Солярия
Жертва. Это способность человека пренебречь своими интересами ради других. Это так просто, заложено где-то внутри, рядом с такими древними чувствами, как любовь и преданность. Мать жертвует ради детей, друг ради друга, а влюблённый парень ради девушки. Для них это так легко. Ну, или кажется таким… Принцессе Солярии всегда казалось, что она легко это сделает, если придётся. Что в этом такого? Только и нужно, что всего раз забыть о своих желаниях и помочь кому-то. Она должна была справиться, это ведь так просто, так естественно. Чёрта с два, просто. Чёрта с два, естественно. Сейчас, стоя в своей комнате и позволяя служанкам подготовить её, она чувствовала что угодно, только не лёгкость. Её глаза жгло от сдерживаемых слёз, а на ладонях, вероятно, остались следы от ногтей – так сильно она сжимала кулаки. В груди саднило от обиды. Почему именно она должна это делать? Вокруг стояли шум и суета. Служанки бегали вокруг, копошились: одна подшивала подол платья, вторая расчесывала длинные белокурые волосы принцессы, третья носилась рядом в поисках румян – видите ли, её щёки недостаточно розовые, чтобы отправиться во дворец Валтора. Великий и ужасный Валтор. Это всё из-за него. Именно его нужно благодарить за то, что она через это проходила. Как же принцесса его ненавидела, но воспротивиться никогда бы не осмелилась. Тёмный маг однажды уже показал свою силу, поработив когда-то прекрасную планету Домино – никто не хотел повторить её судьбу. — Стелла, ты уже готова? Раздавшийся голос заставил девушку напрячься. Родители были уже здесь – значит, корабль подготовлен, и пора отправляться. Осталось всего несколько секунд, и она покинет родное королевство навсегда, навечно останется рабыней Валтора. Король и королева Солярии вошли в комнату дочери. Стелла окинула их взглядом, стараясь запомнить каждую деталь. Радиус – высокий и статный, идеальный правитель. Милосердный к беззащитным и не прощающий виновных. От него девушка унаследовала светло-карие глаза и сильный характер. А рядом стояла его жена – Луна, подарившая дочери чудесные белокурые волосы, красоту и доброту в сердце. Глаза снова предательски наполнились слезами, и Стелла отвернулась. Чем дольше смотреть на родителей, тем сложнее будет с ними расставаться. А ей и так было слишком тяжело. — Что я вам сделала? — обиженно произнесла принцесса, хмурым взглядом прожигая пол. — За что вы так со мной? — Милая, — в сердцах произнесла Луна, быстро подходя к дочке и обнимая её. По щекам женщины бежали слёзы, подбородок дрожал. Стелла не могла видеть маму такой, потому ответила на объятье, крепко закрывая глаза и вдыхая свойственный лишь ей запах. — Прости нас, доченька, — надломившимся голосом произнёс Радиус. Он не приблизился к девушке, не обнял её и не сказал, что всё будет хорошо, как делал в детстве, когда ей снились кошмары. Нет, он лишь наклонил голову, пряча от неё глаза. — Мы так перед тобой виноваты, девочка моя. Но у нас нет выбора. Ты же знаешь, Солярия не выживет без нашего солнца, оно необходимо нам. Стелла послушно кивнула, встречаясь с отцом взглядом. Он прав, всё королевство нуждалось в ней, поэтому она должна была пойти на это. Пусть будет тяжело, она справится с этим: её Солярия нуждается в своей принцессе.Домино
Дикие раздражающие боли в голове заставили рыжую девушку остановиться, рукой опереться о стену. В висках пульсировало, колотило, словно молотком; мурашки бежали по коже. Перед глазами плясали «мушки» – чтобы от них избавиться, пришлось зажмуриться, наклонить голову. Разжав кулаки, в которые инстинктивно сжались ладони, она сделала медленный глубокий вздох, после чего выпрямилась. Нельзя, чтобы слуги видели её слабость. Правая рука их хозяина не могла быть слабой. Слабость – это самое последнее, что ты должна показывать, Блум, – любил повторять Валтор. – Покажи её всего раз, потом всю жизнь будешь доказывать свою силу. Маг взял её к себе в младенчестве, когда Волшебное Измерение ещё было в хаосе – в те времена, когда он ещё не управлял им, наведя порядок. Её родители были воинами, сражающимися за этот самый хаос, и конечно они пали. Её родители были слабыми. Они расставляли неправильные приоритеты и заплатили за это. Девушка поклялась ни за что не повторять их ошибок. Ударив по дереву трижды, она отворила двери в покои своего господина. Прошла внутрь, бросила быстрый взгляд на мужчину в фиолетовых жакете и брюках и белой рубашке в средневековом стиле, после чего, как обычно, склонила голову, показывая свою покорность и полное подчинение. Чёлка рыжих волос опустилась на глаза. — Ты опоздала, — строго заметил волшебник, поднимаясь из-за стола. Подошёл к подопечной тихой грациозной походкой. — Прошу прощения, — произнесла она, чуть дрожащим голосом. Разочаровать его – последнее, чего когда-либо хотела Блум. Он столько для неё сделал, превратил в ту, кем она является сейчас. Он наделил её силой, научил противостоять этому миру, выживать в нём. Он – самый важный человек в её жизни. — Появились сложности с повстанцами. — Не оправдывайся. Я этому тебя не учил, — произнёс Валтор глубоким голосом. Коснулся тыльной стороной ладони её щеки, нежно, насколько это вообще возможно, погладил её. Задержав дыхание, девушка подняла голубые глаза на него, достойно встретила его взгляд, на что маг одобрительно кивнул. — Хорошо. Произнеся последнее слово, он отошёл от Блум, вновь вернулся к своему столу. Взял в руки небольшой квадратный листок. С любопытством рыжая наблюдала за ним. Протянул ей фото молодой девушки примерно её возраста. Фото явно было сделано для какого-то журнала. Девушка на нём улыбалась. Её волосы были собраны в сложную причёску, а взгляд карих глаз говорил о королевском происхождении. — Это Стелла, принцесса Солярии, — заметил Валтор, когда девушка подняла на него глаза снова. — Сегодня она должна была поступить на кухню во дворце, но карета попала в аварию, и пока стражники её чинили, она умудрилась сбежать. Найди её, Блум, и верни во дворец. — Будет сделано, хозяин. Никто не знает Домино лучше меня – ей не уйти.Лес Домино
Чаща кустов и деревьев казалась непроходимой, бесконечной. Не было видно ни начала пути, ни конца. Да это особо и не волновало. Лишь одно повторяющееся слово крутилось в голове. Бежать. Быстро, как можно дальше, не оборачиваясь. Бежать, куда глаза глядят. Не обязательно знать, куда, – главное, бежать. Возможно, тогда удастся спастись. Принцесса Солярии ещё никогда не бегала так много и так быстро. Белокурые волосы растрепались. Туфли давно потерялись где-то среди травы и веток. Подол богатого платья измазался в лесной грязи и порвался – что совсем не пристало принцессе. Тушь размазалась по щекам вместе со слезами, бегущими от страха: хотя, заметь кто, она станет говорить, что всё это от ветра, дующего прямо в глаза. Щёки под чёрными дорожками раскраснелись красивым естественным румянцем от того же ветра. Дыхание сбилось давно, и сейчас она бежала из последних сил, делая вдох каждую секунду. Но останавливаться было нельзя: ей с таким трудом удалось сбежать. Только вот, что теперь будет с Солярией? Задавалась она вопросом, продолжая нестись по тёмному лесу Домино – когда-то прекраснейшему месту. Нельзя было сбегать, за это будет расплачиваться её народ. Солнце Солярии навсегда погаснет, и в этом будет виновата лишь она. Да, нельзя было. Но как только ей представился шанс, она даже не раздумывала. Стыдно признать, но её не волновали ни Солярия, ни её жители. Всё, о чём она могла думать, это страх перед Валтором и то, как она, наследная принцесса, станет служить ему. Ну, нет уж, увольте… Громкий лай раздался на весь лес. Зачарованные псы! – мелькнуло в голове девушки, прежде чем она, в страхе обернувшись, запнулась обо что-то и свалилась на землю. Лодыжка отозвалась болью. Прижав ко рту ладонь, измазанную в чёрных остатках гнилых растений и грязи, она приподняла подол. Прошли всего минуты две с падения, а место уже припухло и покраснело. Крик, всхлипы и ругательства рвались изо рта, но принцесса подавила их. Взяла себя в руки. Преодолевая себя, поднялась на ноги. Боль усилилась, слёзы брызнули из глаз, но она продолжила бежать. Терпи, Стелла, и беги! – повторяла она себе. – Попасть в руки врага ещё страшнее. Лай всё приближался. Стали слышны шаги. Казалось, ещё секунда, и её поймают. Позабыв обо всём, Стелла вскрикнула. Догоняют! Ускориться она не могла, но и останавливаться не собиралась: продолжала бежать, пусть и стало очевидно, что ей не избавиться от преследования. Где именно сейчас погоня определить было невозможно: эхо разносило собачий лай повсюду – создавалось ощущение, что они приближаются сразу со всех сторон, окружив её. Но, конечно, это было не так, просто игра воображения. Взявшийся из ниоткуда парень выглянул из-за большого дерева, полностью преграждая ей путь и пугая до седины. Быстро сообразив, что облажался, и также быстро среагировав, он закрыл её рот ладонью, одетой в чёрные перчатки без пальцев. Девушка не успела даже пискнуть. Его тёмно-карие глаза встретились с её, большими янтарными, когда он поднёс указательный палец к губам. Убедившись, что девушка не собирается поднимать шума, он улыбнулся и кивнул в сторону самой тёмной части леса, которую принцесса так старательно избегала с самого побега. Подняв тонкие брови и сделав глаза ещё больше, она медленно, но уверенно покачала головой. — Доверься мне, — шепнул парень, убирая руку с её рта. Он быстро осмотрелся, одним кивком убрал чёлку каштановых волос с глаз, взял её за руку и повёл в указанном ранее направлении. И Стелла пошла, сама себе поражаясь. Этот день становился всё страннее и страннее. Она сбежала от Валтора – самого могущественного волшебника Измерения, на минуточку. Она держала под руку совершенно незнакомого впервые встретившегося ей парня, полностью ему доверившись. И шла вместе с ним в Чёрный лес. Тот самый лес, где деревья всегда сухие и голые, почти умершие. Тот самый, над которым всегда стояли тучи, дополненные устрашающим знаком Валтора. Тот самый, из которого давным-давно сбежали все звери. Тот самый, где восемнадцать лет назад тёмный маг убил Ведьм-прародительниц, и энергия от этого предательства навсегда прокляла его, уничтожив всё живоё и прекрасное, что было в этом когда-то волшебном месте.Убежище повстанцев
Кабинет Дафны
Когда-то она была феей, была нимфой, защищающей всё Волшебное измерение. Она была хранительницей своей родной планеты. Той, кто должен был защищать Домино и его жителей, кто был готов положить свою жизнь на алтарь безопасности и процветания своего мира. Вот только она не справилась. Она подвела Домино, а вместе с ним и всё измерение, вручив его в руки тирана. И кем она была теперь? Принцессой без трона, одинокой женщиной без семьи, феей без крыльев, помощницей главы повстанцев без возможности найти того единственного человека, которого хотела. Слишком много ролей для одного человека. Тонкая рука пробежала по светлым волосам, крепко затянутым в хвост. Губы больше походили на едва заметную линию, так плотно они были поджаты. Беспокойные карие глаза смотрели на молодую девушку, сидящую в кресле напротив рабочего стола. Бессилие – так называлось то неприятное скребущее чувство в груди, рождающееся всякий раз, как этот кабинет посещал кто-то для запроса провизии или лекарств, получить которые стоило им слишком дорого. — Прости, — произнесла Дафна, обессилено роняя руки на стол, и сокрушёно покачала головой. Всё это время теребившая подол розового платья девушка подняла на неё зелёные глаза, полные сочувствия и грусти, – она прекрасно понимала, через что проходила Дафна, каждый раз отказывая ей в дополнительных лекарствах, но и не спросить о них она не могла. Флора была удивительно понимающей и сочувствующей при всём, что произошло с ней в прошлом. Она изящно наклонила голову вправо, привычным движением прикрывая левую сторону шеи и плечо волосами карамельного оттенка. Все в убежище и так знали о четырёх рубцах, ни в коем случае ничуть не обезображивающих прекрасную смуглую кожу их обладательницы, но она всё равно предпочитала их скрывать. Не люблю, когда пялятся, – просто заявляла она, пожимая плечами. — Лекарств не будет, да? — прошептала девушка. Всё, что оставалось Дафне, это помотать головой. На конвой, доставляющий лекарства и провизию напали монстры Валтора – бедные ни в чём не виноватые волшебные животные, которых тёмный маг поработил своим ужасным мерзким знаком, превратив в кошмарных существ, полностью подчиняющихся ему и жаждущих лишь одного – крови. Выжил всего один повстанец. Весь раненный в крови он вернулся только для того, чтобы рассказать о нападении в штабе. Никто в убежище ничем уже не мог ему помочь. Была бы только в Дафне до сих пор сила Дракона, она исцелила бы его силой жизни, заключающейся в ней, но она поместила самую великую магию в Измерении, единственное, что только могло победить Валтора, в свою крошечную сестрёнку, которую с тех пор пыталась найти. Ежедневно она взывала к ней, молила, чтобы Блум услышала, но всё, чего она достигла, – это вызвала у себя головную боль, и у неё скорей всего тоже, если конечно девушка её вообще чувствовала через все эти волшебные слои. — Тогда позволь подняться наверх, — быстро вымолвила Флора прежде, чем Дафна успела хоть что-то произнести. Свет надежды ярко зажёгся в глазах цвета молодой листвы. — Пожалуйста. Мне нужно обновить запасы трав, если я ещё месяц не получу лекарства. Дафна кивнула. Это была мудрая мысль. Без лекарств им приходилось чем-то лечиться, а мази и настойки, выходящие из рук Флоры, были чуть ли ни произведением искусства. Этот фантастический талант спасал их уже ни первый месяц, им пришлось бы в тысячу раз сложнее, если бы не то, что так отлично выходило у их целительницы. — Хорошо, — согласна кивнула Дафна, сцепляя пальцы, лежащие на столе. — Как только снимем режим повышенной опасности, ты можешь подняться, только возьми с собой одного из лидеров групп. — Девушка нахмурила брови, начала качать головой и уже открыла рот, чтобы возразить, но Дафна оборвала её: — Я прошу тебя, пожалуйста. У нас каждый человек на счету, и лекарь нам нужен как никогда. Я знаю, тебе не хочется отвлекать парней «таким пустяком», как ты это называешь, но твоя жизнь слишком важна. Это правда, Флора терпеть не могла причинять беспокойства кому бы то ни было. Всегда была такой, с самого своего детства, с того самого момента, как Дафна увидела её: крошечную перепачканную в крови девочку, лежащую на громадных руках Кадаторты. Она никогда не заботилась о себе, посвящая всю себя тем, кто в ней нуждался. Эту её черту Дафна просто ненавидела, но и её же она в ней обожала. Флора ничего не ответила: просто медленно кивнула, смотря на фею печальными глазами, после чего поднялась на ноги, провела хрупкими тоненькими ладошками по подолу платья, распрямляя его, и направилась к выходу. Как только маленькая фигурка скрылась за дверями, Дафна сделала долгий выдох и опустила голову на сложенные на столе руки. Как же она устала от всего этого. Ей надоело, отказывать своим людям, надоело отправлять их на верную смерть, надоело терять их, надоело объяснять их семьям, что их близкие пали ради благого дела, да она уже и не была так уверена, что это такое уж благое дело. Она ничем не могла помочь всем этим людям, которые готовы были пойти за ней хоть в ад, никак не могла облегчить их судьбу, не могла даже пообещать, что они точно победят. И от этого она чувствовала такое бессилие, чувствовала себя такой слабой, такой никчёмной, что хотелось плакать. Будь она всё той же восемнадцатилетней девушкой, что раньше могла позволить себе разрыдаться на надёжном плече отца, так и сделала бы. Но теперь она ею не была. Теперь она была тридцатипятилетней взрослой женщиной, командиром повстанцев, который должен оставаться сильным хотя бы ради своих солдат. Раздался стук в дверь: сильный, громкий, короткий – всего один удар. Догадываясь, кто стоял за дверью, Дафна выпрямилась, взяла себя в руки. Сейчас было совсем не то время, чтобы расклеиваться: у неё ещё намечалась важная встреча. Всего одно тихое «Войдите», и порог уже переступил высокий юноша, в котором можно было узнать лидера группы B – группы нападения – Брендона. Он вошёл в лёгкой, свойственной лишь ему свободной манере, сразу вставая в стойку «Смирно», как только его тёмно-карие глаза нашли командира. Такой резкий переход нисколько не удивлял: он всё-таки был солдатом. Из-за его плеча выглянула девушка, о которой в штабе велись разговоры последние несколько недель: можно ли ей доверять, не глупо ли приглашать её в их тайное место обитания, согласится ли она им помочь, победит ли её ненависть к Валтору над её страхом перед ним? Так продолжалось до бесконечности, пока Саладин медленно не встал перед всеми, тяжело опираясь на свой посох, и невозмутимо с характерной только ему приятной строгостью не заявил, что им стоит рискнуть, что такого шанса больше может не представиться. Его все послушали. Его всегда слушали. Стелла отнюдь не была скромницей: это можно было понять и по её интервью, и по записям с королевских приёмов, где она расхаживала с высоко поднятой головой и снисходительным взглядом, гордо нося свой титул. Но было что-то отчаянное в том, как принцесса Солярии выглядывала из-за плеча повстанца, крепко вцепившись тонкими ухоженными, но чем-то перепачканными пальцами в его чёрную куртку. Она словно боялась за свою жизнь, плавая в бескрайнем море из врагов и предательства, и он, Брендон, был её единственным оплотом безопасности. Принцесса выглядела, мягко говоря, потрёпанной. Длинные белокурые локоны спутались, в них застряло несколько чёрных гнилых листьев. Безусловно когда-то красивое нежно-персиковое платье было порвано и перепачкано по подолу. Лицо и руки покрыты растёкшейся тушью, землёй, сгнившей травой и, лишь Дракон знает, чем ещё. Тонкая бретелька была оторвана – видно, осталась где-то в лесу: светлая медовая кожа плеча осталась обнажена. Всматриваясь во внешний вид девушки, Дафна чуть поморщилась, на короткий мир представляя все испытания, через которые пришлось пройти ей на пути к безопасности именно по её, Дафны, вине. Но командир быстро взяла эти эмоции под контроль: не гоже давать слабину перед подчинёнными – уважение довольно хрупкая вещь, его сложно заслужить, но вернуть ещё сложнее. План был до безумия прост и уж точно не должен был причинить никакого вреда. Всё было разработано в мельчайших деталях лично ею и диверсионной группой R. Скорость и лёгкость исполнения – вот на что они ставили. Нужно было лишь только подстроить аварию кареты (что прошло великолепно) и выкрасть принцессу, обставляя всё, как побег. Проще простого. Вот только они не учли, что она сбежит по-настоящему до того, как они придут за ней, и им придётся искать её, осторожно рыская по лесу и обходя гвардейцев Валтора. Хотя если уж совсем начистоту, то Дафна была очень довольна этим поступком девушки: наличие боевого духа и некого стержня не могло не радовать. — Спасибо, Брендон, — нарочито холодно произнесла Дафна, и солдат знал, что это был её способ сказать ему «Свободен». С ней всегда так: важны не слова, а тон, которым она их произнесла. Неважно, что творилось у неё внутри, она предпочитала всегда оставаться самим спокойствием и мудростью, как и полагается нимфе, пусть и бывшей. Словно почувствовав, что парня только что отпустили, Стелла крепче обхватила ладонями его плечо, прижала его руку к своей груди. Его тёмно-карие глаза всего на секунду встретились с её янтарём, но кажется нашли всё, что искали, потому что он посмотрел обратно на Дафну и произнёс: — При всём уважении, мэм, но я хотел бы остаться. Очевидно, она чувствует себя спокойнее в моём присутствии. Дафна, молча, кивнула, прекрасно зная, что парень ни за что не оставит девушку, если чувствует, что необходим ей. Таким уж был Брендон. Воспитанный при королевском дворе, он просто не мог пройти мимо нуждающихся в нём беззащитных, особенно если они были членами королевских семей: у него словно с детства был выработан рефлекс защищать корону. Дафна не знала причины, она не лезла в прошлое своих подчинённых – да она и не хотела знать, все имели право на секреты. Очень аккуратно высвобождая свою руку и бережно обхватывая Стеллу за плечи, он подвёл её к креслу, стоящему напротив стола и, прошептав что-то вроде «Присядь, принцесса», усадил её в него. Сама девушка же ни слова не возразила, следуя его словам. Дафна глубоко вздохнула. Неужели она в ней ошиблась, и страха в этой принцессе намного больше, чем злости и отваги? Неужели всего одна пробежка по тёмному лесу уже сломила её дух? И неужели их план оказался так хлипок? — Стелла, что если я скажу, что мы отдадим тебя обратно Валтору после этого разговора? — спросила фея, желая проверить реакцию девушки и очень сильно надеясь, что была права на её счёт: всё-таки именно она была её последней надеждой найти сестру. Стоящий за спиной Стеллы Брендон напрягся, его брови поднялись вверх, исчезая под чёлкой каштановых волос. Но как бы он ни был удивлён словами своего командира, повстанец остался стоять на месте, не произнеся ни слова против. — Отдадите? — прошептала девушка, сжимая ткань платья в кулаках и поднимая взгляд на Дафну. В янтарных глазах бушевала целая буря эмоций: начиная лёгкими крупицами страха и заканчивая глыбой негодования. Но больше всего в них было злости: чистой, ничем не прикрытой, ярко пылающей. Буквально за секунду глаза вспыхнули обидой и яростью, такой сильной, что ощущалась буквально физически. — Зачем тогда было спасать, если всё равно выбросите? Зачем подавать надежду? Это более жестоко, чем просто стоять и смотреть, как меня догоняют. Выражая молчаливую поддержку, Брендон положил руку на тонкое плечо девушки. Едва уловимый жест, но на ней он сработал: злая дрожь не сотрясала её тело. Удивительно, как легко эти двое нашли общий язык всего за одну встречу. Дафна добилась, чего хотела, убедилась, что в принцессе Солярии есть огонёк, так необходимый для этой операции. Это было то, что она так долго искала. Теперь, если девушка согласится, она на целый шаг приблизится к своей сестре. Лишь к этому она стремилась все эти годы, лишь этим была одержима, и лишь это помогало ей держаться. Родителей она вернуть уже не могла, но сестру и королевство обязательно вернёт, чего бы ей это ни стоило. — Ты права, это жестоко, — тихо произнесла она, всматриваясь в нахмуренное лицо молодой девушки, совсем юной, не старше её собственной сестры. — Но у нас идёт война, Стелла. И сейчас я спрошу у тебя, согласна ли ты в ней участвовать? Готова ли вместе с нами выступить против Валтора? Чего в тебе больше: страха перед ним или злости? Стелла долгих минут десять молчала, смотря на лицо феи и что-то обдумывая в голове. Её взгляд не смещался ни на секунду, тело было натянуто, как струна, а дыхание тихим и редким. Брендон за её спиной продолжал сжимать хрупкое плечико в поддержке, водя большим пальцем по нежной коже. Он делал это скорее машинально, чем осознанно, потому что также сконцентрировался на Стелле, дожидаясь её ответа. — Что от меня требуется? — наконец произнесла она. Дафна выпустила облегчённый выдох – она и не заметила, что задержала дыхание. В ту же секунду Брендон сделал то же самое. Стелла подняла брови, посмотрев на них обоих по очереди. — А вы совсем в меня не верили, да? — Сложно верить хоть во что-то в наше время, принцесса, — тихо произнёс Брендон, встречаясь с её взглядом. Девушка так и не опустила головы, продолжая, задрав её, всматриваться в напряжённое лицо повстанца. Её собственное лицо тем временем оставалось предельно серьёзным. Возможно, Дафне показалось, но они словно поняли друг друга без слов, чем, несомненно, её умилили и одновременно смутили. Это надо же, заставили её почувствовать себя лишней в своём же кабинете! Держась уверенно, как никогда, Стелла опустила голову, концентрируя внимание на командире. — Что я должна сделать? — спросила она монаршим дипломатичным тоном, который одновременно и располагал к себе собеседников, и показывал, с кем именно они говорили. Дафна прекрасно знала этот тон – сама не раз прибегала к нему, когда была принцессой. Ты ей и осталась, – произнёс твёрдый строгий голос где-то внутри. – Ты всё ещё принцесса Домино и его законная наследница. Не забывай. — Стелла вздохнула, когда из-за внутренних терзаний феи ответа не последовало. Она наклонилась ближе к столу и прошептала: — Какой у вас план? Скажите, что он у вас есть… Впервые за долгое время Дафна улыбнулась. — Есть, — произнесла она, видя, как девушка тут же расслабилась. — Всё просто. Нам нужен шпион. Во дворце все верны Валтору, даже те, кто не носят его знак. Нам необходим свой человек там. Кто-то незначительный, кого он не заподозрит, ведь сам же пригласил. — Крайне серьёзным взглядом Дафна заглянула в глаза принцессы, улыбка спала с её лица. — Ты будешь этим шпионом и постараешься найти там мою сестру. Стелла нахмурилась. Фея знала, о чём она думала. Каждому известно, что вся семья правителей Домино погибла восемнадцать лет назад во время осады дворца Валтором и Ведьмами-прародительницами, включая восьмимесячную принцессу. Это общедоступный факт, донесённый до всего Волшебного измерения (если его ещё можно считать «волшебным», раз магия под запретом!). — Моя сестра не погибла, Стелла, — произнесла Дафна, аккуратно называя имя девушки. — Я это точно знаю. — Почему вы так уверены? — спросила та в ответ, вновь сжимая ткань платья. Она не наклонила голову, не спрятала глаз, стойко выдержав взгляд командира повстанцев, заставляя её невольно гордиться ею. Нет, в этой девушке определённо есть стержень… — В ней заключена сила Огня Дракона – самая великая сила в Измерении, единственная сила, способная сравниться с могуществом Валтора. Маг умён, он знает, если убить мою сестру, эта самая сила перейдёт к единственному живому наследнику Домино, ко мне. Он не стал бы так рисковать. Ему удобнее держать её живой, где-нибудь под боком во дворце, чтобы она точно не представляла угрозы. Ты должна найти её: неизвестно, в каких ужасных условиях её там держат. Блум – наша последняя надежда, Стелла. Только ей под силу уничтожить Валтора раз и навсегда. Тишина, обрушившаяся на комнату, заставила все нервы бывшей нимфы натянуться, точно струны. Напряжение, плавающее в воздухе, можно было ощутить физически. Повстанцы молчали, ожидая, что скажет принцесса. Но та тоже не произносила ни слова, очевидно переваривая информацию. — Значит, — подала она голос через какое-то время, — судьба нашего мира зависит от похищенной, возможно чокнутой принцессы с супер-сильной магией? — Когда ты так говоришь, кажется, будто мы в полном дерьме, — усмехнулся Брендон, почти нежно смотря на девушку. Та сложила руки на груди и бросила на него взгляд янтарных глаз. — А разве не так? — Она улыбнулась, но несколько горькой улыбкой. — Я собираюсь шпионить за сильнейшим магом Измерения, рискуя своей жизнью, чтобы только найти и вызволить давно потерянную принцессу самого тёмного королевства Магикса, о душевном состоянии которой мы ничего не знаем. Это самоубийство. — Только если тебя поймают, принцесса, — пожал плечами парень, усмехаясь, чем заставил девушку тихо немного обречённо посмеяться. Дафна наклонила голову: чувство вины кольнуло её сердце, всё-таки именно она отправляла её на это самоубийство. Янтарные глаза обратились к Дафне. — Как мне с вами связаться, если я что-то узнаю? — О тебе не знает никто, кроме руководства штаба и нас с Брендоном, — серьёзно заявила фея. — Пусть это так и остаётся. На связь с тобой выходить будет только Брендон, ни я, ни кто-либо другой из повстанцев никогда этого делать не будет. Знай это, если тебя заподозрят и пошлют кого-то от имени повстанцев. Это понятно? — Стелла незамедлительно кивнула. — Что касается встреч, всё несколько сложнее. За тобой будут следить, выбраться из замка не получится, как и встретиться в коридоре или в одной из комнат – там всюду камеры, даже в личных покоях Валтора. Их нет только в одной комнате – комнате для свиданий работников. Это была идея одного из приближённых мага, чтобы слугам давался шанс раз в месяц встречаться с семьями. Ты тоже сделаешь такой запрос, так мы и будем передавать информацию. — Притворишься моим парнем, большой парень? — спросила Стелла весёлым голосом, видимо окончательно избавившись от страха и подозрительности, становясь снова той, кем была всегда. — Нет, — строго проговорила Дафна, видя, как Брендон осклабился. Только флирта ей здесь не хватало. — Ты принцесса, неизвестный нигде не мелькавший парень вызовет слишком много подозрений. Мы договорились кое с кем другим. Он уже давно сотрудничает с нами. Этот человек известен, что объясняет, почему вы скрывали отношения, да и роман между ним и принцессой Солярии не вызовет подозрений, возможно, только немного осуждения, но я думаю, ты с этим справишься. — Кто? — только и спросила девушка, напрягаясь. — Скай, молодой король Эраклиона.Домино
Луна светила ярко, проникая сквозь прозрачные шторы, с которыми ласково играл тёплый ветерок, проскальзывающий в комнату через приоткрытые двери балкона. Лишь этот лунный свет служил освещением молодой девушке, сидящей напротив зеркала, превращая светлый тон её кожи в почти белый, как раз под цвет ночной рубашки, в которую она была одета. Хотя вряд ли для неё это имело значение. Острый подбородок гордо поднят, огненно-рыжие волосы распущенны и переброшены на одно плечо, тонкая, но сильная рука медленно проводила по ним щёткой, пока голубые глаза были сосредоточены на снимке, прикреплённом к зеркалу. Молодая пара, изображённая на нём, улыбалась счастливыми улыбками, сжимая в объятиях маленькую девочку лет пяти. Как же Блум ненавидела эти улыбки, просто терпеть не могла, но почему-то продолжала смотреть на фото, выискивая хоть что-то общее между собой и этими тремя людьми, что-то говорящее, что они – её настоящая семья, но не находила ничего. Кем бы ни были эти люди, она к ним ничего не чувствовала. — Ты всё ещё хранишь снимок? — спросил тихий проникновенный голос, который Блум узнала бы где угодно. Его владелец и был её истинной семьёй, и он во время появился, чтобы напомнить ей об этом. Ей не нужны были люди, бросившие её. Нет, только он. Человек, что пощадил маленькое несмышленое существо, хотя ему было удобнее избавиться от неё тоже. Человек, что позаботился о ней, научил всему, что она знает. Человек, бывший для неё всем. Ступая тихим шагом, Валтор вошёл в комнату, встал за её спиной. Он явно уже закончил все свои дела, так как был в одной свободной белой рубашке и брюках, скинув где-то плащ и перчатки. Она встретилась с его взглядом в зеркале. Маг даже не посмотрел на фото, всё его внимание было приковано к ней. — Ты мне его подарил, — произнесла она, откладывая в сторону щётку, при этом не разрывая зрительного контакта со своим хозяином. Валтор улыбнулся, довольный её храбростью. Это то, чему он её учил, – не прятать глаз из уважения к нему. Он считал это слабостью, а маг просто терпеть не мог слабость. Продолжая улыбаться этой вечно немного натянутой улыбкой, мужчина поставил на столик перед ней красный флакончик, при этом грудью касаясь её спины и посылая табун мурашек по её коже. Блум замерла, дыхание перехватило. Льдисто-голубые глаза продолжали бродить по её отражению, проникая глубоко ей в душу. — Твоё снадобье, — прошептал он ей на ухо. От тихого хриплого голоса внутри неё что-то перевернулось. — Головные боли всё ещё мучают тебя? Всё, что у неё вышло, это помотать головой, ведь дар речи куда-то неожиданно пропал. Опустила взгляд на флакон. Она уже давно отчаялась избавиться от этих болей, но доносить о них хозяину перестала. Всякий раз, когда она упоминала об этом, он становился холодным и отрешённым, даже злым – таким он ей совсем не нравился. Было видно, Валтор не поверил её маленькой лжи, но ничего на это не сказал. Лишь выпрямился и отступил от неё на шаг. Потеряв его из своего личного пространства, Блум вновь почувствовала пустоту и холод, преследующие её каждый раз, когда она оставалась одна. Развернулась на своей табуретке, посмотрела на мага, ожидая, когда он озвучит причину своего прихода. Вряд ли он зашёл просто для того, чтобы отдать ей снадобье. — Я хочу, чтобы ты связалась завтра со Скаем, проверила историю этой девчонки и, если это правда, договорилась о встрече для них, — сообщил он. Хмурясь, Блум сложила руки на груди. Теперь это был не просто холод, это была глыба льда, лежащая на её сердце. Она сглотнула образовавшийся в горле ком и вздохнула, не желая показывать хозяину свои истинные эмоции. Если бы он ещё не видел её насквозь… — То есть, выполнила свою работу, — произнесла она ровным голосом, надеясь, что он не услышит раздражения или злости в нём. — И с каких пор ты так легко прощаешь попытку побега? Предыдущего беглеца ты приказал выследить и убить. А эту девицу не только пощадил, но и наградить решил! Небывалая щедрость. — Она знала, что её голос полон сарказма и обиды, но уже ничего не могла с собой поделать. — Ты же больше не сохнешь по тому никчёмному блондину? — спросил маг, складывая руки на груди. На его лице играла улыбка, говорящая, что он видит причину её злости и наслаждается её дерзостью, такой редкой и непривычной. — Если я правильно помню, он женат, да ещё и теперь встречается с нашей служанкой. Блум это прекрасно знала, но также она знала, кто в этом виноват. Если человек несчастлив, он будет искать это счастье на стороне, пусть она и презирала короля Эраклиона за эту слабость. Если уж дал клятву быть верным одной женщине, следуй ей, не ищи наслаждение на стороне. Как же Блум тошнило от этого. — Если я правильно помню, это ведь ты заставил его жениться, — заметила она, дерзко вздёргивая подбородок и заглядывая ему в глаза, продолжая смотреть на него снизу вверх. — Это была выгодная партия для Эраклиона, согласись. Блум, — произнёс маг, пожимая плечами, — к твоим так называемым детским чувствам это не имело отношения. — Да, партия и правда была невероятно выгодной, — согласно кивнула она, сжимая ладони в кулаки и стараясь не показать, что её как-либо задело его пренебрежение. — Но и ко мне это тоже имело отношение. — Этот мальчишка был тебя не достоин. Ты заслуживаешь лучшего. — Ты прав, я, правда, заслуживаю лучшего. Во всяком случае, лучше, чем какой-то трус, повторяющий судьбу своего отца, а теперь ещё и изменяющий жене. Отвратительно. Она вздохнула, поднялась на ноги, наклоняя голову. Всё ещё лежащие на одной стороне волосы спали ей на лицо. Валтор рассматривал её какое-то время, после чего шагнул ближе. Он не прикоснулся к ней, не обнял и не произнёс ни слова, но каким-то невообразимым образом она почувствовала его поддержку, почувствовала, что он рядом. Он всегда рядом с ней, единственная опора в этом мире. — Прости меня, — прошептала она, поднимая на него взгляд голубых глаз. — Я не должна была грубить тебе, хозяин. — Это было занятно, — сказал он, прикасаясь тыльной стороной ладони к её щеке. Тепло его руки было таким приятным, что Блум невольно прильнула к ней ближе. Но каким бы мягким не был его голос, её это не обмануло: взгляд его глаз оставался холодным. — Но никогда больше так не делай. Произнеся последние слова, он направился к дверям её комнаты, опять оставляя девушку в холоде и пустоте. Одиночество давило на грудь, заставляя сердце сжаться в маленький едва заметный комочек, пока Валтор снова не растопит его одним лёгким невесомым прикосновением. А когда оно снова забьётся и расцветёт, снова окатит её холодом, возвращая всё назад. Блум знала, так и будет, ведь это не первый раз, когда он выдёргивает её из холода и одиночества только затем, чтобы снова погрузить в эту пучину. — К слову о Стелле, — добавил маг уже у двери. — Следи пока за ней. Мне не нужны сюрпризы. — Зачем? — усмехнулась Блум, складывая руки на груди. Она была рада возможности поговорить о ком-то более жалком, чем она сама. Что бы она ни заявляла, как бы ни ненавидела слабость и ничтожность, избавиться от этого она не могла. — Что может обычная девчонка? Валтор отпустил ручку двери и развернулся к ней, приковывая её к месту взглядом своих льдисто-голубых глаз. Он с места не сдвинулся, но Блум и с такого расстояния ощущала его недовольство. Не стоит недооценивать своего врага, – так он часто повторял ей. – Прежде изучи его, а потом заявляй, что справишься. — Она же сбежала от гвардейцев в лесу, правда? Я вижу в ней потенциал. — Ей просто представился удачный шанс, — невозмутимо покачала головой Блум. — Сегодня, моя дорогая Блум. А если завтра ей «представится шанс» убить тебя? — Ей никогда не представится такого шанса. Я не позволю. — И это то, что мне нравится в тебе. Ты всегда добиваешься своей цели. — Он заглянул ей в глаза, заставляя её тонуть в глубине его взгляда. Назойливые мурашки снова побежали по телу, когда он добавил своим бархатным голосом: — Ты моё секретное оружие, Блум. Не забывай это.