16 июля 2021 г. в 01:16
По какой-то причине Сынмин любит дождь.
Ему неприятно признавать, что это звучит мрачно, но кто он такой, чтобы об этом врать?
Всякий раз, когда он устал, дождь утешает его искренним звучанием и своей аурой. Когда он нервничает, дождь успокаивает его и помогает ясно посмотреть на мир. А когда он счастлив, дождь заставляет его чувствовать себя довольным.
Он рядом каждый раз, и не важно, что Сынмин чувствует, даже если ему грустно.
Сынмин ненавидел это. То, как дождь приходил к нему почти каждый раз, когда он пускал слезу. Он ненавидел то ощущение, когда небо знало и жалело его в его грусти. Ненавидел, как он каждый раз возвращался в дождь, пока слёзы застилали его глаза. И ненавидел то, как это любил.
Сынмин с самого детства был окружён людьми, которые любят его, даже сейчас, но он всё равно боится. Его титул — создатель настроения, «улыбающийся мальчик», и ему не положено быть «хмурым мальчиком»; он здесь, живой и весёлый, чтобы сделать каждого счастливым. И он собирается придерживаться этого пути.
Он разочарован сам в себе, потому что не доверяет своей семье те секреты, которые хранит. Особенно в отношении его пускай и не кровных, но братьев, с которыми он чувствует себя эмоционально так близко из-за всех пройденных вместе взлётов и падений. Как он может? Всё, что он показывает — его фирменная широкая милая улыбка, и чем слёзы и хмурость отличаются от этого? Он долго размышлял над этим, но всё ещё наедине с самим собой.
Вход в здание компании кажется ему таким большим, как если бы всё в этом месте намекало ему скорее уходить отсюда.
Снаружи дождливо. И у него внутри тоже.
«Наконец-то», — думал он. «Друзья», — было последним, о чём он подумал, выходя навстречу дождю.
Никто не видел его, было пусто. Дождь усиленно заливал его маленькую фигуру. Он всегда был таким маленьким? Даже Джунхёк теперь выше и сильнее него, хотя он младше на целых три года! Сынмин чувствовал себя слабым, маленьким, хрупким — буквально каждым словом, о котором можно было подумать.
Он плакал, и, наверное, должен был плакать, да?
Он слабак.
Сынмин знает, что ему не положено быть здесь, что его кто-то может отругать за то, что он ходит под дождём. Он такой дурак, он простудится и потому не сможет практиковаться. Если подумать, то Сонджун-хён намного умнее него — он продолжил обучение за пределами театра. Сынмин не был уверен, а ещё не планировал продолжать учёбу в университете, потому что не надеялся на то, что поступит, даже если он и правда поступит. Он такой глупый, такой идиот, тупица, и даже ребёнок умнее его.
Он плачет сильнее, но кого это волнует?
Он глупец.
Его всхлипы слышит только он, и спасибо дождю за это. Ему отвратителен его собственный голос, он звучит ужасно. Что он сделал, чтобы заслужить это? Ради Бога, он ведь айдол, даже Минджэ и Хвиджун были одарены ангельскими голосами, и это было благословением — слышать, как они поют. Почему же он расстроен из-за того, что не может получить то, что хочет? У него ведь есть голос, разве его не достаточно?
Он задыхается в собственном плаче, слишком стыдясь слышать свой голос.
Он проклинает и проклят.
И в тот самый миг, когда он заканчивал разбираться с одной мыслью, появлялись вагоны новых. Он слушал каждую из них, целиком захламляя ими своё слабое сердце, и потому его плач нисколько не слабел. Когда-то у него была даже большая надежда, что кто-нибудь придёт и поддержит, утешит его, но он всё равно сдаётся. Кто он такой, чтобы надеяться?
Сынмин падает на землю, его колени трясутся и больше не могут держать его. Он закрывает своё лицо руками и плачет вместе с небом, не в силах остановиться. У него начинает болеть в груди из-за неровного дыхания, а губы немеют от постоянно сдерживаемых всхлипов. Волосы и слёзы застилают его глаза, и он не может видеть дождь, который так любит.
И впервые Сынмин слышит не только стук дождя по дороге. Он готов поклясться, что слышал, как кто-то идёт из здания. Прежде, чем он успевает встать, его в спешке втягивают обратно в помещение, и тепло приятно касается его лица, несмотря на то, что он вымок насквозь. Хватка была твёрдой, но в каком-то смысле мягкой, заботливой, когда его тащили в ближайший свободный зал. Сынмин узнал бы эти руки, если бы не эмоции, затуманившие его разум, но тут несколько голосов застают его врасплох.
— Сынмин-а! О чём ты вообще думал? Ты всех нас заставил поволноваться, — это был Сонджун, который каждый раз дрожит, когда волнуется, и это часто смягчало Сынмина.
— Сынмин-хён, т-ты… такой холодный. Подожди немного, Д-Джунхёк принесёт тёплого попить, — это был Минджэ, заикающийся, когда его переполняли чувства, и это казалось Сынмину милым, потому что его губы надувались при таких случаях.
— Айщ, хён… У тебя такое лицо бледное, тебе бы отдохнуть хорошо, ладно? — это был Хвиджун, чей голос никогда не дрожал, даже когда на него давили, и этим Сынмин всегда восхищался.
— Я вернулся! Сынмин-хён, вот, пей медленно, — глубокий голос говорил, пока Сынмину протягивали чашку и поддерживали её снизу, пока он пил, чувствуя тепло в горле. Это без сомнения был Джунхёк, растерянный, но тем не менее волнующийся, и Сынмин сильно переживал за него в ответ.
— Почему ты плакал, Сынмин-а? Пришло время нам занять место дождя, не правда ли? — Сонджун пригладил свои мокрые волосы. Он всегда старался позаботиться об остальных, как заботился и сейчас. Откуда он только узнал обо всём этом?
Сынмин заплакал снова, но уже по другой причине. На этот раз он понял, чего стоит. Он всегда заботился о своей семье, о своих братьях, о том, кто заботился о нём. Он знает о них каждую мелочь. И поэтому он никогда не был ни слабым, ни глупым, ни плохим. О, как поздно он это заметил и позволил всем неправильным мыслям свободно течь!
Его плач застал всех врасплох, но он загладил его, раскрыв объятия.
И, словно по сигналу, все бросились утешать его каждым успокаивающим словом и похвалами, какие только могли придумать. Хмурый взгляд Сынмина превратился в улыбку, которая вскоре превратилась в заразительный смех, когда остальные начали воодушевлять и бережно тормошить его. Они смеются вместе с ним и создают своего рода тёплое и нежное окружение только для Сынмина, притворяясь, что это их последняя миссия в их маленькой жизни.
У Сынмина есть они все.
И этим он благословлён.