Получится ли у меня?

— Янни, — послышался нежный голос матери, почти беззвучно вошедшей в комнату. Альфа склонилась над кроватью, легонько дотронувшись до тонкой спины, — может всё-таки покушаешь с нами, а? Мы с твоими папой и братьями извелись от волнения, что ты ничего не ешь. — Я ел, — безучастно произнёс бета из своего кокона из одеяла. — Пол тарелки каши пять часов назад не считается, — возразила Агнес, хоть и понимала, что бесполезно. — Я не голоден, — будто заученно ответил Янми уже который раз за последние две недели. После произошедшего, Ян впал в полную апатию. В больнице под наблюдением его продержали неделю, попутно разрабатывая новую программу гормонов. Ян решил сдаться и прекратить предыдущую программу, хладнокровно сообщив об этом врачу. Родные восприняли это с тяжёлым сердцем, но отговаривать никто не стал — это его тело, его право. Поэтому пришлось переходить на новую — по убыванию, чтобы организм не подвергся стрессу, который может быть вызван резким отказом. После его забрали родители. Никто не желал оставлять его одного, не сейчас, пока он хотя бы немного не отойдёт. И оказались правы. Если бы он вернулся к себе в пустую квартиру, то попросту стухнул бы с голоду. Янми вылезал из постели только в туалет и помыться, всё остальное же время он был укутан в одеяло, в тёмной комнате с плотно зашторенным окном. Кормили его насильно и с ложечки, каждые пару часов кто-то заходил и пытался говорить с ним, но бета не отзывался. Юй постоянно крутился вокруг него, ухаживал как за совсем маленьким. Иногда ночью прокрадывался Джинджин, забирался к нему и утыкался носом в лопатки. Видеть старшего брата настолько погасшим и безжизненным было для него, как и для всех, невыносимым, особенно когда в омежью голову лезла мысль, что он отчасти тоже виноват в том, что Ян такой. Держи он язык за зубами и будь Рон сейчас рядом, Яну было бы легче, Джинджин в этом был уверен. Сам он и представить не может пережить подобное без поддержки Артура. В один из дней на прикроватную тумбочку положили телефон, кажется это был Винни. Прошли почти целые сутки, прежде чем Ян взял его в руки. Зарядки почти не осталось, но её хватило, чтобы увидеть свыше сотни пропущенных от «Кучеряша», и примерно столько же сообщений, с просьбой ответить. Последнее датировалось несколькими днями ранее, новых не поступало. Похоже, альфа сдался. Оно и к лучшему, подумал Ян. — Если что, зови или выходи к нам, — прижавшись губами ко лбу сына прошептала Агнес, и вышла из комнаты. — Ну что? — встретили её вопросом в гостиной, на что альфа покачала головой. — Может, записать его к психологу? — предложил Джинджин, положив голову на колени папы. — Нельзя этого делать, пока человек сам не захочет, — ответил ему Вэнь, забрав из рук жены хныкающего из-за коликов Чарли. — Лучше уж того кучерявого позвать, может у него получится как-то его растормошить. — Думаю, не стоит, — отозвался Винни, принимая от мужа чашку горячего чая. — Мы не знаем, как Ян отреагирует, тем более он просил Рону не говорить. — Прибить бы их обоих… — пробурчал Юй, со снисхождением глядя на балующегося с ушками на его тапочках Оди. Животные его любят, но он их не очень. Ян в это время, слыша доносившиеся приглушённые голоса, решил наконец, что пора подумать о будущем. Вечно валяться в постели это не выход, пора уже взять себя в руки. Больничный заканчивается уже завтра, так что нужно освежиться. Стараясь передвигаться бесшумно, он медленно встал с кровати и на слабых ногах направился в ванную, слыша по дороге голоса родных отчётливей. Заперевшись и прижавшись спиной к двери, несколько секунд он просто блуждал глазами по комнате. Взгляд зацепился за машинку для стрижки на открытой нижней полке под умывальником совершенно случайно, но навязчивая идея уже крепко засела в сознании. Присоединив головку наугад, бета подключил её к розетке, и та тут же зажужжала. Собирать решимость не пришлось, рука сама потянулась к голове, и уже через несколько секунд первые чёрные пряди приземлились около босых ног. Ян водил машинкой от лба до загривка, не особо вглядываясь в отражение, пока ливень из опадающих на пол волос не прекратился. Выключив и отложив прибор, он отряхнулся и взглянул в зеркало: на него смотрел парень с пустыми чёрными глазами, осунувшимся бесцветным лицом и двухсантиметровым ёжиком свежескошенных волос. Он провёл по ним ладонью; странные ощущения, но жалости среди них не было. Сбросив одежду, он встал под струи тёплого душа, смывая с себя налёт уныния. Хватит уже себя жалеть, нужно жить дальше. Если не ради ребёнка и альфы, то хотя бы ради кота, по которому уже прилично соскучился. Укутавшись в халат, то ли папы, то ли Джинджина, он собрал с пола волосы и выбросил их, размышляя как бы назвал его новый иммидж парикмахер: «чё, парень бросил?». Ян усмехнулся: «не совсем, но что-то вроде того». Вернувшись в комнату, бета оделся, и недолго думая, пошёл на кухню. Его появление заметили не сразу, лишь когда он заговорил. — Надо же, все в сборе, — сказал он и прошёл внутрь. Взяв со стола стакан, он налил себе сока из холодильника, под удивлёнными взглядами родственников. Ян не знал, что шокировало их больше: его появление или же новая стрижка. — Что-то празднуем? — Твой подъём с постели, — первым очнулся Вэньмин, качающий на руках маленького сына, пускающего пузыри из слюнок. — Янни… — держащийся за низ круглого живота Винни выглядел будто вот-вот заплачет. — Ты как? — Вроде бы выспался, — ответил Ян и забрал из рук брата своего племянника, под пристальным, изучающим вниманием остальных. Чарли тоже поднял на его лицо такие же, как и у большинства в этой комнате, чёрные раскосые глаза, и немного погодя, мило улыбнулся в ответ на улыбку Яна. Не удержавшись, бета чмокнул мягкую пухлую щёчку, сильнее прижав малыша к себе. В сердце нещадно защемило. — Тебе идёт, — неловко заметила Рита, указывая на новую стрижку. — Спасибо, — кивнул бета и присел рядом с другом. Рыжий приобнял его насколько позволяло положение. — И что теперь? — сложив руки на груди, спросил Юй. — В смысле? — произнёс Ян так, будто и не он вовсе провалялся в бездушном состоянии две недели. — Завтра на работу, нужно дом в порядок привести, там, в магазин съездить и так далее. А где мой кот? — У нас, естественно, — хмыкнул Шан. — Надо бы скорее с ним увидеться. А то ещё одно долгое отсутствие и он выцарапает мне глаза, за то что приходится с этой малявкой нянчиться, — кивнув на щенка сказал бета. — Моя машина здесь? — Нет, мы тебя подвезём. — Давайте тогда поужинаем, а потом уже разъежайтесь, — предложила Агнес, и все, у кого не были заняты руки, активно занялись готовкой. В ещё не до конца зажившие раны Яна никто не лез, и дальше акцентировать внимание на его состояние не стали. Бета был благодарен семье за то, что не создавали ощущения жалости. За ужином все вели себя как обычно, но немного чутче. После этого Винни и Шан подвезли домой, по дороге заскочив в продуктовый, где подкупили самых необходимых вещей, затем заехали за котом, что в переносную клетку залез очень охотно, радуясь скорому избавлению от настырного псины. — Если что-то нужно будет — звони, — наказал Винни, прощаясь с другом. — Обязательно, — старший постарался беззаботно улыбнуться. Оставив рыжего в машине, вместе с братом они подняли покупки и клетку с котом домой. — Шан, спасибо, что помог тогда, — Ян прижался лбом к альфьему плечу. — У тебя, наверное, развилась травма из-за меня. — Я в порядке, — заверил альфа, похлопав брата по спине, — и лампочку в ванной поменял. — Спасибо. Шан ушёл, и вот спустя долгие дни Янми наконец вступил на свою территорию. Счастью Макквина не было предела, а вот хозяина охватывали смешанные чувства. В квартире всё ещё витал альфий запах, хоть и улавливает его теперь бета слабо, как раньше. Везде было убрано и протёрто, похоже, кто-то из родных постарался. И тихо. Ян и не вспомнит, когда здесь было так тихо в последний раз, ещё до того, как Шан с ним съехался. Чего уж говорить по сравнению с житейской суетой из-за активного и липучего Рона. Но сейчас от альфы здесь не осталось ничего, кроме запаха. Ну, или почти. На кровати, убранной и свежестеленной, сидел большой золотистый плюшевый медведь с красным бантом на шее, улыбаясь тонкой чёрной полоской рта. Прижавшись к мягкому светлому брюху, Ян впервые разрыдался. Слёзы лились бесконтрольно, омывая накопившиеся на себя и судьбу обиды. Он злился на себя за то, что не уберёг, за то, что скучает, и за то, что снова остался один. Один, как и был до встречи с Роном. Именно эта мысль протрезвила. По сути, он остался там же, откуда начинал, к чему тогда эти сопли? Всё осталось же прежним: семья, работа. Альфы там никогда раньше, кроме как для секса, не было. Отчего же тогда по этому конкретному убиваться, если он, как бы Ян сильно не надеялся на большее, был всего лишь временным? Он продолжал жить, сменяя дни, следуя этой мысли, хоть и понимал в глубине души, что это всего лишь глупый самообман. Рон въелся в сердце сильнее, чем Ян пытался себя убедить. *** Альфа упрямо звонил и написывал первое время. Приходил и стоял под дверью тихой квартиры, поджидал около клиники, в которой Ян работает, пока, отчаявшись, не уходил ни с чем. Он честно пытался сделать первый шаг к примирению, но его игнорировали. И он начинал злиться. Его терпение не резиновое, и гордость имеется. И вообще, почему именно он должен приползать первым, если он не виноват? Или же виноват? А есть ли виноватый вообще? Да какая разница? Неумолимо приближалось первое сентября, и пора бы уже начать к нему готовиться, но нерешённые вопросы тянут назад. Находиться днями напролёт ничего не предпринимая и ожидая неизвестно-чего в студии, которую ему снимали родители, удручало. Рон решил навестить родителей, чтобы хоть чем-то себя занять. Отец был во дворе, вместе со своим младшим внуком, маленьким омежкой, сидели на траве и сооружали из конструктора. Услышав скрип калитки, Дэвид отвлёкся от своего занятия. — А второй где? — поняв, что за сыном никто не следует, спросил он. — Мы поссорились, — присев рядом с ними и чмокнув племянника в пушистый затылок, честно сказал младший, движимый непонятным желанием увидеть реакцию отца на подобное заявление. — Из-за чего? — Эм, — Рон робел говорить такое перед отцом, — меня увидели с омегой. Но это было недоразумением, я ничего такого с ним не делал, — он решил упустить тот факт, что омега — истинный. Дэвид недоверчиво прищурился. Рон понял, что ему снова не поверили. — А так уверенно заявлял, как сильно своего китайца любишь и омеги никакие не нужны, а по сути за слова свои отвечать не можешь. — пристально глядя на сына сказал старший. — Какой ты альфа после этого? — Отец… — ответ отца казался несправедливо жёстким. — Ты же сам изначально был против того, чтобы я с ним возился. Что же изменилось? — Дело чести, сын. Альфа должен дарить уверенность, а не сомнения. Да хоть папу своего спроси, доводилось ли ему хоть раз усомниться во мне. Не было такого, — Дэвиду нравилось периодически приводить себя в пример. — Член тебе дан не для того, чтобы везде его пихать… — Да не изменял я! — сорвался от отчаяния Рон, превысив приемлемый для общения с родителями тон. — Сколько мне ещё это повторить?! Подавляющая аура недовольного отца подействовала тут же, и младший несколько скукожился. У маленького омежки, почуявшего неладное, задрожали губки и заблестели глазки. Поняв, что напугал и маленького внука, Дэвид поспешил напялить улыбку и уговаривать малыша, что всё в порядке. — Когда ты виделся с ним в последний раз? — помогая внуку с конструктором спросил он. — Месяц, может чуть больше, — ответил Рон, внутренне ужасаясь этому факту. — Ты бросил его, — интерпретировал его слова отец. — Это он меня выгнал, — вяло возразил младший. — Ты бросил его, — повторил Дэвид, акцентируя первое слово, — иначе он был бы сейчас здесь с нами. Кто это у нас такой молодец, построил такую высокую башню? — омежка, кому было адресовано последнее предложение, смущённо захихикал. Каким бы альфаческим альфой отец не пытался бы себя позиционировать, когда дело касалось внуков он вмиг становится примерным нежным дедушкой. За свое взросление Рон очень часто слышал от него о важности полной семьи и семейных ценностях, которые успешно привились к старшим сёстрам, вышедших замуж и родивших детей. Изначально, и в глазах родителей, с бетой этого не достичь. — Отец, — решился спросить он, — а что, если от меня у тебя не будет внуков? — Зато я буду уверен, что мой сын вырос надёжным человеком, умеющим держаться за свой выбор. — Дэвид поднялся и отряхнул брюки, после чего прихватил малыша на руки, и снова обратился к сыну. — Вот что, пока не помиритесь, можешь передо мной не появляться. А мы пойдём покушаем супчик от дедушки Адама, да, зайчик? — Понял, — решительно произнёс Рон. Разговор с отцом словно открыл второе дыхание. Окрылённый новым рвением, он уже засобирался бежать, как услышал брошенное в спину: — С папой своим зайди хоть поздоровайся, позорище. *** Рон, честно, не хотел так. Не хотел подбираться к Яну через других, впутывать их в это дело. Но другого выхода он не видел, не знал, что ещё можно предпринять. Он нажал на дверной звонок.