***
— Двигайся. — Не, двигайся ты. Чую пихают в бок, он же отвечает подзатыльником. Они легли два чёртовых часа назад, перед этим уложив спать Акутагаву, завтра нужно рано вставать на работу, а эта тупоголовая скумбрия, похоже, плевала на всё и вся. — Осаму, уймись. — Сначала ты уймись. — Не повторяй за мной! — Тогда признай, что спать на таком расстоянии друг от друга — ужасная затея! — обиженно бурчит в темноте Дазай, как можно сильнее вжимаясь в спинку дивана, от чего начинает затекать всё тело. — Но спать в твоих объятиях я не хочу, — стоит на своём Чуя, в свою очередь чуть не падая с края. — Брось, это же приятно. В доказательство худощавые руки обвивают талию Накахару, спасая его от падения. Затем его и вовсе прижимают к широкой груди, после чего слышится облегчённый выдох. — Я уже все кости себе отлежал. — Так разомнись. Чуе комфортно и неудобно одновременно. В объятиях Осаму тепло и безопасно. Пахнет шоколадом, а мерное дыхание напротив успокаивает. Но, чёрт подери, кажется, внизу всё вновь намокает. Накахара краснеет и пытается выпутаться из объятий, но держат его крепко. — Ну что опять не так? — бормочут прямо в самую макушку, так что мурашки быстро-быстро бегут по всему телу. — Т-течка, Дазай… Она же не прошла ещё. — Насиловать тебя здесь я не собираюсь, да и новичок за стенкой спит. — Будто бы при других обстоятельствах тебя бы это остановило. — Каких таких обстоятельствах? — Замолкни уже. Чуя неуверенно обхватывает Осаму под рукой, прижимаясь ещё сильнее. Приходится елозить по влажной постели, из-за чего становится неприятно спать на этом месте. Накахара шумно выдыхает. — Ну а теперь что? — Всё ещё. Грёбаная. Течка. Этот голос раздражает всё больше. Хочется вмазать по наглой морде и зарядить коленом в пах, чтобы не переспрашивал одно и то же по сто раз, и без того отлично зная ответ на свои вопросы. Чуя превращается в натянутую струну, которой не хватает последнего рывка, чтобы порваться, и Осаму… тут же эту натянутость снимает. Он ложится на спину и укладывает Чую на свой живот грудью вниз, чтобы тот не чувствовал противной влаги под собой. — Теперь нормально? — Сойдёт. На самом деле Чуе намного легче. Даже то, что он лежит на Осаму, беспокоит не так сильно, и можно даже спокойно доспать заслуженные пару часов. Или же… — Чуя? — М? — Можно тебя поцеловать? — М. Пусть трактует, как хочет. Чуе наплевать. Совсем-совсем наплевать. Он так устал, что хочет сна и только сна, и то, что делает Осаму, его не волнует. Но Дазай легко целует его в макушку, и сердце будто нарочно начинает биться чаще. Он вообще выспится сегодня? А ведь этот поцелуй какой-то особенный. Гораздо интимнее того, что было на кухне. Оба раза. Гораздо многословнее всех их перепалок и бесед. Гораздо… лучше. Чуя не против таких поцелуев, но чёрта-с два он хоть когда-нибудь об этом скажет. Вскоре им удаётся заснуть. Счастливыми.Часть 7
17 сентября 2021 г. в 07:00
Он быстро-быстро бежит по коридору мафии, сбивая по пути сотрудников и таща за собой перепуганного худощавого мальчишку, который может в любую секунду упасть в обморок от недоедания. В голове ярко мерцает мысль: «Чуя пострадал». И всё, вероятно, потому, что он задержался на задании. Но кто же знал, что этот коротышка решит найти себе неприятностей на пятую точку?!
Одним махом перепрыгивает три ступеньки, и паренёк за ним чуть не сваливается. Прибегает в медкабинет Мори и застаёт там босса, который обрабатывает раны Чуе.
— Всё в порядке? — руку мальчишки приходится отпустить, чтобы сесть на колени прямо перед Накахарой. Он безумно соскучился за время расставания.
Взгляд Чуи ещё холоднее, чем обычно. Смотрит прожигающе, почти убивая этим взглядом Осаму на месте. Мафиози даже немного отодвигается. Мальчишка, до которого никому нет дела, испуганно жмётся к стене и медленно придвигается к двери.
— Чуя?..
— Какого хрена ты взорвал мою квартиру?!
— Чуя, не дёргайся, — Мори хмурится, слегка дёрнув Чую за запястье. Босс обрабатывает мелкие ранки.
— Это… какое-то недоразумение.
— Издеваешься?! Это ты тут недоразумение! Одно сплошное недоразумение, ясно тебе?! — Чуя смирно сидит на месте, как ему и сказали, однако всё его нутро так и тянется к Осаму, чтобы хорошенько избить его прямо на глазах у Мори-сана. — Отойди от меня. Отойди и больше не приближайся!
— Чуя, давай поговорим мирно…
— Не хочу я с тобой больше разговаривать! — Накахара всё же дёргает рукой, и Мори тихо вздыхает. Мальчишка от этого движения вздрагивает и застывает на месте, будто бить собираются его.
— Ладно, я всё обработал. Можешь быть свободен.
Чуя вскакивает с кушетки и, ухватив Дазая за шею, пригвождает его к стене.
— Слушай, ты, мерзкий, противный, тупой, изворотливый…
Беспрерывный поток слов Чуи нарушает громкий хлопок двери и быстрые шаги, отдаляющиеся от медкабинета.
— Мелкий засранец, — шипит сквозь зубы Осаму, как и остальные, обративший внимание на дверь. Теперь взоры обращены на него, и Дазай уже сам вжимает себя в стенку. — Мори-сан, я ещё не успел отвести его, куда нужно, и решил, что он постоит здесь…
Чуя в недоумении переводит взгляд с одного мафиози на другого. Он вновь оказывается втянут в разговор, в котором ничего не понимает.
— Живо слови его, пока он не разрушил мою мафию! — приказывает Мори, указывая на дверь. — Живо! Чуя, помоги ему.
Накахара приглушённо вздыхает. Сначала засада в подворотне, теперь погоня за неизвестно кем… В мафии не заскучаешь.
Они вместе срываются с места и выбегают в коридор, однако мальчишки и след простыл. Чуя, по правде сказать, даже не разглядел его толком. Слишком сосредоточился на Дазае и своей ненависти, адресованной ему, чтобы замечать какого-то юнца.
— А это кто вообще? — решает спросить Накахара, когда они спускаются по лестнице.
— Юный эспер с сильной способностью. Мори хочет прибрать его к себе.
Они синхронно спрыгивают с последней ступени и бегут дальше по коридору. Как раз мелькнул чёрный край плаща и скрылся за поворотом. Впереди виднеется развилка, и Дазай останавливает Накахару за локоть.
— Надо разделиться, если он внезапно решит бежать по кругу. Я за ним, а ты в противоположную сторону, понял?
— Ага.
Чуя вырывает свой локоть из хватки Осаму и бежит по другому коридору. То, что их так внезапно прервали, не значит, что он успел всё высказать Дазаю! Ругательств в запасе много, и — пусть Осаму будет уверен — Чуя хочет использовать их все.
В какой-то момент тот же мальчишка начинает бежать к Чуе, и он наконец-то может разглядеть юного эспера. Очень худой, с взъерошенными чёрными волосами, в плаще, развевающемся во все стороны. Бежит прямо на Чую, видимо, надеясь как-то проскочить мимо. Как бы не так! Накахара отходит к одной из стен коридора, делая вид, что хочет пропустить юнца, в последний момент хватает его за шиворот плаща и тянет его на себя, как вдруг пояс превращается в некого монстра и разевает свою пасть, намереваясь укусить Чую, однако пропадает так же быстро, как и появился, и Накахара видит Дазая, вцепившегося в запястье мальчишки.
— Попался, негодник!
Чуя тут же хватает мальчишку за другую руку и смотрит на Осаму.
— Теперь что?
— Было бы неплохо попытаться объяснить ему, зачем он тут оказался.
— А мне кажется, его неплохо было бы откормить и помыть. Смотри, замарашка какой… И ужасно худой в придачу.
На замечания Чуи пацан лишь злобно зыркает и вновь предпринимает жалкую попытку вырваться, но держат его крепко.
— Предлагаешь тащить его в моё логово, чтобы он там всё разгромил?
— Знаешь, Осаму, я с тобой ещё не договорил, — Накахара легонько пинает Дазая: злость с новой силой начинает в нём закипать. — И если ты меня не послушаешься, то я устрою такой скандал, что вся мафия узнает, какой ты скотина и подлец.
— Вряд ли ты расскажешь им что-то новое, но, так уж и быть, идём.
Мальчишку решают закинуть на плечо Дазая и тянуть так: будет меньше шансов сбежать. Удаётся даже выпросить служебную машину. Пацанёнок, кажется, уже смиряется со своей судьбой и в машине сидит тихо, лишь задумчиво поглядывая в окно.
— Скажешь хоть, как тебя зовут? — первым пробует выйти на контакт Чуя, но мальчишка либо глухой, либо немой, так как он игнорирует мафиози и продолжает пялиться в окно.
— Может, он отсталый, а? — предполагает Дазай, за что тут же получает недовольный взгляд беспризорника. Всё-таки не глухой.
До дома Осаму доезжают быстро, и по пути в его квартиру мальчишку на плечо уже никто не закидывает.
— Набери ванну, а я пока найду ему какой-нибудь еды, — командует Чуя, впихивая потенциального сотрудника мафии на кухню. Тот, конечно, всё ещё пробует упираться, но с помощью гравитации (которую удаётся неплохо спрятать от Осаму) это дело оказывается быстро решаемым.
Из ванной слышится шум воды, когда мальчишку усаживают за стол и Чуя, привычными жестами наложив вчерашний ужин на тарелку, ставит блюдо перед ним.
— Не бойся, не отравлено, — заметив, с какой неохотой гость взял вилку, подмечает Накахара.
Злость на Осаму прошла на удивление быстро. Чуя словно уже привык к подобному образу жизни, когда они живут вместе, вместе завтракают, идут на работу, ужинают под какой-нибудь фильм и почти одновременно ложатся спать. Даже некоторые привычки Дазая он выучил. Например, во всех легкодоступных местах лежат бинты, а в холодильнике с морозильником обязательно валяется парочка крабов. «Чтобы грызть, когда скучно», — пояснял как-то Осаму. Этих крабов, впрочем, он доставал всё реже.
Мальчишка, не удержавшись, нападает на блюдо. Ест, почти не проглатывая, пододвинув тарелку близко к себе, чтобы не отобрали. Чуя такое поведение понимает: сам совсем недавно был почти таким же, голодным и брошенным.
— Давай хоть помогу снять плащ, — предлагает Накахара, подойдя к нему.
Но мальчик, как перепуганный воробей, вскакивает с места, не забыв захватить с собой тарелку с едой, и начинает шипеть на Чую.
— Понял, понял! — Чуя поднимает руки ладонями вверх в примирительном жесте. — Его не трогаю. Но, сам понимаешь, одежду снять всё же придётся.
Мальчишка, пихнув последний кусок за щеку, недоверчиво оглядывает Накахару и вновь садится за стол, ставя на него тарелку. Слегка кашляет. Чуя тут же подаёт ему стакан воды, думая, что у него просто пересохло горло. Беспризорник выпивает её залпом и протягивает Чуе стакан. Просит ещё.
— Вода почти набралась. Как у вас дела? — в дверном проёме появляется Дазай, складывая руки на груди и устремляя свой взор на омегу с мальчишкой.
— Вроде откормился немного, — пожимает плечами Чуя, теперь наливая тому сока и ставя стакан на стол. — И он не хочет снимать плащ.
— Это логично, — с усмешкой, будто говорящей, что он всё знал наперёд, произносит Осаму. — Плащ — его единственная защита, и если мы её отберём, он останется полностью беззащитным, что крайне нежелательно делать в окружении «врагов», коими мы пока для него являемся.
— Какой ты гений, — фыркает Чуя, закатив глаза. Как же ему не нравится эта «я-всё-знаю» сторона Дазая. — И что же мы будем делать?
— Снимать с него плащ, конечно же! — Осаму пересекает кухню и, оказавшись возле мальчишки, хватает его за талию и начинает стягивать с него верхнюю одежду. — Чего стоишь? Помогай!
Чуя подбегает, чтобы помочь, хотя для него подобные действия не совсем правильны. А как же попробовать убедить мальчика в безопасности и просто разговорить его? Впрочем, ответ приходит сам собой: у них не так много времени на подобные тонкости.
Наконец с беспризорника оказывается стянут плащ, кофта и даже брюки, так что паренёк, всё же удрав от своих «насильников», забивается в угол. Чуя выдыхает. Ещё неизвестно, осталась им трудная часть или же самая лёгкая. Он опускает взгляд на одежду, которую держит в руках, и качает головой: в стирку она больше не годится.
— Это в утиль, — сунув лохмотья в руки Осаму, безжалостно заявляет Чуя.
— Н-не надо… плащ…
Мафиози обращают внимание на мальчишку. Его большие серые глаза направлены на кучу тряпок в руках Дазая, и они наполнены таким отчаянием и безнадёгой, что Чуе резко перестаёт хотеться делать с ними хоть что-то. Теперь они знают, что паренёк и разговаривать умеет.
— Хорошо. Плащ не трогай.
Чуя медленно, словно охотник боится спугнуть раненную добычу, подходит к мальчику и протягивает ему руку.
— Тебя надо помыть. Идём, Дазай специально для тебя набрал горячую ванну.
— Только потому что ты попросил! — доносится из коридора возмущённый возглас упомянутого только что Осаму, после чего входная дверь хлопает. Ушёл выбрасывать вещи.
Паренёк руку не хватает, но встаёт сам и бредёт к месту, откуда доносится шум воды. Заходит в ванную и, повернувшись к Чуе, который всё это время следовал за ним, безмолвно просит его выйти.
— Я не могу, извини. Я омега и… ты, насколько я понял, тоже? Так что я побуду здесь. Осаму пускать никто не будет, — в подтверждение своих слов Накахара закрывает дверь ванной на ключ, после чего подходит к мальчишке. — Нижнее бельё тоже мне с тебя стягивать?
Тот испуганно мотает головой и, быстро сняв последний элемент одежды, забирается в ванну. Только сейчас Чуя видит, насколько мальчик худой. Это было видно и раньше, но под слоем одежды не так хорошо читались выпирающие позвонки и рёбра. Про ноги, которые напоминают две палки, Чуя вообще лучше бы промолчал. Когда смотришь на этого мальчишку, выражение «желудок к спине прилип» кажется не таким уж и нереальным.
Мальчишка черпает воду рукой, проводит ей по своей тонкой шее и хрупким плечам, немного омывает впалую грудь. Чуя садится на стул рядом с ванной и тянется к своему шампуню, затем выливает немного жидкости себе на руку и начинает намыливать её на волосы паренька. Тот, испугавшись, вздрагивает и хочет вылезти оттуда, но Накахара осаживает его и продолжает свои нехитрые манипуляции, из-за чего, правда, на него летит пара брызг.
— Какой же ты непоседа, — констатирует факт Чуя, тщательно вымывая всю грязь из волос мальчика.
На душе как-то необычайно спокойно. Накахаре нравится сидеть вот так, рядом с ванной, и помогать мальчишке прийти в чувство, помогать ему осознать то, что он безопасен в этих стенах, что больше не надо выискивать себе еду в мусорках и драться с крысами за место ночлежки. Чуя слишком хорошо знает подобный образ жизни.
— А как тебя зовут?
Пришло время смывать шампунь, который посерел от пыли и грязи, и Чуя, зачерпнув ладонями немного воды, выливает её на голову мальчика. Тот вновь вздрагивает от неожиданности, подавшись вперёд, чтобы уйти от струи, и опять разбрызгивает воду вокруг себя. Брюки Накахары уже безнадёжно вымокли.
— Акутагава.
— А имя?
— Зачем Вам?
Чуя берёт мочалку, выливая на неё немного геля, и начинает водить ей по плечам и спине Акутагавы. Теперь он даже испытывает некую гордость за то, что удалось узнать о чём-то больше Осаму.
— Я хочу помочь. Я сам несколько недель назад бродил по тем же улицам, что и ты, и жил такой же жизнью. Я знаю, что с тобой было. Но, когда ты станешь частью мафии, этот кошмар прекратится.
Акутагава замолкает. Обдумывает слова Чуи либо же прислушивается к тому, не собираются ли ему здесь вредить. Чуя на его месте тоже так делал бы, это нормально.
— Рюноске. Моё имя — Рюноске, — совсем тихо произносит паренёк и снова кашляет.
Раздаётся громкий стук в дверь, и Рюноске отскакивает от Чуи и вжимается в противоположную стену. Накахару окатывает очередной водой с мылом и грязью. Он убьёт Дазая, как только выйдет отсюда.
— Вы там?
— Где мы ещё могли быть, тупая ты скумбрия? — закатив глаза, отвечает вопросом на вопрос Чуя.
— О, — голос Осаму тут же приобретает некий воодушевлённый оттенок. — Оба голые?
— Иди нахрен, — Чуя берёт первую попавшуюся под руку бутылку и кидает её в дверь. Дазай лишь истерично хихикает и куда-то уходит.
Видимо, это наводит ещё большую панику на Акутагаву, потому что тот поднимается и собирается как можно скорее ретироваться из ванны.
— Нет-нет, стой. Не слушай этого придурка, он постоянно так себя ведёт. Тебя ещё нужно под душем помыть.
Чуя поднимается, опять усаживая Рюноске на прежнее место, и тянет руку к душу. Вот чёрт, его рост слишком низкий, чтобы дотянуться до душа. Он потому никогда его и не принимает, предпочитая более доступную ванну.
— Слушай, не мог бы ты?.. — Чуя указывает пальцем вверх, но Рюноске, похоже, пока сотрудничать с ним не собирается. — Ну и ладно.
Накахара аккуратно взбирается на бортик и, удерживая равновесие на его скользкой поверхности, быстро хватает шланг, однако в последний момент срывается и падает в воду, разбрызгивая её по всей ванной. Шикарно.
Акутагава не упускает возможности ещё немного набедокурить, и потому привстаёт, чтобы уходить, однако Чуя хватает его за талию и усаживает к себе на колени.
— Стоять, проказник! Я же говорил, что ещё не всё.
Стянув с себя майку (которая безнадёжно намокла) и откинув её в сторону, Накахара настраивает температуру воды и начинает мыть Рюноске. Снова проводит ладонью по его волосам, смывает остатки пены с плеч, оглаживает спину. Акутагава мнётся, старается уйти от его рук, тихонько шипит и фыркает, однако Чуя свою работу доделывает и со спокойной душой выползает из ванны вместе с Рюноске. Теперь он чувствует себя так, будто побывал на ещё одной сложной миссии.
Подойдя к двери, Чуя стучит в неё и достаточно громко произносит:
— Осаму, принеси нам с Рюноске сухой одежды. Ему я пока свою отдам, а мне неси лохмотья из твоего шкафа.
— Так его зовут Рюноске? — не без усмешки спрашивает Дазай и, судя по шагам, удаляется в спальню. Затем возвращается и стучит в ответ. — Готово, мой командир.
— Свободен, салага, — Чуя приоткрывает дверь и быстро выхватывает одежду из его рук, чтобы Осаму не увидел чего лишнего. Повернувшись к Акутагаве, кидает ему свою майку с брюками. — Даже это будет тебе немного велико, но что есть, то есть.
— С-спасибо.
Даже не вытеревшись особо, Акутагава натягивает одежду Чуи на себя, действительно в ней утопая, пока Накахара в это время утопает в одежде Дазая. До чего нелепо, наверное, они оба сейчас выглядят. Зато Рюноске научился благодарить — и то хорошо. Страшно подумать, что бы с ним стало, не отбери Чуя его у Осаму.
Выходят из ванной вместе, и Чуе всё ещё приходится держать Рюноске под локоть, чтобы тот не рванул наружу. Он находит Осаму на кухне и не без гордости ставит Акутагаву перед собой, хвастаясь изменениями паренька. Теперь он напоминает не оборванца с улицы, а типичного анорексика, но даже это уже неплохо.
— Неплохо справился, Чу-Чу.
В привычку Осаму также вошло и эта глупая кличка по отношению к Чуи, однако последний почти научился не обращать на это внимания, так что сейчас его задевает не глупое обращение, а то, что взгляд Дазая прикован к его персоне, хотя по идее он должен восхищаться переменой Рюноске.
— Так и сказал бы, что ничего не изменилось.
Чуя так изумительно обижается, надувая щёчки, что это не может не умилить Осаму, и тот вскакивает со своего места, мгновенно появляясь перед напарником. Эти щёчки оказываются накрыты широкими ладонями, а возле уха Накахары оказываются губы, которые не так давно его целовали.
— Мне просто нравится, как ты выглядишь после душа.
Ухо моментально краснеет, что не мешает Чуе посильнее сжать локоть Рюноске, уже собравшегося бежать в представившийся момент. Накахара так просто свою добычу не отпустит.
— Отвали, бинтованный, — Чуя несильно бьёт его в грудь и заглядывает в глаза. — Разве мы не должны сейчас идти в мафию?
— Я сказал Мори, что ты помогаешь мне разобраться с новичком, потому что это, — Осаму оценивающе окидывает взглядом Рюноске, — запущенный случай.
— Обманщик. И что же нам делать с ним?
— Мори подготовил для него квартиру.
Накахара удивлённо поднимает брови: для внезапно найденного эспера квартира есть, а для более-менее сотрудника, который даже поучаствовал в одном из заданий, она что-то найтись не может.
— Он должен жить там.
— Ага, а ещё он должен сбежать оттуда, — Чуя сильнее жмёт к себе Рюноске, будто Осаму в любой момент может его отобрать и увезти в ту злополучную квартиру.
— Я не сбегу, — хрипит Акутагава, стараясь избавиться от сильного давления Накахары. — Правда.
— Что-то я тебе не верю. Знаешь что, Дазай? — Чуя улыбается той самой улыбкой, которой он успел научиться у Осаму. — Он поживёт некоторое время с нами. Это тебе за то, что подорвал мою квартиру! И… так уж и быть, я подумаю над твоим прощением.
— Ты, конечно, очень великодушен, но не кажется ли тебе, что три человека на однокомнатную квартиру — слишком жирно?
— А… ты так не хочешь ночевать со мной? Как скажешь. Идём, Рюноске. Нужно найти улицу, на которой ты живёшь.
— Погоди! Погоди! — крики Осаму почти истеричны, когда он хватает Чую за плечи и заставляет его остаться на месте. — Я подумал и решил, что это просто замечательная идея. Я подготовлю для него гостиную.
— Готовь для него спальню. А мы и так неплохо уместились в прошлый раз на диване в гостиной.
Чуе сложно точно сказать, что его побудило на этот поступок. Жалость к мальчишке, надежда на его исправление или… обычное нежелание оставаться наедине с Дазаем. Чуе станет комфортнее, когда рядом с вечно похотливым Осаму будет находиться этот зашуганный паренёк. Может, хоть это остудит пыл альфы и убережёт Чую от частых нападений.