если вселенная бесконечна

— Так что всё это так себе идейка оказалась — президентство это и туда-сюда… Кеша сначала очень перепугался, увидев на пороге бывшего лидера ОПГ, а теперь действующего президента, подвыпившего и с полупустой бутылкой коньяка в руках. В конце концов, можно ли было назвать их друзьями? С той битвы на поле они виделись разве что мельком и обменивались только приветственными кивками. А сейчас сидят на кухне и пьют импортный коньяк, будто делают это каждую пятницу. — Вы же… Ты же… Ну, совсем норм…неплохой такой президент… Ну, если вот г-глаз при…з-закрыть на вот угрожания эти, да… — Я бандит по натуре, отец, не сечёшь? То, что я пытался по-нормальному — оно не получилось. Не умею я вопросики такие иначе решать. — И вовсе н-не б-бандит…ну, чуть-чуть там, может, но глаза у т-тебя, ну…добрые, честные даже. Я бы и проголосовал за тебя, е-если бы голосовали все, а так тебя выбрали сразу, и даже, ну, о-отлично… — Глаза ты мои как разглядел, я же в очках всё время? — Н-ну… Свет иногда па-падает так… В-видно… Плохо, конечно, видно, но хорошо. — Действительно, это… Считаешь, что я могу быть хорошим президентом? — Стрельников, опустив взгляд, ковырял кухонный столик пальцами, скрытыми в вечных чёрных перчатках. — Ну д-да… Х-хороший. И человек тоже и всё у ва…тебя хорошо б-будет. — сказал Кеша уверенно, а потом плечи его опустились и он, поднеся рюмку к лицу, пробормотал: — А у меня в-всё совсем п-плохо будет и поделом… — Чего ты там шепчешся, ты так говори. Свои же все. — Да… — Инженер вздохнул. — У меня, ну, эти…интим…л-личные проблемы. С Особой там… И не только… С-с Зиной… Со Стажёром тоже… В-вобще со всеми… Уже охмелевший Стрельников серьёзно слушал, пытаясь загибать пальцы. Бросив эту затею, он нахмурился: — У тебя что там, целый гарем? Ну даёшь, отец. Я думал, ты однолюб, а у тебя сколько вон связей. — К-какой гангрен...гарем, ты ч-чего?! Ну, Особа у меня и Зи-зина, но они не у меня вообще, там трудно так в-всё. А Стажёр он на Зину п-положил этот.глаз, а мне это, ну...не очень… Выслушав сбивчивые объяснения, Стрельников цыкнул и помотал головой, наливая ещё по рюмке. — Знаешь, в чём твоя проблема, Инженер? Кеша нахмурился, открыл рот, закрыл, скорчил грустную мину и покачал головой. — Проблема твоя в том, что ты ни одну из этих дамочек не любишь. — Д-да как, я… — возмутился Инженер, но Стрельников поднял руку, продолжая. — Не любишь. Бегаешь то за одной, то за другой, портишь себе и им жизнь. А всё потому что боишься один остаться. Но если так продолжишь, то останешься. Ты же взрослый мужик, а ведёшь себя… Кеша после этих слов очень по-взрослому и мужественно расплакался, уткнувшись головой в сложенные на столе руки. — Ну… — Стрельников растерялся и, неловко похлопав по плечу, оставил руку у Кеши на спине, поглаживая. — Ну-ну, чего ты это самое… — А как?.. — всхлипывая сказал Кеша. — Надо решительно: подошёл, в ЗАГС отвёл, к-как мужик. А-а я вообще не… Все эти любви т-такие сложные, а одному совсем вообще тоскливо, я-я… Не хочу так, н-не хочу… — В любви оно главное уважение. Считаться с любимым человеком надо, а не взять и туда-сюда. Потому что если так, то твой человек любимый либо уйдёт, либо превратится в стерву и будет тебе мстить до самой своей смерти. Тебе бы в себе разобраться. Ты сам-то знаешь, чего хочешь? — Я-я… — Кеше захотелось обнять Стрельникова. И раньше такие крысиные мысли бегали, но он их тщательно вытравливал из головы. Потому что… Ну куда? А сейчас коньяк и откровенный разговор открыли все клетки и благословили крыс резвиться. Рука Стрельникова всё ещё лежала на его спине — такая тёплая, даже сквозь перчатку и ткань рубашки. И Кеша потянулся вперёд. Он правда хотел всего лишь обнять, а не смазано поцеловать в щёку. Крысы ликовали, а Кеша так и застыл. Стрельников чуть сжал его рубашку на спине. И тоже застыл. Не отпихнул, не закричал, только рот приоткрыл и, хоть этого не было видно в полумраке кухни, покраснел. — Инженер… — чуть хрипло прошептал он. — Ты этого хочешь? Кеша вдохнул ещё вечность назад и до сих пор забыл выдохнуть. Он смог только кивнуть. Стрельников осторожно взял его за подбородок и, наклонив голову, прижался губами к губам: мягко, без напора. В голове что-то щёлкнуло и встало на место. Возникло ощущение, что именно в этом момент всё наконец-то идёт так, как нужно. Правильно. И очень хорошо.