gritería

Зимний день в лесу изумляет своей чарующей красотой. Вдалеке от людского галдежа можно остаться наедине со звуками природами, расслабиться и наконец ощутить умиротворение и покой, услышать самого себя, шелест хвои на ветру, завывание вьюги, насладиться видом на многочисленные снежинки, изящно спадающие с небес, оседающие на голых стволах деревьев. Холод пробирает до костей. В этой местности зимой холоднее, чем где-либо. Большое количество слоёв одежды, тёплые свитера и надетые внакидку шубы животного происхождения едва ли согревают. Молодая девушка здесь с раннего утра и ног уже совсем не чувствует. В этот раз ей обязательно нужно вернуться домой с добычей, иначе над отцом, как над главным охотником будет смеяться всё поселение. «Вы только посмотрите на эту куколку. Милая, да тебе даже на улицу выходить нельзя. С таким личиком о какой охоте может идти речь? Не женское это дело», – проносится в голове едкий комментарий дяди, заставляя неприятную волну горечи пройтись по грудной клетке, заполняя её тьмой. Девица отвлекается от гнетущих мыслей, когда слышит среди прочих звуков новый, тот, что он ни с чем не перепутает. Она прислушивается, в голове отдаётся голос орла, готовящегося напасть на очередную жертву. Чеён не теряется. Она ещё не видит его в небе, значит – у неё есть ещё немного времени. Она не сводит светло-зелёных глаз с неба, по инерции натягивая тетиву лука, готовясь выстрелить в любой момент. Она заносит оружие вверх, прицеливается в тот самый миг, когда животное наконец оказывается в поле её зрения. Он стремительно летит вниз и словно видит девушку, но надменно, горделиво поднимает клюв высоко-высоко, явно уверенный в своём превосходстве, он летит в сторону, и девушка бежит за ним. Животное успевает сделать ещё несколько взмахов крыльями, как стремительно падает вниз, в заснеженное царство. Уже на земле пытается сделать ещё несколько взмахов, подняться, но своими попытками только загоняет стрелу глубже. Та прорывает его плоть изнутри, доля секунды, и он затихает. Кряхтение, издаваемое им ранее, прекращается. Пак с сожалением оглядывает птицу, мысленно прощается с ней, но когда на весь лес раздаётся плачущий, надломленный, грудной полустон-полурык, не сравнимый ни с чем, что она когда-либо слышала, она со всех ног бежит на звук в чащу леса. Ветки мешают идти, хлещут из раза в раз больно по лицу, заставляя постоянно щуриться, осыпают хлопьями снега и дева едва ли не давится ими. Ещё несколько минут, и звук стихает, ветки перестают поласкать лицо и дама выходит к открытой местности, когда видит перед собой небольшое завораживающее существо. Красивая, с блестящей, переливающейся на лёгкой солнечном освещении, почти сливающейся со снегом, с сияющей, наверняка невообразимо мягкой, шикарной шёрсткой, лисицу. Отойдя от минутного наваждения, девушка понимает. Она встретилась с до безумия прекрасной, раненной лисицей. На боку и частично на животе красуется глубокая, свежая рана. Снег под животным полностью пропитался кровью. Девушка застывает в немом ужасе, наблюдая за этой картиной. Она осматривается вокруг, замечая, что всего в десяти шагах находится нора и весьма понятно, кому она принадлежит. Девушка отмирает, словно отходит ото сна, она сама не знает, под каким порывом, но ей удалось затащить лисицу внутрь. Она аккуратно положила её, стараясь не задеть рану и начала рыться в шерстяной сумке, которая всегда при ней. Чеён можно смело назвать лекарем, ведь к ней всегда обращались с просьбой залечить раны друзья отца, тоже охотники и она, хорошо понимая животных, частенько залечивала их раны, уговаривала их, а те, недолго посетовав, соглашались. Она обрабатывает рану, промывает, растапливая чистый лёд, останавливает кровь, сильно зажимая её, накладывает повязки. Лисица без сознания, её грудь тяжело вздымается. Каждый вздох даётся ей с трудом. Каждый вздох – это борьба за жизнь, борьба с собственным организмом за то, чтобы заставить его работать на восстановление. Чеён ещё никогда не встречалась с настолько серьёзными и глубокими ранами, она не может найти себе места, мечется туда-сюда, перерывает в голове все способы лечения, которые знает и не знает, мысленно подбадривает животное, умоляет не сдаваться, шепчет, что та всё сможет, что сильная, что переживёт. Её сердце, кажется, чуть не остановилось, когда в очередной раз, когда та должна была сделать измученный вдох свежего воздуха, замерла в процессе, остановилась, перестала двигаться. Она словно провалилась в пропасть безнадёжности и невыносимого отчаянья в тот момент, но какое же ни с чем несравнимое облегчение, когда заметила шевеление передних лап и судорожное дыхание. Она проводит с лисой ещё несколько часов, не отходит от неё ни на шаг, достаёт скомканное, занимающее много места в сумке, толстенькое покрывало, укрывает её, укутывает, чтобы та не замёрзла, следит за раной, удостоверяется, что кровь действительно остановилась. Как бы ей не хотелось остаться, на улице уже стемнело, пора возвращаться. Она с тяжёлой душой покидает жилище лисы, обещая, что завтра вернётся сюда снова.