилось на колени рядом с ним и обхватило его за талию. Уён не мог ответить в течение нескольких секунд, просто задыхаясь на коленях, плечи немного тряслись, прежде чем он наконец обрел свой голос, который был сломан, и проговорил: — Прости… — Тссс, не извиняйся, — прошептал Сан. — Давай немного приведем тебя в порядок, и мы сможем вернуться, чтобы поговорить с остальными.— У Уёна не было сил протестовать, поэтому он просто слабо кивнул, позволяя Сану делать все, что ему заблагорассудится. Старший достал бумажное полотенце, которое взял с подставки на стойке, и аккуратно вытер им рот, нос и подбородок Уёна, после чего поцеловал его в затылок и в последний раз осмотрел его, прежде чем помочь встать и спустить воду в туалете. Затем он подвел Уёна к раковине, открыл для него кран и проверил, теплая ли вода, после чего дал ему смыть кровь и грязь с рук и предплечий, насколько это было возможно, а затем вымыл и лицо. Сан последовал за ним, также вымыв только руки и лицо, чтобы чувствовать себя более комфортно в своей коже и не чувствовать себя грязным. Сан выпрямился, глядя на них в зеркале. Его шокировал тот факт, что во рту были видны клыки, а глаза, смотревшие на него, были красного цвета, а не обычного золотистого или даже карего, как он привык видеть. (Он был мысленно благодарен за то, что зеркало было сделано из алюминия, а не из серебра, так как последнее вообще не показало бы ему отражения). — Ты выглядишь по-другому, да? — мягко сказал Уён, все еще опираясь на Сана для поддержки. Сан поднял одну руку, чтобы с любопытством провести указательным пальцем по кончикам своих необычайно острых клыков, а затем рассеянно хмыкнул: — Да. — Ты чувствуешь себя как-то иначе? — Я не уверен, — честно ответил Сан. — Пока что все это было просто… — он остановился, не зная, как закончить предложение. — …да, я знаю, — согласился Уён, понимая суть, несмотря на отсутствие слов. Сан посмотрел на него в зеркало: — По крайней мере, ты остался прежним. Это все, что мне сейчас нужно знать. Уён взял левую руку Сана в свою правую и переплел их пальцы вместе, его тонкие пальцы идеально вписались в промежутки между пальцами Сана. — Я не такой же, Санни. Я не знаю, что ты думаешь обо мне, но... но и ты, и я знаем: что бы там ни случилось, это... это глубоко затронуло нас обоих. Мы никогда не будем прежними, не после этого. Сан вздохнул: — Я боюсь за нас, Ён-а. Уён провел рукой по своим слегка влажным волосам и удобно устроил голову на плече Сана. — Ты можешь бояться, но не за нас. Несмотря ни на что, мы останемся друг с другом. — Мне действительно... мне очень повезло, — вздохнул Сан. — Ты заставляешь меня чувствовать себя таким счастливым... Уён сумел слабо улыбнуться, уткнувшись головой в плечо Сана, его ноги шатались и были похожи на желе, но ему все еще было слишком удобно, чтобы жаловаться и просить изменить их положение. — Ты умер, Сан. Ты умер и вернулся - какая часть этого является удачей? Сан повернул подбородок, чтобы прижаться губами к макушке головы Уёна, несмотря на то, что она была грязной и немытой. — Мне повезло, потому что ты был там. В тот момент, когда ты узнал, что я делаю, ты... ты проделал весь этот путь, чтобы остановить того человека и спасти мне жизнь, я просто... я очень, очень люблю тебя. — Я тоже очень, очень люблю тебя, — Уён тоже подчеркнул это слово, подражая Сану и имея в виду, что это было сказано от всего сердца. — Вы двое там в порядке? Они услышали голос Юнхо снаружи, шаги приближались к гостевой ванной комнате, но голос Уёна был слишком разбитым, чтобы он мог его повысить, поэтому Сан ответил за них утвердительно, попросив минуту времени. Юнхо согласился и снова удалился, сказав паре, чтобы они присоединились к остальным в гостиной, когда закончат. Сан сжал руку Уёна в своей, и они обменялись быстрым кивком, молчаливый обмен между ними закончился небольшим поцелуем в губы, после чего Уён обнял Сана за плечи и прижался к нему, а старший вывел их из комнаты и направил обратно в гостиную. Уён полагал, что сейчас он должен был бы испугаться, испугаться того, что должно было произойти, испугаться столкновения с отцом. Но с ним был Сан, и он не чувствовал ничего, кроме облегчения. ***** — Понятно. Когда человек говорит родителям, что у него есть отношения, особенно если они их не одобряют, эти слова - не та реакция, которую обычно ожидают. Но для Уёна это было все и даже больше. Ведь его отец был не просто родителем - он был королем. А будучи королем, он никогда не скрывал своих мыслей и не скрывал своего мнения перед сыновьями - он всегда был с ними откровенно резок. Именно поэтому отсутствие плохой реакции было хорошим знаком для младшего принца, который тут же спрятал свою тайную улыбку в плечо Сана, выдавая ее за безразличие. — Сан, — сказал король, — Вам не безразличен мой сын? Сан сразу же кивнул, нежно сжав руку Уёна: — Да, Ваше Величество. Он очень много значит для меня. — Не помешают ли эти ваши отношения вашим обязанностям в роли его телохранителя? — Вопрос прозвучал отрывисто, но Сан без колебаний ответил. — Нет, сэр. Я буду служить моему принцу так, как мне положено, и буду ценить своего партнера так, как он того заслуживает. Это был явно правильный ответ, потому что король ничего не ответил, только твердо кивнул, что Уён воспринял как большую победу. Затем Уён быстро перешел к сути вопроса, отчаянно пытаясь перевести внимание с себя на другого: — Отец, мы все еще не услышали от тебя о событиях, произошедших ранее. Как ты оказался в подземной пещере Джэёна? — Его голос почти вернулся к нормальному, ведь до сих пор он молчал, пока Сан разговаривал с королем. Выражение лица Хисока опечалилось: — Поверишь ли ты мне, если я скажу, что все произошло по моей воле? — Что? — Было ощущение, что я принимаю решения, но не контролирую их. Это имеет смысл? — Он сделал паузу, а затем добавил. — Это я сделал выбор, решив уйти и войти в портал, который с готовностью ждал меня возле моей комнаты, но я не мог оправдать эти действия своей собственной логикой. — Это было влияние Джэёна на вас, сэр, — ответил Сонхва. — Он полностью использовал силы Хонджуна и с их помощью управлял вами. Хонджун - колдун, который привел нас сюда, но я пока позволил ему немного отдохнуть в моей комнате, так что вы сможете познакомиться с ним чуть позже. Король задумчиво кивнул: — Хорошо… Я думаю, это вполне правдоподобно. Потому что мне показалось, что я позволил приковать себя к стулу, и это все, что я помню. Следующее, что я помню, это то, что мой сын и его телохранитель стоят надо мной и пытаются меня разбудить. Но это было не так просто, как это... Минги кивнул, добавив в разговор: — Его Величество действительно контролировали, потому что он не узнал ни одного из нас и поднял оружие против нас, как только достаточно очнулся. Сдержать его или остановить, не причинив вреда, было практически невозможно, поэтому все, что мы делали, это изматывали его. Но когда Чонхо и принц Ёсан пришли нам на помощь, нам каким-то образом удалось выбить оружие из его руки и удерживать несколько минут, после чего он упал на землю и снова потерял сознание. Я предполагаю, что именно тогда был убит Джэён, и заклинание было остановлено. — Подождите, но разве Кевин-щи не разорвал связь между ним и Хонджуном раньше? Почему же тогда она сохранялась до тех пор, пока Аргей не умер?— спросил Уён. — Потому что заклинание было уже завершено, — ответил Джейкоб. Колдуна привели в чувства и уже ввели в курс дела. — Так что оно действовало, пока Джэён не умер. — А, понятно…— Уён не знал, нервничает он или чувствует себя неловко, или и то, и другое, но он просто предпочел промолчать, рассеянно похрустывая костяшками пальцев - привычка, за которую в любой другой день ему, несомненно, сделали бы замечание. Хисок громко вздохнул и обвел взглядом всю комнату: — Я никогда не ожидал, что когда-нибудь окажусь в компании стольких нечеловеческих существ. Еще день назад я бы приказал вас убить, если бы встретил столько вас сразу. О, как все изменилось. Уён нахмурился и сжал руки в кулаки: — Это несправедливо, отец. — Что, прости? — Это очень открытое осуждение всех присутствующих - меня, Сана, Сонхва, Кевина, Джейкоба и Хонджуна - и я хотел бы выступить от имени всех них, когда скажу, что Джэён, несмотря на то, что был погрязшим во зле, имел благородное видение человечества, — твердо заявил он. — Уён, — предостерегающе произнес Ёсан. — Не делай себе хуже. Аурей просто придвинулся ближе к Сану на диване и заговорил снова, словно не слыша прерывания Ёсана: — День назад, отец, если бы я открылся тебе, ты бы пощадил меня? Возможно, смерть не стала бы для меня наказанием, но вряд ли меня отпустили бы без наказания, не так ли? Молчание отца дало ему ответ, в котором он нуждался, и он принял его как подсказку, чтобы продолжить: — Я всегда думал, что должен скрывать то, кто я есть, что я никогда не должен раскрывать секрет матери - мой секрет - никому, просто потому что это может привести к моей смерти. Но теперь... единственный человек, которого я должен был потерять, мой парень... Я видел, как он умер у меня на глазах, из-за меня, и я просто... я не могу больше жить в укрытии. Ни ради себя, ни ради кого-то другого. — Что ты хочешь сказать, сын? — Я говорю, что либо ты позволишь моему роду жить в мире, позволишь нам быть свободными в твоем Королевстве, либо ты будешь наблюдать, как твой сын возглавляет восстание, которое он только что закончил. Я могу сделать это по-другому, потому что я не хочу войны, но я не могу сказать, что это не будет ужасно, если все пойдет по этому пути, — это был, пожалуй, самый прямой разговор с отцом за всю его жизнь, но это должно быть сделано. — Ты угрожаешь мне? — Нет, но я клянусь покинуть Королевство раз и навсегда, если ты не отпустишь предрассудки против Существ Ночи в Мистихии, — он слегка повернул голову. — И я клянусь забрать Сана, если он будет со мной. Сан улыбнулся и кивнул, на одной щеке появилась ямочка, которая заверила Уёна, что, несмотря ни на что, все будет хорошо. Ведь у него уже есть то, что было для него самым ценным. У него есть Сан. Уён не стал уклоняться от взгляда отца, когда тот обернулся и встретился с ним глаза в глаза. — У тебя определенно есть мужество, сын мой. Молчание. — И я одобряю тебя за это. Все одновременно выдохнули с облегчением, и это было хорошо слышно, напряжение в комнате спало и медленно таяло, улыбки появились на нескольких лицах, в том числе и на лице Уёна. — Но у меня также есть для вас опровержение. Ответное предложение, так сказать. — Что?— обеспокоенно спросил Уён. Было бы чертовски больно, если бы его надежды рухнули сейчас. — Я должен поговорить с правителем этой земли, и если мы сможем достичь официального консенсуса с письменными доказательствами и официальным подтверждением взаимного согласия, я соглашусь на ваши условия. В конце концов, я все еще являюсь правителем своего народа, и это в его интересах. Уён нервно прикусил губу: — Ты… ты хочешь встретиться с королем Авроры? Хисок кивнул: — У меня есть основания полагать, что мы можем связаться с ним, не так ли? — Он посмотрел на Кевина и Джейкоба. Джейкоб поднял бровь, выглядя почти забавно: — Ах. Я. — Да, — подтвердил Хисок. — Можно ли организовать встречу? Джейкоб на секунду задумался, а потом кивнул: — Как только я вернусь домой, я организую встречу и напишу Сонхва. Согласны? Хисок кивнул в ответ: — Звучит приемлемо. — Тогда мы с Кевином пойдем, — объявил Джейкоб, жестом попросив первого помочь ему подняться, что тот незамедлительно и сделал. — Рад был познакомиться с Вами, Ваше Величество. Желаю вам всего хорошего,— он лишь склонил голову и обменялся тихим словом с Сонхва, после чего вышел из особняка и пешком отправился в свою резиденцию, затылок его был перевязан из-за повреждений, нанесенных Уёном. Упомянутый принц наблюдал за происходящим, затаив дыхание, и в тот момент, когда они уходили, он не мог не посмотреть на Сана, и тот в ответ мягко похлопал его по бедру. — Ваше Величество, не хотите ли чего-нибудь поесть? Боюсь, у меня не так много, но я должен предложить, — сказал Сонхва. — Принцы и телохранители тоже, конечно. Все, кроме Сана и Уёна, сразу же согласились, встали с мест и пошли за Сонхва на кухню. Сан заговорил: — Неужели для меня невозможно чувствовать голод? — Ах, ты ведь теперь вампир, не так ли? — Сонхва оглянулся через плечо. — Нет, Сан-а, чувство голода не исключено. Но разница в том, что теперь ты можешь пить только кровь. Это твоя пища. Она будет нужна тебе каждый день, и ты будешь испытывать голод по крови. Конечно, у меня ее тоже много, если хочешь. Сан поджал губы: — Странно, но я сейчас ничего не хочу... просто очень устал. — Поддерживаю, — добавил Уён. — Не думаю, что смог бы переварить пищу без того, чтобы она не вернулась. — Тогда вы двое можете пойти отдохнуть и присоединиться к нам, когда у вас появится аппетит. Я могу оставить что-нибудь для вас на обеденном столе, если вы не против. Сан кивнул: — Да, Уён довольно измотан, и сейчас ему лучше отдохнуть. — О, точно, — сказал Сонхва, кажется, что-то поняв. — В ванной, которой вы двое пользуетесь, должна быть аптечка. Пожалуйста, помоги принцу очистить и перевязать его раны, пока он не уснул, Сан-а. У тебя все заживает очень быстро, так что тебе не понадобится помощь, но его придется немного подлатать. Сан быстро согласился и повернулся к своему парню, когда остальные ушли, оставив их наедине: — Привет. Уён одарил его лучезарной улыбкой, солнце светило сквозь жалюзи позади него и придавало ему некую ауру. — Привет. — Ты выглядишь просто замечательно для человека, который так сильно пострадал, — усмехнулся Сан, а Уён игриво высунул язык. — О, у меня все еще болит и болит везде, но, по крайней мере, теперь мой мозг немного менее загружен. Хотя я точно не смогу сам дойти до той комнаты, тебе придется меня тащить, — признался он. Сан поднял брови: — Можно я понесу тебя? Уён оглядел Сана с ног до головы: — Не знаю, а ты сможешь? — Ты недооцениваешь мои силы, — надулся Сан, встал и подошел к Уёну спереди, наклонился так, что они оказались лицом к лицу, просунул одну руку за спину младшего, а другую - под колени, легко поднял его в воздух в стиле невесты, Уён вскрикнул от неожиданности. — Ладно, ладно, теперь ты можешь опустить меня. Сила оценена, — хихикнул Уён, но Сан только хмыкнул и нежно поцеловал его в лоб, после чего начал идти так же, осторожно, чтобы не сильно толкнуть Уёна, явно намереваясь нести его всю дорогу. Принц не смог сдержать яркого румянца и смущенно спрятал лицо в широкой груди Сана, когда старший внес его в комнату для гостей, захлопнул дверь и отнес его на кровать, осторожно уложив на нее. Уён поморщился даже от медленного, расчетливого движения, чувствуя, как протестуют все его мышцы, и Сан сочувственно погладил его по голове, а затем пошел в ванную, шагая гораздо увереннее, чем ожидал Уён. Возможно, это было потому, что теперь он был вампиром. — Что болит? — спросил Сан, вернувшись в комнату и держа в руках белый пакет, в котором, вероятно, находились средства первой помощи. Уён поморщился: — Все. Сан вздохнул, глаза смягчились, когда он сел на край кровати и провел рукой по бедру своего парня. — Ты позволишь мне позаботиться о тебе? Уён хмыкнул: — Конечно. Сан улыбнулся ему и нежно погладил по щеке, затем немного сдвинулся и сел сбоку от него, положив одну руку на подол его рубашки: — Давай сделаем так, чтобы тебе стало немного лучше, да? Уён улыбнулся в ответ, молча восхищаясь очарованием своего парня, которое контрастировало с силой этих сильных рук, рук, которые могли сломать его, но все равно решили держать его и любить, словно он был сделан из стекла. Уён действительно был самым счастливым человеком на свете. *****