Велюр

Я бы опустел, если бы не было тебя рядом, Ворвался в атмосферу моей жизни звездопадом Атом, каждый твой атом… ©

***

 — Сонсэнним, а вы любите кататься на лифте?       Чонгук задаёт этот вопрос, не дожидаясь, пока все студенты покинут аудиторию после лекции. Тэхён, с серьёзным видом рассматривающий бумаги перед собой, медленно поднимает на студента взгляд.  — К чему вы спрашиваете, Чон Чонгук?  — Ну… На мне ведь вы любите кататься вверх-вниз, — ухмыляется тот, а преподаватель заливается краской и делает страшные глаза, всем своим видом приказывая этому наглому юнцу заткнуться, ведь кто-то может и услышать.  — Останьтесь, Чонгук, — выдавливает из себя Ким. — На пару слов.  — С превеликим удовольствием, — улыбается Чон, присаживаясь на первую парту в аудитории.       Студенты постепенно расходятся. Юнги и Хосок окликают Чонгука, но тот машет рукой, мол, догонит их позже. Друзья всё понимают, подмигивают и удаляются. Какая-то девчонка с потока долгое время трётся возле стола преподавателя, расспрашивая о материале. А ещё явно с ним заигрывает, на что Чон фыркает и закатывает глаза.       «Наивная дурочка, — думается Чонгуку. — Знала бы ты…»  — Сонсэнним, скажите, а вы занимаетесь репетиторством? — слащаво проговаривает студентка. — Я так плохо разбираюсь в этом вашем английском языке…  — Нет, Канми, не занимаюсь, — чеканит Тэхён. — Если бы вы внимательно слушали лекции, а не сплетничали с подружками и не зависали в телефоне, могли бы усваивать весь материал, что я даю.  — Мне просто кажется, что я способна усваивать материал только в тишине, находясь наедине с преподавателем… — Канми закусывает губу. — Сонсэнним, может, вы в виде исключения дадите мне пару уроков? Мой отец хорошо заплатит, это я гарантирую!  — Я не заинтересован в деньгах, — отвечает Ким. — Мне вполне хватает доходов, а потому я не занимаюсь репетиторством. Вы свободны, Тин Канми.       Девушка цокает, показательно откидывает назад волосы и удаляется с высоко задранным носом, что у Чонгука вызывает лишь смех.  — Не занимаешься репетиторством? — Он перемещается к столу преподавателя. — А как же Дони и занятия с ней? А ещё наши ночные репетиции фильмов для взрослых?  — Будь добр, Чонгук, не заводи темы этих фильмов в стенах университета. — Тэхён устало растирает переносицу. — А касательно Дони — ты сам всё знаешь. Она твоя сестра, потому я подтягиваю её по английскому.  — Знаю, знаю… Но насчёт темы с фильмами — не обещаю! — Чонгук подмигивает. — Какие планы на вечер?       У Тэхёна сегодня только один план — завалиться после работы в ванну, добавить туда пену, прихватить бутылочку шампанского. И распивать его, пока на настенной плазме крутится какая-нибудь сопливая дорама, под которую можно отключить мозг. Ведь рабочая неделя выдалась тяжёлой, а впереди, наконец, долгожданные выходные. В воскресенье, к слову, полноценно отдохнуть не получится, ведь Ким действительно помогает сестре Чонгука с английским, чтобы тот имел возможность брать чуть больше выходных на двух своих работах и не оплачивал репетитора.  — К сожалению, не смогу пригласить тебя сегодня в гости, — отвечает Тэхён. — Я очень устал, хочу побыть в одиночестве и уделить время себе.  — Вот как? — Брови Чона ползут вверх. Он рассчитывал на несколько иной ответ, ведь чертовски соскучился за неделю и даже специально взял выходной в клубе. — Могу послужить хорошим успокоительным, тишину и релакс гарантирую.  — Нет, Чонгук, — качает головой Ким. — Я действительно хочу сегодня побыть один. Заезжай завтра, если будешь свободен.       «Заезжай завтра»… Эти слова бьют Чонгука по самому больному, ведь они с Тэхёном уже несколько месяцев в отношениях, но можно ли назвать то, что происходит между ними, именно отношениями? Они никогда не обговаривали вслух то, что они пара. Они практически никогда не выходят вместе в люди, ведь Ким считает, что их может увидеть кто-то из университета, а потом распустить слухи. Они практически никогда не проводят вместе весь день и всю ночь: Тэхён зовёт Чонгука в гости на выходных, тот приезжает, а утром едет на работу. Ким тоже заезжает в дом Чона, занимается английским с сестрой, а потом, когда она уходит гулять, остаётся на несколько часов. Не более.       И Чонгука это откровенно заебало.       Он, конечно, прекрасно понимает, что преподаватель — человек серьёзный, с хорошей репутацией, а ещё с перспективами на будущее, и ему никак нельзя губить карьеру из-за своей личной жизни, которую он разделяет с Чоном. Но это, как ни крути, неприятно.  — Знаешь что? — не выдерживает Чонгук. — Надоело! Надоело, блять, таскаться к тебе только в дни, когда ты меня позовёшь! Надоело быть в тени, надоело быть… Быть для тебя никем, Тэхён!  — Это не так, — спорит Ким. — И потише, пожалуйста.  — Я знаю, ты устал за эту неделю. Но я тоже, Тэхён, я тоже устаю на двух работах, однако… Всегда готов встретиться с тобой, бегу по первому зову…  — Так не беги.  — Что?  — Не беги по первому зову, Чонгук. Я разве тебя заставляю это делать?       У Чона в глазах — злые молнии, губы его сжаты в узкую полоску, а кулаки так и чешутся, чтобы припечататься, например, к стене. У него — молодость в самом разгаре, горячая кровь, сильные чувства к Тэхёну, а тот — «не беги»? Это обидно, вообще-то.       Действительно садист.  — Знаешь… — сквозь зубы. — Да пошёл ты!       Чонгук разворачивается на пятках, хватает свой рюкзак с парты и уносится прочь, хлопая дверью аудитории и оставляя после себя лишь приятный шлейф туалетной воды. Тэхён плюхается в кожаное кресло, прикрывает глаза и растирает виски — дико болит голова. Ему, вообще-то, тоже обидно, ведь он встречается с Чоном, рискуя всем, а тот ведёт себя, как подросток: психует, злится, убегает…       И в этой ситуации, пожалуй, можно понять обоих. Отношения — непростая штука, а когда они такие рискованные — подавно. Идеально бывает только в тех самых сопливых дорамах, в американских фильмах сомнительного качества, в бульварных романах, а ещё в фанфиках, которые так любят читать студенты Кима.

***

      Тэхён заболел. Не зря вчера после работы у него так сильно болела голова: оказалось, это поднималась температура, а вместе с ней пришла боль в горле под ручку с сухим кашлем. Чонгук не объявляется уже вторые сутки — не заходит ни в какую из соцсетей, игнорирует два сообщения, что отправил ему Ким. Будто сквозь землю провалился.  — И чёрт с тобой, — ворчит преподаватель, растворяя таблетку от температуры в воде и посматривая на экран телефона. — В молчанку решил поиграть? Будь по-твоему.       Он выпивает мутную жидкость со вкусом апельсина, морщится, а потом заваливается в постель, накрываясь одеялом по самые уши. Бездумно пялится в телевизор: там транслируют передачу о путешественниках, что отправились на какой-то остров. И Ким, засыпая, думает, что в свой отпуск тоже хотел бы отправиться на какие-нибудь острова. Желательно вместе с Чонгуком…       Тэхёну снятся тревожные сны, будто он бродит по незнакомому тёмному лесу. Он мычит и крутится в постели, дико потеет из-за температуры, а пижама прилипает к телу. Просыпается в районе шести вечера, с трудом разлепляет тяжёлые глаза, снова ощущает головную боль и бормочет что-то вроде: «Мать, роди меня обратно, молю». А потом наощупь находит телефон, надеясь увидеть там оповещения. И они есть, но лишь от коллег, а ещё от мамы, которая переживает и настаивает, чтобы сын взял больничный на работе. От Чонгука же — ничего.  — Мелкий засранец, — ворчит Ким и принимается печатать сообщение. — Где ж ты бродишь столько времени?..       Он отправляет СМС о том, что не сможет завтра приехать к Чонгуку и Дони, чтобы позаниматься с ней английским, потому что крепко заболел. Отбросив телефон в сторону, Тэхён решает, что нужно подкрепиться, ведь таблетки необходимо выпить после еды, но не находит в себе сил подняться и через некоторое время снова вырубается.

***

 — На члене я мотылял такое отношение! — Чонгук залпом выпивает стопку спиртного, звучно ставит её, опустевшую, на стол. — Понятно?  — Понятно, — в унисон отвечают Хосок, Юнги и Дони, а рядом с ними разом гавкают Оникс и Плут — два самых верных друга Чонгука, два статных босерона.  — Я не даун! — Чон поднимает указательный палец вверх. — Я всё понимаю! У него карьера, риски-хуиски… Я реально, блять, всё понимаю!  — Мы тоже! — вторят друзья, сестра и собаки.  — Но можно как-то немножечко быть человечнее, что ли? А? — Он подрывается с места. — Можно?!  — Можно, — отвечают все пятеро.  — На самом деле я вас обоих понимаю, — говорит Дони. Она уже тоже в курсе отношений брата с преподавателем. — Он бережёт репутацию, а тебе обидно, что относится, как к парню для встреч…  — Именно! — Чонгук стучит кулаком по столу, из-за чего все подпрыгивают на местах, а Плут два раза гавкает. — Вот! Этот чертила меня понимает! — указывая на собаку.       «Чертила» в тот же момент подскакивает и, виляя хвостом, подходит к хозяину, чтобы лизнуть его руку. У пса не зря такая кличка — он действительно тот ещё плут, но добрый, очень добрый, хоть и хитрый. Вот и сейчас, выбрав момент, потихоньку стаскивает со стола кусок колбасы. Оникс же — второй пёс — смотрит на него с осуждением. Если бы мог, он наверняка покачал бы сейчас головой. Второй питомец Чонгука — серьёзный и осознанный, а ещё чёрный-чёрный, темнее Плута, потому хозяин и назвал его в честь полудрагоценного камня семейства халцедонов.  — И говорит мне: так не беги! — продолжает возмущаться Чон, вспоминая вчерашние слова преподавателя. — Да пусть вообще свою половую ротость закроет!!!  — Ты хотел сказать — ротовую полость? — поправляет друга Хосок.  — Похуй. Абсолютно, — отмахивается тот. Он, как всегда, путает в словах буквы, но друзья и сестра уже привыкли.  — Если серьёзно, я тоже реально понимаю вас обоих. — Юнги чешет голову, а после разливает новую порцию алкоголя по стопкам. — Он ведь известный во всём Сеуле препод. Если узнают о связи со студентом — сразу же попрут с работы, и все труды к хуям козлячьим.  — Отношения — тоже труды! — выкрикивает Чонгук. — Я не собираюсь их похерить из-за карьеры. Не собираюсь его упускать!       Друзья и сестра понимающе кивают. Ещё пять минут назад Чон кричал, что «пусть этот препод катится колобком хуеватым к чертям горбатым», а ещё, что наколдует ему за такое отношение понос, а теперь заявляет, что не намерен его терять. Любовь…  — У тебя там какое-то сообщение, кажется. — Дони кивает в сторону мобильного, что одиноко лежит на краю стола и мигает в надежде быть замеченным. — Может, опять твой Тэхён к себе приглашает.  — Ага, держи карман шире… — бухтит Чонгук, но к телефону всё-таки тянется. — Блин…  — Что такое? — задаёт вопрос Хосок, замечая озадаченный вид товарища.  — Он заболел… — Чон вздыхает, прикрывает глаза и качает головой. — Опять лимонада напился ледяного, наверное…  — Вы так хорошо друг друга знаете! Это очень мило, — улыбается Дони. — Поедешь лечить?  — Разумеется.       Вызванные вскоре такси приезжают достаточно быстро для субботы. В одну машину садятся Юнги и Хосок, чтобы отправиться по домам, ведь они всё равно живут рядышком, а в другую — Чонгук. Он просит водителя остановиться возле аптеки, покупает необходимые при простуде лекарства и леденцы для горла. Чон действительно уже достаточно хорошо знает своего любимого преподавателя: тот болел пару месяцев назад, когда напился ледяного лимонада в кафешке. Чон предупреждал — говорил, что можно обойтись одним стаканом, но Ким-любитель холодненького-Тэхён не послушал: выдул полтора литра, а на следующий день хрипел и кашлял, и плюсом не мог глотать, потому что горло саднило и скребло.       Чонгук отпаивал его тёплым чаем, называя любимым дураком, а Ким благодарил осипшим голосом и уверял, что больше никогда не будет пить «лилодный химонад». Во всяком случае, не в таких объёмах.       На звонок в домофон не поступает никакой реакции, Чонгук от досады выругивается и пинает дверь, но внезапно появляется спасение в лице жителя подъезда, потому Чон благополучно проходит внутрь. Поднимается на лифте, держа под мышкой пакет с лекарствами, и настойчиво нажимает на кнопку у нужной двери.  — Оу… — только и может сказать появившийся в проёме Тэхён. На нём пижама в полоску, волосы лохматые, а под глазами синяки. — Чонгук?  — Впустишь, может? — щурится Чон и машет перед его лицом пакетом. — Я привёз кое-что.  — Не стоило, — проговаривает Ким, но внутрь, разумеется, пропускает.  — Сам разберусь. — Чонгук проходит в квартиру, сбрасывает обувь и шагает на кухню. По-хозяйски достаёт из пакета лекарства, раскладывает их на столе, а потом, чуть пошатываясь из-за алкоголя, заглядывает в холодильник, который оказывается пустым. — Болеешь и ничего не жрёшь?  — Аппетита нет. — Ким садится на барный стул возле высокого стола. Наблюдает за Чоном, пока тот задумчиво всматривается внутрь холодильника, будто там что-то появится.  — Когда болеешь — нужно пить куриный бульон, — строго выговаривает Чонгук. — Я бы сварил, но у тебя нет курицы.  — Есть говядина. — Тэхён кивает в сторону морозильной камеры. — Кусок завалялся.  — Ладно… — Чон открывает дверцу морозилки, достаёт замёрзшее мясо, вертит в руках. Он всё ещё обижен, а потому стоит с серьёзным лицом, на котором никаких эмоций. — Сварю для тебя буляжий говьён.  — Чего? — прыскает Ким. — Может… Говяжий?.. — Смеясь, не может даже договорить до конца.  — Блять! — Чонгука выносит со своих же слов. Он ржёт, сгибается пополам, лупит рукой по столешнице. — Нет, Ким, именно говьён, — закашливаясь от смеха. — В самый раз!  — То, что я заслужил, по-твоему? — не перестаёт угорать Тэхён. — Вот спасибо!..  — Конечно! — Чон вытирает подступившие слёзы, а потом, оставив кусок говядины на тумбочке, подходит к Киму со спины, чтобы крепко его обнять. — Я скучал…  — Я тоже. — Тот разворачивается и утыкается лбом в лоб Чонгука. — Ты не отвечал на сообщения.  — Ты знатно меня выбесил вчера.  — Ты ведь умный мальчик, — полушёпотом и прямо в губы. — Прости, что не могу дать тебе то, что ты хочешь.  — Я понимаю…       Чон хочет поцеловать, но Тэхён уворачивается — говорит, что заразит, ведь есть большие подозрения на ангину, так как даже разговаривать тяжело. Парня это не останавливает: он всё равно припечатывается к губам, по которым действительно дико скучал.  — Сваришь мне говьён? — улыбается в поцелуй Ким, обнимая его за талию.  — Обязательно, — смеётся Чонгук. — Обещаю, он будет вкусным и совсем не оправдает своё название.       Так и случается. Чон варит говяжий бульон, по кухне витают приятные ароматы, а Тэхён тем временем рассказывает о планах на отпуск: говорит, что хочет отправиться на острова и обязательно взять с собой Чонгука.  — В качестве кого? — задаёт вопрос тот, наливая в глубокую тарелку бульон. — Любовника?  — Интересная наука… — Ким притягивает готовое блюдо к себе. — А ты считаешь себя именно им?  — Хотелось бы чего-то более серьёзного, если честно. Но я пойму, если…  — Какой дурак, Боже… — Тэхён качает головой и дует на ложку с горячим бульоном. — Ты реально ничего не понимаешь?  — Что же?  — Чонгук! — Он откладывает ложку в сторону и морщится от боли, проглотив жидкость. — Я давно не юнец, который хочет себе свободные отношения. Это ясно?  — Не совсем.  — Тот факт, что я с тобой, говорит сам за себя. Да, я не могу сейчас дать тебе всего, что ты от меня ожидаешь, потому что на кону стоит слишком многое. Мы живём в реальном и суровом мире, где мелкая оплошность может сыграть злую шутку в конечном итоге.  — Я — оплошность? — хмурится Чон.  — Нет. — Тэхён накрывает руку парня своей. — Ты — тот, кого я хочу видеть рядом с собой. И не в качестве, как ты сказал, любовника.  — И?..  — Тебе необходимо хотя бы окончить университет, — поясняет Ким. — Если кто-то узнает, что я в отношениях с парнем — не страшно, всё это можно замять. Поверь. Но если кто-то узнает, что я в отношениях со своим студентом — будут большие проблемы. Андестенд?  — Андестенд… — тяжело вздыхает Чонгук. — Я дубина.  — Нет, ты просто импульсивный немного, вот и всё, — мягко улыбается Тэхён.  — А ты — никакой не садист, — добавляет студент. — Разве что в учёбе… А так — милый и добрый. Самый лучший. — Он смотрит глазами-сердечками и крепко сжимает руку преподавателя. В нём сейчас не алкоголь говорит, а чувства. Настоящие, искренние, крепкие, жгучие… И нежные в то же время.  — Я люблю тебя, Чон Чонгук.       У Тэхёна — влажные волосы и красные из-за температуры глаза. Обветренные губы, помятая пижама и прошибающий взгляд… У Чонгука — сердце не на месте. Это первые слова любви, первые… Он мог ожидать многого, но не думал, что услышит их вот так: привезя таблетки, сидя на кухне, сварив «буляжий говьён»… И это по-настоящему бесценный момент.  — Я тоже тебя люблю, — полушёпотом и глядя прямо в душу. — Только, пожалуйста, уделяй мне хоть немного больше времени, Тэхён.  — Я честно постараюсь.       Остаток ночи парни проводят в постели. Они болтают о разном, а особенно много — об отпуске, что скоро будет у Тэхёна. Чон шутит, что они могут отправиться на острова, где проживает его мать, которая вышла замуж за афроамериканца. Но говорит, что тогда обязательно нужно взять с собой Дони, а ещё Оникса и Плута. Тэхён расспрашивает о здоровье собак, ведь те недавно переболели, но хороший ветеринар и, конечно, деньги — сделали своё дело, потому они теперь в порядке. Ещё спрашивает о сестре. Говорит, что она — способная в изучении языков, но, бывает, ленится, в связи с чем урокам нужно уделять больше времени. И, само собой, разузнаёт про острова, на которых проживает мать Чона и Дони.  — Она уже несколько лет удачно замужем за темнокожим мужчиной, — рассказывает Чонгук. — Мы с Дони шутим, что мама отхватила себе негритянского короля какого-нибудь племени. И, знаешь, я не удивлюсь, если это действительно так. Собирает там по утрам вместе с ним кокосы, а вечерами танцует возле костра в юбке из шкур.  — В этом определённо что-то есть, — улыбается Ким, перебирая волосы Чона, пока тот лежит на его плече. — Может, нам действительно наведаться к ним в гости?  — С сюрпризом? Не предупреждая?  — А почему нет?  — Что ж… Безумна ли твоя затея? Ну да, безумна, — посмеивается Чонгук, вспоминая современные тренды Тиктока, но Тэхён шутку не понимает. — Ладно, это реально интересная идея.  — Тогда завтра же посмотрю путёвки, а пока предлагаю немного поспать. У меня глаза слипаются. — Он сонно целует парня в висок. — Подай, пожалуйста, плетчатый клед, он на тумбочке.       Чон смотрит на него с любовью и не может сдержать улыбку. Он накрывает преподавателя тем самым клетчатым пледом, устраивается рядышком и тоже быстро засыпает. Позади тяжёлые и нервные сутки, но они определённо того стоили.

***

 — Не поверите, сонсэнним, у меня такая новость! — К преподавательскому столу подлетает Чонгук. У него горят глаза, и он с трудом держится, чтобы не рассмеяться. — Даже две!  — Да? Выкладывайте, Чонгук. — Тэхён сцепляет пальцы в замок и с интересом рассматривает студента. Прошло две недели после того случая с болезнью, тогда Чон заставил его обратиться к врачу, но теперь Ким окончательно поправился, вышел с больничного и снова преподаёт.  — Во-первых! — Чон усаживается прямо на стол. — Мы с Дони получили письмо от матери. Такое, на минуточку, бывает крайне редко!  — Так, — кивает Тэхён. — И что в нём?  — Она приглашает нас в гости, — выпаливает, активно жестикулируя. — Представляете?  — Вот как? — У преподавателя округляются глаза. Они ведь всерьёз надумали нагрянуть к маме Чонгука и Дони с визитом. — Она, должно быть, сильно удивится, что вы приедете не одни.  — Безусловно! — Чонгук даже хлопает в ладоши от эмоционального возбуждения. — Она ведь не знает, что я гей!  — Тсс!!! — шикает Ким и поднимается со своего стула. — Тебе микрофон выдать, чтобы все узнали наверняка?  — Мне достаточно того, чтобы это знали вы. — Чон через стол притягивает к себе преподавателя за галстук. — Ну и маменька. Вот она удивится…  — Нас могут…  — Увидеть, — продолжает за него Чонгук. — Закроем двери?  — Нет.  — Дайте ключи.  — Нет!  — Дайте.       Чон настроен серьёзно, и Тэхён это прекрасно понимает. А ещё понимает, что блядски соскучился.  — Ты выглядишь сегодня потрясающе. Новый костюм? — Чонгук хитро улыбается, решив зайти с другой стороны. — Хочу напомнить, что без него ты смотришься ещё прекраснее, — добавляет, толкаясь языком в щёку изнутри.       У Тэхёна тесно в штанах, а в голове — белый шум. Этот студент невыносим…  — Сонсэнним, как насчёт персонального экзамена? — Он склоняет голову набок и ухмыляется. — Я бы изучил вас полностью…  — Ключи. — Преподаватель достаёт из кармана связку и протягивает её Чону, у которого тут же загораются глаза. — Надеюсь, здесь нет скрытых камер…       Первая парта, за которой обычно сидят отличники, сегодня лишается девственности. На ней Тэхён — распластанный и горячий: он тяжело дышит, пока Чонгук делает ему минет, пока надрачивает, скользя языком по торсу, по соскам, по ключицам…  — В то утро, когда я вас увидел на экзамене, — бормочет студент, раскатывая по собственному стояку презерватив, — я сразу же понял, что когда-то этот день настанет…  — Этот день? — Ким приподнимает голову.  — Когда вы, сонсэнним, будете стонать на этой парте моё имя.  — Чёрт бы тебя побрал, Чон Чонгук… — Тэхён откидывается назад и действительно стонет, когда в его заднице оказываются пальцы. А затем — и член: горячий, приятно наполняющий.  — Так исторически сложилось… — Чон двигается медленно, никуда не спешит. — Так сложилось, что наши с тобой атомы выбрали друг друга.  — Атомы? — переспрашивает Ким, не открывая глаз и старательно насаживаясь.  — Да. Во всём огромном мире наши атомы нашли друг друга, чтобы свести нас, чтобы мы навсегда забыли слово «одиночество», чтобы…  — Ты бываешь таким романтичным во время секса, — по-лисьи улыбаясь, шепчет Тэхён. — Мне нравится.  — Я бы не смог без тебя… — Чонгук наклоняется и целует в губы. Он сейчас действительно растрогался: повлияла, наверное, исполнившаяся мечта разложить преподавателя на парте аудитории. — Я бы опустел, а потом и вовсе исчез с лица Земли… — продолжает, толкаясь сильнее. — Я схожу с ума от твоего голоса, от запаха, от взгляда… От того, как ты смотришь на меня во время лекций.  — О, ты даже не представляешь, как это сложно… — хрипит Ким, крепко цепляясь за студента. — Я каждый раз не могу сосредоточиться, ведь ты прошибаешь насквозь своим уничтожающим взором, и я теряюсь… Я! Один из самых лучших преподавателей страны!       Чонгук довольно ухмыляется. Эти слова — персональный бальзам для его души.  — Хочу, чтобы ты кончил с моим именем на губах…  — Я скоро, скоро… Чонгук… — Тэхён сжимает пальцы на его плечах, вонзается короткими ногтями, рвано дышит, обхватывает за шею и просит снова поцеловать. На секунду открывает глаза, но всё как в тумане: лампочки на потолке аудитории мигают, пускаются в пляс, как и звёздочки, застилающие взор. — Чонгук…       Сегодня исполняется ещё одно желание Чона. Сегодня Тэхён становится ещё счастливее. Эти двое определённо нашли друг друга в нужное время и в нужной Вселенной. Их атомы притянулись, примагнитились, склеились — да так сильно и крепко, чтобы навсегда…  — Когда ты подлетел ко мне, то сказал, что у тебя есть две новости, — вспоминает Ким, застёгивая ремень на брюках.  — Точно, — кивает Чонгук. — Ты как-то говорил, что твои студентки любят читать фанфики, помнишь?  — Помню.  — Мне тут птичка на хвосте принесла… — Он странно улыбается. — Что кто-то из студентов написал новый фанфик.  — И какая тут новость? — Преподаватель по-прежнему не понимает.  — Это фанфик про нас, Ким Тэхён. А ещё… В этом фанфике я всё-таки изменил твою фамилию.