Сакура но эда

Примечание автора: Глава написана под впечатлением от просмотра конечного эпизода 197-ой серии аниме.       Рукия хранила эту частичку счастья очень бережно, словно еще неоперившегося птенчика. Ее отношения с Бьякуей всегда были непрочными, но теперь она чувствовала себя в его сердце и совершенно не хотела нарушать то, что она называла тонким балансом. Частично это была ее вина — в том, что у нее не было достаточно уверенности в себе, частично был виноват Бьякуя — в том, что она себя так чувствовала.       Самая большая проблема Рукии заключалась в том, что большинство времени она не имела ни малейшего понятия, о чем думает Бьякуя в тот или иной момент. И хотя в последнее время он реагировал на все более энергично, выражение его лица все так же оставалось холодным и непостижимым. Само собой, чем больше времени она проводила непосредственно с ним, тем больше она обращала внимание на то, что черты его лица значительно смягчаются, когда они остаются наедине друг с другом. Но в остальных случаях лицо брата было настолько непоколебимо, что его впору было принять за маску.       Голос Бьякуи тоже был малоинформативным в этом плане. «Рукия», когда он безразличен; «Рукия», когда ему скучно; «Рукия», когда он ревнует; «Рукия», когда он чем-то расстроен… Для нее все звучало на один лад. Не говоря уже о том, что он едва ли что-либо обсуждал с ней в течение дня, если в том не было необходимости. И у нее создалось четкое впечатление, что если она вдруг откроет рот что-нибудь у него уточнить, Бьякуя, скорее всего, в своей обычной манере сузит глаза, что в его случае было выражением крайнего раздражения. Так, ну или в противном случае он воспримет сказанное как комплимент в свой адрес.       Когда Рукия стала больше задумываться об этих его особенностях, она кое-что начала замечать за ним. Иногда поздно вечером, если у него оказывалось свободное время, Бьякуя выходил на ночную прогулку в сад. Он никогда не приглашал ее с собой, а Рукия не решалась ему навязываться, предполагая, что такая личность, как он, нуждается в уединении больше, чем кто-либо. Однажды она обнаружила, что если совсем чуть-чуть приоткроет свое окно, то сможет увидеть, как он прогуливается по другую сторону карпового пруда. И хотя ей редко удавалось вот так его заметить, она все же улыбалась, когда у нее выпадала такая возможность.       И в один из таких разов Рукия заметила, как на его лице отобразилась крайняя степень — для него — зашкаливающих эмоций. Бьякуя немигающе смотрел вниз в пруд, где плескались его карпы: брови нахмурены, губы плотно сжаты, а глаза расширены так, словно он чем-то расстроен. Рукия изумленно наблюдала за ним и размышляла, должна ли она выйти к нему. Но потом поняла, что он, должно быть, не захочет, чтобы она его видела таким. Она отстранилась и отвернулась от окна. Могла ли она сделать что-нибудь для него?       Она спросила Ренджи, не был ли Бьякуя обеспокоен чем-либо в последние дни.       Ренджи обдумывал ее вопрос, пока они сидели и вместе поедали обед.       — Ну, ты ведь знаешь какой он, — начал он говорить, запихнув себе в рот здоровый кусок куриного кацу. Бьякуя бы побледнел, если бы сейчас это увидел, инертно подумала Рукия. — Всегда сложно что-то сказать наверняка про твоего брата. Могу сказать, что на днях я его поймал витающим в облаках.       — Что, прости? — ошарашенно переспросила Рукия.       — Да знаю я! — воскликнул Ренджи и заговорщицки наклонился к ней. — Сказать по правде, я хотел спросить тебя об этом. Если бы дело касалось кого-то другого, я бы решил, что это из-за какой-нибудь мелочной неурядицы или что-то в этом роде, ну ты понимаешь. Но капитан… при одной мысли об этом мне становится как-то не по себе… — Ренджи негодующе мотнул головой.       — И что тогда случилось?       — Хм. Не уверен, что правильно вспомню. Знаю, что ждал тогда, когда он подпишет мне кое-какие бумаги. Кажется, мы о чем-то болтали… ну, то есть, ты же понимаешь, болтал я, а он делал пространные замечания по поводу моего характера или поведения, когда ему приспичивало. Ну и… в общем, в какой-то момент я повернулся к нему и увидел, как он невидяще уставился в пол перед столом. Да к тому же жевал кончик кисти.       Рукия ошеломленно уставилась на Ренджи.       — Жевал? Кончик кисти жевал?       — Знаю! Знаю! — зашипел ее друг в ответ. — Это длилось не дольше секунды. Но я ведь прав? Прав же? Все это жутко странно.       Рукия была в полном смятении.       — Я никогда не видела, чтобы он делал нечто подобное. Не припоминаю, чтобы за ним вообще водились какие-либо дурные привычки вроде этой.       — И я о том же, — кивнул Ренджи. — Нечто подобное заставляет его перейти из разряда благородных божеств в наши смертные ряды.       — Заглохни, Ренджи.       — Но ведь правда же!       Рукия безотчетно закусила губу, размышляя об этом. И только позднее до нее дошло, что, как бы ни было мало недостатков у обыкновенных людей — у нее в том числе, тот факт, что за Бьякуей их вовсе не водилось, был действительно неправдоподобным. Богоподобным. Ренджи однозначно будет настаивать на втором определении. Но к несчастью, то, что Ренджи забыл, о чем именно они тогда беседовали, только усугубило попытки разгадать эту тайну.       Когда затея с разведкой обстановки у Ренджи провалилась, Рукия осознала, что у Бьякуи было совсем немного доверенных лиц. Или друзей, которых бы он активно навещал время от времени. Разве ему не тяжело так живется? Рукия решила попытать счастья у других капитанов. Она все же иногда видела, как Бьякуя общается с некоторыми из них.       Она обратилась к капитану Кёраку, которого, как она знала, Бьякуя терпел только из-за его старшинства, но сама Рукия безмерно уважала лидера Восьмого отряда за его чуткое восприятие окружающей действительности, даже если он лично не был близок к Бьякуе.       Рукия была благодарна за то, что он согласился с ней увидеться без предварительной договоренности о встрече. Она пришла к нему в офис и обнаружила его спящим на кушетке, соломенная шляпа прикрывала лицо. Она оглянулась, чувствуя себя немного неловко, а потом обнаружила лейтенанта Исе, работаюшую за своим столом.       Исе подняла очи горе.       — Капитан Кёраку! — вырвала она его из сна.       Кёраку зашевелился и, чуть сдвинув шляпу, явил свету затуманенный взор.       — Мм?       — Лейтенант Кучики здесь.       Кёраку взглянул на нее.       — О, Рукия-тян! — сердечно протянул он, принимая сидячее положение. — Чем могу быть полезен? Не скромничай. Ты ведь знаешь, я не могу ни в чем отказать прелестной девушке.       Рукия тупо смотрела на него какое-то время, не слишком привычная к лести.       — Ну да, точно… — пробормотала она невнятно. — На самом деле я пришла к вам за советом. — Рукия рассказала ему о том, что она и Ренджи заметили за ее братом. И чем больше она говорила, тем шире становилась улыбка на лице Кёраку.       — Ну да, ну да, думаю, я уловил суть проблемы.       — Правда? — оживилась Рукия.       — Но если хочешь узнать ответ на свой вопрос, — кивнув, продолжил он, — думается мне, тебе стоит заглянуть в Одиннадцатый отряд. Удачи, Рукия-тян. Уверен, такая умная девушка как ты быстро во всем разберется.       Энтузиазм Рукии увял. Как бы то ни было, она поблагодарила капитана Кёраку и покинула его кабинет. К несчастью, она была вынуждена отказаться от предложенного ей совета. Рукия была не настолько храброй, чтобы по доброй воле сунуться в логово капитана Зараки, даже если тот мог просветить по волнующему ее вопросу. Чего он не мог. В принципе. Неважно по какому вопросу.       Конечно же, Рукии не приходило в голову, что спрашивать нужно было не капитана Одиннадцатого, а его лейтенанта. Однако эта часть мозаики останется нерешенной еще какое-то время.       Закончив свои рабочие дела, она тяжело вздохнула. Затем вернулась домой. Так как Бьякуя задерживался, она решила немного прогуляться в саду, не особо ожидая обнаружить там какие-либо ответы. Просто хотелось узнать, какие ощущения он испытывает, прогуливаясь тут один. Она задумчиво опустила взгляд в карповый пруд. Моргнула. Затем нахмурилась. Обогнула пруд. Глаза удивленно расширились. Карпы! Она не могла в это поверить. Осталась всего горстка карпов кои, и все они были маленькие. Раньше в пруду плавало по крайней мере шесть упитанных кои, и Бьякуя души в них не чаял. И хотя ей об этом не было известно, но его семья поколениями выращивала конкретно этот вид карпов, и они были тесно связаны с его чувством гордости. В этом ли все дело?       У нее появилась идея. Улыбнувшись самой себе, Рукия рванула в Угендо.       Бьякуя чувствовал себя слишком уставшим, когда этим днем вернулся домой. Тренировочные бои обернулись травмой одного из синигами. Неизбежной, но это потянуло за собой бумажную волокиту. На улице начинало темнеть, когда он открыл двери в дом. Он обнаружил Рукию, праздно стоящую в коридоре. Заметив Бьякую, она ослепительно улыбнулась, и часть его усталости тут же как рукой сняло.       — С возвращением, Нии-сама, — почтительно приветствовала она.       — Спасибо, — тихо отозвался мужчина, гадая о причине ее веселого настроения.       — У меня для вас небольшой подарок. Но не желаете ли сначала поужинать?       Бьякуя изумленно уставился на нее, любопытство завладело им, хотя он все еще был сбит с толку.       — Подарок? По какому случаю?       Она смущенно потупила взор.       — Не стоит придавать этому сильно большое значение. Он пустяковый. Поужинаем сначала?       Черты его лица смягчились.       — Нет. Я хочу его увидеть.       Бьякую переполнил восторг при виде неприкрытой радости на ее лице, когда Рукия кивнула ему и повела в сад. Он следовал за ней, увлекаемый пробудившимся интересом. Она молча подвела его к пруду. Бьякуя едва ли мог поверить тому, что там увидел. Трое здоровенных кои, которых он откармливал годами, чудесным образом вернулись в его пруд. И, как ни странно, еще двое, которых он раньше никогда не видел.       — Рукия… — начал было он шепотом.       Она повернулась к нему с вернувшимся румянцем на щеках.       — Вы казались таким подавленным в последние дни, а потом я заметила, что рыба исчезла. Я не смогла понять почему, но этим вечером я навестила капитана Укитаке и попросила об одолжении: не согласится ли он продать нам несколько своих карпов. Когда он услышал, зачем мне это нужно, то предложил мне пятерых кои, отнекиваясь от каких-либо денег. Я не смогла отказаться. Я очень надеялась, что это вас обрадует хоть немного, — тараторила она взволнованно. — Но… Я не была полностью уверена в том, что… Если вам не нравится, я могу вернуть их обратно…       Бьякуя разглядывал какое-то время своих драгоценных рыб. Затем улыбка осветила его лицо. Он почувствовал, как Рукия внимательно за ним наблюдает, и нежно ее обнял.       — Спасибо тебе. Я очень рад твоему подарку.       Он успел заметить, как она снова мило покраснела перед тем, как уткнуться в него, крепче сжимая хаори на его груди. Он окунулся в абсолютное блаженство, прежде чем глаза распахнулись с осознанием дела.       Почему Укитаке держал у себя мою рыбу?!