Дворец лилий

      Итэр заинтересованно рассматривал обветшалый монумент. Чем-то он напоминал статую Архонта Ветров в Мондштадте, но угадать кто был запечатлен в статуе не представлялось возможным. Позади в задумчивости застыл Чжун Ли. Рано выдернутый из постели путешественник был не готов ни на какие подвиги, после жаркой ночки, но взгляд мужчины отметал любые возражения. Вот и пришлось быстро приводить сознание в порядок, чтобы не запахать носом на какой-нибудь кочке. Всю дорогу Чжун Ли сохранял молчание и Итэр видел только его широкую прямую спину впереди. — Господин Чжун Ли? — Итэр оборачивается. — Моракс. — Что? — Когда мы наедине можешь звать меня Моракс, — золотистые глаза мужчины погрустнели на мгновение, — Знаешь ли ты, зачем мы сюда пришли? Чувствуешь что-нибудь? — Чувствую, — спустя несколько секунд ответил Итэр, — но не совсем понимаю. Что-то такое я ощущал в Мондштадте у… — У статуи Архонта Ветра, да, — согласно кивнул Чжун Ли и жестом предложил подойти ближе к монументу. Едва юноша коснулся его, по груди разлилось эфемерное тепло, а ноги словно налились свинцом. Доспех на груди вспыхнул золотом. — Интересная реакция… Он не обманул…- пробормотал Моракс, — ты действительно сокровище.       Итэр смутился. Похвалу он слышал часто, но не в такой форме и не с таким интересом в глазах. Чувство странное, будто мужчина напротив его не то чтобы раздевал, а пытался залезть под кожу. Навязчиво, жестко, проникая темными глазами в глубину. Вопросы, что роились в голове с момента прибытия в Ли Юэ, становятся только громче, чуя источник ответов. — У тебя много вопросов, я знаю, но давай мы сменим пока место? Не люблю разговаривать на пыльной дороге, — улыбка на лице мужчины была мягкой и располагала к себе. Итэр шагнул ближе, тут же вскрикивая, подхваченный неземной силой. Лишь мгновение и перед глазами просторное небо и вершины величественных гор, каких нет в Мондштадте.       Юноша оглядывается, рассматривая причудливую резьбу на камнях, что ведут к скале; рассматривает и прозрачное озеро, в котором плещутся лисицы… И Моракс. На него он смотрит дольше всех. Мужчина выше него, стоит величественно выпрямив спину и протянув руки солнцу. Итэр смаргивает, не верит глазам и даже подходит ближе, чтобы точно понять — не показалось. Ладони господина Чжун Ли, обычно затянутые в перчатки, искрятся золотом в лучах. — Моракс?.. Мора… — медленно, но до путешественника доходит. Перед ним тот, кто создал мору, а значит… — Только не зови меня Архонтом, не люблю упоминать свое прошлое, — морщится мужчина и идет к озеру. Присаживается на камень и на глазах парнишки возникает небольшой каменный стол и еще одно сидение. — Меня зовут Моракс, путешественник, иногда Чжун Ли. С этого времени ты посвящен в мою тайну и я предлагаю подписать контракт, — мужчина взмахом руки призывает пергамент и перо, — ты ее хранитель, а я в свою очередь буду считаться твоим союзником, идет? — Бог контрактов, да? — у Итэра вырывается смешок. Он пробегает текст контракта глазами, подписывает и с интересом вглядывается в лицо Моракса. — Чтобы ты хотел узнать? — Чжун Ли не реагирует на подначку. — Я… Это наверно прозвучит странно, но почему ваши… подопечные живут во Дворце лилий? Я имею в виду, что они не похожи на простых мальчиков для… — парнишка мнется, не зная как сформулировать. — Сяо, Чун Юнь и Син Цю — мои сокровища. От них отказались все, от них отказался Ли Юэ, — голос Моракса звучит спокойно, словно он рассказывает старую добрую историю, — Ты прав, они не простые мальчики. Чун Юнь — экзорцист, что заблудился на пути совершенствования, от Син Цю отказалась семья, хотя после их поступка считать гильдию Фэйюнь семьей — непростительное невежество по отношению к этому юному цветку. Что до Сяо… Мы с ним многим связаны и я был сильно удивлен, что он проявил к тебе внимание. Видимо, ты смог затронуть его душу, а это я ценю больше всего. Чувства не только самое прекрасное, что может быть, но и ценнейшая валюта, друг мой. — Я вижу у тебя есть вопрос, который ты стесняешься задать, — Чжун Ли протягивает ладонь, все еще искрящуюся золотом, и касается щеки юноши, — все что ты пережил в «Байхэ Ву» были лишь искренним желанием моих сокровищ. Если ты подумал, что это происходит с любым, кто ищет Дворец лилий, то ты ошибаешься. Удовольствие — лишь одно из чувств, испытываемых людьми и наблюдать за ним весьма забавно время от времени. — Раз вы считаете их сокровищами, почему тогда все отказались от них? — ладонь Моракса теплая, большой палец гладит скулу с такой нежностью, что путешественник боится не сдержать слезы. Чувства… О них говорит господин Чжун Ли. — Ты тоже сокровище, но ты не можешь найти здесь свое место. Ты — особенный, таких больше нет. Как и нет таких же Син Цю или Сяо. Люди никогда не могли принять тех, кто от них отличен. Даже своего Архонта они начали называть зазнавшимся. Люди не умеют ценить то, что им дают, — голос мужчины тихий и обволакивающий. — Сяо по людским меркам можно считать моим сыном. Мы прошли с ним долгую жизнь, но он принять не смог людей и люди не приняли его, несмотря на все заслуги. Чун Юнь был крепок духом и стремился помочь, но и его не приняли, сделав изгоем и прозвав чудаком. А Син Цю, бедное дитя, не был принят даже своей семьей. Торговая гильдия, имеющая огромное влияние, не свыклась с тем, что среди ее членов есть помеченный Богами. Преследуя лишь корыстные цели они стремились уничтожить его. Путешественник, я никогда не забуду его слез и просьбы забрать в обмен на контракт службы мне. Его сломала собственная семья, использовав как игрушку для задабривания богатых клиентов.       Что-то подсказывает Итэру, что гильдии потом не поздоровилось. У него самого чешутся руки разнести их по камушку, но движение перед глазами быстро выводит из задумчивости. Теплые губы касаются рта мальчишки, оставляя целомудренный поцелуй. — Печать контракта поставлена, – шепчет Чжун Ли с заметным весельем наблюдая, как краснеют щеки юноши. Он смеется тихо, вставая и предлагая Итэру вернуться в дом.       По возвращении Чжун Ли отдает слугам приказ приготовить чай. Если путешественник был раньше в комнатах ребят, то в совмещенном со спальней кабинете Моракса он оказывается впервые. Даже мебель, добротная деревянная, пропитана величием. Жестом предлагая чашку ароматного чая, мужчина приобнимает юношу за плечи. — Я надеюсь, ты простишь мне ту маленькую слабость? — Моракс наклоняется непозволительно близко, опаляя чувствительную раковину уха дыханием. Вдруг мужчина дергается. Он резко поворачивает голову к двери и щурит глаза. Итэр едва переводит дух, когда его без всяких разговоров хватают за шарф и впихивают в шкаф. Бросив емкое «сиди тихо», Чжун Ли возвращается к столу. Насколько хватало щелки между створками, юноша мог разглядеть напряженную спину и вскоре услышал тяжелые шаги. — Где тебя носит опять? — дверь едва не сходит с петель, настолько сильно ее приложил вошедший мужчина. «Аякс!» — проносится в голове Итэра ужасная догадка. Вот уже с кем он точно не хотел больше никогда встречаться. Юноша замирает. — Матушка не научила тебя стучаться в комнату мужчины? — холодно отвечает вопросом на вопрос Властелин Камня. Он невозмутимо отпивает чая из той самой чашки, которую только успел попробовать путешественник. Губы Итэра эфемерно горят, словно их не так давно терзали поцелуем. — Ты такой же мужчина, как я бог, — фыркает Тарталья и разваливается в кресле хозяина комнаты, рассматривая свою руку, — а кстати где наша принцесска? Уже сбежала от драконьего члена? — Ты забыл свое место? — голос Чжун Ли стальными нотками впивается под кожу, — Что ты устроил недавно? — О, как будто Вы не засматривались на его мелкую задницу, — ехидно бросает мужчина и продолжает рассматривать свою перчатку на руке. — Я все еще имею власть здесь, — рука Моракса резко хватает Аякса за воротник и притягивает к себе, — так что найди своему рту применение по назначению.       Итэру кажется, что его сердце сейчас слышит весь город. Он боится двинуться в тесноте шкафа и только посильнее закрывает себе рот ладонями, пытаясь успокоить дыхание. Он смотрит одним глазком, но происходящее мало похоже на разборки неприятелей. Воздух в комнате будто сгущается. За окном темнеет медленно и вот уже кабинет освещают зажженные невидимой рукой лампы.       Рука Чжун Ли давит, заставляя подчиниться, встать на колени. Он смотрит на ухмыляющегося предвестника надменно, искренне желая стереть это выражение лица о ближайшую поверхность. Но не время. Сначала урок. Тарталья слишком хорошо знает, чего от него ждут и поэтому уклоняется, запрокидывает голову, облизывается, сверкая глазами. Он всего в нескольких сантиметрах от мужчины, но чувствует нестерпимый жар его тела. Моракс не реагирует на поддразнивание. Он медленно гладит Тарталью по волосам, а затем сжимает их на затылке, оттягивая, заставляя стиснуть зубы и зашипеть. Он здесь диктует правила. — Что, так соскучился по моему рту? — рыжеволосый хрипло смеется и показывает язык. — Эту дырку можно закрыть только одним способом, более толка от нее никакого, — флегматично пожимает плечами Чжун Ли. Второй рукой он цепляет пальцами чужой подбородок и нажимает, заставляя открыть рот шире. Лезет пальцами внутрь, оставляя на языке привкус кожи перчаток, прижимает между фалангами язык, а отпустив голову Аякса, дает пощечину. Взгляд у того становится совсем безумным, он льнет к мужчине, смотрит снизу вверх так преданно и жалко. Надо отдать дань терпению гео Архонта — спокойный как скала. Он лишь снова хватает мужчину за короткие волосы и прижимает к своему паху, дабы тот прочувствовал все габариты. — Без приказов действовать не можешь, да? — эти слова будто щелчком отдаются в затуманенной желанием голове Тартальи. Он лижет возбужденный член прямо по ткани брюк, путается пальцами в застежках и едва стянув мешающую ткань, накрывает желанный орган губами. Итэр смотрит в щелку завороженный движением чужого языка и губ, что вбирают в себя достаточно большой член. Чего не ждет путешественник, так это то, что Аякс насадится горлом почти на всю длину, издавая при этом умопомрачительные звуки. У самого юноши в штанах становится тесно и он прикусывает губу, стараясь гнать от себя порочные картинки реальности, но отвести взгляд просто не в состоянии. — Послушная сука, — тянет Чжун Ли, немного наклоняясь и накрывая горло мужчины ладонью. Через тонкую кожу чувствуется горячая пульсация. Аякс выпускает член изо рта, пытаясь отдышаться. Из его глаз тоненькими дорожками текут слезы, но упрямо старается сосать, забывая все на свете. Ладонь на горле сжимается и тот давится. — Откусишь? Посмеешь? — Чжун Ли издевательски улыбается, через пару секунд давая отстраниться. Каменная эрекция слишком большое лакомство для этого маньяка. — Господин, я…- хрипит Аякс. В глазах туман, сознанием там и не пахнет. — Сегодня ты понесешь особое наказание Моракса, — Чжун Ли отходит ближе к шкафу и Итэру кажется, что сейчас его отдадут на съедение этому рыжеволосому психу, но мужчина чем-то щелкает на дверце. Панель отходит в сторону, полностью открывая обзор. Путешественник зажмуривается… И вновь открывает глаза. Ничего с ним не происходит. Чжун Ли смотрит поверх него, куда-то вглубь, поправляет волосы и медленно начинает расстегивать жилет. Смотрится немного забавно, ведь мужчина стоит без брюк и нижнего белья. Итэру, правда, как-то не смешно. Он с трудом сглатывает накопившуюся слюну, от вида смуглой кожи груди и живота, тяжелого налившегося кровью члена, что шлепается головкой о живот, задетый рукой. В какой-то момент он хочет сам оказаться на месте Тартальи. А еще ему кажется, что это некий спектакль.       И он еще не окончен.       Предвестник по щелчку пальцев завороженно скидывает свою одежду, путается в штанах и подползает к Мораксу. Дрожащие руки благоговейно касаются медовой кожи, а губы накрывают тазовую косточку. Он буквально целует Бога.       Неведомая сила тянет Тарталью вверх, заставляя встать прямо. Он тянется вперед, надеясь на поцелуй, но Чжун Ли уворачивается, ловко заламывая мужчине руки. Теперь он стоит позади Аякса и возвышается над ним, подавляя не только аурой. Бывший Архонт шире в плечах, выше и силы у него хватит чтобы поднять взрослого мужчину над головой как букашку. — Что ты делал этим порочным телом с нашим гостем? — правая рука Моракса ложится на грудь Тартальи, сжимая сосок. Тот шипит, дернувшись, но с места не сдвигается. Мешает к тому же протиснутое колено между бледных бедер. — Я всего лишь показал ему наше гостеприимство…- Аякс откидывает голову назад на плечо мужчины и прикусывает губу, лишь бы не издавать звуков. Сильные смуглые пальцы с чувством сжимают затвердевшие горошины сосков, пощипывают, оттягивают. — Тебе было недостаточно нашего прошлого разговора, Чайльд? — цепкие зубы прихватывают кончик уха, а длинный нечеловеческий язык лижет раковину. - Все же, ты такой бесполезный. Только и годишься на то, чтобы выпрашивать мой член.       Тарталья дергается от слишком болезненных щипков и кажется, что он вот-вот свалится на пол, но колено Моракса держит его. Его собственная эрекция болезненно пульсирует без внимания. — Видишь? — рука Чжун Ли грубо хватает мужчину за щеки, приближая к зеркалу, — Видишь свое блядское лицо? И ты ничего не можешь сделать… Ты зависишь от меня и все равно пытаешься сопротивляться. Ты не сокровище, ты игрушка. Был и остался ею. Сменился только хозяин, я прав?       Пальцы с золотыми искрами на коже сильно сжимают челюсти, и в ответ Аякс может только мычать. Стыд, возбуждение, покорность. Он не в силах сопротивляться этому опасному коктейлю.       Итэр чуть не хнычет ему в тон. Внутри платяного шкафа узко и места едва хватает на то, чтобы запустить свою руку в штаны и обхватить возбужденный орган. Картина перед глазами потрясает своей похотью, закрыть глаза — просто нет желания. Это непонятное зеркало словно транслирует все его грязные желания, выворачивая душу наизнанку. — Я прав, — кивает сам себе Чжун Ли. Его взгляд не искрится, как тогда днем, он потемнел и кажется, будто что-то древнее поглощает разум этого человека. — Ты просто шлюха из Снежной, которую сослали за ненадобностью.       Тарталья вскрикивает, когда чувствует пальцы в заднем проходе. О, господин Ли не бывает нежным с ним. Его мало волнует удовольствие предвестника, но он любит, когда тот страдает. От болезненной ли растяжки тугих мышц сфинктера, от неудобных ли поз, от пульсирующего желания содрать собственную кожу, потому что невыносимо чувствовать сразу столько.       Пальцы проникают глубоко, резко, двигаясь жестко и ритмично, выбивая вздохи из груди мужчины. Моракс смотрит, как уже три пальца исчезают в растянутой дырке, смотрит со смесью любопытства исследователя и спокойствием атланта. Подушечки оглаживают внутри, растягивают на подобие ножниц дрожащее в истоме тело. О, Тарталья держится, упираясь ладонями в стекло, как утопающий за соломинку. И ему даже невдомек, что на него таращится путешественник, сжимающий свой подрагивающий член. Скажи предвестнику, что за ними будут наблюдать, точно бы разнес все здание, пока Чжун Ли не приструнит свою ручную сучку. Итэр смотрит на раскрасневшееся лицо мужчины, на совсем безумные глаза, стекающую с уголка рта слюну. Объект потерян. — Видишь? — повторяет снова Моракс, оттягивая бледную ягодицу и сплевывая на пульсирующий вход, — Запомни свое настоящее лицо и впредь не смей перечить моим приказам.       Аякс чуть не впечатывается в поверхность зеркала, когда в него входят на всю длину. Чжун Ли не беспокоится ни о чем, лишь придерживает чужой торс, заставляя шире расставить и так дрожащие ноги. Трахает он размашисто, не забывая царапнуть ногтями кожу на ягодицах или оставить там болезненный шлепок. Почти вбивает эту наглую рыжую морду в зеркало, гадая, достаточно ли путешественнику простора там, внутри? Ведь весь этот спектакль лишь для его дорогого друга.       Предвестник не выдерживает темпа. Давится стонами, плачет, съезжает влажными ладонями по поверхности зеркала, прижимаясь щекой почти что к сидящему по ту сторону путешественнику. Итэр кончает, прокусив нижнюю губу, едва не застонав во весь голос. Рука, надрачивающая член, мелко дрожит, по пальцам стекает быстро остывающая жидкость, а напротив из мужчины буквально выбивают душу. Он соскальзывает с члена бывшего Архонта, замирая на полу в странной позе задницей кверху и выдыхает. Белесые капли, выталкиваемые мышцами, стекают по бедру вниз. Моракс возвышается над ним величественной скалой, свет от ламп золотит его волосы и плечи, по которым разливаются поблескивающие дорожки божественной крови. Гео Архонт прекрасен в своей человеческой ипостаси.       Он обходит тело в отключке, устанавливает панель на дверцу обратно и распахивает шкаф. Путешественник выпадает прямо в его объятия. У него до сих пор бешено колотится сердце, он пачкает своей спермой плечо мужчины, цепляясь за него и сонно зевает. День выдается очень продуктивным на события и единственное чего хочется, это заснуть без снов, чтобы голова наконец опустела. Итэр слышит сквозь дрему, как Чжун Ли стучится в комнату Сяо, слышит как они о чем-то шепчутся и сильные руки сменяются мягкой кроватью. Сяо безропотно раздевает юношу и обтирает влажным полотенцем, оставляет поцелуй на кончике носа и накрывает его одеялом. А сам садится вновь на подоконник и всматривается в ночной город.

***

      «Дорогой Венти! Мне не описать всего того, что приключилось со мной в первые дни пребывания в Ли Юэ. Но знаешь, мне здесь нравится. Я попробую поискать информацию о сестре здесь, передаю привет Паймон и Ордо Фавониус. Не пей много вина!       Путешественник»       Бард хихикает, складывает письмо и запихивает за пазуху, словно оно согреет его даже на Драконьем Хребте.