Непреклонный Ворон

      Уже почти завершился первый учебный год, и мне исполнилось восемь, но я всё равно будто топчусь на месте. Задания проходят однообразно и гладко, и самым сложным из них было то самое — с поимкой шпиона. Я успел немного прибавить в росте и освоить несколько действенных приемов по поимке объекта живьем. Общие знания об окружающем мире сменились узконаправленными энциклопедиями, и в них практически не было картинок. Плюсом в дополнительном годе жизни стало более легкое обращение с огнестрельным оружием, ведь теперь отдача не такая сильная, а перезарядка более легкая. Отношения с партнерами по команде стали не такими колючими, хотя, если что-то повторяется изо дня в день в течение года, к этому привыкаешь и считаешь нормой. Тенма постоянно ворчал, а Шинко вечно поднимала крик из-за такого поведения, ну а куратор отмалчивался и не вмешивался.       Размеренный темп и постоянство это конечно хорошо, но я хочу двигаться дальше. У меня есть четкий план, цели, к которым я стремлюсь, поэтому стоять на месте для меня непозволительная роскошь. Я не хочу тратить время и силы на налаживание так называемой «командной работы», меня больше занимают и радуют спарринги с Шисуи, правда, из-за его работы мы совсем мало видимся. Я значительно превосходил в физических и умственных способностях любого из нашего спец класса, не говоря уже о параллели, вот только всё оказалось сложнее.       Наш главный — Миназуки Юки не выдал мне рекомендательное письмо на сдачу экстерном выпускных экзаменов. Я впервые открыто выразил своё возмущение, ведь проводить ещё один год в стенах школы не для меня. Я перерос это! Насколько нужно быть узколобым, чтобы не понять таких простых вещей! Если я не могу двигаться вперед, разве это не деградация? По внутренним правилам, нас могли рекомендовать к досрочному выпуску только командой, и от этой новости я в отчаянье просто высказал в лицо куратору несостоятельность такого подхода! Тенма и Шинко неплохие ребята, но им до меня очень далеко, и нужно быть полным идиотом, чтобы считать по-другому. Выходит, что я просто буду продолжать обучаться в обычном режиме, а этот инфантильный Юки ничего не сделает! Его просто всё устраивает!       Что я могу сделать в этой ситуации? Ничего. Глупая безысходность душила обидой от несправедливости. Я умнее, я способнее, я выносливее, но я не могу ничего поделать. Может обратиться к отцу за помощью? Или узнать у Шисуи не сможет ли глава его подразделения отправить запрос на мою стажировку? Я слышал, что Токийский университет может сам сделать запрос на ученика, если он обладает выдающимися качествами, и я ещё могу надеяться. Злость никак не хотела становиться надеждой, и я впервые не заметил, как от всепоглощающей досады прокусил костяшку собственного кулака. Рубиновые капельники настолько обескуражили и удивили меня своим наличием, что я смутился. Следующий день не обещал ничего радостного.       — Это огромная честь получить такое задание. — Миназуки раздал нам очередные печатные листы, и уже пять минут высокопарно изъяснялся о важности присвоенного нам поручения.       Обычное сопровождение политической верхушки, в этот раз самого императора. По сути, мы всего лишь телохранители, но если посмотреть на полный список задействованных лиц, мы там для галочки, ведь кто-то должен представлять спецшколу, как существующее подразделение. Это даже смешно, считать нас подразделением. Если мы такие значимые, то где задания и достойный уровень подготовки? Да и император, это больше церемониальная должность, чем весомая персона. Двухсторонний абсурд и лицемерие. Каждый год он отправляется в храм Тодайдзи, в префектуре Нара, чтобы провести открытую церемонию присуждения чиновничьих рангов. Мы — сопровождающие.       — Мы будем охранять самого императора? — Тенма скептически прищурился.       — Официально это так. Но за маршрутом будут наблюдать Анбу, а сам император прибудет со своим составом телохранителей в количестве двенадцати человек.       — Значит мы — просто формальность? — Тенма не унимался, а Шинко стала недовольно сопеть. Зачем он это спрашивает, если вся информация есть в материале, что нам раздали?       — Можно конечно сказать и так, но с момента появления церемонии «Шествия величия» в команду сопровождения отбирали только самых одаренных людей, которые проявили себя в чем-то, так что участие в этом задании — большая честь. — Юки даже важно кивнул своим словам, вот только Шинко и Тенма почему-то стали сверлить меня взглядом. Я это чувствовал, даже не оторвав глаз от чтения информационного листа. — Завтра в четыре утра встречаемся у южных ворот маршрута А-13.       — Зуб даю, что нас взяли только из-за такого гениального Учихи. — Едва мы остались втроем, как Тенма снова стал бубнить, это уже даже кажется чем-то обычным.       — Слышь, не говори так! — Шинко в очередной раз повышает голос, и это тоже неизменно.       Я чуть было снова не вздохнул, отчего начался бы новый скандал, посвященный моему высокомерию. Подавив привычку, я понял, что перешел на какой-то новый уровень самоконтроля и жаль, что остальные не могли так же. Между нами пропасть.       — Ладно, увидимся завтра. — Наконец выдохнув, я бросил прощальную фразу и поспешил покинуть помещение, ведь предстояло ещё подготовиться, пусть и к формальному заданию.       — Вот вечно он с таким важным видом ходит. — Я уже закрыл дверь, как в спину донеслись слова Тенмы, отчего я всё-таки вздохнул.       Утром меня провожала только мама, потому что отец вел важное расследование и не всегда приходил ночевать. Я не нервничал и слушал последние наставления Миназуки не слишком внимательно, так как он просто повторил свои вчерашние слова. Император оказался с виду обычным пожилым мужчиной, вот только даже его продолговатые морщины выглядели уместно и ухоженно. Серебряные густые брови имели аккуратную форму, хотя обычно у старшего поколения они находились в беспорядке. Его осанка, неторопливый голос и движения, словно выдавали высокородное происхождение, а взгляд казался глубоким и мудрым. Накануне я освежил знания генеалогического древа семьи императора и думал, что с ним будет кто-то из сыновей, но вокруг наблюдалось лишь точное число телохранителей. Досадно, но ничего страшного.       До главной дороги к храму мы добрались автомобильным кортежем, а вот дальше предстояло пройти около полутора километров пешком. Мы должны остаться внизу лестницы, а личные телохранители поднимутся вместе с императором, где и пройдет церемония присвоения чинов. Весь парк был перекрыт и мы медленно двигались по широкой прогулочной тропе, вероятно в храме нас уже ждали, но никто не торопился. Быть в личной охране самого императора это очень почетно, я это понимаю, но абсолютно не хочу такой карьеры для себя. Такое подойдет больше Тенме. Мой сокомандник слишком активно рыскал взглядом, выискивая за каждым кустом и деревом возможного убийцу, что немного поднимало мне настроение. Сегодня куратор вызывал лишь раздражение, потому что он буквально заискивал перед профессиональными телохранителями, словно пытаясь прощупать почву, чтобы при удобном случае устроиться к ним. Зрелище не из приятных, и вероятно по этой причине я первый заметил нечто странное.       — Миназуки-сенсей. — Тихо позвав куратора и дождавшись, когда он всё-таки поймает меня в фокус своего взгляда, я кивнул в сторону боковой тропинки, что находилась далеко впереди.       Словно по щелчку пальцев мужчина из расслабленного состояния перешел в боевую готовность, неосознанно выступая вперед нас. Остальные среагировали секундой позже, но защитное построение сформировалось ещё до того, как незнакомца удалось разглядеть. Император находился в середине ромба, Юки и ещё двое стояли клином впереди, а мы с остальными охранниками выстроились по обе стороны дороги. Кто это? Парк точно должен быть перекрыт. Кто-то затаился раньше и показался сейчас или это проникновение? Куда смотрит элитный отряд Анбу?       Впервые на моей памяти я почувствовал холодок ужаса между лопаток. Пружинистая походка незнакомца напоминала детскую, но четкость и ритм движений были отточены как у профессиональных танцоров или… Мастеров боевых искусств. Животный ужас охватил всех, кто находился рядом со мной, я видел это и чувствовал по невербальным признакам, они цепенели и пытались казаться меньше. Что с этим человеком не так?       Мужчина один, оружия не наблюдаю, но колючий ком и у меня встал в горле, заставляя нервно сглотнуть. На улице тепло, но на нем длинный черный плащ до колен с открытым воротником, свободно стянутый на поясе широким белым оби. Но самая жуть концентрировалась в его лице, точнее причудливой ярко-оранжевой маске с неправильным узором черных полос. Он смотрел на нас сквозь одно круглое отверстие напоминающее глазницу, вот только там была лишь тьма. Грива распущенных волос подрагивала в такт шага, а непослушные чёрные пряди топорщились подобно иглам.       Только в это мгновение я понял, почему в фильмах ужасов люди пугались других людей в маске. Так устроен наш защитный механизм, всё что иррационально, то, чему здесь не место, заставляет нас держаться от этого объекта подальше. Инстинкт самосохранения трезвонил у меня в мозгу, но я упрямо пытался понять, что в этом незнакомце заменяло потешное зловещим? Встреть я его в толпе, он выглядел бы комично, но сейчас, в одиночку направляясь к вооруженным охранникам, он был пугающим.       — Эта дорога сегодня закрыта. Как ты сюда попал? — Юки держал его в прицеле, и я уверен, что сделай незнакомец ещё хоть шаг вперед, прозвучали бы выстрелы. Десять метров это пропасть, если ты с голыми руками вышел против нескольких вооруженных противников. Если он попытается что-то достать, его убьют, но что-то определенно не так, я чувствую. Он не один?       — Неужели? — Человек слишком медленно поднял обе руки, будто намериваясь сдаться, но его голос прозвучал слишком театрально. Все взгляды были прикованы только к нему. Абсолютно все. Черт, это может быть ловушкой! — Спать.       — Миназуки-сенсей! — Я выкрикнул одновременно с приказом, но опоздал. Глухой щелчок пальцев и люди рухнули на землю как подкошенные.       — Ох, какие нынче непослушные мальчишки. — Мои колени тряслись, но я отчаянно продолжал представлять кирпичную кладку в своем сознании. Воздействуй он на меня напрямую, я бы тоже спал, и никакие защитные меры не спасли бы. И почему меня до сих пор не обучили гипнозу! Теперь его голос звучал глубже, более властно, но с ноткой любопытства, и это в очередной раз доказывало, что если бы он действительно захотел, я бы не находился в сознании.       — Ты что творишь, ублюдок? — От голоса Тенмы я дернулся, будто меня пчела ужалила. Всё плохо. Я медленно повернул голову к напарнику, у которого пот выступил на лбу крупными каплями, а в ноге торчал нож, явно для того, чтобы не позволить поймать себя в гипноз. — Не смотри на меня так. — Он нервно хихикнул, наблюдая как я испуганно таращился на него. — Я учился противостоять гипнозу, потому что ты хоть и мой товарищ по команде, но ты — Учиха.       — Похвально, похвально. — Незнакомец хлопнул несколько раз в ладоши и двинулся в нашу сторону. На каждый его шаг вперед, мне хотелось делать шаг назад, чтобы сохранить безопасную дистанцию. Пять метров. Походка абсолютно изменилась, не осталось и намека на то шутовское представление. Четыре метра.       — Чего застыл, нападаем! — Тенма резко выдернул нож и ринулся вперед. Три метра.       — Стой, идиот! — Два метра. Мой голос захрипел спазмом.       — Тот, кто не может объективно оценить потенциал обеих сторон… — Напарник попытался всадить нож незнакомцу в живот, упирая левую ладонь в рукоять, чтобы вложить больше силы. Его рука прошла насквозь, и резкий вскрик испуга застыл у меня в ушах. Тошнота поднялась по пищеводу, заставляя жадно хватать воздух ртом, очередная волна гипноза пробивалась сквозь воображаемую мной стену. — Умирает.       Новый жуткий вопль совсем не был похож на человеческий, и если бы тело Тенмы не взмыло в воздух, пронзенное насквозь рукой незнакомца, я бы не подумал, что это был его голос. Гипноз? Внушенная иллюзия? Словно опровергая мои догадки, из тела Тенмы хлынула кровь, разлетаясь одинокими каплями по сторонам. Лицо и одежда утонули в бордовых брызгах, словно безумный художник опрокинул банку с краской. Время перестало течь, а я не мог отвести взгляд от мелких конвульсий парня, что постепенно затих и перестал двигаться вовсе.       — Тот, кто, желает отличиться и безрассудно рвется вперед — умирает молодым. — Мужчина посмотрел в безжизненные глаза Тенмы, что так и замерли широко раскрытыми. — Это основы для профессиональных убийц, теперь ты знаешь это, но уже слишком поздно. — Он с силой тряхнул рукой, и труп соскользнул на землю, глухо ударяясь, точно мешок, наполненный гнилыми овощами. Меня вырвало. — А ты молодец. — Голова кружилась, но я продолжал удерживать своё сознание, хоть внутри, казалось, даже органы тряслись. — Ты хладнокровно оценил свои и мои силы, выбирая наиболее выигрышный вариант. Превосходно, Учиха Итачи.       — Откуда… — Вопрос был глупым, но я потерял самоконтроль.       — Я знаю всё о клане Учиха. — Поравнявшись со мной, он двинулся дальше, словно я был букашкой на травинке. — Моё задание не ты, а этот надменный старик. Я не трону тебя, если ты не будешь мне мешаться. Стой смирно.       — У меня тоже есть задание. — Голос показался мне чужим, и от этого чудовищного ментального давления я понял, что действительно не могу двигаться, подчиняясь его приказу. Я понимаю разницу в нашей силе и впервые чувствую себя действительно простым ребенком, и этот неожиданный феномен дарил лишь горечь и беспомощность. Я бесполезен. Что мне нужно сделать? Что? Я не могу найти выход, мне не хватает силы, опыта, знаний. Я всего лишь заигравшийся ребенок?       — Повтори-ка ещё раз, я не расслышал, Итачи-кун? — Пройдя мимо, к императору, он сделал шаг назад и склонился к моему правому уху. От его низкого голоса у меня застучали зубы, словно меня ругали без повода, и психика не выдержала, грозясь перейти в истерику.       — Я здесь тоже на задании. — Язык с трудом ворочался во рту.       — Вот как. Значит, ты всё-таки хочешь умереть? — Слово «умереть» никак не хотело умещаться в моем мозгу. Почему он спрашивает? — Ты же хочешь вырасти, стать сильным и влиятельным. — Он читает меня! С какого момента? Почему я не почувствовал это? — Тебе не обязательно заканчивать свой путь здесь, но, если ты настаиваешь, я отговаривать не буду. Только ты принимаешь решения.       Словно находясь под толщей воды, что непрерывно льется сверху я смог развернуться, чтобы схватить незнакомца за рукав. Моя рука прошла насквозь, и я окончательно убедился в том, что нахожусь полностью в его власти. Может я уснул вместе со всеми ещё в начале?       — Раз это твой выбор, я убью тебя быстро. — Он присел передо мной на корточки и пальцы, скрытые перчаткой, медленно сомкнулись на моей шее, что абсолютно противоречило его словам. — Тц, чертов Какаши… — Нажима не последовало, и меня просто хлопнули по щеке. — Ты был на волоске, Итачи-кун.       Я даже не успел удивиться, оставаясь в заторможенном состоянии. Я впервые испытал ментальное внушение, ведь прямо на моих глазах мужчину стало засасывать в черную дыру маски. Словно вода, уходящая в сливное отверстие, его тело плыло и воронкой устремлялось в черную глазницу. Хлопок, и прямо передо мной возникли четыре человека в звериных масках. Такое одеяние и снаряжение только у отряда Анбу, но когда они успели прийти?       — Эй, ты в порядке? — Судя по голосу, это был молодой парень, и он в очередной раз потряс меня за плечо. — Что здесь случилось?       Трое других занимались императором и его телохранителями. И как только люди приходили в себя, я слышал их возгласы из-за тела Тенмы. Это моя ошибка. Он был действительно мертв, и произошедшее не было моим кошмарным сном. Я слаб.       — Прости, я опоздал. Все кроме меня внезапно заснули, и мне понадобилось время, чтобы привести их в чувство. — Он зачем-то мне всё это говорил, а я рассеянно пялился на маску лисы, что скрывала его лицо. Светлые волосы парня выгорели, отчего он казался поседевшим раньше срока. Тот мужчина сначала вырубил отряд Анбу или покрытие его гипноза настолько велико? Если верен второй вариант, то всё ещё хуже чем я себе представлял.       — Какаши.       — Откуда ты знаешь это имя? — Холодный тон парня подсказал мне, что именно он и есть спугнувший незнакомца Какаши, но больше мы не обменялись ни словом.       Спустя два часа бесконечных допросов меня, наконец, отвезли домой. Всех держали в разных комнатах, и конечно позже будут сверять все показания, ведь покушение было совершено на самого императора. Я честно отвечал на все вопросы, и пропускал мимо ушей подначивания на тему того, почему я остался в сознании, и в отличие от моего сокомандника выжил.       Озноб заставлял меня дрожать, тяжелое одеяло давило на плечи, но абсолютно не давало тепла. Чувство защищенности упорно не хотело появляться, и моя небольшая комната казалась необъятной, отчего я вместе с одеялом перебрался в ванну. Мама звала ужинать, но я отказался и, сославшись на усталость, сказал, что лягу сегодня раньше.       Приступы паники накатывали волной, а мелкие брызги крови на лице никак не хотели отмываться, словно впитываясь в саму кожу и становясь веснушками. Я пытался анализировать свои ощущения, абстрагироваться и думать рационально. Я убивал, я видел смерть, трупы, но всё это не давало такого эмоционального отклика. Возможно, потому что я считал, что поступаю правильно, а сейчас я полностью разочарован в самом себе. Тенма погиб на моих глазах, я единственный кто находился в сознании и при этом я даже не попытался ему помочь. Я — ничтожество.       — Итачи в порядке? — Голос отца зазвучал на первом этаже, вероятно он уже был в курсе и может даже поэтому вернулся домой так рано.       — Он не стал ужинать и пошел в свою комнату спать. — Мама явно волновалась, ведь ей, в отличие от отца, никто ещё ничего не сообщил, а у меня просто не было сил что-то объяснять.       — Что же, нормальная реакция, для того, у кого впервые на глазах убили товарища по команде. — Я накрыл голову одеялом и присел на холодную плитку в ванной.       — Ками-сама, ему всего восемь…       — Это говорит о его гениальности. В восемь лет получать задания, сопряженные с долей опасности. Он станет полноценным наемником правительства, только если будет раз за разом выживать в таких ситуациях.       Подобное оказалось услышать слишком больно. Он фактически назвал меня неопытным. Он тоже считает меня виноватым. Тенма погиб, только потому что я был недостаточно силен. Мне нужно стать ещё сильнее, мне нужно как можно скорее вырасти!       — Наемником? Разве ты не заберешь его после выпуска на стажировку к себе в полицию?       — Он не пойдет в полицию. — Приговор отца заставил сжаться и всхлипнуть. — Я хочу чтобы он осознал весь свой потенциал.       — Но ведь он просто…       — Всё нормально, я уверен, что он поймет меня и сделает правильный выбор.       Наружу рвались эмоции, которые я перестал классифицировать, просто мучительно застонав и бесконтрольно всхлипывая. Мне больше не страшно, мне тошно от самого себя. Я злюсь на свою бесполезность, ведь даже собственный отец не собирается работать вместе со мной. Ощущение поражения, беспомощности, отчаяния и опустошения волнами прокатывались по телу, отчего я вскочил и уставился на свое искаженное изображение в зеркале.       — Успокойся. — Процедив сквозь зубы, я смотрел как слезы лились из глаз моего отражения. Я хочу стать сильным, чтобы суметь защитить товарищей по команде. Стать сильным, чтобы отец признал меня и не считал обузой. Больше силы, чтобы сравниться с человеком в маске. Нет, даже стать сильнее него! — Успокойся!       В висках стало жечь, но как по волшебству слезы моментально закончились, и даже нос перестало закладывать. Зрачок глаз дрожал, слишком быстро расширяясь и сужаясь. Мягкий кокон будто опутал мозг, и стало так спокойно и комфортно, будто несколько минут назад я не ревел на полу. Теплые мурашки шевелили волосы на затылке, и как только я понял, что впервые использовал гипноз, картинка стала нечеткой, и я едва не потерял сознание. Я смог… Шисуи говорил, что я должен познать весь спектр своих чувств, и сегодняшний опыт оказался неприятней, чем я себе представлял, ведь самоедство никуда не ушло. Мне придется жить с этой ношей? Зато теперь мне стало понятно, почему Изуми упала в обморок после применения гипноза, оказывается что на такое действие тратится непозволительно много сил. Насколько же оказался силен тот мужчина в маске?       — Не проиграю. — Тихо, но четко произнес я, и, подняв одеяло, направился в свою комнату.